Вселенская Стая. Мировоззренческий фантастический роман

Все концепции, изложенные в книге, являются вымыслом. Слова автора не всегда подразумевают мировоззрение самого автора. Автор не всегда разделяет точку зрения своих героев. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны.

© Алексей Новосёлов, 2016

© Анастасия Геннадьевна Кунец, иллюстрации, 2016

Редактор Николай Александрович Тютюев

Корректор Николай Александрович Тютюев

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Алексей Анатольевич Новосёлов (Ядрышников). Родился 6 апреля 1976 года. Получил финансово-юридическое образование. Живёт и работает в городе Шадринске Курганской области. Творчеством занимается с 2009 года, в свободное время. Принят в Российский союз писателей. Номинирован на Национальную литературную премию «Писатель года 2015». Номинирован на литературную премию «Наследие 2016».

Его книги – это сочетание научно-фантастических идей, библейских истин, мистики, неких философских размышлений, а также невероятных приключений, которые происходят с героями его романов. Моменты подобного совсем нельзя постичь поверхностным восприятием, не погрузившись в них полностью.

Основной уклад повествований проявляется в отражении через фантастику реальной действительности, создании полномасштабного мира будущего, с оригинальностью его описаний, непредсказуемостью и таинственностью бытия, яркими характерами персонажей, их эмоциями, проблемами, переживаниями. События не лишены также и своеобразного юмора.

Автор не останавливается в собственных замыслах и продолжает работу в том же направлении, выстраивая сюжеты, спешит порадовать читателя новыми произведениями.

Предисловие от автора

Действие разворачивается в далёком будущем. Люди не помнят своего прошлого и живут чуть ли не в каменном веке. Их численность сократилась катастрофически. Быт наполнен различными трудностями, которые проявляются в ходе развития сюжета. Идёт постоянная борьба за выживание среди кровожадных чудовищ, захвативших обозримый мир вокруг. Люди вступают в противоречие как с окружающей действительностью, сложившимися обстоятельствами, так и с собственной глупостью, жадностью, гордыней, где побеждает сам человек, его вера в себя, которая помогает преодолеть любые преграды. Персонажи взаимодействуют друг с другом, проявляют характеры, раскрывают секреты прошлых жизней. Героям предстоит разрешить множество вопросов, чтобы в конечном итоге узнать правду о гибели их цивилизации.

Проблемы, затронутые в романе, неразрывно связаны с днём сегодняшним: это расслоение общества на классы – элиты, свободных граждан, простых жителей – и их дальнейшая деградация; незащищённость обитателей Земли от вторжения инопланетного разума, уже многие столетия дающего незримые предпосылки для внедрения таких вероятностных изменений в человеческое сознание; ненависть людей друг к другу, их стремление к власти, богатству, бессмертию, и как далеко это может зайти. Открываются тайны души человеческой, умеющей возрождаться не только в последующих, но и в предыдущих поколениях, способности управления этим механизмом перерождения, существование Вселенной вообще как таковой в целостности и духовном сознании людей, а также наличие других, однако совершенно недружественных людям созданий. Объясняются некоторые имеющиеся по сей день неопределённости в научной сфере познания в виде гипотез и предположений, тонко подводящие читателя к собственным выводам на этот счёт.

В произведении используются как элементы житейского юмора, повседневного быта, страха перед неизвестностью, так и иные глубокомысленные моменты, которые в общей совокупности подвигнут читателя задуматься о смысле и предназначении самой жизни, погрузиться в мир другой действительности, которая может обрести реальное воплощение уже здесь, на нынешней Земле, среди живущих в наши дни людей, перевернув с ног на голову все их представления о вечном и насущном.

Пролог

Жёлтый лист медленно плыл по реке. Сначала один, затем вслед за ним ещё несколько. Они кружились вокруг, словно в последнем быстром танце, то ненадолго погружались в воду, то поднимались опять на дрожащую, покрытую рябью поверхность. Плыли так, один за другим… Наверное наступила осень, если листва была жёлтой, отсвечивающей лёгким багряным румянцем. Ведь исключительно в это время года деревья и лишаются кажущейся им крайне необходимой этой защитной оболочки, образующей величественной кроны, когда окружающим воочию можно наблюдать такое необычное явление, как падающие на землю листья, застилающие буквально всё, никому не нужные и бесполезные в новом изменяющемся мире. Деревья словно сбрасывали с себя лишнюю ношу, освобождались от навязчивого их присутствия, которое впоследствии могло им серьёзно навредить: удерживать на ветвях будущий выпавший снег, способный в свою очередь низко приклонять их к земле, нарушая естественный образ существования.

Было холодно, но не так, чтобы замёрзнуть. И пасмурно. Вот-вот пойдёт дождь, осенний и мелкий, упадёт россыпью с неба. Поднимался ветер, проходил сквозь деревья, заставлял их ветвями цепляться друг за друга и периодически шуметь, издавать необычные, особенные звуки, как будто о чём-то перешёптываться. Он ворошил их отмирающую живительную крону, осыпающуюся тут же, при малейшем прикосновении отрывающимися листочками вниз, которые падали прямо в реку, а после и вовсе медленно уплывали по течению дальше. Вода же, напротив, выделялась постоянным своим звучанием, но не так резко и отчётливо, как гудели деревья, затихая на незначительные промежутки времени, а несколько по-иному, равномерно и монотонно, просачиваясь через встречающиеся камни так легко, как сквозь деревья проходил ветер. Было хорошо смотреть на огонь, горящие поленья, ветки, сучки, как они необычно потрескивали, пощёлкивали, иногда громко, иногда – чуть слышно, когда пламя поглощало их целиком без остатка, оставляя на обозрение одни только угли, перемигивающиеся красными глазками, в свой черёд постепенно превращающиеся в пепел.

Начинался дождь. Сначала капля за каплей – медленно. Затем, всё более нарастая и усиливаясь, он образовывал некий водяной поток, изливающийся и падающий откуда-то сверху. Сверкнула молния, разделяя свинцовое небо на несколько неровных частей, и вслед за ней прерывисто и раскатисто грянул гром, как бы напоминая о необычайной силе и мощи природы. От дождя на реке появились пузыри. Она словно забурлила, и казалось, что течение в ней стало быстрее и стремительнее. Небо потемнело. Огромные тучи затягивали его, как будто кто-то неведомый и таинственный накрывал небесный купол непроницаемой для света грязно-серой плёнкой, создавал густой полумрак, забирал необходимую для живых существ солнечную энергию. Не стало слышно ранее звучавшего пения птиц, назойливого жужжания и щёлканья насекомых – всё замерло в ожидании чего-то неопределённого, необычного, которое должно было вскоре предстать в полноправном величии своего могущества.

Ветер усиливался, и листья уже не падали в реку, а уносились воздушным потоком далеко за пределы видимости наблюдателя, увлекая за собой также и сухие отломанные ветви деревьев, так и не успевшие долететь до земли. Забурлившая река точно потекла вспять, образовывая большие водовороты; выходила из положенного русла и разливалась вокруг, захватывая попутно прилегающие участки суши в свои владения. Она стала подниматься над поверхностью земли выше и выше, кружась в огромном смерче урагана, поглощая собой то, что так или иначе встречалось ей на пути. Словно вся неодолимая сила и мощь природы собралась в единый сгусток разрушительной энергии, который обрушился на весь живой мир, нарушая привычный и размеренный уклад бытия.

«Диковинные же существа появились, совершенно другие, не такие как раньше, ничего не боятся, – думалось ему после того, как он уже своей рукой ощупал внушительные клыки хищника. – Этот шею свернёт и не задумается»

Часть первая. Покинутый мир

Глава 1. Возвращение

Человек ступал по траве легко и незаметно, стараясь издавать как можно меньше звуков, озираясь и всматриваясь в окружающую его темноту. Становилось прохладно и сумрачно. В это время года ночи казались нестерпимо холодными и надвигались так стремительно, что можно было замёрзнуть и остаться в таком лесу уже навсегда. Нужно было возвращаться в посёлок, и как можно скорее. Проделать подобное стало сложно вместе с прихваченными с собою необычными трофеями, которые выдал с лихвой его старый надёжный товарищ. Но всё равно, этот человек пытался шевелиться быстрее, на что хватало ещё оставшихся сил. Ведь он и так довольно сильно припоздал, пробуя разобраться по дороге с малоизвестным прибором, столь легко и безмятежно полученным в подарок от того же доброго знакомого. Устройство не хотело работать по совести, как ему действительно предписывалось, и тащить тяжёлый мешок на обратном пути ему пришлось буквально на своих плечах. Но что можно было сделать? Он просто не рассчитал время на все эти так непредвиденно возникшие обстоятельства.

Сухая листва под ногами предательски шуршала. Ветви деревьев, беспорядочно разбросанные тут же, издавали зловещий хруст, разносившийся громким эхом по осеннему лесу так, словно отражались от невидимых стен в его глубине. Такие звуки могли привлечь нежелательное внимание обитателей этой земли, встреча с которыми не предвещала ничего хорошего. Впрочем, ничего плохого она также не несла. Разве что только другие, более мелкие и проворные, вездесущие твари могли напасть неожиданно сзади, совсем внезапно, как и полагалось всем подобного рода созданиям. Людьми они, к сожалению, не являлись, как первые, упомянутые выше. С ними нельзя было договориться или как-либо мало-мальски объясниться. Уж они-то представляли опасность намного серьёзнее своих человекообразных конкурентов. Тем не менее, конечное место было уже недалеко, и первые огоньки костров, хотя и слабенько, виднелись на туманном вечернем горизонте, указывая своим светом правильное направление.

Поднимался лёгкий ветерок, означавший достаточно скорую перемену погоды, предвещая собой нечто ужасное и, без сомнений, смертельно опасное, понятное лишь тем, кто жил здесь. Падали белые хлопья, но это был не снег, а скорее пепел, летевший откуда-то издалека и засыпающий собственной массой всю окружающую природу. Листва, лежавшая на земле, сразу потемнела, превращаясь в серовато-жёлтую кашу, которая ещё больше мешала при ходьбе. Возможно, должен был пойти дождь, и не просто дождь, а некое подобие проливной вихревой бури, способной смести на своём пути абсолютно всё. Но до сих пор такого явления не наблюдалось, да и по сути происходящего для его возникновения было уже поздновато, так как похолодало довольно сильно. Однако вероятность выпадения осадков всё же присутствовала, и данное страшное обстоятельство, как этот ливень, при пониженной температуре могло обратиться в нечто ещё более худшее и, несомненно, трагически закончиться для запоздалого путника. По всей видимости такое событие должно было начаться очень скоро, через какие-нибудь считаные минуты.

Необходимо сказать, что на свои вылазки этот человек всегда ходил один, хотя подобные мероприятия отнюдь не являлись безопасными. Просто из-за сложности характера он не мог довериться соплеменникам полностью, особенно в таких жизненно-важных вопросах, которые решал сейчас. Не столько уж оттого он поступал подобным образом, что не любил людей, сколько, безусловно, не мог подвергнуть их неоправданному риску, когда в случае необходимости просто не сможет им помочь. Так ему путешествовалось надёжнее и спокойнее.

Одет же он был в старую потрёпанную кожаную куртку. Штаны, сшитые из плотной джинсовой ткани, также не блистали новизной. Сапоги выглядели уже чуть лучше, были приобретены им недавно, полгода назад, при довольно странных обстоятельствах, не очень-то подходящих для обычного способа добывания вещей. Смена старого обмундирования не являлась такой уж неразрешимой задачей, но всё равно их владелец не спешил, однако, с ними расставаться. Не то чтобы он не хотел чего-нибудь нового, изысканного, просто ему было так удобнее, и, как часто бывает, он не любил менять одежду, пока это не станет крайней необходимостью.

Вскоре путник подошёл к небольшому озеру и остановился на берегу. Зачем он это сделал? О том можно было только догадываться, ведь драгоценного времени с каждым истёкшим мгновением и так становилось всё меньше. Вероятно ему захотелось несколько утолить свою жажду, промочить пересохшее горло и набрать попутно воды, но металлическая фляжка, висевшая на поясе, и без того оказалась полной. Может, тело его серьёзно пострадало, было повреждено, избито, кровоточило или выглядело грязным, и он решил здесь промыть свои раны, сделать необходимую перевязку, чтобы не получить смертоносного заражения. Однако и таких изъянов на его организме не наблюдалось. Скорее всего, он остановился, чтобы попросту безрассудно предаться небольшому отдыху, взять маленькую передышку после долгой дальней дороги и подготовиться к последнему решающему рывку близ посёлка. Он хотел восстановить так необходимые ему жизненные силы, а также, конечно, смыть следы своего тяжёлого, непредсказуемого перехода.

Человек нагнулся над озером, слегка тронув поверхность рукой. Вода в этой части стояла ещё тёплая, словно сохраняла в себе энергию уходящего дня. Он слегка сполоснул лицо, опустил ладони, совсем озябшие от холода, чтобы немного погреть их. После чего достал из рюкзака матерчатую тряпку, тщательно вытер и лицо, и руки, активными движениями придавая ещё больше тепла от растирания кожи.

Когда вода успокоилась, он посмотрел на своё отражение, как в зеркало, и улыбнулся, будто бы нравился сам себе, возможно решив напоследок полюбоваться собою. На него смотрел довольно-таки молодой мужчина, лет тридцати, среднего роста, обычного телосложения, загорелый, с короткой стрижкой тёмно-русых волос и удивительно чёткими, правильными чертами лица. Глаза этого человека, казалось, отсвечивали каким-то сероватым цветом со странными коричневыми вкраплениями. Взгляд же выражал уверенность и твёрдость, какая обычно бывает у людей с большим чувством жизненного долга, моральной ответственности и, по всей видимости, невероятной порядочности. Но небритое лицо и шея выдавали в нём некую неустроенную в житейском плане личность, хотя возможностей для такого благоустройства у него было более чем предостаточно.

«Как приду в посёлок, первым делом обязательно побреюсь, – думал он, в процессе осмотра ощупывая колючую щетину на подбородке. – А то зарос ужасно и чёрт знает на кого стал похож».

Ещё раз натянуто улыбнувшись своему отражению в воде, потихоньку, чтобы не привлекать внимания, человек продолжил путь, двинулся дальше, по привычке озираясь и оглядываясь по сторонам. Этот маршрут он, конечно же, знал, как свои пять пальцев, не помнил, сколько раз его проходил, но на душе всё равно было тревожно. А что, если он не успеет выбраться до темноты?

«Не так уж и долго осталось, – мысленно успокаивал он себя по дороге. – Дойду, обязательно чего-нибудь существенного себе приготовлю. То вся эта столовская еда давно уже в печёнках сидит. Подлинно она не кажется такой вкусной, нежели ранее, по сравнению с той, которую сделаешь себе сам. Хотя, конечно, каждому своё…»

Все его помыслы неизменно сводились только к одному. Как он придёт домой в свою маленькую неказистую, но ставшую ему родной хижину, разведёт яркий живительный огонь в печке, заберётся в кровать под тёплое шерстяное одеяло, забыв все произошедшие за день неприятности. Во всём теле чувствовалась страшная усталость, которая собственной объёмной массой давила на его хрупкое человеческое подсознание, психологически настраивая на неизбежное. Все эти вылазки во внешний мир всегда сильно выматывали организм. Некое состояние напряжённости, да и вся окружающая обстановка сказывались самым отрицательно-губительным образом на здоровье, столь необходимое для дальнейших переходов. Хотя поход в этот раз вполне состоялся, выглядел успешным и прибыльным, правда и был несколько необычным, отличным от прочих других. Бывало и хуже, когда он не приносил домой и десятой части того, что сейчас лежало у него в рюкзаке. Содержимое приятно давило на плечи и спину, оставляя в душе чувство удовлетворённости и предвкушения.

По дороге ему то и дело хотелось остановиться и развязать походный мешок, так как он был весьма голоден, притом до такой неимоверной степени, что начал бы есть прямо сейчас, притом любую пищу, какая подвернулась бы под руку. Но здесь, в таком месте, никак нельзя останавливаться, именно на этом участке маршрута, возле посёлка, вблизи людей. Ему давно слышались завывания возможно следовавших по его следам ужасных и неведомых животных, аппетиту которых можно только позавидовать. Наверняка это ему просто чудилось, очевидно, из-за скопившейся усталости. Но жёлтый свет их глаз будто мелькал пред лицом во тьме, горел, словно блуждающие болотные огоньки, перемигивающиеся между собой завораживающими искорками, закрывая нужное, правильное направление, сбивая с верного пути. Было крайне важно сейчас попасть в бункер, пока его окончательно не закрыли. Во что бы то ни стало он должен дойти…

Тем временем ветер всё более крепчал, продолжал с каждой минутой наращивать свои обороты, стал пронизывать ледяным дыханием так, что от его зловещего прикосновения ломило кости. Повалил хлопьями обильно снег, мокрый и вязкий, подобно тому, как большие куски ваты обволакивают всё тело, облепляют каждый сантиметр плоти рвущегося вперёд существа. Куртка и штаны стали походить на железный панцирь из застывающего алмазного льда, который сильно сковывал движения, заставлял идти намного медленнее, чем прежде. Но путник неумолимо следовал дальше к намеченной цели, преодолевая препятствия, и всё-таки успел вовремя, несмотря на то, что огни костров уже погасли. Он ввалился в бункер еле-еле, как выяснилось позже – самым последним.

– Ну, Андрюха, помилуй бог! И где же тебя черти носят? – возмущённо высказался из темноты задержавшийся ещё на своём посту охранник. Он поднёс к фигуре путника горящий факел, осветил того буквально с головы до ног, невольно заставив поднять вверх свой усталый взгляд. – Совершенно нельзя так наплевательски относиться к своим обязанностям. Разве можно было опаздывать в таком случае?

Перед ним стоял хорошо знакомый седовласый старичок в потёртом камуфляжном комбинезоне, какой обычно носят все представители его профессии, в кепке-бейсболке непонятного тёмно-синего цвета, никоим образом не гармонирующей с его остальной одеждой, и грязных кроссовках, состояние которых также оставляло желать лучшего. Он поглядел на вошедшего снизу вверх, будто сканировал того пристально-острым взглядом своих маленьких хитрых глаз, оправленных для придания впечатлительности толстыми стёклами линз, которые в свою очередь оригинальным способом закреплялись у него прямо на переносице. Хотя на самом деле невысокого роста худой старик носил такие, довольно-таки действенные по своим исключительным свойствам приспособления больше из-за того, что зрение его было очень плохое, практически никуда не годное. Без этих самых стеклышек он абсолютно ничего различить просто не мог.

– Остальные экспедиторы давно уже здесь. Что же тебя так задержало, приятель? – продолжал говорить он, недовольно, совсем уж неестественно покачивая головой, прикрывая массивную дверь бункера и закручивая вслед тяжёлую защёлку замка. – Только тебя специально здесь и поджидаю. Зачем нужно было так рисковать? Сам отлично знаешь все правила.

– Да будет тебе переживать, успел ведь… – слабо пробормотал Андрей, опускаясь на пол вместе с рюкзаком на плечах. – Хоть бы поприветствовал меня сначала для приличия, дядя Коля. Всё в своём расположении духа находишься. Разве ты у нас сегодня дежуришь?

– Ага, специально выпросился, как только узнал, что ты прибываешь, – он лишь весело посмеялся в ответ. – Однако, должен будешь! Угостишь завтра стопочкой-другой коньячку за возвращение. Хорошо, что сейчас моя смена, а то кто другой, кем бы он ни был, на моём месте люк закрыл бы уже давно и не церемонился. По старой памяти я задержался подольше. Всё исключительно из-за тебя, балбеса.

Андрей знал дядю Колю с самого детства и, честно признаться, даже не помнил, каким образом они могли так подружиться. Николай был хорошим собеседником, добрым и весёлым. И приятели частенько по выходным засиживались в баре за кружкой пива или где-нибудь ещё, в другом месте, рассказывая друг другу занимательные истории, говоря обо всём, что так или иначе попадало на их острый язык.

– Грызунов случайно не встретил? – Николай довольно проворно поправил очки, которые за столь малые прошедшее мгновения успели каким-то образом сползти с его мясистого носа вниз. – А то сейчас этих тварей полно развелось. Они стали очень активны в последнее время. Сегодня троих уже отправили в больницу на излечение. Покусали, аж страшно смотреть, – он поморщился, достаточно убедительно изобразив своё недовольство произошедшим. – Недалеко от бункера напали. Хорошо, что охотники были рядом – отбили, а то ей-ей, загрызли бы насмерть. У тебя укусов нет, я надеюсь?

– Этого уж совсем не имеется. Упаси бог меня от такой напасти, – Андрей покачал головой, одновременно в свой черёд показывая выражением лица всё-то плохое, что и сам думает по этому поводу.

– Да, сегодня у Лены работы хоть отбавляй! Чего только они так всполошились, не понимаю. А сам-то ты как на этот раз управился? – поинтересовался старичок, ловко почесав седой затылок прямо сквозь дырку в кепке, но заметив невесёлое уставшее состояние Андрея, махнул рукой, отложив интересующие расспросы на потом. – Ладно, думаю завтра как есть всё расскажешь, а то интересно, однако, узнать подробности. Иди давай лучше быстрее в медпункт на осмотр, пока Лена на месте и никуда не ушла. А я, покамест, тебя здесь подожду. Провожу до дому за одним, то мне после смены всё равно делать нечего…

Николай оказался сегодня в отличном расположении духа, был особенно разговорчив, возможно даже больше, чем в обычные дни, и Андрей это, несомненно, приметил, хотя всем видом старался игнорировать. Но тут в двери бункера что-то неожиданно стукнуло, притом таким громким и пугающим образом, что вот так запросто резко оборвало весь ход его дальнейших размышлений. На мгновение даже почудилось, будто какое-то слишком большое или даже огромное создание испытывает оное сооружение на прочность, пиная по нему со всей силы ногами. Сразу после происшедшего раздался жуткий скрежет, словно кто-то, не жалея ни зубов, ни когтей, намеревался разодрать бункер и ворваться внутрь. Однако двери ни на дюйм не поддавались такому яростному давлению. Сделанные из высокопрочной стали, намертво вмонтированные в ущелье скалы, они давно выдерживали натиск этих незваных гостей.

Николай совершенно не воспринимал такого наглого поведения, и, выкрикивая в их адрес многочисленные ругательства, после зычно и торжественно прибавил:

– Что, уроды, никак не успокоитесь! Вот скоро охотники за вами придут, перестреляют всех к чертям собачьим. То-то будет хорошая добыча. Эх, будь я чуть помоложе – сам бы вас всех поубивал. Голыми руками задушил, ей богу!

Он снова поправил очки и, показав кулак в направлении дверей, нетвёрдым шагом подошёл к Андрею, держа вполне доброжелательно протянутую в его сторону руку, дабы помочь тому подняться. Нужно отметить, что Николая, да, кстати, и самого Андрея, когда тот ещё стоял на ногах, заметно покачивало из стороны в сторону. Как показалось вначале, так и сейчас, этот подозрительный факт вполне подтвердился. Но Андрея качало исключительно от чрезмерной усталости. Николай же на беду был немного подвыпившим и потому его правильная координация движений выглядела явно нарушенной изрядным количеством принятых внутрь горячительных напитков. Несомненно, и несколько эмоциональное, крайне несдержанное проявление своих чувств в отношении обыденных жизненных ситуаций приводило именно к таким мыслям, выявляя на свет истинную причину их возникновения. Тем более, не будем скрывать, подобное за ним частенько водилось.

Андрей, немного прищурившись, взглянул на Николая и, как бы оценивая его теперешнее состояние, проговорил:

– А… Вы опять уже приняли что полагается, дядя Коля?

– Так конец смены, как положено, – ответил он, ничуть не смущаясь. – Немного можно, тем более я тебя ждал. Ты же отлично знаешь, как это трудно бывает – тебя дожидаться. Между прочим, таким как ты тоже не мешает принять пару капель для приличия, да и основательно побриться, а то чёрт знает на кого стал похож! Хотя, можешь и вовсе бороду с усами отрастить. Будешь в точности как наш святой отец проповеди читать.

Николай заулыбался, в очередной раз повторив слова Андрея, которые тот, бывало, высказывал сам. Андрей говорил их всегда, когда собирался бриться, но по каким-то независящим от него причинам это никак не удавалось сделать.

– Издеваешься, – обиженно откликнулся он, понимая, что Николай лишь в очередной раз посмеялся над ним.

– Даже и не думал нисколько, – хитро вымолвил тот в своё оправдание. – Смотри, тебе же придётся ответ держать пред собственной благодетельницей.

– Ну разумеется, ты как всегда прав. Будет опять масса нареканий в мой адрес.

С этими словами, тяжело вздохнув, Андрей поднялся, естественно, не без дяди Колиной помощи. Оставив рюкзак неподвижно лежать на полу, он побрёл вдоль унылого коридора или, точнее, – расщелины в скале, ведущей напрямую к медпункту. Стены тоннеля были скупо оборудованы тускло горевшими факелами, расставленными на более значительном расстоянии друг от друга, чем это полагалось для нормального освещения. Медицинская комната находилась в самом его конце.

Он открыл тугую скрипучую дверь и вошёл внутрь. Посередине стоял стол довольно внушительных размеров, с множеством размещённых в нём всевозможных ящиков и перегородок. В прошлые разы его посещений такого безобразия здесь явно не наблюдалось. Хотя на столе и лежала уйма предметов различного назначения, на нём оставалось ещё много свободного места, вероятно оставленного для чего-то более важного. Чуть поодаль, возле стены, находилось два стула, установленных сидениями друг напротив друга. Такое бестолковое их расположение наглядно свидетельствовало о неком рабочем беспорядке, частенько присутствовавшем здесь в беспокойные времена нападений злобных хищников. Дальше, уже возле другой стены, располагался знакомый стеклянный шкаф, наполненный изобилием всяческих микстур, таблеток и банок, очевидно, крайне необходимых для возвращения должного здоровья всем пострадавшим в кровавых переделках.

«Добротный склад тут организовали, – с некоторой долей сарказма подумал вошедший экспедитор. – Понатаскали разного барахла отовсюду, что простому смертному и за неделю не разобраться. И как только Лена со своими баночками здесь управляется? Хотя если знать, как оно всё делается, то, конечно, можно освоиться».

Неспешные мысли Андрея, и без того немало повидавшего на своём веку, были оборваны неким невесёлым обстоятельством, поразившим его до глубины души, введшим в состояние даже лёгкого оцепенения. В самом углу комнаты он увидел лежащего на кушетке человека, руки и ноги которого, а также и грудь были прочно зафиксированы с помощью крепких ремней безопасности. Судорога пронизывала всё его тело, заставляя лихорадочно содрогаться. Слабо издавая какие-то нечленораздельные звуки, тот выпускал изо рта пену, идущую оттуда большими пузырями. Глаза были широко открыты. Их взгляд выражал полную безучастность, соответствующую нехорошему состоянию их владельца, так, что представить себя на его месте хоть на мгновение было страшно. Они выглядели слишком уж красными, будто ещё гуще наливались кровью, при этом норовили вылезти из собственных орбит.

Лены, несмотря на видимую обстановку дел, на месте не оказалось. Однако уже дальше, в смежной комнате, вполне отчётливо прослушивались какие-то тихие и спокойные голоса.

– Тут есть кто-нибудь? – Андрей прокашлялся, будто таким способом давал понять, что зашёл сюда не просто так.

– …Нужно будет ещё антибиотиков и сульфаниламидных препаратов, – раздавался издали приятный женский голос. – В следующий раз пойдёшь – не забудь обязательно забежать, я тебе даже список напишу, чего нам действительно не хватает.

То была Лена, ростом – чуть выше среднего, тонкая и стройная, в белоснежном халате. Она вошла в комнату, где её и дожидался Андрей. Вслед за ней вышел какой-то незнакомый молодой человек, держа полупустой рюкзак из грубой мешковины, прихватив его за горловину мускулистой рукой.

– Хорошо-хорошо, Леночка, – быстро проговорил он, смотря на неё во все глаза и как бы виновато перед нею оправдываясь. – В следующий раз непременно зайду. Ради такого случая как к вам не пожаловать. Эдакое взаимопонимание не часто встретишь в нашем мире.

Тут мужчина осторожно покосился на Андрея, подозрительно оглядел его с головы до ног, однако после протянул руку для приветствия.

– Как экспедиция? – чисто машинально поинтересовался он, сразу намереваясь проследовать к двери и покинуть помещение уже окончательно.

– Нормально, бывало и хуже.

Андрей лишь удивлённо обернулся вслед, желая продолжить начатое общение, но тот, не слушая нового знакомого, исчез и, по видимости, очутившись за порогом, уже шёл по коридору прочь.

– Заждались тут тебя… Однако куда это ты запропастился? Жаль будет потерять такого хорошего экспедитора, – полушутливым тоном сказала Лена, едва заметно улыбнувшись лишь уголком рта, в то самое время легко, но необычайно пристально заглянув ему в лицо.

Веки её раскрылись, являя в свет большие карие глаза, тонкий пронзительный взор которых устремился глубоко внутрь, забираясь точно в душу, достигая глубин самого сердца. Такое действие могло походить на какую-либо ответную реакцию, выразившуюся в её лёгкой иронии или насмешке, так неуместно здесь представленную за явным недостатком слов и вызванную проявлениями излишнего внимания к своей загадочной внешности. Однако уже через секунду она сидела за столом и лишь изредка плавно хлопала ресницами, созерцая большую замасленную тетрадь, открыв её на требуемой странице, и быстро, почти автоматически, отыскав там нужную регистрационную запись.

– Ну, давай, проходи, присаживайся, посмотрю на тебя, – выдала она наконец, спустя какое-то время.