Читать книгу: «Чиновник в разведке», страница 19

Но вот, наконец-то, Полторатов снова дождался очереди и готовился использовать третью, последнюю попытку.

Если признают и это его пение не совсем удачным Мажорский, Капуцанов и другие… специалисты, то без всякого возврата денег Матвею Викентьевичу придётся покинуть район волшебного нужника, небольшого сада и при нём, разумеется, ольховую рощу. Но выход из создавшегося положения всегда имелся. Можно заново оплатить эту услугу и опять занять очередь на… погружение.

Конечно же, цветущему пятидесятилетнему здоровяку Полтаратову было до боли обидно, что всё у него не совсем складно получается. Там его славная жена Августина уже, наверняка, получила от тамошних властей в вечное владение четырёхэтажный особняк и, понятно, многое другое и ждёт регулярно своего славного мужа, а он никак не появляется. Не дело это. А вдруг она не выдержит долгого ожидания и разлуки и выйдет замуж.

Ни возвращаться же ему к дочке, Маше, в подаренную ей квартиру. Ведь она не ждёт внезапного визита ни мамы, ни папы. Ни во что не верит. Такая вот. Провожая их в дорогу, с некоторой любовью и нежностью подумала: «Дуракам закон не писан. Но, с одной стороны, на похороны тратиться не придётся. Спасибо, что хоть мне денежек оставили. Пока хватит».

Но, всё же, Полторатов был человеком отважным и решительным. По этой причине, смачно плюнув себе под ноги, он поднял к небу глаза и начал солировать. Это была задушевная баллада о том, как отважный и мудрый Генрих Генрихович опускался в батискафе на дно самого глубокого озера тамошнего мира и не утонул. А ведь мог бы.

Пел Полторатов душевно, но отвратительно. А ведь с ним перед возможным отбытием в процветающий мир несколько часов, за умеренную плату, работала психолог Раиса Самсоновна Шаманюк, настраивала на положительный конечный результат. Но похоже было на то, что Матвею Викентьевичу придётся начинать всё сначала: искать деньги для следующей попытки погружения.

Но пятидесятилетний, здоровый физически мужик Полторатов расплакался, как малое дитя. Он понял, что вокалиста из него уже не получится. Поэтому Матвей Викентьевич, глотая густые слёзы, клятвенно обещал, что если не себе, то уважаемым господам Мажорскому, Капуцанову и Шаманюк организует абсолютное и безмерное счастье. Почему? Да потому, что он очень добрый.

Он заверил всех собравшихся, что найдёт такое дневное или ночное время, когда охрана «Ольхового аромата» мирно спит, и поочередно отнесёт каждого из главных предпринимателей и начальников к широкой дырке волшебного сортира. Понятно, что они будут, для приличия и в силу своей природной скромности и воспитанности, кричать и сопротивляться. Но Полторатов, всё-таки, сделает их счастливыми: опустит их в дерьмо.

Ведь, он, Матвей, запросто справится с любым, а то и сразу с тремя. Да и от охранников отобьётся. Какое-нибудь деревце вырвет из земли, и всё произойдёт… нормально. Помех особых не предвидится.

– Однако вы, на самом деле, очень добрый и отзывчивый человек, Матвей Викентьевич, – с заменой дрожью в голосе пробормотала Шаманюк. – С учётом этого, мне показалось, что там, в другом, замечательном мире, вы научитесь петь.

– Я буду стараться, Раиса Самсоновна, – Полторатов встал на колени. – Ежедневно буду брать уроки пения, и мне поставят голос.

– Похвально. Я лично считаю, что, именно, вы достойны отправляться туда и, как можно, скорей, – продолжила свою мысль Шаманюк. – У вас такая чистая душа, а всё остальное приложится. Сейчас даже в нашей замечательной стране профессиональные вокалисты поют не так, как надо, а как могут.

Долго не раздумывая, с Шаманюк согласились Капуцанов, Мажорский и другие главные и ответственные сотрудник и «Ольхового аромата», которые всегда имели полное право, вне очереди, отправляться в иной мир. Но, видимо, природная скромность мешала им так поступать.

Счастливого Полторатова два мужика в белых балахонах взяли под руки и по мраморным ступеням повели к дощатому, несколько позорному на вид, но волшебному нужнику. Вскоре послышался глухой всплеск, и люди перед лесным сортиром попадали на колени. Многие рыдали от нахлынувших на них эмоций, желая Полторатову счастливой дороги и вечного процветания.

Взявшись за руки, Алевтин и Эльвира медленным шагом направлялись к своей палатке. Глаза их блестели от переполнявшего их счастья и неуёмной радости за простого, но душевного человека Матвея Полторатова.

А часа через два, когда народ разбрёдётся по своим палаткам, они вернуться сюда, купят билеты на право посещения сортира и справят там малую и большую нужду, свои естественные потребности. Это станет их своеобразным благословлением в дорогу тому, кто только что ушёл в счастливую обитель.

Порой среди людей, поддающихся внушению и верящих, в основном, в добрые цветистые сказки, встречаются и таковые, которые излишне эмоциональны и впечатлительны, но кое-что подвергают сомнению. Наверное, по этой причине из палаточного городка при волшебном нужнике глубокой ночью ушли пятеро: трое мужчин и две женщины.

Возможно, они полностью были уверены в том, что уважаемый Матвей Викентьевич Полторатов добрался до места назначения живым и здоровым, причём, в бодром или праздничном настроении.

Бытовых скептиков и нигилистов, коих не так уж и много во всех существующих мирах, обнадёживает порой лишь то, что пусть не так часто, но и на недоумков находит озарение, Но ведь, вполне, возможно и то, что господин Полторатов со своей прекрасной супругой Августиной на главной мансарде своего четырёхэтажного особняка уже беззаботно в ином процветающем мире пил чёрный кофе вприкуску с тамошними бананами или допустимо, апельсинами.

Наверное, они сообща строили планы, какую яхту, самолёт и автомобиль сделать своей частной собственностью. В обществе абсолютной справедливости и равноправия происходит только так. Короче говоря, что захотел, то и получил. При таком раскладе, то есть порядке, тот, кто пожелает великих благ и привилегий больше, чем все остальные, тот будет выглядеть позорно, смешно и жалко. А кому же захочется считаться и являться пугалом и мерзким явлением? Уже только поэтому все должны быть примерно равны.

Ставшие почти мужем и женой влюблённые Алевтин и Эльвира или, в крайнем случае, на данный момент, постоянными эротическими партнёрами радовались тому, что их очередь отправки в райские места сделалась короче на пять человек. Ведь вновь прибывшие будут нырять в фекалии, то есть проходить через своеобразный портал в замечательную обитель, после них.

В долгожданное путешествие сегодня же по новому, ускоренному графику, должна была отправиться моложавая женщина неопределённого возраста и с крупными чертами лица, но довольно миловидная Клара Лабинок. Её муж оказался среди тех, кто поспешно и без всяких особых церемоний и прощаний убрался отсюда нынешней ночью. Правда, за день до своего побега, напоследок Антон Герасимович нежно и заботливо сказал жене:

– Да пропади ты здесь пропадом, Клара! Я лучше буду, как заяц-русак питаться осиновой корой и жить под ореховым кустом, но в кучу импортных испражнений нырять не намерен. Я патриот своей страны!

– Почему же, импортных, Антон? В волшебном нужнике достаточно уже и наших, родных, отечественных продуктов жизнедеятельности. А ты был вечным подонком, таковым и сейчас остался. Ничего другого я от тебя и не ожидала. Скотина!

– Вот и славно, моя любимая! Сегодня же ночью я уберусь отсюда. Плевать на потраченные деньги! Без них можно жить. В нашей стране помоек много, прокормлюсь и… неплохо приоденусь. Даже галстук к рубахе и костюму подберу, чёрный, в зелёную полоску или в горошек.

– Мне на тебя тошно смотреть, мой единственный и неповторимый. Катись отсюда к нехорошей матери на лёгком катере!

– Даже если под тоннами мерзких испражнений, Кларочка, на самом деле скрывается портал в удивительный сказочный мир, то отправляться туда я не намерен. Я всё обдумал. Оказывается, я, на самом деле, патриот своей родины и презираю всяческих эмигрантов! Продажные шкуры! За пакетик с фасфудом родного прадедушку продадут.

Так в последний раз и пообщались друг с другом супруги Лабинок. Да и чего там долго говорить, когда всё ясно?

Своей целеустремлённостью и несгибаемой верой в светлое завтра Клара Аркадьевна понравилась и Алевтине, и Эльвире. Они даже договорились с ней встретиться в новом прекрасном мире и продолжать общение, но уже на более высоком уровне.

Первая половина дня пролетела быстро. Ведь на одни только специальные массажи с применением экскрементов и принятие ванн в целебной воде с фекалиями требуется время. А Убывающие деньги не в счёт, ибо относительно скоро им предстоит без особых забот и тревог жить при коммунизме. Правда, иногда господа и дамы, стремящиеся к конструктивной реальности, обитают в нарисованных домиках. Можно сказать, что они оптимисты самого высокого уровня.

Никто из собравшихся перед мраморным кругом, на котором стояла улыбающаяся Клара Аркадьевна, не сомневался в том, что она сейчас исполнит прекрасную и неповторимую песню о величайшем государственном деятеле и благодетеле всех времён и народов, господине Слепозадове.

– Моя песня о том, как уважаемый Генрих Генрихович собирал в высоких горах вместе с военным министром ромашки и другие прекрасные цветы, – сообщила собравшимися Лабинок. – В этой истории содержится великий смысл, вера в самое прекрасное и удивительное будущее. А называется она «Для всеобщего процветания».

Услышав короткое, но многообещающее, предварительное откровение энергичной и моложавой женщины, в качестве пролога к лирической песне, прежде всего, дружно захлопали в ладоши Капуцанов, Мажорский, Шаманюк и другие уважаемые господа и дамы. Нет смысла скрывать, что их поддержали и все те, кто тоже собирался, в порядке живой очереди, отправиться в славное путешествие.

Как бы, мудрая и осмотрительная не по годам в своей песне Лабинок совершенно правильно расставила акценты. Прекрасные люди в удивительном и неповторимом мире Воропании. В песне Слепозалов был показан, разумеется, не как палач, проходимец и абсолютный подлец, а прекрасным, душевным человеком. Её примеру дружно решили последовать все те, кто готовился к необычной дороге.

Возможно, они возомнили, что не покладая рук, по-ударному трудятся на основных каналах центрального телевидения отдельно взятой страны, причём, за не хилые, то есть ощутимые «бабки». Надо сказать, при такой ситуации, к примеру, какой-нибудь итальянский попугай резко поумнеет и станет ярым пропагандистом чего угодно, но не задарма. Если ему нормально заплатят, то он и кукушкой закричит. Такой вот… патриот, владеющий солидной недвижимостью в одной из враждебных стран.

Ничего, он ведь, всё равно, патриот. Есть ведь в этом, отдельно взятом государственном образовании ещё более патриотичные господа и дамы. Что желают, то и творят. С них, как с гуся вода. А песню Лабинок исполнила на высоком уровне.

Проводили гражданку Лабинок вовнутрь нужника, не к дырке в дощатом полу, но, по сути, к широкой майне два крепких мужика в белых балахонах. Процедура была соблюдена чётко, без шероховатостей и огрехов.

Для того, чтобы она не начала вдруг сомневаться в правильности своего поступка, окончательного и бесповоротного выбора, Клару Аркадьевну легонько ударили миниатюрной, но тяжёлой полицейской дубинкой по голове. Сопровождающие поступили именно так потому, что отбывающая в лучший мир немного замешкалась перед… порталом. Но, в целом, её сбросили в зловонную бездну довольно торжественно.

Уже в палатке, опираясь затылком, на большие, но плоские груди Шутковой, Алевтин задумчиво произнёс:

– Ты мне растолкуй, Эльвира. Слепозадов прекрасный человек или конченный негодяй? Слишком уж хорошо в своей песне о нём отозвалась госпожа Лабинок.

– Он нехороший, мелкий и пакостный мужичок. А ты у меня прекрасен, как Аполлон, – страстно прошептала она. – Не заморачивайся, а лучше начинай продолжать со мной близкое знакомство! Мы же ведь пламенно любим друг друга.

– Да, это верно, Эльвира.

Почти в самом начале процесса Мунин окончательно пришёл к определённому выводу: дружба половыми органами мужчины и женщины – дело очень приятное. Других вариантов природа не придумала… Да и быть их не может и не должно.

Уже в некотором ритмичном движении Мунин мысленно согласился со своей будущей женой. Надо жить любовью и думать только о прекрасном и неповторимом будущем. Каждый человек воспринимает окружающую действительность по-своему. Одни, например, считают содержание этого нужника мерзкими испражнениями, другие – чудодейственными фекалиями, через которые любой желающий за определённую плату может переселиться в справедливый и замечательный мир.

Но, если сказать, что у каждого своя правда, то это будет не совсем верным утверждением. Правда всегда, везде и всюду одна, если, конечно, она вообще существует.

На следующее утро своим песенным творчеством делился совсем молодой парень, лет восемнадцати, не больше, Миша Памцев. Маленький, худой, белобрысый очкарик с узким лицом с большими серыми глазами. Он сбежал из дома, из многодетной семьи, где, кроме него, было ещё шестеро детей – младше его. Отец с матерью, конечно, работали на фабрике по производству туалетной бумаги из картона, то есть отходов производства.

Зарабатывали они небольшие деньги, в общем, почти, как и все работяги в Крамсаловске. Еле концы сводили с концами. А Михаил, слабый здоровьем, да ещё с рожденья хромой, вообще, не мог найти никакую работу. На службу в армию его не призывали. Слабое зрение, да и, в целом, больной – сердце, печень, почки…

В один удивительный и неповторимый день он и сообщил, родителям радостную новость. Для того, чтобы не быть для бедствующей семьи обузой, он решил отправиться через волшебный лесной нужник в прекрасный иной мир. Там хорошо. Туда ведь можно через портал уйти всей семьёй. Но родители восприняли такое предложение своего пусть и взрослого, но болезненного ребёнка, как очередную его блажь.

В общем, они сказали сыночку, чтобы он валил туда, куда желает. Пора уже пытаться самому зарабатывать себе на кусок хлеба. Но если он куда-нибудь отправится на заработки, то пусть устно или письменно даст им об этом знать.

Мише ничего не оставалось делать, как придумать сказку о том, что он отправляется на восток страны. Будет рыбаком или, в крайнем случае, раздельщиком рыбы. Чуть позже он обязательно письменно сообщит, где находится и чем занимается. Эту байку он коротко изложил на листке бумаги, обнял братьев и сестёр и, во время отсутствия родителей, окинул порог родного дома. Светлые надежды и добрые помыслы повели его к волшебному нужнику «Ольховый аромат».

Наверное, он понимал, что поступил не совсем честно по отношению к матери, отцу, братьям и сёстрам. Надо было постараться убедить их в том, что существует прекрасный мир, где люди счастливы и, по крайней мере, не бедствуют. Он не сомневался в том, что радостным и богатым на короткое время вернётся оттуда в родной город, чтобы забрать с собой непутёвых маму и папу вместе с их выводком. Разумеется, в замечательном краю дети получат хорошее образование, да и медицина там находится на высоком уровне.

Некоторые граждане дурашливо и необоснованно предполагают, что молодёжь, в основном, глуповата и самонадеянна. Не достаёт ей житейской мудрости, которая только с годами и приходит. Однако большинство из тех, кто так считает, в корне, ошибается.

Существует, конечно же, определённая часть людей, которая с возрастом не ума набирается, а тупеет ещё более основательно. А вот Михаил Памцев, как раз, относился к тем, кто смышлён уже с самого раннего возраста. В этом практически не сомневались ни Алевтин, ни Эльвира.

– Я очень хочу, чтобы Миша нормально устроился на новом месте, – глядя на Памцева, стоящего на мраморном круге, сказала Шуткова. – Добрый и хороший парнишка.

– Всё у него будет хорошо, Эльвира, – Мунин положил руку на плечо своей будущей жены. – А сейчас давай послушаем его песню. Наверняка она интересная.

Сделав глубоких вдох, на короткий миг зажмурив глаза, Михаил начал петь. Это было удивительная история о том, как господин Слепозадов поймал в большой реке огромную щуку. Рыба сопротивлялась, но Генрих Генрихович был упорен и силён. Вот с кого следует брать пример подрастающему поколению.

Вскоре послышался восторженный крик Памцева «ура» и глухой всплеск. Это тщедушное, но молодое тело Миши упало туда, куда надо. На самую поверхность испражнений нужника, а потом медленно погрузилось. Переглянувшись, не сговариваясь, Мунин и Шуткова обнялись. Их сердца переполняла не только гордость за Мишу, но и радость за него.

А ведь раньше этот паренёк не смог бы уверенно и даже гордо шагнуть на порог собственного счастья. Но вот… явился к нужнику и проявил характер. При этом он имел в кармане только мелкие монеты, на которые можно было приобрести только коробок спичек, и то не в каждом частном магазине. Правда, смекалка выручила его. Пришёл он сюда в числе первых, поэтому умудрился выгодно продать свою очередь к порталу. Немного времени потерял, но ничего…

Это помогло ему внести первоначальный взнос за возможность отправиться в путь. Кроме того, ему деньгами помогли добрые люди. Да и Эльвира Шуткова не поскупилась. Ведь она, как и большинство, твёрдо знала, что деньги в чудесном краю, где великие блага существуют для всех без исключения задарма, без надобности.

Надо сказать, что и хозяин фирмы и её директор Альфред Сидорович Мажорский по-человечески отнесся к юному путешественнику через портал и отправил его в замечательный край по льготному тарифу. Внешний вид был у юноши настолько жалким, что ему свои последние копейки отдал бы и самый жадный городской нищий. Понятно, что ни один олигарх так опрометчиво бы не поступил.

Миллиардеры и мультимиллионеры очень бережливы. Этого у них не отнимешь, как и всё украденное. Но пытаться надо, не затягивать с важным и нужным делом.

Прошло больше недели с того момента, как главные организаторы не аттракциона, а важного мероприятия, руководитель и владелец «Ольхового аромата» Альфред Сидорович Мажорский, музыкальный критик Гильен Алкеевич Капуцанов, психолог Раиса Самсоновна Шаманюк и другие ответственные сотрудники фирмы решили не придираться к качеству исполнения песен. Главное, чтобы они были посвящены бессменному президенту Слепозадову и его окружению.

Ведь свою отправку в неведомый мир эти эмигранты в другой, процветающий мир честно, причём, предварительно оплачивают. Коллегиально было решено отправлять в светлые края до пяти человек, а то и более. В основном, желающие отправиться через волшебный нужник в путь абсолютно не сомневались в том, что в новом, справедливом мире очень хорошо. Ведь если бы было бы плохо, то люди бы возвращались назад. Железная логика.

По вечерам неподдельная радость переполняла Алевтина и Эльвиру потому, что палаточный городок граждан, поочередно и организованно отбывающих в удивительный сказочный мир, находился далеко от волшебного нужника. Одно дело – нырнуть в глубину бассейна с испражнениями, то есть пройти через дурно пахнущий портал, в первый и в последний раз своей жизни, к намеченной цели. Но совсем другой получается расклад, когда рядом с лесным сортиром приходится постоянно дышать не просто вонючим, но отравленным воздухом.

Но, в данном случае, Мунина и Шуткову основательно окрыляло то обстоятельство, что совсем скоро и они отправятся в дорогу, возможно, даже в один день, с небольшим временным интервалом с разницей в несколько часов.

Сидя на высоком бугре, заросшей кустами черники, слегка пахнущими фекалиями, они любовались вечерним закатом, мысленно прощаясь с не совсем благоустроенным и не очень справедливым миром.

– Я доволен тем, что процесс отправки в замечательный мир ускорился, – с некоторым волнением Алевтин любовался облаками, окрашенными бликами вечернего солнца. – Нам осталось немного подождать – и всё образуется.

– Мне тоже так кажется, – согласилась с будущим мужем Эльвира. – Для начала неплохо, что мы с тобой подружились или, как говорят деловые люди и депутаты, состыковались.

– Давай, Эльвира, прямо под бугром пару раз состыкуемся.

– Да мы ещё тысячу успеем это сделать. Вот прибудем на место и там, в комфортных условиях, займёмся всем, чем пожелаем. Мы же любим друг друга, потому нам везде и всюду будет хорошо.

– Вообще-то, согласен. Но я уверен, что будет ещё лучше. Да и ждать-то не так долго осталось. Каждый день по несколько песен слушаем. В какой-то степени, интересно, но слегка уже поднадоело.

– Такие песни не всегда приятны потому, что они – сплошная выдумка. Но каждый хочет эмигрировать без особых для себя проблем.

Можно ради этого на несколько минут поступиться своими принципами. Правда, даже у самого ничтожного и продажного человека должно они должны быть незыблемыми. В противном случае, любой, даже на вид приятный гражданин становится, в сущности, букашкой. Но только вот такое двуногое насекомое, умело приспособившись, начинает издеваться над нормальными людьми, мстить им за то, что они адекватные, а вот он лично последняя… сволочь, правда, жирующая и даже процветающая.

Вечером свою сказку рассказал всем собравшимся перед дальней дорогой бывший боксёр, а ныне просто средних лет мужчина без определённых занятий, но временами работающий, где придётся, крупного телосложения Олег Олегович Пенчиков. Она была о мужестве господина Слепозадова и его добром сердце.

Обсуждая в палатке события прошедшего дня, будущие супруги Мунин и Шуткова с помощью эротических действий продолжали своё дальнейшее тесное знакомство. Им очень понравилась, как красиво и чувственно пел Олег.

– Интересный у Пенчикова баритон, такой бархатистый, – прошептал Мунин. – Жаль, что мне запретили играть здесь на бренчалке.

– Не расстраивайся, – прошептала она. – Прибудем на место – и наиграешься вдоволь.

– Да, мои руки тянутся к струнам. А сейчас давай сменим позу, Эльвира.

– Давай, сменим, Алевтин. Нам скоро придётся не только позы менять, а свою странную жизнь на новую, на самую необычную и справедливую.

А минут через пятнадцать они погрузились в глубокий сон и наверняка, оказались в своих ночных грёзах в волшебном мире. Иначе и не могло быть.

Наконец-то, наступил тот счастливый и особенный день. Пришло время отправляться в волшебную и процветающую страну, находящуюся на той стороне оригинального со специфическими запахами портала, будущим супругам Мунину и Шутковой.

Перед этим не просто особенным, но знаменательным событием они не спали всю ночь. Наверное, только человек со стальными нервами и неимоверным самообладанием смог бы спокойно и блаженно заснуть практически перед собственным погружением в огромный бассейн с экскрементами. Например, какой-нибудь разведчик типа Джеймса Бонда или даже круче.

Первой решила отправиться в дорогу Эльвира. Она более практична, чем Алевтин, и быстро освоится на новом месте. Ей предстояло шагнуть, образно сказать, в пучину счастья утром, а ему – в середине дня, сразу же после обеда. Разлука их долгой не будет. Но, всё равно, оба волновались и одновременно находились в приподнятом настроении.

– Я буду ждать тебя, Алевтин, прямо в том месте, где окажусь, – заверила она Мунина. – А когда мы встретимся, то вместе и будем действовать. Предполагаю, что рядом с порталом и находится специальный пункт для таких эмигрантов, как мы.

– Ты обязательно должна меня ожидать на месте своего появлении и не отходить от него ни на шаг, – сказал он. – Не дай бог нам разминуться, потеряться пусть в прекрасном, но, наверняка, большом мире.

– Конечно. Я даже постараюсь спрятаться от посторонних глаз. На всякий случай. Но зря мы волнуемся. В славной, процветающей обители, без сомнения, и люди добрые, отзывчивые.

Эльвира заранее загрузили рюкзаки всем тем, что на первых порах могло им пригодиться в новом мире. Всё, включая сменную одежду, которая так же имелась и у Мунина, они упаковали в толстые целлофановые мешки. Не хотелось бы, чтобы всё это было обгажено фекалиями. А там можно будет помыться в какой-нибудь речке и переодеться. И после этого, несомненно, начнётся новая прекрасная жизнь.

Деньги, которые ещё остались у Шутковой, они так же спрятали в целованный пакет и зарыли его в землю, недалеко от палаточного городка. Место пометили большим серым камнем, которых здесь имелось в избытке. Небольшие сбережения могут пригодиться на тот случай, если они вернуться сюда на короткий срок во время отпуска или командировки. Никто ведь окончательно толком ничего не знает.

Но если существует портал, то, значит, имеется возможность иногда навещать своих родственников и знакомых или просто, в качестве гражданина другого мира, приезжать в дорогие сердцу места. Ведь Родину можно любить и на расстоянии, если возникнет такое желание в результате прогрессирующей ностальгии.

С момента близкого, в прямом смысле, тесного и телесного знакомства Мунина и Шутковой, у Эльвиры не имелось никаких тайн от Харитона. Поэтому она сообщила своему будущему мужу о том, что перед отбытием споёт песню о том, как господин Слепозадов заботится о нищих Воропании, старается морально поддержать их и как можно больше пообещать. Это особенная разновидность щедрости.

У Мунина тоже не имелось никаких тайн от будущей жены, поэтому он честно и откровенно признался:

– Я никогда не пойму такой щедрости. Вместо пусть не больших, но денег и рисовой каши Генрих Генрихович одаривает неимущих звоном мелких монет и приятным запахом свежего борща.

– Ты прав, Алевтин. Но если я спою о том, что Слепозадов полный идиот и мерзкий барыга, то меня просто выгонят отсюда.

– Я это понимаю. Придётся и мне публично расхваливать то, что мне противно. Но многие эмигранты поступают именно так, а не иначе.

Эльвира нежно обняла его.

Утром, после лёгкого и не очень аппетитного завтрака, неразлучная пара, будущие супруги Алевтин и Эльвира отправились к площадке перед волшебным нужником. Провожающие собирались стремительно, ведь проводы братьев и сестёр по разуму или полнейшему безумству – для них важнейшее событие. Оно не сродни переживаниям футбольных болельщиков, а гораздо круче.

На несколько минут Эльвира отошла от Алевтина в сторону. Для приличия ей надо было поговорить с владельцем и генеральным директором фирмы «Ольховый аромат» Альфредом Сидоровичем Мажорским. Понятно, что он давал не только плакатные и рекламные советы и напутствия дежурного свойства, но и, как мог, поздравлял отбывающую в прекрасный мир девушку с грандиозными переменами в её юной и прекрасной жизни.

Завершив под дружные аплодисменты своё пение, Эльвира, в сопровождении двух специальных служащих из «Ольхового аромата» начала неторопливо, но торжественно подниматься по мраморным ступеням к нужнику, стоящему на постаменте. Алевтин был беспредельно счастлив. Сегодня же и он окажется…там.

У Мунина перед отбытием в прекрасный, волшебный мир имелось ещё уйма времени – более четырёх часов. Он безумно и неудержимо желал что-нибудь сыграть на своей бренчалке, но терпел. Этого делать было нельзя. Ведь посторонние звуки могли помешать добрым людям крылато мечтать о своих, предстоящих жизненных переменах. Мунин понимал, что нарушение здешних правил может усложнить сам процесс его отбытия в удивительный и неповторимый мир.

Ни на секунду Мунин не сомневался в том, что прекрасная обитель в конце портала не просто существует, но и радушно встречает разного рода эмигрантов, переселенцев из зловещих или совсем неуютных обителей.

С волнением Алевтин ожидал долгожданной встречи уже в другом, замечательном мире с Эльвирой. Но именно сейчас он ощутил острое желание найти недалеко от палаточного лагеря небольшое лесное озерцо и как следует помыться. Нет ничего плохого в том, что он решил предстать перед Эльвирой не только чистым душой, но и телом.

Его абсолютно не волновал тот факт, что нырять ему придётся в огромных бассейн уже не совсем свежих испражнений, в котором продукты жизнедеятельности относительно существ, разумных и двуногих, слились воедино, как человеческие судьбы.

А сейчас ему необходимо было найти пусть не большой, но чистый водоём. Он захватил с собой не только махровое полотенце, мыло и мочалку, но и зубную пасту и, к ней, щётку. Каждый здравомыслящий человек, у которого в полости рта сохранилось, допустим, даже два или три, пусть сломанных, зуба, понимает, что за ними необходим постоянный уход. А Мунин был зубаст, как акула. Их у него имелось одиннадцать штук.

Сравнительно долго он искал такое озерцо и, в конце концов, обнаружил небольшую лесную прогалину, наполненную относительно чистой водой. Осмотрелся, разделся. Любопытствующих граждан и гражданок рядом с собой не обнаружил. Да, вряд ли, кто-нибудь из эмигрантов далеко отходил от палаточного лагеря.

В основном, их притягивал к себе, как магнит кусок железа, особенный и волшебный нужник. Они даже настолько привыкли к зловещей вони, что считали его самым настоящим ольховым ароматом.

Мунин не слишком торопился, имея в запасе достаточно свободного времени. Как всякий нормальный человек, водную процедуру он начал с тщательной чистки зубов, которая много часов не потребовала. Потом, от одного фрагмента к другому, приступил к мытью тела. Его почти ничуть не смутила холодная родниковая вода.

Когда Алевтин практически завершил приводить себя в порядок и начал обтираться махровым полотенцем, из глубины водоёма вынырнула большая зеленная лягушка и, выразила своим недовольным видом возмущение и даже, в какой-то степени, протест. Она довольно громко и внятно сказала:

– Ты что, мужик с резиновой рожей, обалдел? Ты мне весь водоём мылом испоганил! Теперь два часа придётся ждать, пока родник очистится.

– Извините! Я не знал, что вы здесь обитаете, – Мунин впал в крайнее удивление и в некоторую растерянность. – Я всегда, почти с раннего детства, не без оснований предполагал, что лягушки и разные там… медведи и волки разговаривают человеческим языком только строго в сказках. Ну, ещё и в баснях.

– А ты считаешь, что находишься не в абсурде, а в реальной действительности? У тебя в голове мозги или опилки? Ты уже давненько на свет появился, но так окончательно и не сообразил, где очутился.

– Я категорически против таких необоснованных утверждений и оскорблений в свой адрес. Ни в какие сказки я не поверю даже в том случае, если ты, любезная, заговоришь сразу на нескольких иностранных языках.

– Да ты, оказывается, хронический умственный инвалид! Разве же в любой, даже в самой гнусной, реальности может царить такой хаос и полный бардак?