Читать книгу: «У стен собора», страница 2

«Есть в парке городском уютный уголок…»

Есть в парке городском уютный уголок –

Фонтан там есть, но он давно умолк,

Старинные скамьи… И в ранний летний час

Старик с гармошкой там наигрывает вальс.

Играет так – волнуяся, и хриплый баритон

Уж не всегда с гармошкой попадает в тон.

А он поёт о том, что сердце не забыло –

Как в юности оно цвело и как любило.

И звуки вальса гармониста-старика

Несутся ввысь и ввысь, туда – за облака.

«Узенькие улочки старого Палермо…»

Узенькие улочки старого Палермо,

Юных итальянок нежные черты…

И во всей Италии, и нигде, наверное,

Милых таких девушек не увидишь ты.

Узенькие улочки летнего Палермо,

Аромат жасмина, дикой розы цвет…

Утверждать осмелюсь я – во всём мире, верно –

Нет красивей города, чем Палермо, нет.

Узенькие улочки тихого Палермо,

Бурной моей юности лучшие друзья…

Можно только выразить чувствами, наверное,

Как без вас скучаю на чужбине я.

Лорелей

Бой курантов колокольный.

Темень. Ливень проливной.

Сердце ёкает невольно,

Я иду по мостовой.

Весь промок. Навстречу – вижу –

Дева ангельской красы.

Подхожу я к ней поближе –

Злато-русые власы

По её плечам спадают,

Ни следа дождя на ней,

Её речи увлекают,

Её имя – Лорелей.

Её песнями пленялись

Моряки. Потом домой

Уж они не возвращались

В глубине уснув морской.

Бой курантов. Этой ночью

Своей песней Лорелей

Заберёт меня с собою

В глубь бездонную морей.

«Чёрно-белое кино…»

Чёрно-белое кино

Снова вижу я в окно.

Чёрно-белый мелкий дождь

Вызывает в сердце дрожь –

Неужели за окном

Чёрно-бело всё кругом?

Серо всё и всё безлико,

И не слышно птичьих криков.

Чёрно-белых два прохожих

Друг на друга непохожих

Под зонтом под чёрно-белым

Шагом движутся несмелым,

В чёрно-белый чтоб потом

Обогреться зайти в дом.

Чёрно-белое кино –

Надоедливо оно.

Жду когда проснется солнце,

Заглянёт в моё оконце

И прогонит хмурый дождь –

Чтоб унялась в сердце дрожь,

Чтобы снова мира краски

Подарили сердцу ласку,

Чтобы солнца яркий луч

Разогнал всю бездну туч.

И ты тоже где-то ждёшь,

Ждёшь, когда же стихнет дождь,

Ждёшь, когда в душе погода,

Что неладна уж полгода,

Вдруг изменится. – В тот миг

Я окончу этот стих…

«О царство музыки, волшебная страна…»

О царство музыки, волшебная страна!

Мечтаний, слёз и, может быть, мученья,

Фантазий радостных наполнена она –

Страна любви, удачи и волненья.

И омывает её берег звуков море,

Что разбивает вмиг о камни-валуны

Печаль, тоску, уныние и горе;

И нет отчаянья в пределах той страны.

О музыки страна! Увы, никак словами

Твой чудный мир мне невозможно описать –

Невзрачными, нелепыми стихами

Нельзя о нём пространно рассказать.

Впусти меня, о чудная страна, в свои границы

Дай насладиться дивной музыкой твоей,

И воспарит душа моя как будто чудо-птица

И станет хоть на чуточку добрей.

После грозы

И бездна бездну в небе призывала,

И гром гремел, и молния сверкала –

В тот мрачный день разверзлись небеса,

И буря бушевала, и гроза,

И будто океан весь мировой с небес спустился…

И каждый, кажется, в тот день молился,

Чтоб миновало бедствие его.

Но кончился тот день; и будто ничего

И не бывало вовсе: вновь запели птицы,

На улицах вновь замелькали лица.

Лишь лужи кое-где напоминали

Как гром гремел и молнии сверкали

Мгновения назад…

Посвящение Иоганну Себастьяну Баху

Там, где трёх рек в одну сбегают воды,

Стоит собор, чьи потемнели своды,

В чьих солнце, отражаясь , витражах

Напомнит нам о нём – великий Бах.

Великий музыкант, певец и просто гений,

Он нам оставил массу сочинений

Для хора, для органа, для клавира,

О коих знает половина мира.

И здесь, где три реки сливаются в одну,

Здесь в Лейпциге ты жил и навсегда уснул,

И музыка твоя звучит тебе хвалой

В соборе тёмном, где царит покой.