Читать книгу: «S-T-I-K-S. Пройти через туман IV», страница 4

10. Бой

На середине пути к вершине сопки я нос к носу столкнулся с укрывшимся за БМП внешником в герметичном костюме. Пока тот оторопело пялился на выросшего словно из-под земли кваза, сунул ему прикладом в панорамное стекло шлема, что только опрокинуло и шокировало его, а не нанесло какой-нибудь ощутимый вред. Я несколько раз выстрелил в распростёртое тело. В это время мимо меня с диким криком промчался Медведь со своим «Маузером» наперевес. Отбросив опустевший бубен, пустился следом за крестником. На бегу вбил в «Сайгу» магазин на двадцать патронов и остановился. Такой подставы ожидать было сложно. Миномёт был расположен на платформе, а платформа в кузове военного грузовика! Грузовика, который от нас довольно шустро удалялся. Видимо, миномётчики смекнули, что к чему, и решили, что лучше бы им от нас убраться подальше. Тридцать метров, определил я на глаз. Для моего Дара не предел, и я ударил молнией.

Вошедший в раж Медведь бросился за уезжающей машиной. Мало того, он на ходу ещё умудрялся стрелять. Адреналин полностью изменил полярность эмоций моего крестника. Я не стал его останавливать, а просто потянулся к своему Дару, отстранённо наблюдая, как внешники устанавливают крупнокалиберный пулемёт на станину.

Разгильдяи… До боевого выезда этим надо было заниматься. Сейчас накажу вас за вашу расхлябанность, ребятки! Совсем расслабились, привыкли работать по ополченцам с закрытых позиций.

Я выставил перед собой указательный палец, словно пистолет и, прицелившись, выстрелил. Треснул одиночный электрический разряд, прокатившись эхом над тундрой. В глазах потемнело от ослепительной вспышки, а когда через секунду зрение вернулось, увидел, что убил только пулемётчика, вывалившегося из кузова вместе с пулемётом.

Попадавшие на дно кузова бойцы неприятеля, начали приходить в себя, и первый, кто высунулся, взял меня на прицел. Он выстрелил, но ствол дёрнуло. Пуля просвистела в метре от меня.

– Карачун тебе, мазила! – осклабился я и указал пальцем на него.

Треснула молния, когда глаза пришли в норму, я обнаружил второе тело, вывалившееся из грузовика. Третий раз я уже пустил молнию почти без паузы. На этот раз удачно. Боекомплект к миномёту детонировал, а я запоздало подумал, что можно было попытаться их захватить. Изнутри кольнула острая игла запоздалого сожаления. Из состояния саморефлексии меня вывел крик Медведя.

Я не сразу осознал, что он там кричит из-за обилия английских слов, но понял его пантомиму. Мой крестник указывал пальцем в небо.

Я задрал голову и рассмотрел хищную стремительную тень беспилотного летательного аппарата, закладывающего в небе над нашей разгромленной колонной крутой вираж. Фюзеляж вытянутый, плоскости смещены к хвосту. Геометрия крыла обратная, но слабовыраженная. Если бы у меня была задача объяснить на пальцах, как выглядит этот ударный беспилотник, то сказал бы – как перевёрнутый крест, естественно, христианский, а не какой-нибудь кельтский. Как я понял, что аппарат ударный? Да просто всё. На открытой подвеске под крыльями размещены шесть ракет. БПЛА словно нарочито медленно совершал манёвр захода на цель, будто бы давая себя рассмотреть во всех деталях и дать прочувствовать жертвам неминуемый и неотвратимый конец прежде, чем безнаказанно отбомбиться и скрыться за низкой облачностью.

Догнавший нас Вождь и Медведь открыли огонь из стрелкового оружия. Я тоже прицелился, не из оружия, а указательным пальцем.

– Закройте глаза! – приказал я.

Долбанула молния, в воздухе ощутимо запахло озоном. Но как только я снова стал видеть, стало ясно – промахнулся. Матюгнувшись, снова прицелился и метнул молнию. И снова промазал! Ну почему с таким мощным боевым Даром не подвезли прибор самонаведения? Одной молнии беспилотнику наверняка хватило бы. Так… Стоп!

В лагере я прокачал Дар, но, похоже, это сказалось на работе моих мозгов не лучшим образом. Закрыл глаза, сосредоточился и через несколько секунд ощутил электронику, которой небольшой БПЛА был буквально нафарширован. Уже знакомое ощущение невидимой упругой волны накрыло меня. Внутреннее чувство подсказало, что все узлы электроники беспилотника разом отключились. Я открыл глаза, утёр ладонью крупные капли холодного пота, заливавшие их и уселся на том же самом месте, где стоял. Голова раскалывалась от боли, тело покрылось ледяной испариной, меня бил тремор. Я всё.

Если появится ещё один БМП или беспилотник, нам хана. Да что там! Даже мальчишка с рогаткой мне в таком состоянии опасен, задумай он против меня что-нибудь плохое. Открутить крышку никак не получалось. Руки дрожали, в глазах стремительно темнело. Скорей всего, будь я один, упал бы в обморок, но рядом присел Вождь и протянул мне полулитровую пластиковую бутылку с живуном. Я надолго припал к горлышку, восстанавливая свой споровый баланс.

– Дайте мне минут десять, парни…

Улёгся прямо на мох, кто-то подложил мне под голову рюкзак, наверное, Вождь. Медведь никак не мог успокоиться и усесться. Он то и дело вскакивал, оглядывался настороженно. Садился, снова вскакивал. Видел я такое… Потом просто рухнет без сил. Надо добраться до населённых мест до этого. Надо…

Человек такое существо, которому свойственно уставать от чего угодно. В перечень входят и самые любимые занятия. Даже такие милые сердцу как война. Меня вырубило наглухо. Потух так резко, словно пробки выкрутили. Просто в какой-то момент ни на что не осталось сил. Забытьё забрало меня полностью и без остатка.

* * * * *

Я открыл глаза и первое, что увидел – низкое хмурое серое небо. Вокруг происходил какой-то нездоровый движняк. Болело всё. Вставать и принимать хотя бы какое-то участие в активности не хотелось категорически.

– Надо похоронить убитых!

С ясно читаемыми начальственными нотками произнёс мужской голос. Я узнал Габриэля Брауна, старшего у американцев.

– Хороните, – флегматично ответил Вождь, – Мы вам не мешаем.

– Помогите нам…

– Нет, – также флегматично ответил индеец, – Мы не будем тратить энергию на это. Да и не принято тут это.

– Тут, – включил дурака Браун, – Где тут?

– В Улье.

– Ну и что, – не согласился Габриэль, – Так принято у нас. У людей. Мы переместились в другой мир, но остались людьми.

– Мы не поможем с копанием ям, – флегматично сказал Вождь, – Если вы этим займётесь, мы не будем вас ждать, а пойдём дальше сразу, как очнётся Орк.

– Русский? – пренебрежительно выплюнул Браун.

– Русский уже очнулся, – подтвердил я, вставая с кряхтением, как старый дед, – Нельзя нам тут. Нашумели мы очень. Нужно двигаться дальше как можно быстрей.

– Поделитесь хотя бы оружием…

– Всё собрали? – посмотрел я на Медведя.

Тот кивнул и показал на солидную кучу стрелковки, среди которой выделялся пулемёт.

– Хорошо, – кивнул я, – Гаврила Коричневый… Вот с какой радости? Почему мы должны делиться? Что-то я не заметил, чтобы кто-то воевал с внешниками, кроме нас троих.

– Если вы собираетесь нас бросить, то должны нам дать хотя бы возможность себя защитить! – выпалил он.

Я придвинулся к политику вплотную.

– Не должен я тебе ничего, янки, – процедил я, – Вот у тебя на плече винтовка висит, что-то я не слышал ни единого выстрела из неё во время боя.

– Мы не бросаем никого, – флегматично сообщил Вождь, – Это вы не собираетесь с нами идти. Оставаться на месте опасно. Кроме того, что могут на шум собраться заражённые, внешники могут прислать беспилотник проверить, что тут произошло.

Я подавил острое желание дать Габриэлю по морде и спросил у Медведя:

– Много раненых? Что будем делать с ними?

Но Брауна было не остановить:

– Лекарств нет! Перевязочных материалов нет! Транспорта…

Я осклабился:

– Дай угадаю… Нет?

– Нет!

– И что ты предлагаешь?

– Кто встанет, тот пойдёт с нами дальше, а кто не встанет…

Я с интересом смотрел на бывшего мэра.

– Мы не сможем нести раненых на себе. Пусть сами позаботятся о себе.

11. Дальнейший путь

Я только хмыкнул, наблюдая за тем, как Гаврила Коричневый пошёл шмонать трупы убитых. Это не я такой жестокий, а мир. Он либо примет правила игры, либо сломается.

После того как лидер англоговорящей группы начал пытаться нас переубедить, я развернулся и пошёл заниматься своими делами. Не то место, чтоб спорить с идиотами. И не то время, чтобы тратить его на пустопорожние разговоры.

Украдкой я всё же наблюдал, как Гаврила кликнул нескольких мужчин, и они начали стаскивать и укладывать трупы в рядок, чтобы, видимо, заражённым было сподручней их жрать. Большинство гражданских слонялось по округе бесцельно, никак не приходя в себя от случившейся мясорубки. Ну а мы втроём забрались в БМП.

– Сможешь завести? – поинтересовался Вождь, севший на место командира.

– Сейчас попробую, – отозвался я, располагаясь в кресле мехвода, – Хорошо бы…

– Тут гранаты есть и три цинка пятёрки! – радостно воскликнул Медведь из десантного отсека.

Я сосредоточился, закрыв глаза. Насытил аккумуляторы энергией и попытался оживить электронику, но ничего не вышло. Во время боя не было времени концентрироваться и разбираться, по какому узлу с какой мощностью ударить. В итоге в хлипких электронных мозгах импортной боевой машины пехоты сгорело что-то жизненно важное. Наверняка эти повреждения не фатальны, машина ремонтопригодна, но на ходу нам её не починить.

– Как думаешь… – задался вопросом Медведь, – они вернутся?

– Конечно, – флегматично ответил Вождь, – Думаю, это просто мобильная группа, которую отправили разобраться, почему вдруг Треблинка перестала выходить на связь. Их прикрывал беспилотник…

– Целеуказание они с него получали, к гадалке не ходи, – заключил я, – А если мы попали на его камеры, то есть ненулевой шанс, что за нами уже выслали отряд покрупней. Надо уходить.

– Что с БМП? – спросил Медведь.

– Я перестарался, – с сожалением ответил я, – Сгорело что-то важное. Электроника мертва. Зажигание не работает… Сколько там гранат?

– Пять штук, – бодро ответил Медведь, – А что?

– Мне хватит и двух… Заминируем БМП. Наверняка они захотят её вернуть…

Мы потратили ещё несколько минут на сооружение кустарной мины, примотав проволокой две связанных гранаты к люку и набросав несколько снарядов под них. Чтобы бахнуло так бабахнуло.

После того как мы повылезали из чрева БМП, Коричневый решил снова пообщаться со мной.

– Помогите нести раненых… Не бросать же их здесь…

Однако он посмотрел на меня и, наткнувшись на мой тяжёлый взгляд, решил, что ответа дожидаться не стоит. Развернулся и обиженно зашагал к своим подопечным. Медведь покачал головой и пустился вдогонку.

– Мистер Браун, – окликнул он его дружелюбно, – Ну сами подумайте, мы трое самые боеспособные защитники. Вам стоит довериться Орку…

Дальнейшее я не слышал, да и не хотел. Поднял бронежилет и каску. Спустя несколько минут удалось подогнать их под свои особенности. После пришёл черёд оружия. С «Сайгой» расставаться не хотелось, но патроны для неё вышли практически все, так что смысла тащить лишний вес на своих двоих было немного. Скрепя сердце, бросил её. Штурмовая винтовка внешников, как ни странно, оказалась не самой удачной копией автомата Калашникова, хотя на маркировке значилась надпись «FFV 890 SAR». Обыкновенная штурмовая винтовка под европейскую пятёрку с глушителем. Пистолеты, доставшиеся, нам были девятимилиметровыми «Глоками». Но ни одного сколько-нибудь вменяемого тесака или топорика подобрать не удалось. Пришлось довольствоваться ножом.

Вождь тоже с сомнением крутил в руках чудо шведского военпрома.

– Бери, – кивнул я индейцу, – Оружие это кусок железа, только и всего. Всё от стрелка и патрона зависит…

Крестник флегматично пожал плечами.

– Не АКМ, конечно, но нам пока сгодится…

Он оттянул затвор и зачем-то посмотрел внутрь.

– Куда дальше? – спокойно спросил Вождь.

– Если мы сменим направление, – пояснил я, – то вообще никуда не дойдём.

– Значит, в Алюриик, – скорей утвердительно, чем вопросительно сказал он, – Хорошо.

– На моей карте указано, что этот кластер прилетает с Кадьяка. Ты вроде местный там был. Может, слышал что-нибудь?

Вождь отрицательно покачал головой.

– Нет. Не слышал. Я как школу закончил, завербовался в армию, – пояснил он, – Служил в форте Девенс. Воевал в Ираке. Когда демобилизовался, учился на журналиста, потом по Африке работал. А вернулся на родину только несколько лет назад. Вот такой я местный на Кадьяке.

Он резким движением вбил магазин в автомат и ловко прицепил его на три точки крепления. Глядя на уверенные движения привыкшего к обращению с оружием человека, я спросил:

– Неплохо у вас там репортёров учат с оружием обращаться.

Индеец сдержанно улыбнулся и ничего не ответил. Я не расстроился. Хотя бы один боец, хорошо владеющий оружием и без колебаний пускающий его в ход, когда нужно для выживания, в нашей ситуации не помешает.

Медведь вернулся и без долгих предисловий снарядился. Я, закинув пулемёт на плечо, мрачно наблюдал, как поредевшая колонна двинулась в путь. Фактически эти люди бросали раненых на съедение заражённым или же на откуп внешникам. Даже сложно сказать что тут будет хуже. Если твари без затей сожрут, то вот с пленом могут выйти варианты поинтереснее.

Естественно, бросать никого просто так у меня намерений не было. Всем раненым я раздал то или иное оружие, чтобы у них был шанс отбиться. Всем тяжёлым мы сделали уколы болеутоляющего из аптечек внешников. Однако и оставаться с ними было нелогично.

– Помогайте друг другу, – объяснял я им, – Двигайтесь в том направлении. Не расставайтесь с оружием. Стреляйте во всё, что покажется вам подозрительным. Не сдавайтесь в плен. Так у вас будет шанс выжить и дойти до кластера Алюриик. Там какой-то небольшой городок. Как только мы доберёмся туда и разместим остальных, я вернусь за вами на транспорте.

На душе кошки скребли от принятого трудного решения, но поступить иначе означало бросить большую часть тех, кого мы взялись проводить.

В колонне осталось чуть больше половины из людей, вышедших с нами из Треблинки. И я очень сомневался, что хоть кто-нибудь из тяжелораненых доберётся до населённого кластера. Оставалось только поторопиться, найти там транспорт и вернуться за ними, а потом регенерация иммунных сделает своё дело лучше любых докторов.

Но как я не подгонял гражданских, колонна тянулась унылым червём. Женщины, да и большинство мужчин, просто не могли двигаться так быстро, как нам было нужно. Два раза на нас вышли стаи заражённых, привлечённых стрельбой. Первая состояла из уже потерявших штаны пяти бегунов, один из которых готовился вот-вот стать лотерейщиком, но короткая очередь из пулемёта поставила точку в карьере заражённого. Со второй стаей, состоящей почти из тридцати особей, пришлось повозиться. Самой развитой тварью был топтун. собственно этот живучий гад нас и заставил понервничать. Вопреки прямолинейной логике заражённых, он кружил вокруг колонны, не в силах уйти от такого количества мяса, вкусно пахнущего страхом, но и приблизиться к вооружённым людям боялся. Две горошины из его спорового мешка сейчас болтались в кармане моей спецовки.

Ночь застала нас вне города. Двигаться дальше по темноте я не рискнул. Остановившись, разбили подобие лагеря. Костры разводить не решились. Просто устроились на сухих участках мха, прижавшись друг к другу.

Поели холодных консервов, запили живуном и стали готовиться ко сну. Назначать в караулы никого из гражданских даже не подумал, все ночные часы разделил между собой, Медведем и Вождём. Вождю оставил самую тяжёлую смену в утренние часы, когда спать больше всего хочется.

Ночь пролетела, как не было, и сон нам не испортили ни внешники, ни муры, ни заражённые. С первыми лучами мы выдвинулись в направлении городского кластера. По моим расчётам, мы должны были уже подходить к его границам, как впереди замаячили очертания укутанного туманом города, и в воздухе появился запах кислятины. Сверкнула молния, за ней другая. Громыхнуло.

12. Алюриик

Город раскинулся в узкой ложбине между склонами двух пологих сопок. Да и не город это был… Так… Городок или даже посёлок городского типа. Центр окружён вольготно раскинувшимся частным сектором, сбегающим к нескольким малым причалам, скорей всего, принадлежавшим местным рыбакам. Из местных достопримечательностей торчала одинокая православная колокольня рядом с небольшой церковью да пожарная башня. Больше издалека ничего было не разглядеть. Порывы ветра с моря быстро уносили клочья белёсого тумана.

– Не хочется в город входить, – флегматично сообщил мне Вождь, – Предчувствие плохое…

Медведь с интересом посмотрел на него и занялся проверкой трофейного автомата.

– Я бы тоже в него не полез, – согласился я, – Но населённые пункты безопасней проходить насквозь, чем обходить. Особенно сейчас. Пока запах кисляка стоит в воздухе, ни один заражённый не сунется в город. Разве что самые умные или развитые из них.

– Заражённые ждут на границах кластера, а местные жители ещё не поняли, куда попали, – поддакнул Медведь, – Должны пройти спокойно.

Я кивнул:

– Идёмте…

Вот только пройти у нас спокойно не получится. Для дальнейшего броска к Зимнему нам много чего потребуется. Оружие, транспорт, припасы, а у нас нет местной валюты, и сроки перезагрузки этого кластера мы не знаем. Мы вообще ничего о нём не знаем, но выбора нет.

До частного сектора оставалось километра три-четыре, и начали попадаться машины на дороге, едущие за пределы кластера. Местные, ещё ничего не знающие о здешних ужасах, перемещались очень спокойно. Так в Улье ездят только под защитой стен стабов, а на кластерах выжимают из машин всё, что только можно. Я проводил взглядом необычно выглядевшую фуру дальнобойщика, в которой ощутил мощные электродвигатели и аккумулятор.

Способность ощущать электроприборы проявилась у меня почти сразу после открытия Дара элктрокинеза и поначалу была очень слаба. Да что там! Почти неощутима, но регулярное принятие раствора гороха значительно подстегнуло развитие этой грани моего таланта. Ещё и нодиевые браслеты влияли в значительной степени на открытые Дары и их грани. Развивали, усиливали, структурировали и делали взаимодействие с Даром простым и, наверное, понятным даже обезьяне.

Все эти мысли терзали меня, пока я смотрел на проезжавшего мимо нас дальнобойщика. Тормознуть? Всё равно его ждёт неприятное открытие, когда он отъедет подальше. Вряд ли он выживет, а так мы обзаведёмся очень удобным и выгодным транспортом. Пока меня одолевали сомнения, фура выскочила из зоны действия Дара.

Тем временем ветер рвал клочья тумана окончательно, унося с белёсыми клочьями и тошнотворный химический запах. Но раннее утро не располагало к случайным встречам с прохожими.

По инерции люди ещё живут самой обычной жизнью. Им пока невдомёк, что обычная жизнь, да и жизнь вообще, завершится в течение первых суток. Кто-то заурчит и начнёт пытаться откусить от соседа кусок мяса, те, кто вытянул счастливый билетик в лотерее Улья и окажутся иммунными, попытаются выжить. Однако без информации, что вокруг творится, они с большой вероятностью обречены на смерть если не в клыках заражённых, то уж совершенно точно от спорового голодания. Последнее, впрочем, и нам грозит. Толпа большая, а запасы живуна уже подходят к концу, все спораны у меня, и их всего двенадцать. Так что задержаться в этом городишке с поэтическим и непонятным названием Алюриик нам, хочешь или нет придётся. Да, для того чтобы поохотится на заражённых.

Всем, увы, не помочь. Даже думать о таком противопоказано, чтобы не впасть в чёрную депрессию. Я покосился на Вождя, тот шагал с нечитаемым выражением на лице. Флегматик. Абсолютно надёжный и крепкий мужик, стойко принимающий удары судьбы. Он держит удар и, по возможности, не упускает шанс дать сдачи. Это неплохо, но есть вероятность, что он взорвётся или сломается в самый неподходящий момент.

Медведя, похоже, мучили мысли, схожие с моими собственными. Скулы моего крестника затвердели, на лице под щетиной играли желваки.

– Когда я только попал в Улей, – сказал я ему, – Был в Москве. Представляешь себе Москву, Медведь?

– Мегаполис, – ответил он, взглянув на меня, – Что там представлять? Жарко было?

– Да… На моих глазах нормальные люди перевоплотились в заражённых и начали жрать тех, кто ещё не успел заурчать. Потом много такого видел, – я цыкнул зубом и переложил пулемёт на другое плечо, – Постепенно привыкаешь, но смотреть на всё это гадко до сих пор. Но…

– Всем не помочь, – кивнул Медведь, – Я в порядке. Не волнуйся.

Однако волноваться я продолжил, так как, что бы он там не говорил, был мой крестник далёк от нормы.

Недалеко от въезда в город обнаружился поворот к промышленному району с какими-то складами. Так как большинство из нас были в рабочих спецовках невнятного синего цвета, то должны были не так сильно бросаться в глаза. Как только объяснить то, что многие мужчины вооружены кто чем? Этого я пока не придумал. Вообще, проблемы надо решать постепенно, то есть не все сразу, а по очереди. Соображу что-нибудь по ходу дела…

Заготовок у меня никаких на подобные случаи не было, потому я просто собирался действовать по обстановке. Нам надо отлежаться сутки где-нибудь, не очень отсвечивая, не пугая местное гражданское население и не вступая в контры с местной полицией. Только боя с полицейскими нам в наш букет неприятностей не хватает. Как только доведу всю эту толпу до безопасного места, нужно бы вернуться за ранеными.

Тем временем мы ушли с улочек с аккуратными домами частного сектора тут асфальтовая дорога сменилась на укатанную гравийную. Вокруг нас раскинулись какие-то непонятные промышленные и складские районы. Преимущественно это были легко сборные здания в два и три этажа.

– Смотри, – привлёк моё внимание Вождь, указав пальцем, – Мы это ищем?

– Думаю, да, – я оценил обнаружившийся за выцветшим кирпичным забором брошенный склад, – Пошли, посмотрим.

Металлические ворота были закрыты на навесной замок героических размеров. Впрочем, это никак не повлияло на то, что я сломал его рукой, взявшись за дужку и резко дёрнув.

Втянувшись внутрь, мы лишь подтвердили мою догадку – это оказался большой брошенный склад. С обитаемым вторым этажом, отведённым под офисы.

– Пока заляжем тут, – постановил я, показывая второй этаж гражданским, – Отдыхаем и прячемся сутки.

– Тут вода есть! – радостно сообщила вышедшая из туалета женщина.

– И душ! – вторила ей другая, – И горячая вода!

– Ну вот и славно, – облегчённо выдохнул я, – Все довольны…

Естественно, что довольны были не все. Достаточно посмотреть на кривящего свою рожу Гаврилу, но ему я ничего не должен и нянчиться с ним совсем не обязан.

– Медведь…

– Да?

– Я возьму Вождя и отправлюсь на поиски машины.

– Угу.

– Если получится, мы сразу сорвёмся за ранеными и заберём их…

– Вам помощь потребуется. Я с вами.

– Нет, – отрицательно качнул я головой, – Ты оставайся здесь и пригляди за политиком, чтобы он не наломал дров.

– Справятся и без меня, – легкомысленно махнул он рукой, – Вам буду нужней.

– Медведь, сделай, пожалуйста, так, как я тебя прошу, – заглянул ему в глаза я, – Самого Гаврилу мне ни разу не жаль, а вот женщины… Присмотри за ним. Я очень хочу найти всех целыми и невредимыми, когда мы вернёмся.

– Хорошо…

Медведь был недоволен моим решением, но возражать дальше не стал.

Я и Вождь сложили приклады автоматов и спрятали их в рюкзаки. Пулемет оставили на всякий пожарный случай Медведю – ему он может оказаться нужней. Броники надели под форменные фуфайки. И.... В общем и целом, стали отдаленно похожи на гражданских работяг. Если не присматриваться, конечно. При себе оставили только пистолеты. И в таком замаскированном виде отправились искать транспорт.

Я поделился с Вождём, что мимо нас промчал очень интересный дальнобойщик.

– Что такого хорошего в этом грузовике? – с сомнением спросил индеец.