Читать книгу: «Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки.», страница 3

5. «Правда» и Сталин

Между тем в январе 1912 года на Пражской конференции большевики окончательно откололись от остальной РСДРП, провозгласив себя ее единственными преемниками. Было принято решение выпускать крупную ежедневную большевистскую газету. Ею станет знаменитая «Правда».

Иосиф Виссарионович Сталин.1911. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11.Д. 1650. Л. 002 об.]

К организации новой газеты подключился бежавший из ссылки в ночь на 28 февраля и нелегально прибывший 13 апреля⁴³ в Питер член большевистского ЦК И. Сталин. Он поселился у Полетаева, который имел депутатскую неприкосновенность, в том числе и жилища. Здесь они с Полетаевым, Ольминским и Батуриным обсуждали запуск «Правды»⁴⁴. Туда по делам «Звезды» мог заходить Скрябин. Впоследствии он вспоминал, что познакомился со Сталиным как раз в эти судьбоносные дни создания «Правды». Уже после смерти вождя Молотов рассказывал, что впервые встретил его на конспиративной квартире у некоего зубного врача в присутствии Свердлова (дата не называется). При этом Молотов утверждает, что это было «перед выпуском „Правды“, по некоторым основным вопросам говорили»⁴⁵. Внук Молотова вспоминает о его рассказе, как после этого Сталин ночевал у Скрябина, и они обсуждали аренду помещения для редакции и выбор типографии⁴⁶. В этой версии Скрябин предстает одним из ключевых создателей «Правды», можно сказать техническим организатором, работающим под мудрым сталинским руководством.

Федор Федорович Раскольников (Ильин). [Из открытых источников]

Роман Вацлавович Малиновский. [Из открытых источников]

Однако упоминание Свердлова сразу ставит молотовскую версию знакомства со Сталиным под сомнение – Яков Михайлович был до декабря в Нарымской ссылке. Так что втроем они могли встретиться только зимой, скорее всего в январе 1913 года, по возвращении Сталина из Кракова.

Сталин среди основателей «Правды» Молотова не называет, хотя мог бы – его воспоминания вышли в мае 1922 года, когда тот уже стал его ближайшим сотрудником. Даже Демьяна Бедного упомянул как сотрудника «Правды», а Скрябина «забыл»⁴⁷.

В апреле 1912 года Сталин был в столице на свободе недолго – с 15 по 22 апреля, находясь на квартире Полетаева. За это время он написал 8 статей, то есть сидел в основном дома и работал. Квартира находилась под наблюдением, а Джугашвили – в розыске. Так что маловероятно, что он ходил к зубному врачу и Скрябину в это время, тем более – со Свердловым. Известно, что Сталин вышел из депутатской квартиры 22 апреля (в день выпуска «Правды») и по одной из версий как раз к Скрябину и направился. Но тут был вполне закономерно арестован⁴⁸. Скрябин не пострадал, так как Сталин до него не дошел.

Получается, что пути этих двух людей, которые теперь неразрывно связаны в истории, сошлись несколько позднее, и Скрябин не играл такой важной роли в становлении «Правды», которую приписал себе в поздних воспоминаниях. Впрочем, Сталин, вероятно, знал о Скрябине раньше. В декабре 1911 – феврале 1912 годов он был в ссылке в Вологде и там общался с людьми, знакомыми со Скрябиным. В старости Молотов даже рассказывал, что именно тогда они стали переписываться⁴⁹, что тоже может быть более поздним домыслом.

Значение Скрябина в издании «Правды» значительно выросло после ареста ответственного секретаря редакции Раскольникова 22 мая. На его место нужен был человек преданный и аккуратный. Скрябин прекрасно подходил. Так он занял пост, который уже обеспечивал ему определенное место в истории большевизма. Хотя тогда еще в России не догадывались, какое значение через десятилетие приобретет слово «секретарь».

Участие в оппозиционной деятельности предоставляет широкие возможности для вертикальной мобильности. Первокурсник – а уже один из руководителей легального органа партии, представленной в Государственной думе. Правда, один из депутатов, Р. Малиновский оказался полицейским провокатором, информировавшим власти о нелегальной деятельности вокруг «Правды», что вызывало провалы. Молотов вспоминал о нем: «Живой такой человек, оборотистый, умел держаться, когда нужно – с гонором, когда надо – молчаливый. Рабочий-металлист, депутат от Москвы. Я его хорошо помню, не раз встречался с ним. Внешне немножко на Тито похож. Красивый, довольно симпатичный, особенно если ему посочувствуешь. А как узнаешь, что он сволочь, – так неприятный тип»⁵⁰.

Легальная работа в «Правде» была чревата неприятностями. Советские историки подсчитали, что за первый год существования газеты ее редакторы отсидели 47 с половиной месяцев тюрьмы, а 41 номер газеты был конфискован⁵¹. Правда, за «Правду» сидели и подставные «ответственные лица» – рабочие члены партии, готовые формально числиться в редакции и отвечать за нарушения цензурных правил. Но полиция понимала, кто есть кто, так что Скрябин уже значился в ее отчетах как член «руководящего коллектива фракции большевиков-ленинцев» и «видный партийный работник»⁵².

Так что через революционные каналы можно было и быстро взлететь, и больно упасть. Но Вячеслав верил в победу большевизма даже тогда, когда казалось, что она очень далека. При нашей ли жизни? Империя стоит прочно, выдержала революционный удар 1905–1907 годов, адаптировалась к вызовам начала ХХ века и готова к эволюции по либеральному пути. По крайней мере, так представляли дело влиятельные либеральные газеты. В крайнем случае, случится дворцовый переворот, который облегчит такую эволюцию.

Даже социал-демократы-меньшевики и большинство социалистов-революционеров оценивало возможность преодоления капитализма и создания нового, более справедливого некапиталистического общества, как далекую перспективу многих десятилетий. Что в этих условиях могут значить радикальные большевистские призывы? Можно ими привлечь на свою сторону наиболее бедствующих рабочих. Но в случае успехов капитализма их жизнь тоже будет постепенно улучшаться. Да и молодые люди вроде Скрябина будут обзаводиться семьями, имуществом, профессионализироваться либо в соответствии со своим образованием, либо как журналисты, и шаг за шагом вписываться в реальность империи и капитализма, делать карьеру, переходить от юношеского радикализма к благонамеренной умеренности. Так рассуждали «премудрые пескари» начала ХХ века, так рассуждали они и век спустя. И во многом были правы. Немало есть примеров такой возрастной эволюции слева направо, хотя бывают и выдающиеся исключения из этого правила. Только вот в России в начале ХХ века судьбы людей изменила широкомасштабная война. Когда Скрябин пришел в «Правду», до нее оставалось два года.

«Правда» не только была самой радикальной из легальных левых газет, но и коммуникационным центром находившихся в Российской империи большевиков и стачечников Петербурга. Они публиковали в газете свои требования и узнавали об опыте других. Скрябин курировал этот вопрос, становился настоящим специалистом по забастовочному движению.

Хотя «Правда» и была легальной газетой, она публиковала не только местных, но и эмигрантских авторов, важнейшими среди которых были В. Ленин и Г. Зиновьев. Они не стесняли себя российскими цензурными ограничениями. После публикации радикальных статей членов ЦК большевиков официальные издатели и ответственные члены редакции могли пойти под арест.

ЦК большевиков сделал «Правду» своим центральным проектом. Ленин переехал поближе к российской границе, в Краков, чтобы его посылки с текстами быстрее прибывали в редакцию. Члены партии большевиков должны были сдавать деньги на ее финансирование и писать заметки о рабочей жизни. Дело было поставлено так хорошо, что по данным полиции с «Правдой» стали сотрудничать и сторонники выдающегося марксиста и меньшевика Г. Плеханова, и критиковавшие Ленина слева (но не в «Правде» конечно) «впередовцы»⁵³. А Скрябин приобрел в социал-демократических кругах репутацию хорошего организатора.

Владимир Ильич Ленин. Фотограф Е. Валлуа. Париж. 1910. [РГАСПИ. Ф. 393. Оп. 1. Д. 17. Л. 1]

Выпуск еженедельной газеты требует большой организованности и напряжения: нужно получить достаточное количество свежих материалов для заполнения текущего номера, обеспечить редактирование, своевременный набор, сбыт, отбиться от претензий властей… Скрябин отвечал за переписку как с властями, так и с авторами, систематизировал материал, прежде чем передать его коллегам. Навыки профессии приказчика, которые он впитывал в семье в детстве, очень теперь пригодились для налаживания ритмичной работы.

В то же время Скрябин оказался между жерновами партийных разногласий. Петербургские большевики вместе со Сталиным занимались предвыборной кампанией. Чтобы не раскалывать рабочий электорат, лучше было поддерживать нормальные отношения с меньшевиками, в том числе ликвидаторами – сторонниками перехода к исключительно легальным методам работы. Ленин же считал главной задачей именно борьбу с ликвидаторами. Возражать ему прямо правдисты не могли. В результате его статьи со слишком резкими высказываниями в отношении ликвидаторов «придерживались» и корректировались, что приводило вождя в ярость. Он писал Молотову в августе 1912 года: «Вы пишете, и в качестве секретаря, очевидно, от имени редакции, – что „редакция принципиально считает вполне приемлемой мою статью вплоть до отношения к ликвидаторам“. Если так, отчего же „Правда“ упорно, систематически вычеркивает и из моих статей, и из статей других коллег упоминания о ликвидаторах??. Молчание „Правды“ более чем странно. Вы пишете: „редакция считает явным недоразумением“ „заподозривание ее в легализации требований платформы“. Но согласитесь же, что вопрос этот коренной, определяющий весь дух издания, и притом вопрос, неразрывно связанный с вопросом о ликвидаторах. Не имею ни малейшей склонности к „заподозриваниям“; вы знаете по опыту, что и к цензурным вашим правкам отношусь я с громадным терпением. Но коренной вопрос требует прямого ответа. Нельзя оставлять сотрудника без осведомления, намерена ли редакция вести выборный отдел газеты против ликвидаторов, называя их ясно и точно, или не против. Середины нет и быть не может»⁵⁴. Впрочем, когда большевистские кандидаты успешно выступили на выборах, «Правда» обрушилась на ликвидаторов. А в старости Молотов не без обиды вспоминал о Ленине: «Называл меня „примиренцем“, а кто был непримиренцем, если я был примиренцем»⁵⁵.

Вячеслав Михайлович Скрябин. 1913. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1598. Л. 3]

Скрябин, конечно, в это время не определял позицию редакции, ведь в ее выпуске участвовали и депутаты Полетаев, Покровский и Малиновский, и авторитетные редакторы М. Ольминский, С. Данилов и К. Еремеев. Очевидно, юный Скрябин действовал в русле коллективной политики редакции, которая вызывала недовольство Ленина. Наконец, 1 ноября Скрябин доложил ему, что произошли «некоторые перемены в желательном для вас смысле» – пополнение редакции и перераспределение функций⁵⁶.

В период работы в «Правде» Скрябин продолжал оттачивать свой стиль – однозначный, листовочный, двуцветный: все, что делают противники – ужасно. В эти годы противниками были самодержавие и капиталисты. Любое событие – повод еще раз заявить об их вредоносности и необходимости победы над ними. Например, если происходят аварии на производстве – значит это «планомерное и беспощадное калечение» рабочих. Министерство просвещения внесло в Думу бюджет – это покровительство церковно-приходским школам ради черносотенной пропаганды, и конечно: «Цель всего этого – оттянуть неминуемую развязку»⁵⁷.

Секретарство Скрябина в «Правде» фактически закончилось 14 ноября. На следующий день планировалась демонстрация, приуроченная к открытию Государственной думы, и полиция решила дезорганизовать большевиков обысками и арестами. К Скрябину тоже пришли, но его не было дома. Вячеслав был предупрежден и скрылся, перешел на полулегальное положение. Сначала он уехал в Гельсингфорс, потом вернулся в Петербург, стал публиковаться в «Правде» как А. Званов, участвовал в организации Объединенного социал-демократического студенческого комитета. Объединенность комитета предполагала участие в нем социал-демократических студентов без различия фракций. Но поскольку «разделение труда» между большевиками и меньшевиками-ликвидаторами как раз проходило по линии участия и неучастия в подпольной работе, комитет был преимущественно большевистским, хотя и несколько «примиренческим». Он организовывал сходки и студенческие забастовки. Власти заметили очаг гражданской активности, и 1 апреля Скрябин был арестован. К этому времени он уже потерял свой пост в «Правде» даже формально.

На партийном совещании, которое Ленин провел в Кракове 28 декабря 1912 года – 1 января 1913 года, секретарем редакции «Правды» была назначена К. Самойлова. Совещание еще раз подчеркнуло непримиримость к ликвидаторам, необходимость строить нелегальную партию и вовлекать в нее всех социал-демократических рабочих, готовых работать подпольно. Был реорганизован ЦК, создано Русское бюро из И. Сталина, Я. Свердлова, Г. Петровского и Р. Малиновского. Первые двое в феврале 1913 года были арестованы, остальных двух защищала депутатская неприкосновенность (не считая того, что Малиновский был агентом полиции).

Вячеслав Михайлович Молотов (Скрябин). 6 июня 1915. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1598. Л. 4]

К столь масштабным по партийным меркам делам Скрябин отношения не имел, так что его деятельность «потянула» на трехмесячную высылку из столицы во внесудебном порядке. В институте он получил отпуск до нового учебного года, а осенью сдавал задолженности, вел в «Правде» профсоюзную тематику и работал в Союзе металлистов, организуя страховые кассы. Большевики тогда активно занимались профсоюзной работой, используя ее как прикрытие для партийной организации и антиправительственной пропаганды. 7 декабря Скрябин снова был арестован, но опять отделался освобождением под особый надзор полиции. Он был уже опытным подпольщиком и старался не держать при себе компрометирующих материалов. И все же при очередном аресте у него нашли переписку, не считая «Правды» и «Рабочей газеты». Он снова был выслан из столицы с запретом жить в крупных городах, но нелегально вернулся в Петербург.

6. От Скрябина – к Молотову

Во второй половине 1914 года Скрябин еще пытался урегулировать свои отношения с институтом, где он находился на грани отчисления из-за перерывов в обучении, связанных с высылками. А в конце декабря, когда институтское начальство получило информацию от полиции о его политической неблагонадежности, Скрябин был все же отчислен (хотя в январе 1915 году еще пытался досдавать сессию, видимо в надежде на восстановление)⁵⁸. Теперь над ним нависла угроза призыва в армию, на фронт. Правда, для начала Скрябина еще нужно было найти – ведь он находился на полуподпольном положении, постоянно перемещаясь по России. На некоторое время обосновался в Москве, где жил нелегально, организуя студенческие социал-демократические группы. В 1915 году он использовал для статьи в журнале «Вопросы страхования» псевдоним Молотов. Но пока это было лишь разовое употребление очередного псевдонима. Позднее Вячеслав Михайлович вспоминал: «Моя фамилия Скрябин для меня очень трудно выговаривается, когда волнуюсь. Много согласных. Поэтому я искал наиболее простую фамилию, легко выговариваемую. И колебался: либо „Махов“ назвать себя, либо „Молотов“. Для меня выговаривать удобно, когда волнуешься»⁵⁹. Эти колебания продолжались до 1917 года.

Скрябин был арестован 6 июня 1915 года во время одной из полицейских операций, направленных против восстановления большевистской организации в Москве, и попал в Таганскую тюрьму. При обысках наибольший улов был найден у его друга Мальцева, и тот получил два года заключения в крепости. Там были и бумаги, написанные Скрябиным, но почерковедческая экспертиза это не подтвердила, так что он получил 31 июля три года ссылки в Иркутскую губернию. Это было куда тяжелее, чем Вологодская ссылка.

Вячеславу Михайловичу пришлось познакомиться с суровой системой тюремного этапа: «…человек двадцать в одной камере на нарах сплошных, парашу чистил в общей камере. Уголовники. Они относились неплохо, политиков признавали как людей, которые борются за что-то»⁶⁰.

Завещание В. А. Тихомирнова, в котором упоминается В. М. Молотов. 5 сентября 1915. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 122. Л. 1–1 об.]

С 21 августа Скрябин с товарищами ехал от пересылки к пересылке до Иркутска, а там еще 200 километров пешком до села Манзурка. На этапе нужно было тщательно следить за гигиеной – свирепствовал тиф. В камерах грязь. За Уралом в тюрьмах перестали выдавать ложки – особая форма издевательства. Ешь как хочешь, хоть руками, или свои нужно иметь. Да и баланда такая, из которой приходилось вылавливать червей. Во время перехода из Иркутска натер ноги, что сделало мучительным дальнейшее путешествие⁶¹. Свои злоключения Скрябин описал в письме к друзьям Тихомирнову и Аросеву, в котором, впрочем, отметил: «Только и примиряет то, что Сибирь заменяет строй»⁶². В смысле – фронт.

В Манзурке ссыльные жили коммуной, много спорили на политические темы. На новый год «старые революционеры, эсеры, пели „Марсельезу“, а мы, молодежь, в другом углу – „Интернационал“. Мы с ними поругались и разошлись, ушли от них. Пили водку, самогон и местное пиво, чалдонское. На другой день у меня сильно болела голова. Думаю, в чем дело? Спрашиваю, что это за пиво мы пили? Оказывается, чалдоны в него для крепости добавляют куриный помет»⁶³.

С П. Залуцким и М. Лацисом Скрябин вынашивал план создания подпольной типографии. Он не собирался долго задерживаться в ссылке и в апреле 1916 года бежал. Контроль за ссыльными со стороны властей был слабым – полицейских кадров не хватало. Зато бежавший рисковал попасть под более серьезные кары. Скрябина это не остановило.

Сначала он укрылся у старого друга Тихомирнова. Кстати, 5 сентября 1915 года тот составил завещание, по которому Аросев, Скрябин и Мальцев в случае его смерти должны были получить по тысяче рублей⁶⁴. В связи с конспирологическими версиями о том, как большевики составляли подобные завещания, чтобы умертвить потом Н. Шмита и С. Морозова, отметим, что завещание Тихомирнова «не сработало» – он благополучно дожил до революции. Завещание лишь характеризует личные отношения четырех друзей.

Вячеслав Михайлович Молотов. Ранее 1917. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2.Д. 1598. Л. 9]

Отдохнув на даче у Тихомирнова под Казанью и получив от товарищей паспорт на чужое имя, Скрябин попытался осуществить планы с типографией, но неудачно⁶⁵. Паспорта приходилось время от времени менять, чтобы избежать провала и призыва. Сменив шесть фамилий, 1917 год Вячеслав встретил как Александр Потехин⁶⁶. Зато благодаря Аросеву удалось устроиться на работу в солидный журнал «Современный мир». Скрябин выполнял там бухгалтерские и секретарские функции⁶⁷. В это время его ждало новое интересное предложение.

Разгром депутатского большевистского центра заставил Ленина направить в Россию надежного человека для воссоздания Русского (то есть находящегося в России, а не в эмиграции) бюро ЦК большевиков. Таким эмиссаром стал А. Шляпников, хорошо образованный рабочий с солидным политическим опытом. Он получил полномочия формировать органы управления партией безо всяких выборов (которые в тех условиях были нереальны), путем кооптации. Осенью 1916 года Шляпников вступил в контакт с Петербургским комитетом РСДРП(б) и попросил людей для работы Русского бюро ЦК. Людей у комитета было наперечет. А тут есть такой недавно прибывший, молодой, опытный аккуратный товарищ. Договорились ввести Скрябина в состав Русского бюро, а с ним и его товарища по ссылке Залуцкого⁶⁸. Так друзья стали членами ЦК партии.

Александр Гаврилович Шляпников. 1910-е. [РГАСПИ. Ф. 304. Оп. 1.Д. 13. Л. 2]

Скрябину было поручено организовать нелегальную типографию, но с этой задачей он не справился. Однако его политическая роль выросла – Русское бюро даже выступало арбитром в спорах зарубежных большевистских теоретиков. Спор Бухарина и Пятакова по национальному вопросу с Лениным Бюро разрешило в пользу Ленина, но указало зарубежным лидерам, что не следует переносить такие споры в издания ЦК. Впрочем, очевидно, что пока решающую роль в принятии таких политических решений играл более опытный Шляпников, а не Скрябин.

Также они с Тихомирновым занимались распространением по стране литературы, присылаемой из-за рубежа. В качестве члена ЦК Скрябин прибыл в конце 1916 года в Москву. Проводить какие-то конференции было нереально – полиция в условиях войны имела широкие полномочия и проводила аресты за арестами. Молотов своей волей назначил областное бюро ЦК РСДРП(б). В условиях репрессий это было естественное решение, но оно предвещает реорганизацию партии в 20-е годы, которое будет проводиться при непосредственном участии Молотова – когда руководящие органы будут фактически назначаться сверху, а не избираться (при сохранении формальных выборов). Этот принцип получит название «номенклатура».