Доктор, который научился лечить все. Беседы о сверхновой медицине

Представьте себе, что нам прислали большой ящик с тремя разобранными на части людьми. Нам их нужно собрать. Все одного роста и пола, но один человек был прямой, другой с небольшим перекосом позвоночника влево, третий – правый сколиотик. Все запчасти перепутались и теперь лежат в куче. Сможем собрать как было?

Конечно, соберем! Начнем с позвоночника, с таза, с крестца и увидим по самой форме кости, какой позвонок к какому подходит – кривой к прямому не подойдёт. То же самое будет и со всеми внутренними органами – какой-то печени в каком-то теле места не хватит, потому что каждое тело по-своему слегка перекошено. И так будет со всеми сосудиками, нервами, органами, костями. У каждого своя форма перекосов, и, соответственно, эти системные перекосы захватывают каждый элемент тела. И формируют свои болезни.

Ядром всей системы являются таз и позвоночник. Это фундамент, от которого нужно плясать, выравнивая человека. Именно здесь располагается метаболический котел, от которого зависит судьба всего организма. Крестец и позвоночник – основа. А руки-ноги – это ветки. Однако весь спорт и фитнес тренирует именно ветки, не затрагивая основы. Поэтому по большому счету он бесполезен.

– Но в зале тренируют и спину, и пресс, а не только конечности!

– Все равно это поверхностные мышцы. Это не мышцы позвоночника… Тут ещё очень интересный момент. За что платят спортсмену? За то, что он выше прыгнул. За то, что он дальше прыгнул. За то, что он больше поднял, быстрее пробежал… То есть ему платят за механизмы разгона.

А за процессы торможения ему никто не платит. Никто не тренирует механизмы торможения, а механизмы торможения – это мышцы стабилизации тела в пространстве, мышцы выравнивания. Это очень глубокие мышцы. Они включаются бессознательно и сознательному контролю не поддаются. Вы поскользнулись, ничего ещё сообразить не успели, а тело вас само поймало. Это бессознательно сработали те самые глубокие мышцы – основа вашего здоровья. В качалке, как бицепцы, их тренировать невозможно, они коре неподвластны. А нужно тренировать именно их! Вот для этого и служит специальное оборудование. Оно позволяет зафиксировать тело и включить только нужные группы мышц при нужных усилиях, скоростях и амплитудах.

И это совсем другая работа! Принципиально иная. В зале ты качаешь поверхностными мышцами железо сам. Тратишь энергию. У меня пациента качают другие люди. Они вкачивают в него свою энергию, а он только сопротивляется. Первый способ энергозатратный. Второй – энергодотационный. Мы еще поговорим об этом.

А знаете, как я к этому пришел, когда впервые обратил внимание на чудеса энергодотации? Когда в молодости занимался борьбой и работал «мешком». То есть на мне отрабатывали приёмы, а я только сопротивлялся. Прекрасно было! Мало того, что деньги мне платили, так ещё все уползали с тренировки измотанные, а я шел свежий, словно энергией накачанный. Они работали, швыряя меня, а я только сопротивлялся и при этом словно забирал у них потраченную ими энергию. Это было удивительно. И это был первый шаг к пониманию некоторых важных вещей…

– Допустим, – сделал я у себя в голове пометочку с целью в дальнейшем вернуться к этому любопытному моменту и заодно хотя бы частично пробиться в прошлое Блюма, о котором он не любит рассказывать. Пробиться, чтобы понять, откуда вообще возникла его система, из каких ручейков наполнился океан. – Ладно. Допустим. Ну, а диабет? Например, диабет первого типа, детский. Какое отношение он имеет к форме тела? Считается, что это наследственная болезнь.

Блюм как-то странно посмотрел на меня, и я уловил легкое шевеление тайны, которая, словно бутон, дрогнула, чтобы раскрыться и отдать свой аромат в пространство.

– Поджелудочная железа анатомически находится в проекции 12-го грудного позвонка, – начал Блюм. – Точнее, 12-го грудного и 1-го поясничного. Как лампа Алладина, знаете ли, очень похоже выглядит… Так вот, малейшая деформация позвоночника приведет к тому, что эту железу глубокими мышцами будет слегка подблокировать или её сколиозом подкрутит. При втором типе диабета, если человека ещё не посадили на инсулин (а гормонозаместительная терапия часто необратима), порой достаточно нескольких манипуляций, чтобы открыть кровоток и восстановить функцию органа. А что касается первого типа диабета, который вы упомянули, то с его наследственной предрасположенностью тоже не всё так просто и ясно!

Во-первых, предрасположенность – ещё не болезнь… «Ах, доктор, у меня есть семейная предрасположенность, распишите мне систему профилактических мероприятий, чтобы мои дети никогда не заболели диабетом!» – «Пожалуйста! Для этого мы должны постоянно поддерживать ситуацию, когда поджелудочная железа будет находиться в свободном анатомическом пространстве, то есть нормально кровоснабжаться и чувствовать себя комфортно».

Во-вторых, что вообще такое эта самая наследственность? Только ли гены? У нас сейчас такое уникальное явление появилось, как суррогатное материнство. На его примере можно было бы отследить, где влияют гены, а где форм-фактор утробы, только никто не проводит таких экспериментов…

– Я думаю, гены главнее. А суррогатная мать – это же просто инкубатор!

– Уверены? Возьмем врожденный сколиоз. У бабушки он был, у мамы, у дочки. Сколько я таких насмотрелся! Только у бабушки сколиоз был минимальный, у мамы побольше, а у детей вообще кошмар. Почему? Объясняю: ребенок вынашивается и формируется в утробе матери. И потому сколиоз, как следствие перекоса среды обитания ребенка, передается именно по маминой линии. Рожала бы суррогатная – не было бы сколиоза. Он, кстати, и у бабки мог быть не «наследственным», а благоприобретенным на колхозных полях родины. Понимаете? Сами ткани зародыша могут быть генетически заданными, а вот сборка плода будет от той женщины, которая выносила. Запчасти могут быть одни, но один автомобиль немецкой сборки, а другой – российской. Какой лучше?

Я встал и прошелся туда-сюда по открытой террасе. Посмотрел на далёкую Африку на горизонте:

– Странно. Никогда не думал об этом.

– Странно, что об этом никто не думает! А ведь тот факт, что положение плода в утробе крайне важно, общеизвестен науке: неправильное положение ребенка в животе матери приводит к родовым травмам, массе всяких патологий – акушерские параличи, ДЦП… Это мы всё хорошо знаем и понимаем, но почему-то только на уровне грубых патологий. А если патология не грубая? Современная наука не знает, что в нас от чистой генетики, а что от формы сосуда, в котором нас вынашивали, поэтому всё непонятное сейчас идет под маркой «наследственности».

– Понял! То есть наследственная склонность к диабету первого типа, по Блюму, может сводиться всего-навсего к наследственной склонности к перекосу или перекручиванию поджелудочной железы.

– Умница. Поэтому вместо того, чтобы лечить отдельный орган, пичкая его какой-то химией, я сначала правлю человека целиком – у меня для этого есть сотни разных конструкций, – а потом оказывается, что уже и лечить ничего не надо: правильный организм не содержит болезней. А если они возникают, восстановительные системы организма справляются с ними сами. Нужно лишь поправить анатомическую вселенную человеческого тела!

Глава 3. Анатомическая вселенная тела в социальном пространстве

Новое пробивает путь в наши головы с трудом. И это понятно: мышление – процесс энергозатратный. Один из самых энергозатратных процессов в организме. Мозг во время интенсивной работы может потреблять до 25 % всей энергии организма, при этом его вес составляет всего 2 % от массы тела. Никогда не ощущали, как буквально греется ваш бортовой процессор во время интенсивной мозговой нагрузки? Хоть в уши кулер вставляй!.. Ощущения раздутой перегретой головы не испытывали? Счастливчик! А мне иногда приходится думать…

Так вот, трудиться организм не любит, и это нормальное следствие общефизических законов сохранения. Организм любит полежать, подремать. И с умственной работой то же самое – для облегчения мозговых усилий и экономии энергии человек нарабатывает себе какие-то стереотипы восприятия – готовые умственные конструкции, устойчивые клише, которыми можно пользоваться, как ключами во всех ситуациях, не открывая каждый раз америк и не изобретая велосипедов. Накинул стереотип на гайку действительности и всё сразу понял, сориентировался.

Но иногда действительность не подлезает под привычный шаблон. Тем хуже для действительности! Так часто бывает и в жизни, и в науке. Человеку проще или вовсе отринуть неизвестное, непривычное, не укладывающееся в устойчивые алгоритмы восприятия или сбить ключом шаблона грани с гайки действительности, объяснив её для себя ошибочным образом. На этом эффекте умственной лени, кстати, паразитирует пропаганда, у которой всегда готова куча ярлыков для удобства развешивания, чтобы одним простым словом пометить сложную действительность, поворачивая эмоции масс в нужную сторону – «фашисты», «бандеровцы», «ватники», «хунта», «враг народа», «аннексия», «воссоединение»…

Привыкнув к чему-то, трудно отказаться от привычного способа объяснения. Но развитие и разработка окостеневшего мышления в том и заключается, чтобы отринуть привычное – скажем, т. н. «святое» – и взглянуть на него под другим углом зрения. С точки зрения юмора, например. Тренировка ума – штука полезная, если вы хотите чего-то добиться в жизни.

Кто-то из целителей – я таких встречал в жизни – преодолел великий стереотип Лекарства и потому добился впечатляющих успехов. А остальные ищут фармакологическую панацею, всерьез полагая, будто артрит, диабет или хронический простатит можно вылечить, накидав в организм какой-то химии. С чего бы? Однако, приходя в поликлинику, народная масса требует Таблетку. И проигрывает.

Со стороны это выглядит странно, если вдуматься. Наверняка ведь все слышали о вреде гиподинамии, о пользе движения, о том, что организм имеет системы самовосстановления. И, наверное, каждый согласится с известной мудростью: «движение может заменить сотни таблеток, но ни одна таблетка не заменит движения». Однако, заболев, все почему-то начинают двигаться к Таблетке.

Просиживают часами в поликлиниках.

Предаются горестным размышлениям: «Ну, почему я?..»

А те немногие целители, преодолевшие Главный Фармакологический Стереотип медицины, буквально всё лечат движением. Лечат успешно. А им не верят! Смеются: ну, как можно вылечить диабет приседаниями?!

И я понимаю, почему не верят. Я вон тоже допытывался у гуру Блюма над сверкающим Гибралтаром: какая связь между формой и содержанием? Почему, меняя тело – выправляя осанку, вытягивая позвоночник, выкручивая кости, надувая мышцы в некоторых местах, – мы меняем и внутреннее функционирование метаболического котла? Кстати, выражение «метаболический котел» – любимое выражение Блюма. Теперь и моё…

А ларчик открывается просто.

Вам странно, что работа над опорно-двигательным аппаратом может привести к благотворным переменам в работе потрохов? Но ещё страннее было бы, когда бы это было не так.

Зачем нужны потроха? Ну, так – если вдуматься?

Потроха нужны для обеспечения мышц. И мозг, как орган, нужен не для того, чтобы теоремы доказывать и в подкидного играть, а для обеспечения мышц.

Почему?

Потому что мы фауна, а не флора. Флора сидит себе на одном месте, питаясь соками земли, и ей не нужны ни мышцы, ни кости…. Не нужен дереву опорно-двигательный аппарат. Он возник эволюционно для движения. Фауна выделилась из флоры принципиально важным свойством – умением перемещаться в пространстве, чтобы не торчать на одном месте, а активно двигаться в поисках свободной энергии.

Вот для обеспечения этого движения и служат мышцы, кости, печень, почки, сердце, легкие и мозги. Больше ни для чего. Все перечисленное обеспечивает движение. Любовь к свободе и наказание в виде лишения свободы – тоже всего лишь следствие того, что мы фауна, а не флора, сидящая на одном месте.

А чтобы двигаться, нужен, ясный пень, опорно-двигательный аппарат – мышцы, кости, связки, сухожилия. Для обеспечения движителя энергией нужны пасть с зубами, желудочно-кишечный тракт с выделительной системой. Нужны фильтры, система доставки, система регулирования, нужны разного рода датчики для того, чтобы ориентироваться в пространстве, искать энергию и полового партнера. Нужны меха для закачки окислителя в топку, где горит протоплазма. Нужен координирующий движение компьютер, где хранятся программы.

Ливер влияет на мышцы, обеспечивая их энергией и потому теснейшим образом с мышцами и с мозгом взаимосвязан. Посредством этих нервных и сосудистых взаимосвязей и можно воздействовать на потроха – либо через мозг словом, либо через мышцы их правильным сокращением.

Вы – фауна! Поэтому двигайтесь! Пользуйтесь своим преимуществом. Кстати, больных, которых уже практически невозможно восстановить в силу запущенности ситуации, Блюм так и называет – «дрова». Дерево. Флора. Не будьте деревом! А о том, как именно двигаться, чтобы не стать «дровами», мы с Блюмом еще дадим вам пару добреньких советов.

И помните: человек – единая взаимосвязанная система, созданная для одной цели – движения, как любое другое животное. И потому глупо лечить отдельно пятку, печень, ухо, горло или нос. Система все равно будет откликаться целиком. И если у вас забит нос, возможно, проблемы в печени. Медицина же лечит симптомы. У вас образовались камни в почках, и вам будут лечить почки, хотя проблема, возможно, в позвоночнике.

Поэтому лечить ничего не надо. Организм сам все вылечит и исправит через системы самовосстановления – он один мудрее всей медицины. Нужно только привести его к штатной форме, потому как указанным системам самовосстановления ведь что-то же не дает исправить проблему, отсюда и болезнь! А не даёт-то что? Отчего болезнь не уходит?

Ну, например, поступление в организм токсичных веществ, если вы живете в зоне с дурной экологией и перманентно подтравливаетесь… Или, напротив, непоступление нужных для ремонта элементов (неполноценное питание) – скажем, недостаток цинка в организме запросто может привести к диабету и другим патологиям… Ну, и третья причина, нам уже известная – перекос конструкции.

Почему автомобиль тащит вправо? Деформирован кузов. И глупо лечить симптомы, всё время придерживая руль вручную. На стапель надо!.. Автомобиль жует покрышки с одной стороны. Что будете лечить? Шины? Нет! Надо просто выставить штатный сход-развал, то есть восстановить форму.

Штатного схода и развала у современного горожанина, проводящего половину жизни, сидя на заднице, быть не может. А к какой именно патологии приведут его личные перекосы – к камням в почках или простатиту, – зависит от индивидуальных особенностей человека. Различие между автомобилем и человеком только в том, что человек свои жёваные «шины» может восстановить в силу сложности собственного устройства, которое предполагает механизмы саморемонта.

Блюм ничего не лечит, и потому отказался от гордого звания врача:

– Я не лечу, я оздоравливаю.

Лечат орган. Оздоравливают человека. Вот это и есть настоящая медицина. Быть может, медицина завтрашнего дня. Она основана на совершенно иных принципах и представлениях.

– У вас постоянно проскакивает слово «энергия» в разных вариациях – «энергобаланс», «энергодотационный режим», «энергосберегающий», – возвращаю я читателя к прерванному разговору.

Блюм некоторое время в раздумчивости барабанит по столешнице пальцами.

– Так удобнее рассуждать. Картина яснее. Помните, я говорил о тканевой деградации? Вот у нас есть некий орган, который тратит 100 условных единиц энергии. При этом на свое собственное жизнеобеспечение, то есть на поддержание жизнедеятельности клеток, он тратит 40 единиц, а остальное – на внешнюю функцию, то есть на работу для организма. И если теперь по каким-то причинам, например, из-за спазмированности или перекрученности, то есть потери формы, энергообеспечение органа начинает падать и валится до 60 единиц, то теперь на внешнюю функцию остается всего 20. А 40 уходит на поддержание жизни клеток этого органа. Клетки чувствуют себя нормально, но организм в целом потерял.

А если энергопоток сжался до 40 единиц? Ткань еще жива, но функции у органа уже нет. Парализованная рука живая, в ней идут обменные процессы, но она не работает. Нейродинамические команды не проходят. Человек не может поднять вес собственной руки. Но рука живая, она не гниет.

Что делать?

А давайте попробуем помочь организму поднять вес руки, раз он сам не справляется, может, там какие-то остаточные движения и усилия ещё остались? Может, если бы рука не была такая тяжелая, а была бы как пушинка, он её поднял бы? В этом и заключается основа метода – внешний привод. Энергодотация. Я за больного работаю. А он пытается стараться.

Теперь вернемся к нашему условному примеру. И предположим, что энергопоток к органу пережат до 30 единиц. Теперь уже самой ткани на выживание не хватает! А она хочет жить! И для выживания у неё есть два девиантных варианта – она может деградировать в соединительную ткань или изменить тип энергообеспечения и переродиться в опухоль. Опухоль – те же клетки, только перестроившиеся. Если энергоресурс упадет до 35 условных единиц, это будет зрелая опухоль. А если энергопоток сократится до 20, скажем, единиц, это будет опухоль незрелая, агрессивная. Вот так и появляется первичный рак.

Теперь, что такое метастазирование? Считается, что есть два пути распространения метастаз – лимфогенный и гематогенный, то есть по лимфатическому руслу и по кровяному якобы разносятся раковые клетки. Но давайте посмотрим на кровяное русло – это же система труб с множественными разветвлениями. Если мы поставим задвижку на главное русло и будем её придавливать, то первым делом кровоснабжение исчезнет на дальнем конце – в самые тонкие трубочки просто не дотечёт. Ещё придавим – кровоснабжение исчезнет уже вот здесь, поближе к задвижке, потом ещё ближе… Это и есть метастазирование. Сначала опухоль возникла в месте номер один – самом дальнем конце, потом в месте номер два – поближе, потом в месте номер три – ещё ближе к «задвижке». Вот и весь механизм метастазирования, и ничего другого тут нет. Незачем голову ломать, метастаз из печени в легкое улетел или наоборот. Метастазы возникают против кровотока.

Онкологи удивляются, когда я им говорю, что метастаз должен быть вот тут и тут: «Откуда ты знаешь? Как ты это предсказываешь?» А я просто матчасть знаю, как идет раздача гемодинамических ресурсов. Я могу потрогать тело и определить, где поджало. Там и причина рака.

– Одним касанием?

– Сейчас да. Когда-то на расшифровку и постановку диагноза у меня уходили часы раздумий. Но за десятилетия так навострился, что теперь мне достаточно просто руку человеку на плечо положить – ощутить тонус мышц, и я все пойму про него… Или просто придержу дверь перед ним как бы невзначай и посмотрю, как он будет двигаться, чтобы в образовавшуюся щель пролезть. Мне порой достаточно посмотреть на то, как человек садится в кресло и встает, на цвет и выражение лица… У человека десятки разных отпечатков, которые наложила на него болезнь. И которые никто не видит, не считывает, потому что все уткнулись в анализы, и за ними не видят человека в целом.

– А этому можно научить? Жалко, если такой багаж уйдет вместе с вами.

– Научить этому? Я не могу за пять минут вложить в голову человека сорок лет своей практики. И за сто часов не смогу. Ведь за этим не только опыт, не только знания. Но еще и медитативные упражнения, как процессы образного представления. Вы не можете анатомию усвоить в том варианте, в котором она представлена в книге. По книге её можно только выучить. Но для того, чтобы в этом во всем ориентироваться, она у вас должна ожить. Морфология должна ожить! Вы должны внутрь анатомии погрузиться так, чтобы понять смысл каждой бороздки, каждой дырочки, каждого сочленения, и как это всё внутри живет, течет, перетекает и между собой взаимодействует. И это единственная тема, которая стоит медитации! Потому что вообще-то я к медитациям настороженно отношусь. Зачем люди ими занимаются?

Вот, скажем, известная поза – шавасана, – поза трупа. Что мы должны представлять, лежа в ней? Как легли в гроб и течет вода весенняя? Вас похоронили, вы умерли, вас закопали, вы разлагаетесь. На то она и есть поза трупа. Хотите помедитировать на эту тему? Нет? Тогда завязываем с медитацией… Или, может, хотите повспоминать прошлые жизни? Зачем? У вас нет настоящего и будущего?.. Медитация должна решать практические задачи, а не просто так выполняться по принципу «чтобы было». Я с её помощью решал практические задачи – ощутить тело человека, ощутить живую анатомию.

Рассказываю простую технику медитации для примера. Вот взяли представили стакан. Попробуйте ощутить этот стакан изнутри. В нем горячая вода налита, он определенной формы. Представили? Ощутили?.. Теперь бросили в эту горячую воду бумажку. Бумажка начнет намокать. И вы этот процесс должны научиться ощущать – что будет чувствовать кружка. Что чувствует другой человек, когда вы положили ему на плечо руку и стали одним целым. Ваши тела соединились… Это тренинг. Наложенный на знание матчасти. Диагностика через прикосновение. И теперь, когда я кладу руку вам на плечо, я за счет малейших ответных откликов вашего тела начинаю вас ощущать – вот там зажато, вот там смещение, вот там то, а там это. Ну и как этому научить?

– То есть анализы и снимки, в которые утыкаются другие врачи, вам не нужны?

– Нет, я же не врач. Когда был врачом, нужны были. А теперь без надобности, – говорит Блюм, и я не понимаю шутка это или великая мудрость… – Ну, представьте себе картину. Один врач говорит другому: «Вась, мы с тобой в этой больнице работаем не первый год, мы с тобой друзья. Слушай, найди мне невесту! Хочу жениться». Тот отвечает: «Не вопрос! Подберу тебе девок!» И на следующий день выкладывает на стол три рентгеновских снимка: «Вот, выбирай! Одна другой краше. Вот снимки таза, вот снимки хребтов!» И рядом кладет еще три анализа мочи: «Глянь! Не девки – загляденье! На какой будешь жениться?..» Тот ошалел: разве можно на анализе мочи жениться? Мне бы посмотреть, потрогать вживую.

И он прав. Есть живой человек, а есть тень от него – рентгеновский снимок. Что лучше? Что полнее характеризует Васю – его тень или сам Вася? Если Васи нет, давайте снимок. Но если есть Вася – снимок не нужен. Целый человек-то всегда лучше своего следа! При наличии живого больного, зачем вам его анализы и снимки? Что за бред!

Конечно, если врач матчасть знает, он и по снимкам разберется. Я когда-то консультировал в английской королевской клинике. И однажды под настроение местные врачи принесли мне снимки с томографа – 253 среза мозга. Ну, я все 253 и описал. Врачи обычно пишут немного, глядя на снимки, у меня же на их описание ушло более 100 страниц.

– Но вы ведь мозгом не занимаетесь, – удивился я. – Морфология мозга – очень сложная штука. У всех разные мозги.

– Да я много чем официально не занимаюсь. Попробуйте только сказать: я лечу онкологических больных. Всё, конец – клеймо городского сумасшедшего. Но это же интересная проблема! И почему бы в ней тоже не разобраться – с моей колокольни?

А так я формально занимаюсь биомеханикой. Которой врачи по большей части не понимают. И уж совсем никто из них не знает медицинской топологии. Потому что я её изобрел. Топология – это, скажем так, наука о вложенных полостях. Весь организм состоит из таких вот полостей. Это очень интересно. И это принципиальный момент! Вот представьте себе стаканчик или коробочку. Она заполнена жидкостью, а внутри – змеевичок из мягкой трубки, по которому течет другая жидкость. И то, как она будет протекать, зависит от давления жидкости внутри ёмкости. Но эта ёмкость и сама, в свою очередь, вложена в другую, большую ёмкость. В которой тоже есть какое-то давление жидкости. Вот так всё в организме и работает. А меняя давления, то есть прикладывая внешнее усилие к «главной ёмкости» с помощью рычагов в нужных местах, я меняю давление и течение жидкостей во внутренних структурах и сосудах. Это понятно?

Мне это было понятно. Я видел сам, как это происходило: лежит на банкетке человек, а на него сверху давят огромным рычагом через упругие прокладки. На миг эта картинка встала передо моим внутренним взором, и я едва не потерял нить беседы. Но вовремя ухватился за едва не ускользнувший кончик.