Холодный туман прошлого

Ай да Сергей Егорович, ай да молодец! Раскусил все-таки Семочку на раз-два. Вот что значит бывший мент. Пусть и не сыскарь, а простой сельский участковый, но все же. Что ж, тогда можно и рассказать Ермолаеву про суть да дело. Что Стас и исполнил.

– Вот оно, значит, как, – покачал головой старик. – Не зря говорят, что жадность людей губит. Не только в книгах, но и в жизни тоже.

– Это верно, – согласился опер.

– Значит, получается, парни нашли того, кто к исчезновению девки руку приложил?

– Скорее всего. Сейчас пока точно утверждать нельзя, сами понимаете, но очень большие подозрения, что так оно и было.

– А подозрения в большинстве случаев оправдываются. Помню, я когда еще молодой был, случилась у нас тут одна история: у колхозного председателя вскрыли сарай и вынесли инструмент. Казалось бы, ничего особенного, да и кто это сделал, тоже вроде было ясно – жил тут один карась, ранее сидевший за воровство, на него подозрение и пало. А я обратил внимание, что председатель странно себя ведет. Переживает так, будто у него дом с горой денег сперли. Я уже тогда насторожился, думаю, что-то тут не так. Пришел я тогда к этому Лешке, ну, который судимый, а тот с дикого бодуна, говорит, мол, гражданин начальник, да я не помню, как вчера домой пришел. Самогонки с приятелями упился. Мы у него в сарае под кучей хлама инструмент краденый нашли. Вот, кажется, все ясно: вот – ворюга, а вот – украденное. Инструмент-то я председателю вернул, а тот, вместо того чтобы радоваться, скис как-то, дежурно поблагодарил. Тогда я и подумал, что не зря подозрения ко мне пришли. Вижу, что этот жучара как будто не на своем месте и глазки бегают. И что, вы думаете, было?

– Не при делах сиделец оказался?

– В корень зрите. Этот председатель драгоценности у себя в тайнике хранил. То ли от папаши, то ли от дедушки-кулака достались. А сынок председателев про это знал. Он в городе жил, ну и спутался там с компанией одной. Проигрался им в картишки начисто и, чтобы долг погасить, обнес родного папашу. Изобразил кражу и на Лешку свалил, мол, он судимый, с него первого и спрос за такие делишки.

– А папаша, получается, не знал? На этого Лешку думал?

– Поначалу да. Потом он сам пришел ко мне, мол, Сережа, там не только инструмент был, а иконы старинные бабушкины, антиквариат дорогой, все дела. В общем, начал чушь молоть. Я на него рявкнул, мол, будь мужиком, признайся, в чем дело. Ну, он про драгоценности и рассказал. И про то, что сына подозревает. Потом и оказалось, что он был прав в своих подозрениях.

– Да, всякое случается. Сергей Егорович, а вы сами как думаете, куда могла пропасть та девчонка?

– Куда угодно, – пожал плечами Ермолаев. – Думать-то, конечно, думал, но, как вы правильно заметили, всякое случается. И увезти куда-то могли, и убить и прикопать где-нибудь в лесочке. А то и вообще в болоте утопить.

– Ну, последнее не проверишь. Если только болото осушить.

– В том-то и дело. У нас болота злющие, не пройдешь через них. Даже с краю может затянуть так, что не выберешься. А кому надо с этим возиться? Хотя, если бы в лесу ее тело спрятали, это было бы заметно.

– Как?

– Вы – человек городской, можете не заметить того, что заметит житель деревни. А я в деревне всю жизнь живу. И могу определить, копали землю недавно или нет.

– Да, для нас, горожан, это действительно сложно, – улыбнулся Станислав. – Ну если только агроном или геолог определит.

– Кто с землей близко общается, – кивнул бывший участковый.

– А ребята те? Ну, которые вместе с пропавшей приехали и к вам прибежали.

– Не при делах они. Одна из девок хоть и истерила больше других, но уж точно к исчезновению подружки руки не прикладывала. Просто все переживают по-разному. Кто-то громко, а кто-то в себе все держит.

– Ясно. Ладно, Сергей Егорович, спасибо вам большое за угощение и за рассказ. А мне пора.

– И вам спасибо, – улыбнулся старик. – Скрасили немного мой быт.

– Скучно здесь? – спросил Стас, вставая из-за стола.

– Да не то чтобы… Я уж три года как вдовец. С Верой-то мы сколько лет прожили душа в душу, а теперь вот я один. Наверное, просто никак не привыкну. Дети зовут к себе в город, говорят, мол, чего ты тут один кукуешь, давай к нам, все повеселее будет. Но я уже привык здесь. Если уж совсем худо будет, тогда, может, и уеду. Но пока и тут неплохо. Да и Джульбарс есть. Хоть тоже старенький, а все равно компания.

– Да, надо жить там, где тебе хорошо.

– Конечно. А к Наташе зайдите. Правда, Пашка, сын ее, сейчас в городе, но, может, и она чего расскажет, но сомневаюсь, что больше моего. Хоть вся деревня и была в курсе той истории, но я-то все равно больше знал.

– Зайду, пожалуй, – кивнул Крячко.

Он подхватил рюкзак, тепло попрощался с Сергеем Егоровичем и отправился на соседнюю улицу. Остановившись у калитки с лебедем, где и проживала нужная ему женщина, опер поискал звонок и, не найдя, осторожно толкнул калитку. Та легко приоткрылась, и Стас аккуратно зашел.

– Проходите, проходите, – раздался сбоку женский голос. – У меня собаки нет.

Станислав обернулся и увидел хозяйку. Сидя на корточках, она копошилась на грядках. При появлении гостя женщина встала и подошла поближе.

– Здравствуйте еще раз, Наталья, – улыбнулся опер.

– И вам не хворать, Станислав, – улыбнулась она в ответ. – Все-таки решили зайти.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Ну как отказать такой милой и приятной женщине? Где мы с вами сможем побеседовать?

– А вон там, – Наталья махнула рукой за дом.

Опер проследовал в указанном направлении. Там стояла широкая деревянная лавочка, на которую Крячко присел, положив рядом рюкзак. Женщина опустилась рядом.

– Наташа, я из полиции.

– Я так и поняла. У нас участкового будут искать либо оттуда, либо из газеты.

– А приехал я по делу пропавшей четырнадцать лет назад девушки.

– Вы с дядей Сережей виделись?

– С бывшим участковым? Да. Он рассказал, что ваш сын вроде бы тогда что-то видел.

– Пашка-то? – На лицо Натальи внезапно набежала тень. – Ох, не знаю, что он там видел. Накануне, перед тем как те ребята пришли из леса, он прибежал поздно вечером домой. Я ему тогда сказала, чтоб после заката дома был. А Пашка прискакал, когда уже стемнело. Уже муж мой хотел идти его искать, а он объявился. Ох и ругала я его тогда. Даже ремнем отходила. А Пашка мне потом такой: «Мам, там в лесу ведьма тетеньку в болоте утопила». Я ему, мол, не выдумывай мне тут оправдания, нет у нас ни ведьм, ни тетенек утонувших. Так он всем своим друзьям рассказал. И к дяде Сереже потом побежал, ему то же самое сказал.

– И Паше поверили?

– Друзья-то? – усмехнулась женщина. – Они – нет. Пашка-то и соврать нередко мог. А вот дядя Сережа, похоже, поверил, к нам с мужем даже приходил.

– А что ваш сын делал в лесу в такое время?

– Да с пацанами играли, вот и заигрались. Не заметили, как в лесу потеряли друг дружку. Другие-то раньше вернулись, а мой последним прибежал. Удивительно, как вообще в темноте дорогу нашел. Хоть и было ему тогда восемь, но все равно сопляк еще.

– А Паша сейчас дома?

Женщина совсем сникла, что насторожило Станислава.

– Не дома, – вздохнула она. – Паша после девятого класса в город уехал, в техникум поступил. Отучился, на работу устроился. Но уже почти месяц не звонит.

– А обычно звонил часто?

– Раза два-три в неделю. Говорил, что все хорошо, работает. Правда, последний раз, когда звонил, сказал, что предложили ему на заработки поехать в другой город. Вроде денег хорошо пообещали. Мы с отцом ему тогда сказали, мол, если надумаешь, загляни хоть к нам. А то приезжал-то редко, больше все по телефону. Говорит: ладно, если получится, заеду. И все.

– Что все?

– И не приехал, и не позвонил. Мы с мужем сами уж ему звонили сколько раз, а в трубке только говорят, что не абонент.

– А сами вы к нему не ездили?

– Муж поехал сегодня, с утра пораньше. Мы-то были у него, знаем, где живет. Паша квартиру снимает у одной женщины в городе вместе с каким-то парнем. Тот тоже откуда-то с области.

– Еще не вернулся?

– Пока нет.

– Наташа, – Крячко посмотрел собеседнице в глаза, – вы для этого просили меня зайти? Потому что сын ваш пропал?

Она грустно кивнула:

– Я же, как поняла, что вы из полиции, думала, может, вы поможете.

– А к местному участковому не ходили?

– Ходила. А что толку? Он сказал, мол, сын ваш в городе пропал, а не здесь, что я могу сделать? Я уж к дяде Сереже хотела идти, а тут вы.

– Наташа, я попробую вам помочь. Дайте мне, пожалуйста, адрес вашего сына и телефон. Ну и расскажите все, где Паша работал, куда ходил, в общем, все подробности, какие можете.

– Конечно-конечно, – закивала Наталья. – Подождите, я сейчас принесу бумажку с адресом.

Станислав подробно записал все сведения о сыне сельчанки и пообещал сделать все, что в его силах. Когда он уже убирал блокнот обратно в рюкзак, то услышал, как к дому подъехала машина.

– Ой, это, наверное, Игорь! – всплеснула руками Наталья и пояснила оперу: – Муж приехал. Погодите, сейчас, может, все узнаем.

Она бросилась к калитке. Крячко отправился за ней. Когда они очутились на улице, из машины уже вышел плотный высокий мужчина с курчавой шевелюрой.

– Игореш, ну что? – с надеждой спросила его Наталья.

– А, – отмахнулся ее муж. – Полчаса звонил, так никто и не открыл. По соседям прошелся, никто ничего не знает. Сказали, что не следят за чужими квартирантами. А вы кто? – спросил он, посмотрев на Стаса.

– Это из полиции, Игорь, – опередила опера женщина. – Он к участковому приехал и к дяде Сереже. Я ему сказала про Пашу.

– Вот, – Станислав протянул мужчине удостоверение, но тот отмахнулся.

– Да верю я, – буркнул он. – Наташа рассказала, что сын у нас исчез непонятно куда?

– Рассказала. Я поищу парня. Вы мне только телефончики оставьте, чтобы я мог позвонить, сообщить, как что-то найду.

Игорь и Наталья по очереди продиктовали свои номера.

– Отлично, – кивнул Стас. – Я вам позвоню обязательно.

– В любом случае звоните, – сказал мужчина. – Даже если что-то плохое случилось. В больницу, там, попал или еще что-то.

– Ой, – всхлипнула женщина.

– Да хватит тебе, Наташ. Человек – не иголка. Где-нибудь да отыщется. Даже в большом городе.

Опер попрощался с четой Лариных и не торопясь пошел по улице. До автобуса оставалось еще около двух часов, и Крячко решил еще раз заглянуть к участковому.

Игнатьев был на месте. Увидев Станислава, он спросил:

– Сходили к дяде Сереже?

– Сходил. Витя, у меня другой вопрос: к тебе ведь Наталья Ларина обращалась по поводу пропавшего сына?

– Было дело. Но я тут ничего не сделаю, – участковый развел руками. – Если бы Пашка здесь пропал, тогда другое дело. А он-то в городе давно живет.

– Ты его хорошо знаешь?

– Да как сказать… Он помладше меня был. Когда я еще здесь жил, у них своя компания была. А у нас, подростков, своя. Пересекались, понятно, в одной деревне жили.

– А когда ты на пост сюда заступил?

– Тогда уже Пашка в городе тусовался. К родителям приезжал, конечно, но не так чтоб часто.

– Не знаешь, он любитель гульнуть, выпить, с девчонками пошалить?

– Замечал за ним такое, – улыбнулся Игнатьев. – Но в меру. Он, когда приезжал, больше с родителями время проводил. Так, если кто-то попадался из его старой компании, могли где-нибудь прибухнуть, но не так чтобы…

– А его дружки-подружки сейчас тут или тоже разлетелись кто куда?

– Да почти все в городе. Славка Пасюк только сейчас здесь. На соседней улице живет, наискосок от дяди Сережи. Когда тетя Наташа ко мне пришла, я первым делом к нему. Но тот даже телефона Пашкиного не знает, и общались они последнее время очень редко. Можно сказать, практически не общались.

– Ясно. Ладно, Витя, спасибо за помощь. Вы мне помогли. И ты, и дядя Сережа.

– Да пожалуйста. Если что, заглядывайте.

К приятелю Паши Стас, разумеется, тоже заглянул. Но без особого результата. Маленький худенький парнишка в очках повторил ему то же самое, что ранее говорил и участковому: с Пашей Лариным он уже давно не общается и последний раз видел его зимой, когда тот приезжал к родителям.

– А почему сейчас не общаетесь, если не секрет? – спросил Крячко. – Вы ведь дружили в детстве.

– Так то в детстве, – пожал плечами Слава. – А сейчас выросли. И интересы у нас разные.

Больше в Любино делать было нечего. До автобуса оставалось почти пятьдесят минут, и Стас, поправив рюкзак, пошел к дороге, ведущей из деревни в сторону остановки.

7

Нормально поговорить Гурову и Крячко удалось только после планерки у генерала. Напарники подробно рассказали друг другу обо всем, что узнали в воскресенье.

– И каков наш план действий? – озвучил общий вопрос Стас.

– Первым делом – в архив, – ответил Лев Иванович. – В принципе, Миша довольно подробно пересказал мне всю эту историю, осталось только узнать мелочи: имена приятелей Виктории, с которыми она тогда поехала, протоколы осмотров, результаты поисков, ну и тому подобное. Тем более дело давнишнее, что-то и Мишка мог подзабыть. Эта Вика ведь не единственная «потеряшка», даже за тот год.

– Вариант, – согласился Стас. – А я тогда займусь Пашей Лариным, пока время есть. А то завтра мне дежурить, будет не до этого. Я установлю хозяйку, которая эту квартиру сдает. Если по адресу никого не будет, потолкую с ней. И сделаю это сейчас, потому что после обеда у меня встреча с Сашкой Колокольцевым, насчет Гаврюхина.

– Добро. А я тогда в архив.

– Лева, только просьба. Если вдруг не успею, пробей через техников номерок Ларина, ладно? Когда он последний раз звонил, писал с этого номера. Ну или ему звонили или писали. Вот он, – опер положил на стол бумажку с номером.

– Это тот самый? – уточнил Гуров, рассмотрев листок. – Из зеленой папочки Залевского?

– Да, тот самый. Мне когда Пашина матушка продиктовала номер, я подумал, вроде знакомые циферки. А дома, когда уже отдохнул, меня как осенило. Вытащил бумажку из папки и сравнил. Совпадение сто процентов.

– Ладно, сделаю. Значит, Залевский и Закутько все же нашли парня?

– Вероятно, что так. Ну а встретились они или нет, может только сам Паша сказать.

– Ох, Стас, – покачал головой Лев Иванович, – не отправили бы его к праотцам как свидетеля.

– Ага, ведьма с болот нарисовалась и сжила со свету добра молодца, – скривился Станислав. – Лева, человек – не музейный экспонат и не дерево, к месту не привязан. Тем более он – иногородний, а таких отыскать сложнее. Но ты прав. Если этот Паша еще жив и мы его найдем, то нам сказочно повезло. Сдается мне, что он действительно видел, что произошло в ту ночь.

– Похоже на то. Тогда шансы найти его уменьшаются.

– Твоя правда. Если бы Коля Залевский не заварил эту кашу, все бы жили, может, и не очень счастливо, но хотя бы долго.

– К слову, Стас, о заваренной каше. Я ведь тебе уже высказал свои думки.

– Насчет шантажа?

– Да.

– Ты знаешь, вполне себе версия. И в картину укладывается. Ну представь себе такую ситуацию: ты узнаешь, что какой-нибудь условный Петя замешан в громком убийстве, которое до сих пор не раскрыто. Что бы ты сделал с этой информацией? Ну если бы не служил в органах.

Сыщик подумал.

– Хороший вопрос, – произнес он. – Но лично я бы или в полицию сообщил, или слил прессе, какому-нибудь изданию посолидней. Ну или вообще, любому, кто бы взял. Они ведь охочие до всяких сенсаций, взяли бы с радостью.

– Вот, – кивнул Крячко. – И многие бы так сделали. А Коленька решил пойти к этому условному Пете и слупить с него денежек за молчание. Или, проще говоря, навариться.

– А Петя тоже оказался не пальцем деланный, – подхватил сыщик. – Взял да и убрал Коленьку от греха подальше.

– Вот-вот. А заодно решил устранить всех причастных, то бишь Семена и, возможно, этого Пашу. Ведь не просто так парень исчез и у родителей не появляется.

– Ну, тут может быть и другое объяснение, – заметил Станислав. – Парниша почуял, что дело пахнет керосином, и залег на дно. Или смылся куда подальше. А родителям не звонит или в целях безопасности, или потому, что нет возможности.

– Да, это тоже вероятно. Видать, очень уж сильно помешали эти два товарища виновнику исчезновения Коротковой. Кстати, как ты думаешь, что действительно могло произойти с этой Викой? Выскажи свои предположения.

– Ой, Лева, я бы тебе сказал, что могло произойти что угодно, но в свете того, что мы с тобой узнали, вырисовываются следующие варианты: девчонку либо утопили в болоте, либо увезли куда-нибудь, а там, сам понимаешь, вариантов еще больше.

– Ну да, ну да, – закивал Лев Иванович. – Вариант «придушили и закопали» не рассматриваешь?

– До поры до времени рассматривал. Но, знаешь, мне бывший участковый сказал, что он обследовал лес и не нашел нигде мест, где бы недавно копали. Как он пояснил, деревенские могут отличить, недавно раскопано или давно.

– Это да, они-то к земле ближе, чем мы, горожане. Но все равно я бы не стал эту версию сбрасывать со счетов. Вдруг участковый что-то пропустил? Ты ведь говорил, он на мотоцикле лес объездил.

– Да. Можно, в принципе, оставить как вариант. Ладно, Лева, заболтался я тут с тобой, а мне еще ехать Пашу искать. Да и кроме этого дел куча.

– Давай, беги, не задерживаю. А сам пока прогуляюсь до архива.

Сыщик отправился туда после того, как Крячко, пробив данные женщины, у которой снимал жилье Ларин, отправился по нужному адресу. Сотрудница архива в ответ на запрос Гурова порылась в компьютере и, попросив подождать, ушла искать нужное дело. Минут через пять она вернулась, неся объемную пухлую папку.

– Солидно, – заметил Лев Иванович.

– Искали активно, – усмехнулась сотрудница. – Распишитесь вот здесь.

Спустя короткое время сыщик уже сидел на своем рабочем месте и изучал дело загадочно исчезнувшей Виктории Коротковой. Ему пришлось продираться через рутинные протоколы допросов и осмотров мест происшествия, изучать фотографии и прочие бумаги. Да, папенька пропавшей студентки и впрямь всех поставил на уши. Как выяснилось из материалов дела, он сначала был довольно преуспевающим бизнесменом, потом выбился в чиновники. Гуров поставил себе заметку поискать о нем побольше информации не из дела, а из других источников.

Лев Иванович выписал на отдельный листок имена приятелей Коротковой, которые приехали с ней тогда под Любино. Вышло немного, всего пять человек. Из них двое учились в одной группе с Викой, остальные – в параллельных. Но все с одного потока. Стало быть, все ровесники. Их показания сходились с рассказом Миши Солнцева: вечером Вика отлучилась по нужде, да так обратно и не вернулась. Еще одна девушка – Оля Незнамова – сказала, что ушла прогуляться в другую сторону, но Вику не встретила и ничего подозрительного не слышала. Третья барышня, Олеся Веселовская, пояснила, что уединилась ненадолго со своим бойфрендом Ваней Сычевым. Сыщик про себя усмехнулся: да, уж этим двоим точно было не до Вики и не до того, куда она там пошла. Оставшиеся двое парней – Дима Маркелов и Андрей Витющенко – оставались на поляне, распивали горячительные напитки и вели беседы обо всем и ни о чем, сидя у костра. В общем, стандартная ситуация: никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Но тем не менее девушка-то пропала. Конечно, если бы она провалилась в болото по собственной раззявости, то тут, кроме нее самой, виноватых нет. Потому что там было бы ясно все как божий день. К тому же болото находилось далековато от места отдыха студентов, кричи не кричи, не факт, что услышат. У ребят ведь еще музыка на поляне играла – они с собой магнитофон привезли. Но тогда и Залевский с Закутько были бы живы и уж точно не стали бы ворошить эту историю. И маленькому Паше Ларину тоже бы поверили, потому что тогда бы он не стал сочинять про ведьму. В том, что мальчишка не врал, Гуров не сомневался: несмотря на склонность приврать, увидев подобное, ребенок был напуган, и вряд ли бы ему в голову пришло что-то сочинять. Так что матери, друзьям и бывшему участковому Паша, похоже, сказал правду. Болото все следы скроет, а искать в нем кого-то или что-то – дохлый номер. Остается вопрос, что же за ведьма там была. Попахивает чем-то из области мистики, но Лев Иванович был материалистом, хотя и допускал наличие в жизни чего-то подобного, таинственного и необъяснимого.

Полистав еще немного дело, сыщик отложил его в сторону. Можно пока пробить данные приятелей Вики и собрать информацию по папаше Короткову. Тем более что дело это не быстрое, даже в век компьютерных технологий и интернета.

* * *

Крячко скептически окинул взглядом окружающую местность. Да уж, занесло, конечно, Пашу Ларина жить пусть и не на самую окраину, но в довольно глухой спальный райончик. Впрочем, оно и понятно. Обычный деревенский парнишка вряд ли бы потянул съем в центре, даже с соседом. Даже если у него зарплата была более-менее приличная, неизвестно, сколько у него уходило за проживание, пусть и не в отдельных апартаментах. Наверное, когда учился, жил в общежитии (если оно было, конечно). А здесь снимал Ларин комнату в квартире старенькой, но еще приличной на вид пятиэтажки. Стас осмотрел все подъезды и, найдя номер нужной квартиры, позвонил в домофон.

– Кто? – ответил женский голос несколько гудков спустя.

– Здравствуйте, – сказал опер. – Мне бы Пашу Ларина.

– А он здесь больше не живет.

– Вы – хозяйка квартиры?

– Да.

– Я из полиции. Можно с вами поговорить? У меня вопрос по поводу Паши.

– Сейчас.

Домофон пискнул сигналом. Станислав открыл дверь и вошел в подъезд. Здесь было на удивление чисто, видимо, жильцы следили за порядком. Или в ЖЭКе были хорошие уборщицы. Даже на окнах между этажами кое-где стояли горшки с цветами.

Квартира находилась на самом последнем этаже. Стаса уже ждали – за приоткрытой дверью стояла худенькая женщина лет сорока с небольшим, в очках и с забранными в пучок волосами.

– Здравствуйте еще раз, – улыбнулся Крячко.

– Здравствуйте, – кивнула хозяйка. – Проходите.

Опер вошел в квартиру. Похоже, тут вовсю шла уборка: в небольшом коридорчике стояли ведро и швабра, и пахло моющими средствами.

– Можете не разуваться, – сказала женщина. – Я все равно только начала убираться, когда вы позвонили. Идемте на кухню.

Стас проследовал за ней. Обычная кухонька со старой мебелью. Было видно, что пока здесь никто не живет – ни посуды, ни продуктов, ни других признаков чьего-либо обитания. Опер присел на табуретку, хозяйка – на скрипучий деревянный стул.

– Как вас зовут? – спросил Крячко, хотя все данные установил еще до выхода из управления.

– Анна Николаевна.

– Очень приятно. Станислав Васильевич, – он протянул женщине удостоверение.

Анна Николаевна внимательно изучила документ и вернула Стасу.

– Чем могу помочь, Станислав Васильевич?

– Видите ли, Паша пропал, а его родители беспокоятся. Скажите, он давно от вас съехал?

– Где-то около месяца назад. – Женщина слегка призадумалась. – Да, где-то так. Как раз на первые майские праздники Паша собрал вещи и съехал. Я тогда приезжала, чтобы ключи забрать и все проверить. Он тогда даже деньги не стал забирать.

– Деньги?

– Да, у него там получалось где-то дня четыре до следующей платы за съем, но, когда он мне сказал по телефону, что съезжает, сразу сообщил, что деньги за эти недожитые дни ему возвращать не надо.

– Выходит, Паша неожиданно съехал?

– Можно и так сказать, но он предупредил дня за три.

– А почему так внезапно съехал?

– Сказал, что предложили работу в другом городе, с проживанием.

– Не сказал где, кем?

– Вроде по специальности. Паша то ли электрик, то ли ремонтник. Я когда заходила, видела у него чемоданчик с инструментами, рабочую форму. А вот куда… – Анна Николаевна наморщила лоб. – Нет, сейчас уже не помню. Кажется, куда-то ближе к Северу.

– И в какой организации или фирме, тоже не знаете?

– Вроде в какой-то крупной компании. Но название не упоминал.

– А Паша не был взволнован или напуган?

– Да нет. Я бы сказала, воодушевлен. Потому что, как он говорил, работу ему предложили хорошую, с зарплатой побольше, чем у него сейчас. Вы сказали, что он пропал?

– Да, его родители обратились к нам, сказали, что сын уже почти месяц не звонит, не пишет им. Они, естественно, переживают. Собственно, поэтому я к вам и пришел. Может быть, вы в курсе, куда он мог пойти или поехать.

Женщина пожала плечами:

– Я вам сказала все, что знаю.

– А что вы скажете о Паше как о квартиранте?

– Пожаловаться не могу, – усмехнулась Анна Николаевна. – Платил всегда вовремя, бардак не устраивал. Конечно, видно, что мужчина одинокий, неженатый, да еще и из деревни, но грязь мне тут не разводил. Старался хотя бы минимально поддерживать порядок. Компании, друзей, приятелей не водил. Ну, может, конечно, и водил, но так, что незаметно было.

– Паша давно у вас жил?

– Чуть больше года.

– Как мне родители сказали, он не один у вас квартировался.

– Да, тут был еще один жилец, Костик. Но он съехал в субботу. К невесте своей переехал.

– Студент?

– Нет, тоже работал. А тут по осени девушку нашел, у них роман закрутился, вот они и решили жить вместе.

– А можете мне данные этого Кости сказать? Хотя бы телефончик?

– Да, конечно.

Крячко достал блокнот и записал номер Пашиного соседа.

– Мне соседка сказала, что вчера приезжал какой-то мужчина, звонил в квартиру, – сказала Анна Николаевна.

– Это отец Паши приезжал, – пояснил Станислав. – Но никого не застал.

– А здесь вчера никого и не было. Я сегодня пришла, решила порядок навести. Завтра новые квартиранты заедут, студенты-заочники.

– Ну да, июнь близко, и сессия на носу, – улыбнулся Стас.

Он задал еще несколько дежурных вопросов и распрощался с Анной Николаевной. Интересная информация хоть и была, но какая-то неполная. Оставалась надежда на бывшего соседа Паши. Вдруг он в курсе?

Выйдя из дома, опер открыл блокнот и набрал продиктованный женщиной номер Константина. Гудки шли, но никто не отвечал. «Ладно, перезвоню попозже», – решил Крячко и направился к машине. Когда он уже завел мотор и приготовился тронуться обратно в управление, телефон зазвонил. С недавно набранного номера.

– Слушаю, – ответил Станислав.

– Здравствуйте, – раздался в трубке мужской голос. – Вы мне звонили три минуты назад.

– Здравствуйте. Вы – Константин?

– Да, а вы кто?

– Полковник Крячко, полиция. Я хотел поговорить с вами о вашем бывшем соседе, Паше Ларине.

– Паше Ларине? – слегка удивленно переспросил Костя.

– Вы с ним не так давно вместе квартиру снимали.

– А, Паша. Понял. Что-то случилось?

– Случилось. Видите ли, Паша пропал, его родители переживают, обратились к нам.

– Вон как. Да, если честно, я не знаю, где он. Он-то раньше меня съехал, еще на первые майские. Но вроде сказал, что работу нашел в другом городе. Может, уехал туда, где связь не ловит?

– Может быть, – не стал спорить Стас, хотя такой аргумент показался ему сомнительным. – А вы с Пашей не общались, когда в одной квартире жили?

– Ну, так… Постольку-поскольку. У него своя жизнь, у меня – своя. Но отношения у нас были ровные, конфликтов не было.

– А к Паше гости часто ходили?

– Когда как. Обычно кто-то из его друзей приходил, они пиво пили у Пашки в комнате, иногда кто-нибудь из девчонок. Раза три видел его родителей. И, собственно, все.

– Костя, а не помните, перед отъездом с квартиры Паша в каком настроении был? Может, в грустном или в веселом?

– Ой… – в трубке повисла пауза на несколько секунд. – Да вроде в обычном.

– Ладно, спасибо вам большое. Не задерживаю. Всего доброго.

– До свидания.

Стас вздохнул, убрал мобильник в бардачок и поехал обратно в управление.

* * *

Когда Крячко переступил порог кабинета, Гуров сидел, обложенный различными бумажками, с карандашом в руке. Услышав звук открываемой двери, он поднял голову.

– Я так понимаю, на кофейной гуще можно не гадать, – заметил сыщик.

– Правильно понимаешь, Лев Иванович, – хмыкнул Стас и сел за стол.

– Что, вообще «пустышка»?

– Почти. Со слов квартирной хозяйки и второго жильца, Паша в начале мая съехал из-за того, что ему предложили более выгодную работу в другом городе. Куда, естественно, ни та, ни другой не знают. Пардон, оговорился. Хозяйка сказала, что вроде бы куда-то ближе к Северу, а сосед бывший вообще не особо в курсе Пашиной жизни был.

– Туфта, – скривился Гуров. – Не уезжал он ни на какой Север, это и ежу понятно.

– Я об этом же подумал. Ты телефончик его не пробил?

– Да я пошел к технарям, а у них там завал. Чего-то натащили, ребята сейчас сидят, ковыряются. Обещали не раньше, чем после обеда.

– Ладно, – махнул рукой опер. – Подождем. Не на самолет опаздываем. У тебя-то самого как? Нарыл чего интересного?

– Да как тебе сказать… – Лев Иванович покрутил карандаш в руке. – Взял дело в архиве, поизучал. Почти все, о чем мне Солнцев поведал, за исключением мелочей.

– Значит, и у тебя «голяк», – кисло заметил Станислав.

– «Голяк» – все это дело. Кстати, папаша этой Коротковой до последнего свою дочку искал.

– В смысле, до последнего? Смирился и перестал все инстанции дергать?

– Нет, Стас. Преставился он несколько лет назад от инфаркта. А пока был жив, занимался поисками дочери.

– О как! – покачал головой опер. – Ну, его можно понять. Родное дитя все-таки. Тут, мне кажется, любой нормальный родитель искал бы до последнего.

– Согласен. Плюс еще почитал все эти протоколы, справки и прочую макулатуру. Противоречий в показаниях свидетелей нет, поиски и осмотры лесов и водоемов поблизости от Любино ничего не дали.

– Кроме болот, – вставил Крячко.

– Само собой. В здравом уме мало кто в болото полезет. А уж если там что-то искать, то его только осушать. Мне кажется, девчонка там.

– Я тоже к этому склоняюсь. Нет, были случаи, и не раз, когда человек испарялся так, что следов найти не могли. Кого-то находили, кого-то нет, но это уже другой вопрос. Хотя странно, что Коротков не пригнал технику для осушения болот. Если он и МЧС, и всех, кого можно, подключил, то уж это для него не составило бы труда.

– У него мы уже точно не спросим. Знаешь, в принципе, еще неплохая версия, что эту Вику могли куда-то увезти.

– Так-то да. Особенно если следов не было.

– В том-то и дело. В лесу, конечно, была проезженная колея, но, поскольку дождь тогда пошел утром, то есть после исчезновения студентки, то там точно следов не осталось. Тем более что из леса в деревню ребята не ногами пришли, а на машине приехали. Если бы кто-то захотел, мог спокойно подъехать и сделать все, что нужно.

– Остается только один вопрос: кто? Нет, даже два. Второй: как его Залевский нашел?

– Думаю, ответ на второй вопрос будет известен, когда мы найдем ответ на первый.

– Как думаешь, кто это мог быть? Понимаю, что кто угодно, но все же.

– Сложно сказать. Древние мудрецы говорили: ищи, кому выгодно. Кому было выгодно исчезновение студентки, дочки бизнесмена?