Читать книгу: «Если проводник не знает дороги», страница 6

Раиса Федотовна вскакивает с кресла, подбегает к Роману Павловичу, пытается вырвать у него из рук трубку. Но она в надёжных мужских руках.

Раиса Федотовна (требовательно): – Дай трубку сюда! Нечего разговаривать с этой идиоткой!

Роман Павлович: – Отойди! Прошу тебя. Не доводи меня от греха!

Раиса Федотовна возвращается на прежнее место, выпивает свой коньяк в стакане, меланхолично жуёт конфетку. Волнуется, поэтому берёт в руки газету.

Роман Павлович (в трубку): – Слушаю вас, Мила Сергеевна. Да, понял. Как же передам… (зажимает рукой трубку). Раинька, тебе велели передать, что ты сама идиотка и… шлюха.

Раиса Фёдотовна: – Она за это ответит! Мой Федя этого дауна… Сусанина, куда-нибудь, на Камчатку увезёт.

Роман Павлович (в трубку): – Я продолжаю слушать, Мила Сергеевна (пауза). Вы совсем оборзели! Мой сын преступник и последний подонок? Ну, извините, я вам пасть порву на портянки за своего сына (пауза). Да, не боюсь я твоего хилого мужика, но за сына…(пауза) Что? Повтори, что ты сказала! Федя не мой сын? А чей? Деда Мороза, что ли? (пауза). У тебя есть письменные доказательства и прочие, что я… благородный олень? Моя Рая переписывается с этим мужиком через твоего двоюродного брата? Да, бред! Бывай! Больше я вас не знаю! (кладёт трубку). Сын её, конечно же, нет, но она-то абсолютно точно, из породы Сусаниных. Не только хочет меня в дебри завести, но и убить… морально. Слава богу, пока физически крепок.

Раиса Федотовна невозмутимо жуёт конфеты, пристально глядя в пустое пространство.

Роман Павлович садиться за столик, выпивает коньяк, потом идёт к тахте, садится, берёт гитару в руки, играет, поёт:

– Свято сердцем верю я

Нашей артиллерии.

В ней защита прочная

В стрельбах по врагу.

Но тебе я, грешная,

Девочка не здешняя,

Абсолютно точно я

Поверить не могу.

Ты мне не изменила?

Послушай, как смешно!

Ты где всю ночь кутила?

Сто раз такое было.

А впрочем, всё равно.

Но я прощать умею,

Твою тоску пойму.

К тебе, к своей жене, я

Очередь займу.

Мысли мои строгие,

Верю астрологии,

В знаки зодиачные.

Сам я Козерог.

Но тебе, нахальная,

Дрянь сакраментальная,

Баба, ты бродячая,

Поверит я не смог.

Ты мне не изменила?

Послушай, как смешно!

Ты где всю ночь кутила?

Сто раз такое было.

А впрочем, всё равно.

Но я прощать умею,

Твою тоску пойму.

К тебе, к своей жене, я

Очередь займу.

Будущему светлому

Верю беззаветно я.

В рай грядущий, сказочный

Верю без труда.

Но тебе, блудливая,

Самка похотливая,

Девке не порядочной

Не верю никогда.

Ты мне не изменила?

Послушай, как смешно!

Ты где всю ночь кутила?

Сто раз такое было.

А впрочем, всё равно.

Но я прощать умею,

Твою тоску пойму.

К тебе, к своей жене, я

Очередь займу.

Роман Павлович (закончив петь, почёсывая подбородок): – Чушь какая-то! Люди мы взрослые, медицинских связей и возможностей уйма. Как только Федя появится, для смеха, возьмём необходимые анализы, проведём экспертизу… и убедимся, что хоть и Федя мерзавец и чистопородный Сусанин современного пошиба, но мой… сын.

Раиса Федотовна: – На какой хрен тебе это надо? У тебя море всяких разных дел: работа по диагностике, подготовка к защите диссертации, уйма больных…

Роман Павлович: – Рая, не обижайся. Это… для интереса. Прежде всего, для того, чтобы встретить на улице Милу Сергеевну и ткнуть ей…официальным документом в рожу. Да я за такое оскорбление подам на неё ещё и в суд… Сколько-нибудь высужу за моральное оскорбление. Я клянусь тебе, что это сделаю! Я не потерплю оскорблений! Ведь этим оскорбляют и тебя! С такими вот Сусаниными надо бороться… Через суд! Ты, представляешь, он тебя считает… шалавой!

Раиса Федотовна (очень осторожно): – А если бы Федя не был твоим сыном?

Роман Павлович: – Какая разница! То есть, как? Ну, ты и юмористка! (уверенно).Я докажу всем сволочам, всем Сусаниным, что я… не верблюд.

Раиса Федотовна (робко): – Дело в том… Дело в том, Рома, что Федя – не твой… сын. Поэтому не надо никаких экспертиз, позора… После этого ни мне, ни мальчику моему не будет в жизни… уютно и комфортно. Пусть остаётся так, как есть.

Роман Павлович (настроение более чем подавленное, наливает себе коньяка, выпивает): – Ну, ты и тварь!

Раиса Федотовна (взволнованно, оправдываясь): – Пойми, Рома, я этим хотела тебя удержать…

Роман Павлович: – Ты хотела меня удержать тем, что… ха-ха-ха! Ты решила удержать меня тем, что ни только трахалась, с кем попало, но и родила от… доброго дяди!

Раиса Федотовна: – У нас с тобой почти три года не получалось… не могла забеременеть. Ты начал смотреть на других женщин. Вот я и подумала, что надо рожать. Неважно от кого, лишь бы человек…хороший.

Роман Павлович: – Так ты, моя благоверная, даже не знаешь, от кого произошёл сей… ублюдок, профессиональный кидала?

Раиса Федотовна:– Знаю, от кого. Олег Аркадьевич Скроматов – хороший человек. Теперь он – в министерстве народного образования. Немного переписываемся, да… через гадкого импотента связь держим, через двоюродного брата, этой… гнусной Милы. Чтоб у неё желудок расстроился на полтора года!

Роман Павлович: – Ты говоришь, что её двоюродный брат – импотент… Значит, и там ты тоже отметилась?

Раиса Федотовна:– А что было делать? Он же шантажировал. Сказал, если… не буду периодически идти на уступки, то он тебе обо всём доложит.

Роман Павлович (более или менее спокойно): – Теперь ты можешь идти на уступки всем… желающим и встречным, продолговатым и поперечным! Представь, что я даже к тебе зла не питаю. Только чувство жалости. Значит Федя – в маму такой. Ведь ты мне обещала два мешка любви и верности. Привела меня к такому финалу, когда жизнь надо начинать сначала, но пока… не хочется. Ты Сусанин… в юбке. Хоть бы деньги зарабатывала своим… хозяйством, а то – просто так действуешь… Обидно! Ха-ха-ха!

Раиса Федотовна: – Я тебя не держу! Да и бесполезно… Уйдёшь. Я знаю. Ты упрям, как баран. Все твои вещи у тебя вон в том, маленьком чемоданчике. Если ты не поймёшь меня, как женщину, и не сделаешь вид, что ничего не произошло, то… что же делать. Скатертью дорога!

Роман Павлович: – До чего ж ты мелкое и подлое существо! Конечно, так и будет. Вот только допью коньяк и… уйду. Ты уж Феде объясни, что и к чему.

Раиса Федотовна: – Наивный ты, Рома. Федя всё знает и перезванивается с отцом, но осторожно… У него ведь семья.

Роман Павлович: – Я знаю, кто большей частью, работает в министерствах и почему они там, так сказать… работают. Этот биологический Федин отец, Скроматов, за всю свою жизнь, наверняка, многих завёл в непроходимые болота, там их и похоронил. Большая карьера, чаще всего, базируется… на большой крови!

Раиса Федотовна (как бы, озабоченно): – И куда ты пойдёшь?

Роман Павлович (встаёт, наливает себе коньяку, выпивает): – Куда-нибудь… Во всяком случае, подальше от этого гиблого места. Надо уходить, пока вы, Сусанины, не оставили меня подыхать на болоте… нелепой жизни!

Роман Павлович (идёт к порогу, берёт свой чемоданчик и выходит в коридор и кричит): – Ау! Люди! Я заблудился! Помогите найти дорогу!

Раиса Федотовна (наливает себе коньяку, выпивает, она печальна, подавлена): – А ты ведь, Рома, пойдёшь в это самое… никуда не один. Ты поведёшь десятки, может и сотни людей! Ведь много и таких товарищей и господ, кто находится ещё в более худшем положении. Ты-то выйдешь из любого положения… Ты ведь тоже – Сусанин. А они, идущее с тобой и за тобой, не выживут. Не дано! Потому, что они – просто люди.

Раиса Федотовна садиться включает магнитофон, из которого начинает звучать медитационная музыка, садится в позу лотоса. Задумывается. Потом решительно встаёт, выключает дисковый аппарат и говорит: – К черту всё это!

Подходит к тахте, берёт гитару. Звучит музыка, Раиса Федотовна поёт:

– Спит страна большая,

Спит кромешный Рай.

Спи, пенёк с ушами,

Глазки закрывай!

Спят дубы и липы,

Ясень-инвалид,

Все лесные типы.

Лишь топор не спит.

А ты прикрой свои ресницы,

Спрячь, детка, деревянный взгляд.

Топор женат на топорице,

У них двенадцать топорят.

Грядущий день не за горами,

Мы веселимся до поры.

Идут к нам тёмными борами

Сюда лихие топоры.

Спи пенёк-малютка,

Зеленей, расти!

Я тебя, ублюдка,

Не смогу спасти.

Не дари ты маме

Свой тоскливый взор.

В сон уйди с корнями.

Ты ведь не топор.

А ты прикрой свои ресницы,

Спрячь, детка, деревянный взгляд.

Топор женат на топорице,

У них двенадцать топорят.

Грядущий день не за горами,

Мы веселимся до поры.

Идут к нам тёмными борами

Сюда лихие топоры.

Будешь ты кудрявый,

Но душой – в меня.

Ты, сынок трухлявый,

Весь в соседа-пня.

Разве тебе важно,

От кого зачат.

Это может каждый.

Топоры стучат.

А ты прикрой свои ресницы,

Спрячь, детка, деревянный взгляд.

Топор женат на топорице,

У них двенадцать топорят.

Грядущий день не за горами,

Мы веселимся до поры.

Идут к нам тёмными борами

Сюда лихие топоры.

Занавес