Читать книгу: «Гений? Нет, я просто пытаюсь жить полной жизнью. Книга 2. Новый дом», страница 5

– Они тебя больше никогда не смогут обидеть. На этот раз, я наверняка позаботился об этом. – рассказал я и сел около него. – Теперь мы можем уходить. Надо было уже давно это сделать, но я был слишком беспечен, и ты пострадал. Прости меня, за то, что опоздал.

– Нет, ты не виноват. Они хотели, чтобы ты оставался в деревне и поэтому стали меня бить. Они говорили, что снова сделают меня уродом, и пока ты будешь лечить, будешь жить в деревне. А потом они всё повторят. – объяснил Квази причины нападения, не меняясь в лице и не показывая эмоций.

– Не бойся, больше не повторят. Был ли среди них парень, руку отца которому мы лечили после битвы с волками? – спросил я, не понимая, как ему помочь.

– Нет. – безэмоционально ответил он.

– Хорошо. Скажешь, как будешь готов идти. А пока мы можем посидеть тут. Или, если хочешь, я могу достать кровать, и ты поспишь. – предложил я.

– Нет, я не хочу задерживаться около этой деревни ни мгновения. – тихо ответил Квази.

– Хорошо, тогда пойдём. – я создал ему новую одежду, и мы отправились дальше. Теперь нужно двигаться к границе и, если повезёт, присоединиться к каравану до Эрании.

Глава 8. Дитя из пророчества.

От лица Майло, главы забытой в глуши деревни.

Я Майло. Я управляю нашей небольшой лесной деревней. До меня управлял отец, до него дед, после меня будет мой сын. Мы выращиваем пшеницу, собираем травы и охотимся. Лишнее продаём торговцу, который иногда к нам заезжает. В нашей деревне есть несколько коров, коз и кур. Мой отец добился того, чтобы деревня могла сама себя обеспечивать. Сейчас у нас живёт тринадцать семей.

Точнее жило. Я сейчас лежу, прикованный к земле огромной силой страшного колдуна и уже даже боли не чувствую. Я не знаю, живы ли сыновья и жена. Я уже даже не слышу криков умирающих, а только вопли Гленды. Мне остаётся только попытаться понять, что и когда пошло не так и чем мы заслужили подобный конец…

Я думаю, что всё началось, когда я был ещё мальчишкой и в деревню перебралась жить странная женщина. Она назвалась Лирая, и отец разрешил ей жить в недавно освободившемся доме. Женщина обещала помогать больным и раненым, что было полезно. Её приезд позволил нам больше развиваться, потому что люди стали меньше болеть, а дети реже умирать. До её приезда у нас было восемь семей, которые после её приезда стали разрастаться и образовывать новые семьи. Однако она требовала платить ей за лечение, говоря, что нельзя получить что-то, не отдав ничего взамен.

Через пару лет, когда я стал обучаться у отца грамоте, чтобы вести дела с торговцами, к нам в деревню пришёл седой и слепой дед. Он вышел в центр площади для собраний и громко, на всю деревню, проговорил то, что навсегда изменило нашу жизнь: «Однажды, у вас в деревне будет жить чужой мальчик. Он сможет как дать вам жизнь и развитие, так и погубить всё, что у вас есть!». Мы с отцом выбежали на улицу, чтобы поговорить с дедом и узнать, что за страшные слова он говорит. Но стоило мне подойти, как он показал на меня дрожащим пальцем и негромко сказал ещё одну фразу, которую я навсегда запомнил: «Всё будет в твоих руках.» После чего он просто развернулся и ушёл из деревни, не обращая внимания ни на кого.

Эта история надолго запомнилась жителям. С тех пор любые чужаки вызывали у нас неприязнь. А дети, которых мы воспитали за прошедшие следом годы, впитали это в себя так глубоко, что не могли себя контролировать.

Спустя много лет, когда у меня самого родился второй сын, Лирая принесла из леса ребёнка. На вид ему было около года. Сама она была уже старухой, и у неё не было детей. Она сказала мне, что передаст этому ребёнку все свои знания, и он продолжит помогать деревне, раз никто из местных не захотел учиться. А учиться никто не хотел потому, что она тоже являлась чужаком. Ребёнка все сразу невзлюбили. У него единственного во всей деревне оказались светлые волосы и синие глаза. И главное – он был мальчиком-чужаком. Пока Лирая была жива, всё было более-менее нормально. Дети по началу стали его избегать и даже кидать в него камни. О чём Лирая не раз мне говорила, но я ничего не мог сделать с детьми, ведь их родители привили им ненависть к чужакам, а этот ещё и отличался от них всех. Со временем мальчик научился выходить из дома так, чтобы никто его не видел.

И вот, спустя три года он пропал в лесу. Когда он не вернулся спустя три дня, Лирая не выдержала и умерла от тоски. На смертном одре она сказала мне, чтобы я позаботился о ребёнке, если он всё же вернётся. Сказала, что он сможет спасти эту деревню, как и было в пророчестве. Но я не послушал её. Я думал, что малец уже не вернётся. Но он вернулся вечером следующего дня. Когда он узнал, что старуха умерла, он заперся в доме на несколько дней и не выходил оттуда. Потом мы видели, как он закопал тело старухи в своём саду.

Через несколько дней, когда мальчишка был в лесу, Гленда собрала баб и они вытащили из дома Лираи всё, что смогли. Даже её книгу. Я сказал, чтобы они всё вернули, но видимо плохой из меня глава, и они меня не послушали. По их мнению, когда мальчик увидит, что в доме ничего нет он уйдёт и больше не будет угрожать деревне. Но он не ушёл. Он просто стал обходиться без всего, что у него отобрали.

Летом Дейв отравился чем-то в лесу. Он и его дружки пришли к мальцу и заставили того сделать им отвар. Потом Дейв его выпил и на следующую ночь умер. А его дружки избили пацана, сломав тому руку. Подобное повторялось из раза в раз. Со временем мальчишка стал выглядеть как кривой урод. Это прозвище к нему и прицепилось. Но мы все по-прежнему ходили к нему за лечением, хотя ничего не давали взамен, кроме обещаний избить, если что-то пойдёт не так. А Гленда всё продолжала упорно твердить, что он скоро уйдёт. Так продолжалось ещё три года.

И вот однажды к нам пришёл парень, на вид лет пятнадцати. Широкоплечий, хоть и немного низковат для своего возраста. У него были коричнево-рыжие волосы, собранные в хвост и чёрные глаза. Из оружия я заметил длинную палку у него за спиной и длинный нож на поясе. Он сказал, что путешественник и предложил денег, чтобы я пустил его пожить у нас до весны. Я согласился, но мне негде было его разместить, и я предложил ему пожить с уродом. Уже на следующий день у всей нашей деревни появилась надежда на избавление от нависшей угрозы. Этот парень, Эрик, пришёл и сказал, что заберёт урода с собой, когда наступит весна. Но он выдвинул одно простое требование – чтобы с мальчишкой никто и ничего не делал. Он сказал, что готов лечить всех в течении того времени пока живёт тут. А я потребовал с него по десять красных настоек в месяц за проживание. Он даже на это согласился.

Я пересказал наш разговор всем деревенским и строго-настрого запретил кому-либо трогать урода. Все обрадовались, что наконец-то скоро всё закончится. А парень сдержал своё обещание. Он смог восстановить ногу Лога, сына нашего мясника Норта. Боюсь, даже Лирая не смогла бы так. А ещё он исправил всё, что сделали наши жители с уродом за всё время его одинокой жизни.

Время шло, урода уже нельзя было так назвать, по крайней мере не за что. Я видел вместо того угрюмого калеки обычного, сосредоточенного мальчишку. Когда на нас напали лютые волки, мы с Хэнком узнали, что этот Эрик не только лекарь, но и способный колдун.

Однако всё шло слишком хорошо. И сегодня у моего сына-дурака Грода появилась потрясающая, как он мне потом сказал, идея. Гленда рассказала ему и нескольким его друзьям, что целитель и дальше будет тут жить, пока урод не сможет уйти. И эти простаки напали на мальчика в лесу, а потом нарочито громко перед домом, где тот жил сказали о своём поступке, чтобы колдун успел спасти мальчика. Я как раз выговаривал ему за проступок, когда услышал голос снаружи дома. Я решил попытаться защитить своего сына, извиниться и отказаться от настоек за этот месяц, лишь бы колдун ушёл после того, как вылечит мальчишку.

Прежде чем я вышел, я услышал голос колдуна ещё раз, причём скорее всего не только я, но и вся деревня. Этот голос очень похож на тот, которым было произнесено пророчество. Я вышел и увидел колдуна. Его лицо было искажено яростью. На руках он держал какой-то свёрток. Когда он выдвинул обвинения, я подошёл ближе, и понял, что в руках у него мёртвый ребёнок. Похоже, дураки перестарались. А в разговоре, колдун это подтвердил. Выражение его лица, когда он слышал мои оправдания, сменилось с гнева на выражение крайнего омерзения. Я понял, что нам всем нужно бежать.

Пока он медленно уходил в сторону дома Лираи, собралась толпа. Я рассказал всем, что натворили наши дети с подачи Гленды. Норт и Хэнк ушли сразу, после того как узнали о произошедшем. Пока я стоял среди остальных и выслушивал их идеи о том, как задобрить колдуна, если тот вернётся или бред, о том, что он не вернётся, я увидел одинокую фигуру Хэнка с дорожным мешком за спиной, уходящего в лес. А через несколько минут показались и фигуры Норта и его семьи, в спешке уводящие свою корову, нагруженную сумками с вещами. Я понимаю, почему они так поступили. После того как один был спасён силой колдуна, а двух членов семьи другого этот колдун спас от увечий и голодной смерти, они стали его уважать, и были согласны со всем, что он сегодня сказал.

Через час колдун вернулся, и я понял, что мы все обречены. Нам стало некуда бежать, потому что деревню окружило тёмно-красное пламя. Мы видели его, медленно приближающегося к нам и возле него рушились дома, погребая под собой всех, кто был внутри. Гирана вышла вперёд и сказала, что мальчик сам виноват, что не ушёл. Тогда с рук колдуна сорвалась молния и мгновенно убила её. Стоило её телу коснуться земли, остальные начали разбегаться, а колдун медленно и размеренно с выражением полного безразличия убивал их одного за другим. Меня и Гленду он оставил, чтобы добить последними. Он приковал меня к земле льдом, и я не смог даже попытаться спасти своих жену и детей из-под завалов дома. Пока он занимался убийствами жителей, все оставшиеся дома разрушились один за другим из-за трясущейся земли. Единственным целым домом в деревне остался дом Лираи. Когда крики стихли, он вернулся ко мне. Его лицо было словно каменная маска безразличия. Он посмотрел на меня, не меняясь в лице и вернул фразу, про то, что никто не виноват. Конечно, это была неправда, был виноватый и это я. Он пронзил мои руки и ноги своими осколками льда, и мне осталось только лежать и вспоминать прошлое.

Всего три дня отделяли нашу деревню от спасения. И всего одно моё решение привело к произошедшему сегодня. Только вспомнив всё ещё раз, я осознал значение слов старухи Лираи перед её смертью. Если бы я прислушался к ней, взял мальчика к себе и воспитывал вместе со своими детьми, он смог бы оставаться хорошим лекарем и помогать деревне развиваться. И когда пришёл бы колдун, он мог бы передать мальчику часть своих сил, что помогло бы нам ещё больше. Или я мог бы лучше следить за всеми и напоминать, что скоро мальчик уйдёт и всё будет хорошо. Шестидесяти настоев хватило бы надолго, потому что колдун даже написал на бумажке, как лучше их использовать.

В моих руках действительно оказался ребёнок из пророчества, но я не смог им правильно распорядиться. Сожалея о не принятых решениях, я слышу, что все крики стихли и наступила абсолютная тишина. Силы стали покидать меня. Мне привиделось, как на всю нашу деревню с неба спускается столб золотого света…

Глава 9. Новая дорога и новые неприятности.

Мы выдвинулись к выходу из леса. Всё вокруг было спокойно и умиротворённо. Щебет лесных птиц, пробивающееся сквозь деревья весеннее солнце, всё это давало ощущение, что спокойствие никогда не покидало эти места и будто ничего не произошло. Мы вышли на основную тропинку и молча пошли по ней. Через несколько минут молчания, я попытался разговорить Квази, но не смотря на все мои попытки, у меня ничего так и не получилось. Он лишь незаинтересованно отвечал односложными фразами. Решив дать ему собраться с мыслями, я и сам задумался о дальнейшем пути, а потому мы шли не говоря ни слова, пока солнце не скрылось за деревьями.

– Ну что, давай готовиться ко сну? – предложил я Квази, когда начали сгущаться сумерки.

– Угу. – по-прежнему без выражения ответил он.

– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил я.

– Да. – безэмоционально ответил мой ученик.

– Учитывая произошедшее, я не думаю, что это так. Если тебя что-то беспокоит, скажи мне и я попробую помочь. Если что-то болит, я попробую вылечить. Только не молчи пожалуйста, и не держи всё в себе. Хорошо? – попросил я его, положив руки на плечи мальчика и глядя ему в глаза.

– Ладно. Я скажу, если что-то будет меня беспокоить. – ответил он, отведя взгляд.

Снова ничего не добившись от Квази, я решил подготовить простенький лагерь на ночь. Осмотревшись, я выбрал небольшой пятачок открытой местности возле тропы. При помощи магии ветра срезал мешающие кусты и убрал поваленные деревья, потом высушил их магией огня, и начал подготавливать дрова. Так же я попросил Квази, подготовить место для костра при помощи магии земли. Мне было важно понять, изменилось ли его восприятие магии, работает ли она и как поведут себя духи природы, когда он начнёт к ним обращаться.

Как я заметил, для духов ничего не поменялось, а вот с обычной магией у Квази возникли проблемы. Когда я закончил заготавливать дрова для костра, у мальчика всё ещё ничего не было готово. Он просто растерянно сидел в центре пятачка и смотрел на землю.

– Квази, всё в порядке? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил я.

– У меня не получается почувствовать магию. Я не смог использовать заклинание для уплотнения почвы. – испуганно глядя на меня, ответил он.

– Иди-ка сюда, проверим твои магические каналы. – попросил я и он подошёл, а я взял Квази за руки и попытался исследовать его каналы магии. – Если будет больно, сразу скажи.

– Хорошо. – ответил мальчик и закрыл глаза.

А я начал вливать в него ману очень-очень маленьким потоком. Но я не чувствовал отклика внутри, а его лицо никак не менялось. Я немного увеличил объём маны и начал пытаться пройти своей маной по всем его конечностям.

– Попробуй почувствовать мою магию. Даже если не ощущаешь свою, сосредоточься на моей и попробуй её удержать в себе, распространяя по всему телу. – стал я направлять Квази.

– Хорошо. – повторил он и на его лице появились следы напряжённости.

А я начал, не сдерживаясь, вливать в него ману, как в пустой сосуд. Странно было то, что он ничего не почувствовал. Даже Гейл, у которого, казалось, магических каналов не было, чувствовал боль, а в последствии и саму ману. Но Квазимодо не ощутил ничего. Спустя несколько минут непрерывного вливания маны, он наконец-то отреагировал.

– Я смог почувствовать твою магию. Я попытаюсь ей управлять. – напряжённо сказал он.

– Хорошо. Сосредоточься, а я продолжу передавать тебе магическую энергию. – поддержал я его усилия.

Согласно теории Элеоноры, ману можно передать другому человеку, но потери при этом слишком большие и это неэффективно. Однако, когда у людей есть совместимость – эффективность повышается. Мы с Хьюго были доказательством этого эксперимента, а также то, что Гейл в итоге смог почувствовать первым именно ману Хьюго. В случае же с Квази, у нас нет такой сильной связи. Я всего лишь несколько месяцев его обучал и просто пытался развить его магию так, как Элеонора развивала её у маленьких детей. Именно совместимость мы ни разу не тренировали, и я могу предположить, что лишь очень малая часть моей маны задерживается в его теле.

Спустя полчаса непрерывного вливания в него маны, я начал чувствовать отклик. Начал чувствовать, что у него получается уцепиться за поток маны и распределять её по всему телу. Что же касается самого мальчика, по нему было видно, что он сильно устал и вспотел от напряжения. Но он всё равно продолжал пытаться. Но ещё через двадцать минут он совсем выбился из сил, да и я начал чувствовать, что моя мана начинает заканчиваться.

– Всё. Больше не могу, остановись пожалуйста. – тяжело дыша попросил он.

– Хорошо. Но сделай последний рывок и попытайся удержать и поглотить ту магию, которая сейчас всё ещё в тебе. – дал я указание на последний рывок.

– Я попытаюсь. – ответил Квази и сосредоточился, а я постепенно прекратил накачивать его маной. Он продолжал сидеть на земле ещё около десяти минут и только потом открыл глаза.

– Кажется у меня получилось. – облегчённо вздохнул он.

– Ты сейчас можешь вновь почувствовать свою магию? – с беспокойством поинтересовался я.

– Кажется да, но её очень, очень мало. Это из-за того, что меня сильно побили? – с очень серьёзным лицом спросил Квази.

– Знаешь почему я был очень зол, оставил тебя одного и сделал так, что деревенские больше никого не потревожат? – тяжело вздохнув, спросил я.

– Нет. Это из-за меня? – загрустил мальчик.

– Да. Проблема в том, что я не успел тебя спасти. Ты был мёртв некоторое время. Предполагаю, что именно поэтому твоя магия и не работала. – решил я рассказать ему правду.

– Что значит мёртв? Но я же жив. Не понимаю. – он недоуменно посмотрел на меня.

– Я попросил духов вернуть тебя. Потому что не хотел, чтобы всё закончилось вот так. Я хотел, чтобы ты был счастлив, чтобы ты пошёл со мной, помогал мне и развивал свою магию. – сдерживая вновь поднявшийся гнев, объяснил я.

– А так можно было? Мы можем и бабушку вернуть? – мальчик стал немного оживлённее.

– Нет. Когда ты вернулся, я осознал, что это опасно и я что-то потерял. Пока не пойму, что именно, я не буду пытаться использовать это снова. – сразу разбил я его надежду. Да и врятли от её тела что-то осталось за несколько лет и после моего заклинания.

– Понятно. А что теперь делать, если у меня не будет магии? Я же буду для тебя бесполезен. Ты меня прогонишь? – с опаской, но напрямую спросил Квази.

– Не беспокойся, не прогоню. Не для того я тебя возвращал в этот мир. – улыбнувшись, я погладил его. – Завтра попробуешь снова, а пока готовься ужинать.

– Хорошо. Я буду стараться. – кивнул мальчик, кажется уверившийся в какой-то своей мысли.

Я сам подготовил место, сделав почву твёрдой, и сложил в этом месте костёр. Потом очистил нас магией и достал немного вяленого мяса, печенья и чая для ужина. Закончив с едой и снова проверив Квази, я достал один из спальных мешков и положил неподалёку от костра.

– Нам предстоит долгий путь, поэтому в нём ты будешь спать, пока мы путешествуем. Но прежде, чем ложиться, каждый день будешь использовать заклинание «чистота», чтобы тело не чесалось. Сегодня это сделаю я, но как только магия к тебе вернётся – будешь делать сам. – объяснил я и вновь погладил Квази.

– Хорошо. Я понял. – тихо ответил Квазимодо.

Я применил заклинание, и уже чистый мальчик полез в спальник. Через некоторое время он заснул. А я устроился неподалёку. Я решил по ночам дежурить и спать раз в несколько дней в дневное время, когда Квази сможет меня охранять. Пока у меня есть время я продолжаю улучшать свой контроль над маной и тренировать магические каналы. Так же надо будет создать для Квази новые предметы, которые будут восстанавливать ему магию понемногу.

Через пару часов я услышал, как мальчик начал ворочаться в спальнике и издавать мучительные стоны. Подойдя ближе, я сел рядом и прижал его вместе со спальником к себе. Но он продолжал извиваться, периодически произнося «нет» и «хватит». Его лицо покрылось потом и стало красным. Я положил руку ему на голову и использовал «подавление боли». Но это не помогло. Тогда я решил его разбудить и слегка потряс за плечо. Стоило мне это сделать, как его глаза резко открылись, и он попытался вырваться от меня.

– Тише, малыш. Всё хорошо, я рядом, никто тебя больше не тронет. – я пытался говорить с Квази тихим и спокойным голосом, в тоже время обняв и не давая уползти.

– Прости. Мне приснился страшный сон. – тихим дрожащим голосом ответил он, когда немного пришёл в себя.

– Теперь он закончился. Попробуй снова уснуть. Только помни, я рядом и не позволю никому тебя обидеть. – и я уложил мальчика рядом с собой. – Вот видишь, я рядом. Стоит только руку протянуть.

– Угу. – ответил он и прижался головой ко мне.

Я немного погладил его, чтобы успокоить и заодно применил магию «чистоты», чтобы Квази мог заснуть сухим, а не мокрым от пота. Через несколько минут снова послышалось мерное сопение. За эту ночь он просыпался таким образом три раза. Но несмотря на это, утром, кажется, был бодр.

Когда Квази проснулся, мы выполнили простые упражнения, умылись, позавтракали и отправились дальше. На каждом привале в течении дня я вливал в него ману, чтобы заставить родную систему магии самого Квази вновь пробудиться и начать циркуляцию его собственной маны в организме. А к вечеру он сам смог применить заклинание «чистота». Не знаю только, своей маной или остатками моей. Буду продолжать попытки, пока он не сможет использовать магию в тех же объёмах, что и до смерти. В эту ночь Квази спал уже лучше, но он продолжил прижиматься головой ко мне и поэтому я продолжал находиться рядом.

Спустя два дня мы подошли к окраине леса. Квази всё ещё почти не разговаривал и снова замкнулся в себе. Оказавшись у выхода из леса, я решил оставить и наши текущие личности тут.

– Квази, нам нужно немного измениться, чтобы всё выглядело так, что мы с тобой и не выходили из этого леса. – остановил я мальчика и стал думать, как нам поменяться.

– Это как? – заинтересовался он, но былого энтузиазма в нём всё ещё нет.

– Я немного поменяю тебе внешность при помощи моей магии, и надо будет придумать новое имя. С собой проделаю тоже-самое. – объяснил я с улыбкой, чтобы не пугать его.

– Понятно. – по-прежнему безэмоционально ответил он.

– А потом мы будем часто разговаривать, а то ты опять забудешь, как это делается. – улыбнулся я своему маленькому ученику.

Для себя я выбрал длинные русые волосы, волевой подбородок и голубые глаза. Так же полностью отменил маскировку на остальном теле, так что теперь выгляжу как юноша лет пятнадцати-шестнадцати и ростом под метр шестьдесят. Закончив, я принялся за Квазимодо. Я решил сильно не менять мальчика, раз его всё равно никто не знает. Просто укоротил его волосы и сменил цвет глаз на зелёные. Потом мы сменили одежду на дорожную, которую используют путешественники в Онтегро и отошли с дороги вплотную к лесу. Там я раскидал остатки одежды, которая была на Квази в момент смерти, и залил их кровью, которую собрал, когда лечил упавшего с дерева парня и прочих деревенских.

– Вот, считай, что здесь старый ты умер. И теперь тебя с этой деревней ничего не связывает. – объяснил я мальчику свои действия, показав на подготавливаемую мной сцену.

– Я не понимаю. Но постараюсь теперь о них не думать. – с сомнением ответил Квазимодо.

– Теперь тебя будут звать Лука. Как тебе? – спросил я с улыбкой, отворачивая его от места «смерти». А сам выбросил там же трупы двух волков, что напали на меня во время путешествия и останки бандита, которого разорвало на части во время одного из экспериментов в лаборатории, так что это теперь лишь отдельные обрывки тела и конечностей.

– Я попробую запомнить. А тебя как называть? – серьёзно спросил мальчик.

– Называй меня Габриэль. Я буду всем говорить, что ты мой младший брат и мы идём в другую страну в поисках родственников. Наши родители погибли при нападении разбойников. Запомнил? – спросил я, обнял и погладил его. Я где-то читал, что таким образом можно помочь ребёнку, пережившему сильное потрясение, успокоиться и почувствовать себя в безопасности.

– Да. Ты Габриэль, мой старший брат, хоть я и не знаю, что это значит. – всё так же серьёзно продолжил отвечать Лука, не обращая внимания на мои действия.

– Ну вот и отлично. По пути я тебе расскажу, что значит «брат» и отвечу на любые твои вопросы. А теперь, ты готов идти? – спросил я, отпустив его.

– Да. Куда пойдём? – без всякой заинтересованности спросил мой ученик.

– Вон туда. Нам нужно перебраться через горы и попасть в соседнюю страну. – и я показал на горы, которые виднелись на горизонте.

Он просто кивнул, и мы пошли. Я надеялся, что нам попадётся хотя бы караван, чтобы можно было удобнее передвигаться. Если карта верна и мои расчёты тоже, то идти нам около недели. Можно, конечно, зайти в город и прикупить провизии, но мы с Лукой наделали запасов: завялили и закоптили несколько кроликов, засушили грибов и подготовили трав для чая. Думаю, этого хватит на дорогу. По возможности – поохотимся, а в крайнем случае – достану личные запасы из хранилища. Я их не трогаю, потому что не хочу съедать все запасы до того, как найду место, где смогу их пополнять.

Несмотря на то, что лес сменился лугами, Лука оставался всё таким же молчаливым. А поэтому, чтобы наше путешествие не проходило в полном молчании, я рассказал ему о родственных связях, заполнил его пробелы в общих знаниях мира, а потом стал рассказывать ему истории, которые когда-то читала мне сестра и те, которые сам читал Хьюго. Мальчик внимательно слушал и иногда задавал вопросы.

Первое, что пришлось ему объяснять, это религия. В нашей стране верят во Всевышнего. Он является богом, который создал этот мир. Но я также рассказал, что в нашем мире почитают множество богов. Например, Первородный, божество-покровитель всех духов, или Аква, богиня воды, упоминаемая в детских сказках, или Штормрин – божество дварфов, и многие другие. На уроках мне про них особо не рассказывали, а то, что рассказали, я честно попытался передать Луке. Также пришлось объяснить саму концепцию богов: это высшие, непостижимые сущности, обладающие огромной силой и обычно не вмешивающиеся в наши дела. Я объяснил, что существует церковь, в которой служат жрецы и монахи, помогающие в исцелении и связи с богами. Причём в разных странах разные церкви, у них разное влияние и методы работы.

Потом он спросил про законы. Это было сложнее, и пришлось на пальцах разъяснять, что такое хорошо, а что такое плохо. После этого, кажется, он наконец-то понял, что то, как с ним поступали всю жизнь, было неправильно. А пока он не разберётся как правильно поступать, я посоветовал ему спрашивать у меня, если не сможет с чем-то справиться.

Третьим вопросом оказалось, почему мы идём в другую страну. И тут я ему рассказал, что я ушёл от своей семьи, чтобы защитить их, и чтобы случайно не навлечь на них беду. Сказал, что решил ради этого уйти в другую страну. Не знаю, понял он или нет, но пока пусть будет так.

Мы шли уже четвёртый день, но нам не только не попалось ни одного каравана, но даже путников не встречали. Я уже долго не спал и приближаться к пределу не хочу, поэтому решил, что сегодня надо поспать хотя бы часа четыре. К обеду мы нашли очищенную площадку, похожую на место для стоянки караванов, и я решил тут разбить наш небольшой лагерь.

– Лука, я сейчас посплю, пока не наступит вечер, а ты будешь меня охранять. Можешь помедитировать или попрактиковаться в магии. Но не забывай смотреть по сторонам. Разбуди меня если кого-то увидишь. Хорошо? – попросил я мальчика присмотреть за мной.

– Ага. Отдыхай. Я знаю, что ты совсем не спал. – серьёзно ответил он мне.

Мы пообедали, и я лёг спать. На всякий случай я попросил духов разбудить меня в случае опасности. Но они не всегда правильно понимают подобные просьбы. Для Луки я оставил еду на случай, если он проголодается до вечера. Хотя и был день, всё же уснул я довольно быстро.

Мой сон был прерван звуками ударов дерева о дерево. Открыв глаза, я увидел с одной стороны опасную ситуацию, а с другой забавную. Лука сражался с диким гоблином. Сам гоблин ростом примерно с Луку, то есть немного выше метра, зелёный, с немного приплюснутой головой, большим носом и ушами. Он ранен, на правой ноге я заметил глубокий порез. Из одежды на гоблине только набедренная повязка, а в руке он сжимает толстую ветку. Лука же просто отбивал своим посохом все попытки гоблина атаковать. Но я заметил, что если гоблин пытался хоть как-то навредить мальчику, то тот только парировал атаки гоблина, отводил их посохом в сторону или уклонялся от них. Это отличалось от его навыков до смерти. Раньше он охотился на кроликов и диких кабанов, убивал волков и не боялся атаковать. Я наблюдал минут пять, и за это время мальчик ни разу не попытался ударить гоблина, хотя возможности были.

– Лука, ты просто тренируешься или не знаешь, как справиться с гоблином? – спросил я, решив закончить это представление.

– Я ждал, когда ты проснёшься. – не отвлекаясь, ответил он.

– Но ты же сам можешь победить его. Почему ты не атакуешь? – спросил я, глядя как Лука в очередной раз отразил выпад уже изрядно запыхавшегося гоблина.

– Я не могу. Убери его. – нервно попросил мальчик. – Я не могу его ударить.

– Хорошо. Сейчас. – и я выпустил слабую молнию в гоблина. Маленький электрический шарик попал ему прямо в лицо. Это должно его вырубить, но оставить живым. У меня на него планы.

Когда гоблин упал, Лука тяжело вздохнул и убрал свой посох обратно в хранилище. Я подошёл к гоблину и связал его магией.

– Лука, у меня к тебе вопрос, который мне нужно было задать ещё четыре дня назад. Скажи, ты боишься сражений? – серьёзно спросил я.

– Нет. Не боюсь. – ответил он, отрицательно помотав головой.

– Скажи, а когда на тебя напали в лесу, ты вообще сопротивлялся? – решил я задать мучивший меня вопрос. Потому что на той поляне я не увидел его посоха, а сейчас он спокойно им пользовался.

– Нет. – так же ответил он.

– Почему? Можешь мне рассказать? Или ты просто не хотел жить? – задал я довольно жестокий вопрос, но я хочу понять, что его гложет. Пока он не вырос, возможно получится это исправить.

– Я не хотел делать больно. – пожал он плечами, будто я спросил самую обыденную вещь в мире.

– Тогда что это было? – спросил я, показывая на гоблина.

– Он похож на человека. Так что тоже. – ответил мальчик.

– Лука, я правильно понимаю, ты лучше дашь себя убить, чем причинишь вред другому? – пусть он и ребёнок, который много страдал, но это уже даже для него перебор и меня это немного начинало злить.

– Не так. Я знаю, что такое боль. Я не хочу специально её причинять. Я не думал, что те большие мальчишки так со мной поступят. – продолжил рассказывать Лука.

– А ты помнишь, что даже для лечения нужно причинять боль? Вспомни, как мы лечили перекушенную руку, вспомни, как приходилось проталкивать через тело застрявшую палку. Это тоже сознательное причинение боли. Или ты лечить тоже уже не хочешь? – продолжил спрашивать я.

– Это другое. Причинить боль, чтобы спасти это я смогу. А вот заставить себя ударить даже его, – и он показал на гоблина, – я не могу. Меня всего начинает трясти и тошнит, когда пытаюсь.