Читать книгу: «Диагноз: не женат. Опасные тайны», страница 3

Это всё прекрасно, но как добраться до Элизы, когда в приёмной жаждет моего бесценного внимания целая толпа народа? Проигнорировать их я никак не могу, всё же государственные дела никто не отменял, к сожалению.

Я постарался коротко объяснить всё это глубоко задумавшемуся о чём-то Дину, и, посоветовавшись, мы решили, что он, на правах Первого советника и ближайшего императорского друга, прямо сейчас отправится к Элизе выяснять обстановку (а вдруг сестрица тоже уже не та очаровательная болтушка, какой была в нашем прошлом мире? Хотя не хотелось бы…), а я решу наиболее срочные вопросы и присоединюсь к ним. Сестру я искренне любил и надеялся, что и в этом мире у нас по-прежнему прекрасные отношения.

Дин ободряюще улыбнулся мне и исчез в боковой двери, которая, если в дворце ничего не изменилось, вела к галерее, по которой можно было попасть прямиком на половину её высочества. Я же, одёрнув камзол, решительно подошёл к двери в малый приёмный зал. Почему это вы решили, что я нервничаю – ничего подобного: я совершенно спокоен, а что руки подрагивают… так это от слишком крепкого кофе, и не более того.

Решительным рывком распахнув двери, я оказался в небольшом зале, расположенном рядом с кабинетом, где обычно и проводил утренние рабочие приёмы, не требовавшие никакой торжественности. Застыв на пороге памятником самому себе, я титаническим усилием воли подавил острое желание сделать шаг назад, закрыть двери на ключ и навсегда забаррикадироваться в родном кабинете. Я медленно закрыл глаза, постоял несколько секунд и снова открыл.

Не понял… А где, собственно, моя мебель? Где мой любимый рабочий стол, за которым я привык читать документы, принесённые на подпись? Где сейф, сделанный магами Общины, в котором я храню наиболее ценные бумаги и собственно императорскую печать? Где кресло, сделанное на заказ именно для меня, и где диванчики для посетителей? У нас, хвала Страннику, нормальное цивилизованное общество, в котором Император – не идол и не божество, а живой человек, просто облечённый большей властью и, как следствие, большей ответственностью. Поэтому во время решения важных вопросов никому не приходится стоять весь разговор навытяжку, а можно спокойно сидеть в удобных креслах, чтобы думалось продуктивнее, так сказать. Поэтому у меня вопрос – где это всё?

Да, между высокими окнами, сквозь которые виден ухоженный сад, по-прежнему висит картина, но почему это не строгий, но невероятно красивый морской пейзаж кисти великого Раэля, подаренный мне пять лет назад пиратским капитаном Жеромом Шарком за помощь в одном щекотливом деле, а портрет какого-то абсолютно неизвестного мне толстяка? Полы застланы коврами, чего я терпеть мне могу, а из мебели в наличии только нечто, отдалённо напоминающее трон, но только меньшего размера, позолоченное и зачем-то украшенное меховой подушкой. Подушка-то зачем? Чтобы седалище не мёрзло? Так поздняя весна на дворе, какая подушка, помоги мне Странник?! Никаких других предметов мебели в зале не обнаружилось, окромя малюсенькой конторки для секретаря, из чего следует, что и казначею, и управляющему, людям достаточно солидного возраста, сесть будет попросту некуда.

И вот тут мне стало плохо: а с чего я, идиот великовозрастный, решил, что я в этом мире ничем не отличаюсь от себя того, настоящего? Может быть, здесь я жестокий диктатор, лёгким движением императорской длани отправляющий народ пачками на виселицу, или, наоборот, легкомысленный любитель охоты, балов, танцев и маскарадов (уж не знаю, что и хуже-то) … По спине бодро, с криками «ура», промаршировал полк ледяных мурашек. Я как-то достаточно спокойно воспринял глобальные изменения в судьбе Дина, но даже не задумался о своей собственной. И ведь даже спросить не у кого, вот засада…

«Ладно, буду разбираться по мере выяснения обстоятельств», – бодро решил я, но оптимизм, жалко пискнув, смылся в неизвестном направлении.

Дежуривший в зале, к счастью, знакомый хотя бы внешне, секретарь выскочил из-за своей конторки и согнулся в учтивом поклоне. Я с подозрением посмотрел на него и жестом подозвал поближе. Он почему-то побледнел, но сделал несколько шагов в мою сторону, причём я заметил, что он исподтишка окинул меня удивлённым взглядом. А что со мной не так? Костюм нормальный, в спокойной песочной гамме, сам вроде умыт-причёсан, корона повседневная, опять же, присутствует…

– Марио, – обратился я к нему, надеясь, что хотя бы имена здесь те же, и, судя по тому, что в глазах секретаря не мелькнуло ни искры удивления, оказался прав: ну хоть какая-то хорошая новость. – Марио, а давно здесь делали перестановку? Разве здесь не было… стола, диванов, кресла?

Секретарь побелел, как полотно, и, с ужасом уставившись на меня, заикаясь, сообщил, что в этом зале уже два года ничего не меняется, ровно с тех пор, как я стал Императором, сменив погибшего на охоте отца (тут я едва сдержал удивлённый возглас, так как там, в моей прежней, нормальной жизни отец умер от непонятной болезни, природу которой так и не смог объяснить ни один целитель и ни один маг). А вот при прежнем Императоре – да, тут и стол стоял, и диваны, и кресла, но я велел всё вынести и выбросить.

Нда… экий я затейник, однако… И что делать? Ладно, сейчас постараюсь разжиться информацией о том, что вообще вокруг происходит, а потом уже буду принимать решения.

– Марио, распорядитесь, чтобы в зал принесли несколько удобных стульев для посетителей и хоть какой-то стол для меня, не могу же я записи на коленке делать, верно?

Попытка пошутить успехом не увенчалась, и секретарь, взглянув на меня с каким-то суеверным ужасом, зайчиком выскочил из этого до отвращения бесполезного зала, а я устроился на том самом, позолоченном, с меховой подушкой. Врать не буду – сидеть было удобно, а вот заниматься делами – категорически нет: документы положить некуда, разложить их – тем более, печать неизвестно где. Что творится вообще?

Буквально через минуту опасливо поглядывающие на меня лакеи принесли три на вид достаточно удобных кресла и небольшой стол. Стол, повинуясь моему жесту, поставили возле меня, а стулья расположили полукругом на достаточно большом расстоянии. Интересно, а как я разговаривать с ними буду: жестами? Не докричишься ведь…

Решив, что минимально пригодными для работы условиями меня обеспечили, я сделал секретарю знак, чтобы приглашал первого посетителя, которым, насколько я помнил из слов Антонио, был управляющий. В той жизни эту жутко хлопотную и нервную должность занимал барон Джонатан Флетчер, надёжный, как гномий банк, и такой же, как коротышки, невозмутимый и упрямый. У меня с ним сложились более чем тёплые отношения, так как именно лорд Джонатан помогал мне в моих первых шагах в качестве Императора: посвящал в не имевшие ранее для меня значения нюансы отношений между людьми, представляющими высший свет Империи, знакомил с теневыми сторонами дворцовой жизни, считая, что такие знания наверняка мне пригодятся. Поэтому встречи с бароном я ждал с немалым волнением: нужно понять, есть ли у меня его поддержка здесь, в этом мире. Хотелось бы в это верить, ох, как хотелось!

– Его светлость барон Флетчер к Его Императорскому Величеству! – раздался громовой голос стоящего у дверей дворецкого, и я чуть не подпрыгнул на своей меховой подушке, так как уже давно отучил слуг от этой ненужной помпезности: не на людях же, тем более – визит рабочий, практически ежедневный. Но, видимо, мне предстоит полностью осознать смысл до этого времени непонятной мне фразы «тут вам не здесь».

Барон вошёл и склонился в придворном поклоне, чем в очередной раз вызвал у меня приступ когнитивного диссонанса (а что вы думаете, я зря в академии учился что ли, я и не такие слова знаю!).

– Лорд Джонатан, рад вас видеть, – максимально нейтрально сказал я, – проходите, присаживайтесь, разговор будет долгим.

Барон поднял голову и посмотрел на меня с глубочайшим изумлением, которое даже не пытался скрыть. С не меньшим удивлением он оглядел помещение, совершенно неуместные в данном интерьере кресла и стол и сделал пару неуверенных шагов в мою сторону.

– Выбирайте кресло и присаживайтесь, – я по-прежнему старался придерживаться какого-то среднего стиля общения, где-то посередине между той теплотой и лёгкостью, которая была свойственна нашим разговорам раньше, и официозом. – Я слушаю вас, лорд Джонатан.

– Доброе утро, ваше императорское величество, – суховато поздоровался барон, поселив в моём сердце нехорошие подозрения, – я не отниму много вашего драгоценного времени.

Я хотел рассмеяться и пошутить насчёт драгоценности моего времени, но, взглянув в равнодушно-холодное лицо барона, подавился шуткой.

– Слушаю вас, барон, – кивнул я, собираясь с силами. Кажется, ведьминское проклятье аукнется мне гораздо круче, чем я предполагал, – у вас какие-то новости?

– Новости? – барон удивлённо приподнял брови, но тут же снова надел маску демонстративного равнодушия. – Нет, ваше величество, я только хотел, чтобы вы уже окончательно подтвердили дату начала Отбора.

Начала чего?! Какого Отбора?! Нет, скажите мне, что всё это – дурной сон, затянувшийся похмельный кошмар! Никаких отборов, ни за что и никогда, ни при каких условиях, только через мой императорский труп!

– Никакого Отбора! – хрипло каркнул я, не совладав с голосом от избытка эмоций. – Забудьте, барон. Никогда и ни за что!

– Ваше величество, – барон добавил в голос немного льда, но сделал это очень аккуратно, – мы уже много раз это обсуждали. Мы не можем отказаться от Отбора, ибо такова воля вашего батюшки. Приняв корону, вы приняли на себя и все обязательства, связанные с завещанием вашего отца.

Я молча смотрел на барона, мысленно костеря на чём свет стоит проклятую ведьму, которая сумела так шикарно испортить мне жизнь.

– То есть отказаться я не могу, я правильно понимаю? – уточнил я, решив последовать совету какого-то древнего мудреца, говорившего что-то о том, что если не можешь изменить обстоятельства, то стоит попытаться изменить отношение к ним. Вот к этой, несомненно, мудрой мысли я и попробую прислушаться. – И какая же дата для этого, вне всякого сомнения, эпохального события нами с вами намечена, господин барон?

– Нами с вами, ваше величество? – лорд Джонатан даже не попытался скрыть своё изумление, а я с тоской подумал о том, что без поддержки хотя бы кого-то, кто ориентируется в местных дворцовых реалиях, я просто-напросто не справлюсь. Всё время оглядываться, боясь попасть впросак просто потому что не в курсе, как здесь тот или иной человек ко мне относится, – к такому экстремальному образу жизни я был не готов. А единственный, с кем я могу поделиться – это Дин, который, судя по всему, тоже ещё много нового и интересного о себе узнает, это к гадалке не ходи!

Значит, мне нужен, мне просто жизненно необходим советчик, иначе или загремим мы с Дином в подвалы местной службы безопасности, так как не будем знать чего-нибудь элементарного и при этом очень важного, либо, что ещё хуже, попадём к экзорцистам, которые будут пытаться изгнать из нас демонов до тех пор, пока не помрём. Остаётся один маленький вопрос: где его взять – этого человека? В прошлой жизни, там, где всё было хорошо и так восхитительно понятно, я в сложной ситуации обратился бы именно к барону. А здесь? Проклятье, что делать-то?

– Ну да, нами с вами, лорд Джонатан, а что вас удивляет? – я осторожно, как канатоходец над пропастью, пытался продвигаться вперёд, чтобы узнать и понять хоть что-то.

– Простите мне мою дерзость, ваше величество, но с каких пор моё скромное мнение стало вас интересовать? – барон горько улыбнулся, но тут же снова надел маску ледяного безразличия. – Лично вы, государь, выбрали первое июня, то есть через неделю.

– Но, судя по всему, вы со мной не согласны, верно? – я старался говорить спокойно и по возможности без лишних эмоций, но лорд управляющий всё равно слегка побледнел и выпрямился в своём кресле.

Демоны, чего они тут все пугливые-то такие? Сначала секретарь, потом лакеи, а теперь и ничего никогда не боявшийся лорд Джонатан… Нет, надо срочно искать поддержку, я не могу жить словно с завязанными глазами. Или я очень сильно ошибаюсь, или я в этом мире личность достаточно непривлекательная и симпатией не пользующаяся. Неприятно… Не могу сказать, что я привык к абсолютному обожанию со стороны подданных, но уважительное, искренне доброжелательное отношение приближённых и любовь народа сумел заслужить. Даже со стороны тех, кто не мыслил другого Императора, кроме отца.

– У меня нет права быть в чём-то не согласным с вашим императорским величеством, – негромко произнёс лорд Джонатан, а я еле слышно скрипнул зубами от досады и бессилия, – если такова будет ваша воля, мы объявим о начале Отбора с первого июня.

– Лорд Джонатан, – я постарался, несмотря на взвинченное состояние, придать своему голосу максимум доброжелательности и вновь наткнулся на полный недоумения и подозрительности взгляд старого барона. – Лорд Джонатан, я, наверное, удивлю вас, – при этих словах управляющий ощутимо напрягся, а я снова помянул про себя всех демонов, – но мне нужна ваша помощь, без неё я не справлюсь.

– Я не ослышался, ваше величество? – в голосе барона прозвучала непередаваемая смесь удивления и сарказма, а в глазах мелькнула застарелая обида. – Вам? Вам нужна моя помощь? Чем же скромный управляющий может помочь своему Императору?

Я не знаю, что толкнуло меня на самый, наверное, необдуманный шаг, какой только можно было совершить в сложившейся ситуации. Я молча встал со своего гламурного мини-трона с подушкой, передвинул одно из кресел поближе к тому, в котором сидел явно потрясённый моими действиями барон, рухнул в него и устало потёр лицо ладонями. Лорд Джонатан застыл в своём кресле и, кажется, даже не дышал.

– Скажите мне, дорогой барон, – управляющий молча смотрел на меня, и в его карих глазах мелькнула и погасла надежда, сменившись опасением, а затем и болью, – я могу рассчитывать на вашу помощь и поддержку, причём не как управляющего дворцом барона Флетчера, а как старого друга моего отца… и моего друга… лорда Джонатана? И на полное сохранение тайны, ибо от этого зависит не только ваша, но и моя жизнь.

– Ваше величество, – барон откашлялся, явно не зная, что мне ответить, и его, если честно, можно было понять: живёт себе человек спокойно, а тут я, весь такой внезапный, – я преданный слуга императорской семьи, и вы, как и ваш отец ранее, всегда можете рассчитывать на мою верность короне.

– Лорд Джонатан, я расскажу вам историю, практически сказку, а вы скажете мне, что о ней думаете, хорошо? – я вымученно улыбнулся, глядя на барона, и, видимо, что-то такое мелькнуло на моей императорской физиономии, что он не стал в очередной раз говорить банальности, а просто молча кивнул, откидываясь на спинку кресла и глядя мне в глаза.

– Так вот, – подумав, начал я, – жил-был в одной империи… император, что, в общем-то логично, правда? – барон молча кивнул, не сводя с меня внимательного взгляда, – неплохо так жил, спокойно… правил справедливо и честно: за победы награждал, за преступления наказывал. Народ его любил, а советники уважали. И была у этого императора младшая сестра, девушка весёлая и красивая… а ещё были друзья – один друг детства, ставший Первым советником и доверенным лицом во всех делах, а второй – старый верный друг его отца, всегда помогавший молодому императору как советом, так и делом, – при этих словах лицо лорда Джонатана закаменело, а взгляд стал острым и пронзительным, – так вот…однажды молодой император совершил страшную ошибку, по глупости разозлив могущественную ведьму, которая, не долго думая, его прокляла.

Я прервался и посмотрел на барона, который, переплетя пальцы и закусив седой ус, не сводил с меня внимательного взгляда.

– Очень интересная история, ваше величество, – задумчиво проговорил лорд Джонатан, глядя мне в глаза, – и что же, позвольте полюбопытствовать, сделала эта ведьма?

– Она решила, что император слишком легкомысленно себя ведёт, и ему не помешает жестокий урок, – я не решился сказать барону всю правду, да оно и ни к чему, – и переселила императора в другой мир, точнее, в другой, как бы параллельный вариант его же мира, сохранив при этом и имя, и окружение… Понимаете?

– Пока не очень, – покачал головой барон, – но, если ваше величество позволит, задам несколько вопросов.

Я кивнул, и барон, сосредоточенно пожевав многострадальный ус, проговорил:

– А этот император, о котором ваше величество изволило рассказать такую занимательную историю, – он помнит, что с ним произошло?

– Разумеется, – сказать, что я обрадовался такому продолжению беседы, это ничего не сказать, ведь лорд Джонатан не только не стал делать вид, что не понимает моих намёков. Начав задавать вопросы, он дал понять, что готов к диалогу. А это уже больше того, на что я смел надеяться, – он прекрасно всё помнит, но оказалось, что в этом… мире он вёл себя несколько… иначе. И ему необходим надёжный человек, которому он сможет довериться…

– Мне кажется, я понял, что ваше величество имеет в виду, – задумчиво проговорил лорд управляющий, но в его голосе по-прежнему не было уверенности, – но мне… мне сложно в это поверить…

– Эдуард, – негромко проговорил я, протягивая барону руку, – в той жизни наедине вы всегда говорили мне «ты» и называли меня просто Эдуард…

– Что я могу сделать для тебя, мой мальчик? – помолчав, спросил лорд Джонатан, пожимая протянутую мной руку, и я чуть не заплакал от облегчения, что мы с Дином здесь больше не одни.

– Хвала Страннику, вы мне поверили, Джонатан! – я даже не пытался скрыть того невероятного облегчения, которое испытал, когда увидел, что лорд Флетчер мне поверил, что он на моей стороне и не отказывает мне в своей дружбе и поддержке. – Вы себе просто не представляете, в каком шоке были мы с Дином, когда обнаружили, что всё вокруг вроде бы как всегда, но при этом совершенно не так!

– Так лорд Фердинанд тоже здесь? Но где он тогда, почему оставил тебя одного в такой непростой момент? – барон непонимающе нахмурился.

– Я отправил его к Элизе, на разведку, чтобы он попробовал узнать, что и как, я ведь даже мечтать не смел о том, что получу такую восхитительную поддержку, как вы! Прошу вас, Джонатан, расскажите мне всё, – я от нетерпения вскочил и начал нервно ходить по залу, – хотя бы в общих чертах. И начнём с главного: какой я здесь?

– Непростой вопрос, – снова принялся жевать ус барон, к счастью, принявший меня со всеми моими тараканами: не иначе сам Странник стоял у меня за плечом и помогал, – но, видимо, начать действительно стоит с него. В общем, даже не знаю, как тебе и сказать, Эдуард…

– Да уж скажите как-нибудь, – криво усмехнулся я, начиная морально готовиться к не самым радужным новостям, – я готов почти ко всему, вот честное слово. Любая правда будет лучше неопределённости.

– Сволочь ты здесь, хоть и коронованная, – с тяжёлым вздохом сообщил мне лорд Джонатан именно то, что я и опасался услышать, – у тебя и друзей-то здесь нет, даже Фердинанд от тебя отвернулся, когда ты отказался помочь ему поймать убийц леди Оливии. Нет, так-то он по-прежнему рядом с тобой, и защитит, и спину прикроет, если нужда будет, только нет той сердечности меж вами, той дружбы, которая была. Один Антонио вас и держит вместе, спасибо ему. С этим убийством вообще вопросов больше, чем ответов, и, скажу тебе, мой мальчик, что боюсь, как бы не был в нём замешан и ты. В смысле не ты, а ты, который… демоны, как объяснить-то?

– Джонатан, давайте с убийством будем разбираться, когда решим более острые вопросы, эту леди Оливию ведь всё равно не вернуть. Кстати, там, в нашем мире, её вообще не было, так что Дин был, мягко говоря, удивлён, когда узнал, что успел жениться. И давайте как-нибудь придумаем, как называть меня, того, который не я… Помоги мне Странник, какой же это всё бред…

– Ты прав, конечно, – согласился лорд управляющий, с искренним сочувствием глядя на меня, – мы можем того тебя, который не ты… – тут барон запнулся и растерянно, совсем по-простонародному, почесал в затылке, – нда… только бы нас не услышал никто, а то ведь на всю оставшуюся жизнь в Башню скорби отправят, и доказывай из-за решётки, что ты не безумец.

– Башня скорби? – переспросил я, впервые услышавший это название, – что это ещё такое?

– У вас её нет? – лорд Джонатан покачал головой. – Это место, попасть в которое равносильно смерти: оттуда никто и никогда не выходил. Страшные слухи ходят об этой Башне, а отправляют туда безумцев, дабы своими действиями они не навредили добропорядочным обывателям.

– А кто принимает решение – безумен человек или нет?

– Так ты и принимаешь, – со вздохом ответил лорд Джонатан, и я растерянно моргнул: я-то почему? Я же не целитель и не судья… – и немало туда людей отправилось, в безумии которых есть очень большие сомнения. Ну да мы отвлеклись… я предлагаю тебя, который не ты, – в этот раз выговорить безумную фразу барону удалось гораздо бодрее, – называть Эдвардом: и на Эдуарда похоже, так что если услышит кто лишний, так можно сказать, что послышалось. А знать будем только ты да я, ну и Фердинанд, коли веришь ему.

– Верю, – я с тяжёлым вздохом кивнул, – кому же мне ещё верить-то… только вам двоим. Как я могу теперь быть уверен в людях, которые знают не меня, а… Эдварда, демоны б его побрали!

– Не переживай, мой мальчик, – барон по-отечески потрепал меня по плечу, – уж в этом-то я тебе помогу. Потихоньку со всем разберёмся, ты справишься, в тебе, в отличие от…Эдварда… отцовская кровь и хватка видны, хвала Страннику. А теперь, когда мы решили самое главное, давай вернёмся к вопросу, с которым я к тебе и пришёл, хотя сейчас, после всех новостей, мне кажется, что это было очень давно! Что будем делать с началом Отбора, Эдуард?

– А отказаться никак нельзя? – я жалобно посмотрел на барона, который отрицательно качнул головой. – Но то, что не через неделю – это точно! Я не успею разобраться со всеми…внезапными делами. Для начала расскажите мне, что представляет собой этот самый Отбор. У нас его никогда не было, поэтому я крайне смутно представляю себе собственно саму процедуру.

– Хорошо, попробую, – согласно кивнул лорд Джонатан, – Отбор – это давняя традиция, с помощью которой всегда и выбирали невест принцу или императору, если не было иных договорённостей.

– А у меня их точно не было? – я хотел быть уверен, что вариантов избежать идиотского мероприятия действительно нет. – Может, запамятовали просто и где-нибудь какая-никакая невеста завалялась? Я даже на не очень симпатичную согласен, правда-правда!

– Нет, конечно, неужели ты думаешь, нам бы дали об этом забыть? – лорд управляющий с недоумением на меня покосился, и я как-то очень вовремя вспомнил о некой Башне, в которой вряд ли стоит бронировать гостевые покои.

– И что он собой представляет, – обречённо приготовился внимать барону несчастный я, – кто эти, несомненно, чудесные девушки, которые осчастливят меня своими талантами? И вообще, что они должны на этом Отборе делать? А где жить? Во дворце?!

Я на секунду представил себе особенности сосуществования в одном отдельно взятом, пусть даже и очень большом, дворце с толпой претенденток на моё императорское внимание, и похолодел от открывшихся мне захватывающих перспектив.

– Нет, – успокоил меня незаметно улыбающийся в усы лорд Джонатан, – как правило, претендентки живут в покоях Зелёного дворца.

Тут лорд управляющий сделал паузу и вопросительно взглянул на меня, но, так как Зелёных дворец и в моём мире (демоны, и я ещё смел быть там чем-то недовольным?! Неблагодарный глупец!) тоже существовал и тоже служил для размещения наиболее важных гостей, то я просто кивнул и приготовился внимать дальше.

– Девушки живут там в течение месяца….

– Сколько?!! – я аж задохнулся от озвученного срока. – Месяц??! Целый месяц?! Нет, как сказал Дин сегодня утром, убейте меня прямо сейчас…

– В течение месяца, – невозмутимо продолжил лорд управляющий, пряча в седых усах ухмылку, – и выполняют задания различных конкурсов. Не справившаяся с заданием девушка выбывает, но её руки может просить любой благородный лорд. Чаще всего, именно так и происходит: редко кто из претенденток возвращается домой. Большинство устраивает свою судьбу в столице.

– А кто может участвовать в этом массовом сумасшедшем доме? – обречённо поинтересовался я, с ужасом представив, что мне ещё и это придётся решать, но ответ барона одновременно успокоил и озадачил

– Это как обычно, Шар Судьбы кого выберет, те и участвуют. У вас что, и Шара Судьбы не было? – лорд Джонатан с недоверием посмотрел на меня. Видимо, существование без этого самого Шара казалось ему странным и невозможным. – А как же вы невест выбирали?

– Эммм… – даже растерялся я, – да мы как-то… сами. Кому кто нравится – тот к тому и сватается. Или родители могут договориться, но если молодые люди против – никто неволить не станет. А у вас… у нас не так?

– Нет, – барон даже как-то растерялся, – если молодой лорд желает связать себя узами брака, он приходит к Шару Судьбы и просит подобрать ему спутницу жизни. Шар предлагает ему нескольких подходящих по статусу и остальным моментам девушек, из которых лорд и выбирает себе жену.

– А если ему ни одна не понравится? – мне действительно было интересно.

– Такого не может быть, – с непоколебимой уверенностью сообщил лорд Джонатан, – Шар никогда не ошибается. Вот и для Императорского Отбора он назовёт десять имён, из которых император, то есть ты, Эдуард, и выберет себе жену, нашу будущую императрицу.

– Ну хорошо, допустим, – я чувствовал, что ещё немного, и со мной произойдёт самая банальная истерика, как с юной выпускницей пансиона благородных девиц, – а что за конкурсы?

– Не знаю, – явно ошеломлённый моим незнанием столь очевидных вещей, барон растерянно посмотрел на меня, – никто не знает заранее, какие испытания ждут девушек.

– Как это? – я тоже растерялся. – Но кто-то же придумывает эти дурацкие конкурсы?

– Конечно, – согласился со мной лорд управляющий и добил, – их придумываешь ты, Эдуард.

– В смысле – я придумываю? – я посмотрел на лорда управляющего с каким-то даже священным ужасом, как на человека, огласившего мне, по крайней мере, смертный приговор. – Я не умею, да я даже на вечеринках задания для игры в фанты придумать не могу, а вы хотите, чтобы я испытания для целого Отбора сочинил. Нет, барон, нет, нет и ещё раз нет. И вообще, давайте сначала с жертвами определимся…

– С жертвами? – непонимающе и с некоторой опаской покосился на меня лорд Джонатан, и я понял, что, пожалуй, для этого славного человека нового меня уже слишком много, как бы не передумал насчёт помощи. – Разве планируются какие-то… жертвоприношения? У вас они ещё встречаются?

– Нет, что вы, лорд Джонатан, – я поспешил успокоить барона, – я имел в виду участниц Отбора, просто пошутил неудачно… Простите – нервы…

– Я всё понимаю, мой мальчик, – успокоившись, ответил лорд, – но возле Шара ты должен назвать точное число. Что ты… мы решим?

– Давайте через десять дней хотя бы, а? – жалобно попросил я, напоминая самому себе Дина, который в детстве так же пытался отсрочить очередную поездку к родственникам, которых терпеть не мог, но был обязан посещать.

– Да будет так, – кивнул лорд Джонатан, – значит, можно объявить, что Отбор начнётся третьего…, – тут он посмотрел на пригорюнившегося меня, – пятого июня. И сегодня же мы пойдём к Шару Судьбы, который определит десять претенденток.

– А как он их выбирает? – во мне наконец-то проснулось любопытство, до сего момента пребывавшее в шоке от свалившихся проблем. – И как они об этом узнают?

– Шар определит, и тут же к каждой выбранной девушке отправится магический вестник и капсула с одноразовым порталом, который и перенесёт её в приёмную залу Зелёного дворца. На сборы и прибытие девушкам даётся два дня. Но, я полагаю, все соберутся быстрее, так как во всех семействах, где есть девицы на выданье, ждут начала Отбора и следят за новостями. Так что девушки почти что на сундуках сидят, на всякий случай.

– А когда последний раз это дивное мероприятие проходило? – поинтересовался я: а вдруг есть, с кем посоветоваться, опыта, так сказать, поднабраться.

– Так тридцать один год назад и проходил, как батюшка твой, упокой Странник его душу, супругу выбирал, – в глазах барона мелькнула боль, видимо, и здесь они с моим отцом были близкими друзьями. – Жаль, что ни один из твоих родителей до этого дня не дожил…

Я кивнул, так как тоже искренне горевал и по безвременно ушедшему отцу, и по матери, которая пропала во время пикника, когда мне и десяти лет не было. Отец тогда перевернул вверх дном всю империю и ближайшие государства, но так ничего и не нашёл кроме обрывка кружевного шарфа, и через три года матушку решили считать погибшей. Скорее всего, так и было, ибо за все последующие годы не произошло ничего, что позволило бы в этом усомниться. Отец больше так и не женился, хотя фавориток менял, как перчатки, а два года назад не стало и его.

– Скажите, лорд Джонатан, как лучше сделать: сначала принять казначея и начальника службы безопасности, и потом отправляться к Шару, или наоборот? И расскажите мне очень коротко о бароне Тайлинге, пожалуйста. В моём мире это прекрасный, кристально честный человек, радеющий за государственную казну лучше, чем кто бы то ни было другой. На лорда Филиппа всегда можно было рассчитывать. Очень хочется верить, что и здесь всё обстоит так же.

– Непростой вопрос ты мне задал, мой мальчик, – нахмурился барон, – Филипп, к счастью, именно такой, каким ты его и описал, и именно поэтому тебя, то есть Эдварда, он терпеть не может, уж больно ты государственные средства разбазаривать любишь… любил. То охота, да непростая, а с пикниками и турнирами, то балы, то фавориткам своим поместья даришь, а хозяев чуть не на улицу выбрасываешь… И поди возрази – быстро в Башню отправишься. Так что Филипп-то такой же, да только уважения и понимания между вами нет: непросто тебе придётся с ним. И рассказать мы ему ничего не сможем: чем меньше людей знает, тем надёжнее тайна.

– И что же мне делать? – с тоской спросил я, уже представив, сколько сил мне придётся потратить, прежде чем я смогу изменить отношение к себе со стороны достойных людей.

– А ведьма не сказала, как надолго она тебя… прокляла, ну, в том смысле, как надолго тебя поменяли местами с… Эдвардом? – в глазах барона мелькнула надежда, и я мог его понять: видимо, с моим предшественником им жилось несладко. Но вот готов ли я сам задержаться здесь надолго? А с другой стороны – у меня что, есть выбор? И если в моих силах сделать этот вариант реальности лучше, то кто я такой, чтобы отказываться? А может быть, в этом есть некий высший смысл, и моя глупость обернётся чем-то важным? Хотя что я… смысла гадать нет ни малейшего, нужно просто решать проблемы по мере их поступления.