Время перемен 4

Глава 5. Воспитатель

Я полностью рассчитался с хозяйкой, затем в тот же день купил «УАЗ Патриот», загнал обе машины в лесочек за городом, перегрузил деньги, отогнал «Лексус» подальше от места перегруза, чтобы протекторы моего нового авто не засвечивать рядом с тачкой убитого. Затем пешком вернулся по шоссе к «УАЗу» и поехал подальше из этого города.

Мой выход в свет начинался с напяливания парика, накладывания на подушки пальчиков маскирующего узор "грима", в  общем, я здорово свыкся с этими атрибутами своего бытия, как женщина, которая каждый день занимается «мэйк апом» своей внешности. Ничего, личная  безопасность стоит потраченного времени и некоторых неудобств. Совершив несколько подвигов, я подался в глубинку, поближе к лесам, к знакомым мне по прошлой жизни местам, то есть под Улан-Удэ. Проехав городок Тарбагатай, с которым связаны события, во многом помогшие мне во второй жизни, остановился в Гусиноозерске. Вокруг леса, до границы с Монголией километров 100 будет, цивилизация лишь в центре городка – хорошее место пересидеть. Поселился я недалеко от исторической  улицы с названием Кяхтинский  тракт, но в глубинке переулочков, практически на окраине. Недалеко протекала речка Тухумка, высилась гора Бабка, и блестело бирюзовым цветом Гусиное озеро – благодать.

«Хозяйка, – обратился к женщине лет под 35, ковыряющейся в огороде, – никто тут жилье не сдает?»

– Никто, кому же тут сдашь-то его!

– Мне, например.

– Так селись, коль не побрезгуешь, хочешь в доме, хочешь во флигеле, по оплате много не возьму.

Осмотрел я и то, и то, и решил остановиться на деревянном флигеле.

– Хозяйка, вы непротив, если я кое-что подремонтирую?

– Не против, только меня в известность поставь наперед.

– Хорошо, наперед и поставлю.

В принципе все было по-спартански  минимально: металлическая кровать эпохи Сталина с матрасом, старенький шкафчик для вещей, столик и пара табуреток. Из неудобств отопление было печное, туалет на улице или «ночная ваза» типа ведро, если холодно выходить, да вода набиралась в колодце на улице – обычное деревенское жилье.

– Ничего, пересижу немного в этой глухомани, поработаю на земле, порыбачу, а там что-нибудь придумаем. Годы-то идут, не мальчик уже,  к земле привыкать пора, а дальше подамся назад в цивилизацию, да и Джорджу пора придет выехать из России.

В общем, пожил я пару дней, да и занялся прогрессорством  на отдельном участке. Нанял бригаду работяг, они мне пробурили скважину, я выкопал полутораметровый колодец, обложив его кирпичом и установив водяной насос, прокопал траншеи в дом и во флигель, сделал трубную разводку, вырыл сливную яму, также обложив ее  кирпичом. Причем от повышенного энтузиазма, чуть было не стал копать яму глубже, чем высота  лестницы. Затем купил водонагреватель, повесив его в доме. Попутно, шабашники пристроили утепленный деревянный душ к уличной баньке, куда я так же подвел воду и трубы слива. Тетка молчала, лишь покачивала головой. Совершив этот трудовой подвиг, мой энтузиазм закончился, и я стал просто жить, ходя на рыбалку, гуляя по лесу и собирая грибы.

С Еленой Николаевной Прищепиной мы подружились. Во время работ она частенько приглашала меня поужинать, а за этим делом разговаривали о жизни. Она была директором детского дома, поэтому хлопот у нее хватало. Дело шло к школьным каникулам, что тоже добавляло суету.

– О чем печалитесь, Николаевна?

– Да вот, финансирование домов-то неважное, преподавателей нет, никто идти не хочет. Работать тоже тяжелее стало – дети стали другие, чем когда я начинала, какие-то малолетние бандиты.

– В смысле, бандиты?

– В том смысле, что 8-9 класс считают себя слишком взрослыми, не слушают нас, педагогов.

– А по заднице ремнем?

– Да кто же их наказывать будет? Нас – несколько теток, да завхоз – мужик пенсионер.  Милиция иногда приезжает, утихомирит, но это не выход.

– А чем заниматься будут  на каникулах?

– Так ничем.

– Вот от отсутствия дела и маются дурью.

– Может ты, Виктор, поработаешь преподавателем, хоть на полставки, а то совсем грустно.

– Ну, что же, поработаем с молодым поколением, только просьба – не вмешиваться в процесс воспитания.

– А что вы собираетесь делать?

– Я человек военный, привык отдавать приказы, а приказы должны выполняться четко и быстро, иначе последует наказание.

– Ладно, попробуйте, только без членовредительства.

– Это само собой.

– Тогда ты поработай недельку, попробуй, а дальше мы тебя оформим, как полагается, если захочешь.

На следующий день вместе с директором я заявился в детдом. Меня представили преподавательскому составу – несчастным четырем учительницам-воспитательницам и завхозу Николаю Анатольевичу, мужику лет под 65.

В детдоме было три группы воспитуемых, разбитых на три учебных класса по возрастам 16, 15 и 14 лет, то есть девятый-седьмой классы.  Меня представили в старшем классе, как нового воспитателя.

Что можно было сказать, обычные дети, немного насупленные, то есть встретили меня в штыки, как текущую проблему. Как мне показалось, дети, которые были в детдоме в Шахтах в далеком 1945 году были позлее и поздоровее, чем эти. Ничего, обломаем наглых, подбодрим нормальных.

Ну, что же, конец учебной четверти, чего еще ожидать от детей, которым учеба даром не нужна, как полного пофигизма, типа отмучились. Однако впереди их ждали четвертные контрольные по истории, физике и географии – это те предметы, которые я должен был одолеть с ними. В этих предметах я мог что-то рассказать даже с "чистого листа". Мог я вести биологию и даже ботанику, но этот предмет давала детям штатная профильная преподавательница. Честно говоря, я хоть и был близок к садоводству и огородничеству в первой жизни, живя в частном доме, так что пестик от тычинки мог отличить, но все эти семейства и подсемейства мне как-то не очень ложились на душу. Анатомию человека мог рассказывать долго и нудно или интересно, но с точки зрения нанесения ей, этой анатомии, наибольшего вреда.

Первым уроком была контрольная по физике у 9 класса. На уроке пришлось самому попыхтеть, решив контрольные задачи, после чего сравнить свой труд с "правильными ответами". Затем, пройдясь по классу, я понял, что из 15 человек что-то смогут решить человека три, еще парочка изобразит половину, остальные были полными нулями, поэтому постучав указкой по голове одного из двоечников, шучу, по учительскому столу, я обратился к ребятам: «Вижу, что за исключением одного парня и двух дам, никто ничего не решит. Тебе, тебе и тебе ставлю пять, только допишите контрольные, остальные будут решать ее вместе со мной, может быть, хоть списать правильно сможете.

– А зачем нам физика?

– Такие вопросы задают только дебилы. Иди, возьми эту отвертку, открути винтик на розетке и возьмись за провода руками.

– Сам ты дебил, током ударит, если не знаешь.

– Вот видишь, а говоришь, что физика не нужна. А теперь встал, подошел к доске и извинился передо мной за то, что оскорбил старшего по возрасту, к тому же учителя, а класс отвлекаешь от написания контрольной.

– С какого перепугу я должен идти! Мне на тебя взять и положить, тоже мне старший.

– С такого, что если к тебе подойду я, то тебе будет очень больно.

– Да пошел ты, препод нашелся.

Пришлось мне встать из-за стола и отправиться к бунтарю.

– Запомните этот день, товарищи хулиганы и лентяи, анархия закончилась. Ей на смену пришла армейская дисциплина и порядок.

Подойдя к пацану, я залепил ему затрещину, от которой он стукнулся головой о парту, затем, взяв за воротник, выдернул его из-за нее и швырнул по проходу к доске.

– Тебе это так не пройдет!

– Не тебе, а вам. Пройдет, еще как.

Схватив за шиворот, поднимающегося и всхлипывающего в связи с потекшей из разбитого носа кровью, пацана, я перевалил его через учительский стул со словами: «У тебя есть два пути. Первый, ты как взрослый человек извинишься и пойдешь писать контрольную, и второй, когда я сниму тебе штаны и отлуплю по заднице ремнем – вот позорище будет. К тому же следующие дни ты на уроках только стоять будешь, пока попа не заживет. У тебя минута на размышление, время пошло. А пока это дарование думает, – обратился я к классу, – скажу, что я служил в спецназе. Это очень жесткое и тяжелое подразделение. Позже, если будет интересно, расскажу о порядках в нем, о своих друзьях, о том, как мы жили и воевали. Кто захочет и кому будет интересно, того буду учить спецприемам, будем ходить в походы, в которых научимся разным армейским премудростям, а кому нет, тот пусть живет так, как хочет, просто выполняя обязательную программу. Итак, какой твой ответ?»

– Первый вариант. Извините меня, Виктор Андреевич.

– Правильно. Скажу всем, что признать свои ошибки может только сильный духом человек. Слабак, он и есть слабак, обычная дешевка. Садись, а мы продолжим вместе писать контрольную работу.

Следующим уроком была контрольная по истории в 8 классе, которую написали без эксцессов – слухи разносятся быстро.

– Слышь, братва, с новым преподом шутки плохи, сразу в морду бьет, из спецназа мужик.

«Виктор Андреевич, так непедагогично, вы Симонова избили, а он слабее вас», – после уроков в учительской ко мне обратилась молодая воспитательница, преподающая биологию и ботанику.

– Анна, где вас этому штампу педагогичности научили? Детей надо воспитывать адекватно их проступкам. Они должны понимать слово «нельзя», а если не понимают, тогда нужно один или несколько раз хорошо наказать. А если ребенку во всем потакать, то из него вырастит законченный эгоист, который сядет на шею родителям, или вам, воспитателям, да еще и указывать будет. Вы знаете, кто такой Макаренко, читали его «Педагогическую поэму»?

– Да, известный педагог, не читала.

– Вот прочитайте, как ему приходилось управляться с беспризорниками гражданской войны, а там время серьезнее было, беспризорные парни с оружием и грабежами дело имели.

Дома моя квартиросдатчица поинтересовалась: «Как прошел первый день?»

– Все, как и полагается, вживался в среду. К тому же, сегодня были лишь контрольные работы, так что особо не познакомишься, Елена Николаевна.

Директор улыбнулась. Конечно, она узнала сплетни о том, что главный заводила детдома сегодня слегка отхватил по шее, а после указующего  пинка под зад даже встал на путь исправления.

– Вы уж особо не зверствуйте, это все же не армия.

– Так в армии рукоприкладства нет. А если серьезно, ничто так не помогает воспитанию, как хороший пинок в нужное время. Тут, главное, сделать коллектив своим союзником, противопоставить его хулигану, чтобы тот остался один. К тому же существует вечный закон управления массами – кнут и пряник, ничего нового.

– Ну-ну.

На следующий день я снова пришел на очередной урок в старшем классе.

– Что, коллектив, кто сделал домашнее задание – поднимите руки. Ясно, судя по вашей реакции, задание  делали лишь четыре человека, им я и поставлю пятерки за усидчивость.

– Вот вы ставите пятерки, даже не спрашивая, как они знают.

– История, это предмет, который очень неточен, поэтому то, как было на самом деле, никто толком не знает.  Вместе с тем для общего кругозора официальную историю знать надо, чай не дикари-с, так что новую тему я вам расскажу, а потом мы поговорим за жизнь.

Рассказав за 15 минут плановую  тему, я обратился к коллективу.

– Ребята, девчонки, скучно живете, слишком обыденно и примитивно, никаких интересов не вижу у вас. С такой жизнью с тоски завыть можно.

– Можно подумать, что мы что-то можем сделать. Живем, как  получается.

– Все верно, я вас не обвиняю, вам итак по жизни досталось, что семьи нет. Но всем вместе можно же что-нибудь придумать, например, поехать на каникулы в путешествие по стране. Были бы у вас заграничные паспорта, да разрешение от властей, махнули бы в Египет, но раз такого нет, то ограничимся Россией.

– Так денег нет на это.

– А вот деньги на такое дело мы, как раз и изыщем. А приключения, было бы желание, так они сами нас найдут.

– Да что тут найдешь?

– Видели по ТВ, как человек с акулой разговаривал, спасал ее?

– Да, показывали по телеку. Так, то ж за границей было, у нас такого не бывает.

– За границей, но человек-то наш, а приключения сами его нашли.

– Как наш, там англичанин какой-то!

– Это он представился англичанином, а на самом деле очень даже наш парень.

– А вы его знаете?

– Очень хорошо знаю. Будет желание, поглядим еще на него. Но, возвращаясь к поездке, предлагаю после уроков собраться во дворе и обсудить наши планы. Вначале решим среди взрослых, то есть вас, а затем подтянем и младшие классы, всем надо участвовать в обсуждении, как жить дальше. Но, чтобы мы могли это реализовать, мне нужны помощники: командиры отряда, взводов, звеньев. Сразу предлагаю командиром нашего спецотряда назначить самого боевого парня – Александра Симонова.

– Так он же хулиган, вы же его сами побили!

– Савельева, пасть закрой, я тебе дам, хулиган.

– Александр, Савельева права в том, что ты был хулиганом ровно до сегодняшнего дня. Теперь ты серьёзный человек, мой помощник и заместитель по нашему общему делу. В общем, парни и девчата, кому интересно, приходите сюда после уроков.

На педсовете я озвучил свое видение дальнейшей жизни. «Полностью поддерживаю Виктора, – взял слово завхоз, – это же может изменить ребят. Если Виктор сможет воплотить задумки в жизнь, то я во всем ему помощник. Больно смотреть, как бездарно  проводят свою жизнь дети, из-за того, что нет денег на приобретение необходимых инструментов и материалов».

– Ну, что же, давайте попробуем. Виктор Андреевич, вы же понимаете, что мы не сможем вам компенсировать затраты, просто не из чего.

– Понимаю, Елена Николаевна, ничего, несколько сотен тысяч рублей не такая уж большая цена за умы подростков. Что еще я хотел бы озвучить. Поездка, это хорошо, но я предлагаю внести и дополнения в учебный процесс, а именно, дополнительные занятия или, правильнее сказать, кружки по интересам. Например, пригласить преподавателя изобразительного искусства – включим ИЗО в обязательное обучение, и как кружок по интересам после уроков, кто-то из ребят обязательно будет туда ходить. Потом не лишним будет пригласить учителя танцев и игры на гитаре. Инструменты, одежду для танцев, обувь и расходники для ИЗО мы приобретем, когда решим с преподавателями. Потом, если кто-то из вас умеет шить, давайте откроем кружок кройки и шитья, я оплачу покупку пяти простеньких швейных машинок, кроме того девочкам надо участвовать в процессе приготовления пищи.

– У нас есть повара,  а детей нельзя привлекать к труду.

– Это кто же такое дал указание? А вы своим внутренним приказом определите эти работы,  как дежурства или уроки обеспечения жизнедеятельности, типа ОБЖ, или как оно называется. Для мальчиков организуем строительный кружок, наш завхоз подготовит список инструментов и материалов. После небольшой практики по знакомству с инструментами, как ими правильно пользоваться, начнем косметический ремонт некоторых помещений силами ребят, моими и завхоза. Все это проведем, как учебные занятия. Я возьму на себя спортивную подготовку детей.

– Давайте пробовать.

Получив добро на реализацию своих задумок, я собрал весь коллектив.

– Ребята, собираемся на пустыре, надо за жизнь перетереть.

– Виктор Андреевич, вы же на уроке сказали, что надо правильно говорить, без блатного жаргона.

– Точно, вот перетрем и начнем говорить культурно.

Мы разговаривали о жизни.

– Ребята, давайте я расскажу о нескольких случаях, а вы скажете, правильно ли поступили герои рассказов. Какие-то эпизоды я видел лично, о каких-то мне рассказывали очевидцы, но все они о нашей жизни.

А потом я рассказывал случаи из своей жизни: о детдоме после войны, о дружбе и взаимовыручке на войне, об армейских жизненных эпизодах. Вспомнил роман "Республика Шкид" о беспризорниках гражданской войны и их детдомовской республике с самоуправлением.  В общем, в своих рассказах я старался зацепить их за живое, за то, что им близко и знакомо по их бессемейной жизни, делая упор на  взаимовыручку, и поддержку друг друга, которые проявляли герои моих рассказов.

Ребята, вначале редко, потом все активнее включались в обсуждение, вспоминая и свои жизненные случаи. Подошел завхоз, тоже рассказавший несколько эпизодов из своей жизни.

– Виктор Андреевич, а вы, правда, в спецназе служили?

– Правда, ребята.

– А как это – служить в спецназе?

– А вот завтра и начнем познавать, как это служить, а когда-нибудь в будущем я покажу вам и другую сторону службы, когда тебя берут в плен. После собрания я поставил на единственном компьютере, установленном в актовом зале, видео со спасением акулы, футбольным матчем с «Реалом» и боксерским поединком с Макутой.

– Вот так, парни, а вы говорите, что скучно живете. Было бы желание, а приключения вас сами найдут.

Парни потом переговаривались между собой: «Ну чё, пацаны, Витя, вроде, нормальный  мужик».

– Да воощ-е-е-е, самому «Реалу» голов насувать.

– Чего там футбол, как он негра отделал, во-о-ще-е-е!

– А кто из вас рискнет акулу освободить?

– Да-а-а, такая акула, что е–мае, а Витя полез ее спасать!

– Что не базарьте, пацаны, Витя реальный чел!

Затем началась подготовка к поездке на море. Коллективом проехались в магазины с дешевым китайским ширпотребом, где купили пляжные принадлежности девочкам, да и парням плавки, шорты и обувь, хотя по мне и в обычных семейных трусах перекантовались бы.

Через неделю толпа детдомовцев на самолете совершила свой первый перелет до самого Черного моря, поселившись в недорогую частную гостиницу минутах в тридцати от моря, но расположенную в красивом ущелье за Курортным городком в Адлере. Так что весь наш детский дом, включая воспитателей, отправился на Черное море за мой счет.

– Настя, к тебе подруги с ребятами пришли, пойдите, погуляйте.

– Не хочу.

– Вон за тобой ребята ухаживать пытаются, а ты дома сидишь.

– Хотят, пусть пытаются.

– Анастасия, пора жениха присматривать.

– Присмотрю, мама.

– В общем, поехали с нами на море, развеешься, что ты дома одна сидишь.

Неожиданно жарким выдался конец октября, так что погода была отличная, солнечная, море теплое, и на пляже было довольно много отдыхающих.

Воспитатели и я, специально напрягший старших ребят, совместно организовывали культурную программу детдомовцам.

Утро начиналось с зарядки для всех, после завтрака были море, спортивные мероприятия типа игр в футбол, бадминтон, волейбол на спортплощадках, когда я либо брал напрокат инвентарь, либо играли своим.

Чтобы дети не расслаблялись, а наотдыхались по «самое не могу», мы совершили экскурсии в Абхазию в Новый Афон с горными пещерами и посещением монастыря, Гагру и Пицунду, гуляли по Сочи, совершили сплав по реке Мзымте. Ребята и девчата были в восторге от путешествия: приличное питание, купание в море, экскурсии – все это было внове и непривычно для них.

Глава 6. От судьбы не убежишь

Освобождаясь от своих обязанностей, после обеда я ходил на море отдохнуть и поплавать. Я догадывался, что возрастные замужние воспитательницы обсуждали меня, а чего им еще делать по вечерам, зачем-то заочно сватая за меня нашу молоденькую биологичку. Но я никаких шагов навстречу не делал, а они тоже, похоже, что стеснялись подпольного миллионера, лишь выжидающе смотрели на меня.

Я выкупался в теплом море, напрыгавшись на больших волнах, и стоял, обсыхая на ветру. Не люблю вытираться полотенцем, предпочитая высохнуть под теплым южным ветерком и обжигающим кожу солнцем, не люблю лежать на шезлонгах, предпочитая первозданную природу: гальку или песок. Песок мягкий, лежать на нем удобно, но он прилипает, попадая на вещи, волосы и тело. Галька более жесткая, зато чистая и хорошо греет кости, так что ее я больше люблю. Как говорится в анекдоте "Штирлиц встал с Гальки и они вместе пошли купаться".

Девушка в купальнике небесного цвета, черных солнцезащитных очках лежала на шезлонге, принимая солнечные ванны. Мягкий ветерок приятно ласкал ее стройное загорелое тело, волны с легким плеском накатывали на галечный пляж, иногда обдавая ее ноги долетающими брызгами и убаюкивая своим размеренным, спокойным ритмом. Девушка так же расслабленно, с легкой ленцой рассматривала отдыхающих, иногда улыбаясь чему-то своему. А мысли неспешно облекали в форму то, что видели ее глаза.

– Ой, какой пузатик, что же ты так на меня смотришь, жена же рядом. А вот счастливая молодая пара с малышом, они любят друг друга и заняты только собой. А вот ворчливая корова, которая даже на пляже пилит своего мужа, выказывая свое недовольство, а мужик, слушая супругу, изредка бросает на нее тайные взгляды. А вон представитель солнечного Кавказа "кушает" ее плотоядным взором. А вот какой-то здоровяк принимает солнечные ванны, и не боится обгореть без солнцезащитного крема, но смотреть в ту сторону неинтересно, слепит солнце. А вон шумная компания молодых парней. Да, разные люди, разные характеры, но все приезжают сюда отдохнуть от суеты быта.

Девушка посмотрела на часы и стала собираться, а лежащие на пляже в непосредственной близости мужики разочарованно смотрели на это действие. Она встала с шезлонга, надев на себя синее летнее платьице, собрала вещи и замерла. Из динамиков, размещенных на пляже, неслась песня Трофима «А ты стоишь на берегу в синем платье и, даже краше, не могу пожелать я…».

Я открыл глаза, почувствовав на себе чужой взгляд, чуть повернул голову и увидел эффектную брюнетку, смотрящую на меня.

«Только не это», – пробормотал я, ведь в нескольких метрах стояла и, улыбаясь, смотрела на меня Настя Тарасова.

«Повзрослела и похорошела девушка, – автоматически отметил мой мозг, – давно я тебя не видел, фея летнего отпуска».

Тут к девушке подошли четверо парней. Идиллия нашей встречи оказалась нарушенной молодыми искателями курортных романов.

– Принцесса, разрешите вас проводить!

– Мальчики, я занята, извините.

– Девушка, ну что вы так сразу, давайте познакомимся.

– Ребята, правда, я не знакомлюсь.

– Принцесса, ну что вы такая строгая, улыбнитесь.

Слушая их диалог, я понял, что пришло самое время совершать очередной подвиг.

«Парни, добрый день. Девушка вам сказала, что она занята, – пробуровил я им, затем обратившись к Насте, – пойдем, я тебя провожу».

– Мужик, вообще-то мы первые решили с ней познакомиться, чего ты влез?

– Я с ней уже знаком, так что без обид, парни.

«Ты чего, борзый, что ли?» – сказал один и схватил меня за плечо.

Я аккуратно взял его за лучевую кость и провел болевой прием, отчего тот присел на землю.

– Больно, пусти.

– Парни, не стоит устраивать на пляже драки, это не то место. Давайте разойдемся красиво.

– Все! Отпусти.

Я отпустил парня, девушка взяла меня под руку, а я ее и свои вещи, и мы пошли с пляжа, беседуя друг с другом.

– Кореша, пошли, перетрем с этим хахалем без свидетелей!

– Да, ладно тебе, ну его, хотя, девочка хорошенькая.

– Лось, давай, пошли, вчетвером мы его быстро правильно жить научим.

– Ты видал, какой он накачанный, как бы он нас не того.

– Лось, не очкуй, пошли, хоть за компанию постоишь, ты здоровее его выглядишь.

Мы шли и разговаривали, Настя держала меня за руку и рассказывала о своей жизни.

– Думал, что ты обо мне станешь расспрашивать.

– Захочешь, расскажешь сам. Но, конечно, я обо всем у тебя порасспрошу: я видела флэшку с твоим пленением, про акулу и вообще!

– Ладно, расскажу.

Меня догнали четверо молодых людей.

– Слышишь, дядя, перетереть надо!

Я оглянулся, передо мной стояла компания молодых крепеньких, возможно в качалке занимаются, парней с пляжа.

– Чего ты там перетирать собрался?

– Ты, дядя, меня обидел! Решил на людях перед девушкой фраернуться, посмотрим, какой ты без свидетелей крутой.

«Хочешь посмотреть, посмотри», – сказал я и «зарядил» тому боковой в челюсть, от которого парень прилег на землю.

– Еще есть обиженные или инцидент исчерпан?

– Да, вроде, нет обиженных.

– И правильно, парни, незачем на отдыхе мордобоем заниматься.

Мы пошли дальше, а Лось стал поднимать упавшего товарища.

– Е-мае, надо же, как он врезал, я сразу вырубился. Лось, где он, порву урода.

– Петро, ты стоять-то можешь сам?

– Голова кружится…

– Посиди Петро, пусть они идут, иначе ты вообще не встанешь.

– А чего вы не вписались?

– Да уж очень ты конкретно упал, не рискнули.

– Эх вы, а еще кореша называетесь…

Мы прогулялись, покушали в летней кафешке, и много говорили. Теперь пришлось рассказывать мне о некоторых своих жизненных приключениях.

– Пойдем к нам, папа будет очень рад. Они с дядей Колей очень переживали, когда ты пропал.

– Настя, у меня пока есть незаконченные дела, надо их решить, тогда и появлюсь, а пока я в стране нелегально.

– Ты не пропадешь снова?

– Нет, будем с тобой на связи в инете.

– Запиши мою почту.

– Я запомню, Настюша. Но родителям пока ни слова, чтобы не подставить их.

– Хорошо, а расскажи еще что–нибудь.

– Хорошо, давай я расскажу выдуманную историю о невыдуманном человеке.

– Это случилось не с тобой?

– Нет, иначе меня бы здесь не было и все у меня сложилось бы по-другому, в общем, слушай.

Чтоб эту часть тебе понять,

Мой друг, расслабься, сядь в кровать,

Себя к подушке прислони,

Но только, Солнце, не засни!

Представь себе ты море, лето,

Себя под ультрафиолетом

Приятных ласковых лучей,

А рядом тихо плещут волны –

Они игривы и свободны

Щекочут пальцы ног твоих.

Ах, хороши воспоминанья!

Но, друг, их сбрось очарованье.

Пришла пора узнать сказанье.

– Да вы поэт, сударь!

– Нет-с, балуюсь рифмованием. Звонок в дверь, женщина открыла вечернему гостю, улыбнулась, мягкий поцелуй в щеку и произнесенные ею слова:

– Проходи на кухню, будем пить кофе.

Он легким движением руки достал из кулька коробочку французского шоколада, затем сел за стол. Она хлопотала у плиты с кофе, разлив его по чашкам и присев напротив.

Он: «Вчера мы были вместе и так замечательно провели день. Мне было очень хорошо с тобой, я спешил к тебе сегодня, но ты сказала, что освободишься только вечером. Я пришел раньше, чем мы договаривались, в надежде, что ты будешь дома, но, увы. Где ты была так допоздна? А-а-а, ты снова ходила к нему?! Что за обязательный воскресный секс, ради чего! И тебя опять отправили одну так поздно домой – это рискованно!

Ее лицо нахмурилось.

– У меня есть дела, важные дела, которые имеют значение в моей жизни, и не касаются тебя. Я не хочу их обсуждать. Или у меня не может быть моих дел?

– Нет, конечно, у тебя есть и должны быть свои дела, как у любого человека. В твоей жизни все они имеют важное место и значение, занимая ее всю. Мы могли бы быть вместе, но в ней совсем не находится места для меня.

– Мне так комфортно, привыкай.

– Привыкай, говоришь… Так чего я зашел-то? Я просто хотел увидеть тебя и сказать, что немного приболел. Поэтому, чтобы не сеять тут микробы, я пойду домой.

Он зачем-то покашлял, шмыгнул носом, положил свою руку поверх ее руке и мягко пожал.

«Конечно, иди, – улыбнулась ему она так, как только она умела улыбаться, – выздоравливай и приходи потом».

– Да! Может быть, потом…

Он накинул куртку, неловко зацепив плечом дверь, и ушел. Она вернулась на кухню, взяла свою кружечку – вкусный, ароматный кофе уже не обжигал губы и язык. Она посмотрела в окно, от дома уходил ее вечерний гость, обычный добрый и внимательный к ней человек, уходил, не оборачиваясь. Его фигура растворялась в сумраке вечера, пока совсем не исчезла.

«Люди приходят, люди уходят…» – вспомнился ей мотив старой песни.

Она задумчиво смотрела в окно, где давно погасли последние лучи солнца, уступив место царице ночи – желтоглазой Луне.

– Хорошо это или плохо? Да, я бываю в дорогих местах, и занимаюсь с тем, другим, сексом! Если хорошо, то хоть это хорошо, а если плохо – тогда это просто бессмысленно потерянное время. Вот именно, бессмысленно потерянное!

Она смотрела в окно, как зажигаются огоньки в окнах домов, в которых живут шумные семьи, а где-то он или она коротают свои вечера в одиночестве.

Вдруг женщина встрепенулась, быстро оделась. Она ушла в ночь по своим, очень важным делам, которые неожиданно нашлись у нее этим вечером.

Звонок в дверь. Он встал с кресла, подошел к двери и открыл ее.

– Ты?

– Я. Ты же приболел, вот я пришла проверить, как ты лечишься.

Она шагнула в квартиру, подошла к нему и прислонилась лицом к его плечу.

«Не уходи!» – прошептали ее губы.

«Разве это важно тебе?» – спросил он

«Сегодня это стало мне очень важно», – ответила она.

Он обнял ее, подхватил на руки и мягко уложил в кроватку. А потом они лежали вместе, не было бурных эмоций и крика, он чуть двигался в ней, как будто интуитивно чувствуя, что нравится этой женщине. Он нажимал там куда надо и как надо.

Женщина лежала, уткнувшись лицом в его плечо, обхватив его за шею, то сжимая его, что он задыхался, то нежно обвивая плечи, лаская спину. Слезы сами текли из ее глаз, но ей было хорошо. А внутри, в ее груди и внизу животика бушевал пожар. Она чувствовала его там, обнимая его внутри себя, и снова выпадала из реальности. А потом она спала, ее голова лежала на его руке, а он не вытаскивал руку, боясь разбудить женщину. А когда лучи солнца коснулись ее лица она, она открыла глаза и посмотрела на него.

– Будь моею, хотя бы в мыслях!

– Да, я буду твоей в реале, а ты моим, согласен?

– Да.

Вот, Настя, я и придумал тебе на ночь такую сказку. А вообще, таких историй в отношениях между людьми, с некоторыми вариациями, великое множество, главное, вовремя понять, что тебе нужно, а когда понял, не выделываться, а быть собой и быть вместе.

– Да, история из жизни. У моей подруги что-то похожее, все не примут данность, строят из себя обиженных, а время и настрой уходят. Главное в отношениях между людьми взаимопонимание и взаимоуважение друг к другу. Витя, я буду ждать тебя, сколько надо.

– Вот ты чудо!

– Да, я такая.

Вот так нежданно-негаданно для меня детская дружба переросла во влюбленность молодой девушки, а там видно будет. Девочка красивая и хорошая, так что, может быть и правда, приостановить свой дикий галоп по жизни и остепениться. Вот только, что скажет папа, хе-хе? Все-таки Тарасович, это Тарасович, очень уважаемый мной командир и человек.

По всемирному закону подлости, а лучше сказать, Провидению, выйдя из кафе, мы нос к носу столкнулись с прогуливающейся четой Тарасовых, Анатолием и его супругой Марией.

– Настя, Виктор!

Тарасыч просто сжал меня в объятиях: «Ну, Витька, ну брат, молодец, все прошел, выдержал и вернулся!»

«Витечка, тяжко тебе пришлось, но ты уж не пропадай теперь», – добавила мама Насти.

– Анатолий Тарасович, давайте вечером встретимся, нам всем надо будет поговорить, потому что пока не все так просто у меня.