Назойливое отрицание источника земного хаоса – кармического возмездия в настоящей жизни за прошлую и в будущей – за настоящую, и дарованная свобода вероисповедания несуществующих законов одноразовой телесной жизни души и бездушного тела превращают бытие в театр абсурда и господство меньшинства над большинством.

Автор

Ещё более чем прежде – Лоре

Автор выражает признательность Сергею Гонтарю (Россия) и Нинель Апельдимов (ФРГ) за помощь в работе над романом

ISBN 978-5-0055-6320-0 (т. 4)

ISBN 978-5-4493-4803-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я ожидал Хельгу за крайним, ближним к церкви, столом кафе «Вулкан» и заметил, как чётко она припарковала машину.

– Добрый вечер, – она села напротив меня и кокетливо подпёрла кулачками лицо, – получилось красиво.

– Гутэн абэнт. ¹

– О чём ты задумался?

– О том, правильно ли я сделал, что заказал пиццу, и о том, что, пожалуй, смог бы накропать душещипательный роман. Хотелось бы хоть раз заставить женщину рыдать.

– Правильно. Сможешь. А потом пойдём гулять.

– Принято. Щас подам знак половому, чтобы тащил дичь. Говорят, чтобы представить, каким был человек из того времени, – ну, скажем, первой трети XVI века, надо часами смотреть на огонь, вслушиваться в шум дождя и перебирать чётки. А ещё надо быть непосредственным в проявлении себя, как дети. Наверное, я уже большой мальчик и не смеюсь, когда кто-то плюхнулся в лужу.

– Современный человек давно утратил связь с природой. Но порой мы не прочь сбросить усталость, посмеяться и посмотреть в пламя костра. Иногда так надоедает Берлин, что сорвалась бы из него во всю прыть.

– Бывает. Участь узника урбанизации, удручённого удобствами. Есть ещё пара вещей, которых не заменят комары и печёная картошка.

– Каких вещей?

– Отношение к любви полов и церковных проповедников. Ведь слова Христа о любви, браке и семье тоже были вычеркнуты в первую очередь. Обет безбрачия у католиков возник не случайно, а потому, что любящим человеком дороже и труднее управлять. Миром правит любовь, церковники правят любовью, а церковниками не правит никто. Когда ты проезжала Виршем, я как раз ломал голову над моральным уродством церковников. 500 лет назад не могло быть того, что мы видим сейчас. При жестокости тогдашней поповщины и ублюдочности её главного догмата, извращение человеческой натуры вызывалось одним – подавлением.

– Ну, это время Реформации. Католический мир рушился…

– И достраивался лютеранскими церквами, освещая кострами инквизиции путь на несколько столетий в никуда.

– Папа Лев X имел непомерные амбиции, пытался обуздать еретиков, а казни и преследования проповедников нового учения лишь подливали керосина в огонь.

– А причина конфликта? Спутали святого отца с Создателем или Божий дар с инструментарием инквизиторов?

– Прихожане выступали против католиков и осуждали упадок нравов в Римской церкви, а папа желал окончательно подмять под себя светскую власть в Германии.

– Это ж в кого превратило учение о вечной преисподней попов, если прихожане стали в них пальцем тыкать да к совести призывать?

– У вас что-нибудь учат о Мартине Лютере?

– «Проходили», как же. Мариванна выставила мне за него «пять» – по вашей шкале, наоборот, и похвалила перед всеми двоечниками. Он считал, что прихожане и духовенство равны перед Богом и между собой, отчего папа Лев X совсем осатанел. Ты представляешь, если бы я этой Мариванне ляпнул, что декларация равенства в одноразовой жизни – это ровно две стороны одной антихристианской медали – лицемерия о равенстве и лжи о вечности ада, поскольку подлинное равенство людей гарантируется не Конституцией, а лишь осознанием реинкарнации душ?

– Что бы тогда случилось?

– Для того, чтобы в тот исторический момент чему-то случиться, надо было, как минимум, «въехать» в разницу между реинкарнацией, одноразовой телесной жизнью души и бездушного тела, а академики соображали не больше Мариванны. Наверное, отличники бы посчитали себя двоечниками, а двоечники – начитаннее Мариванны; она бы вызвала директора, а тот – меня. Затем бы оба с хорошо скрытым интересом поднатужились, чтобы уловить суть крамолы про аверс и реверс.

– Я бы тоже послушала.

– Ну, а я бы акцентировал внимание директора и классного руководителя на том, что вернувшееся в наше общество святое учение о вечном аде скрывает индивидуальные кармические причины несправедливости и неравенства, отрицает кармическую расплату в следующей жизни и делает идиотов из нормальных людей, что, собственно, и привело к разрушению одного строя, потом – другого, и к возвращению к тому, что было разрушено.

– Какой экстремизм!

– Ага. Хорошо, что в то легендарное время я был дитя и не понимал, что каждый Вселенский Шухер вызван отсутствием христианского смирения, которое необходимо для того, чтобы потом его потерпеть и кротко дожидаться следующего, чтобы не унестись с концами в Вечный Ад. Я бы на их месте сбрендил, да им бы одного этого на всю жизнь хватило. Впали бы в педагогический ступор и терзались до пенсии вопросом относимости услышанного к родной истории, вражеской пропаганде и клинической психиатрии. Не могу же я напоминать взрослым, что при справедливом социализме священников не было, а пришли буржуазные эксплуататоры, – они тут как тут, чтобы к христианскому смирению призвать, – как до Великого Октября.

– По-моему, это доказывает, что ключ к справедливости не найден.

– С церковным законом одноразовой жизни господина и слуги удобно развивать рабство, феодализм и капитализм и неудобно – социализм, а как присобачить пятое колесо к этой телеге, академики не додумались. По крайней мере, они за сто лет научились отличать материализм от идеализма, – за путаницу ставили к стенке.

Нам принесли пиццу с грибами и жаркое в горшочках, как просил. Хельга поблагодарила по-немецки, я – по-русски.

– Мартин родился в 1483 году в семье рудокопа, – начал я, – прожил 63 года. Основатель Протестантизма, вождь Реформации, богослов и религиозный реформатор, в юности испытал сильное религиозное потрясение. С 1501 по 1505 год учился в Эрфуртском университете и получил степень магистра. Через год постригся в монахи в монастыре августинцев. Любил музыку.

– Можно я тебя перебью? В 1510 году августинцы посылают его по делам в Рим, где он был потрясён языческим обликом города, роскошью папского дворца, распущенностью и невежеством клира и исповедников.

– Думаю, если спустя полторы тысячи лет от распятия Христа, Лютера потрясло то, что мораль святых отцов уложена ниже римской канализации, эти мастурбирующие дерьмососы бесили его одним упоминанием о своём непорочном происхождении от апостолов. Он же не мог не понимать, что такое переселение душ, как часть первоначального Учение Христа, и то, что Рим сводит верообразующую конструкцию к непогрешимости Святого Престола и к вечной раскалённой сковородке. Какой раб спросит у попа про переселение душ, если провинциальный монах через полторы тысячи лет от распятия Христа был поражён «языческим обликом» столицы?

– Дальше, Алекс, мы говорим о Лютере.

– Лютер понимал, что использование латыни позволяет держать в дураках все народы земли. Убедить в вечном аде не труднее, чем в том, что природные катаклизмы вызваны слишком малым числом сожжённых еретиков. В 1512 году он получил степень доктора богословия и стал профессором библеистики в университете Виттенберга, где занимал эту должность до конца дней. В 1517-м протестовал против продажи индульгенций в Германии, наводнивших всю Европу, и в Виттенберге прибил к дверям церкви 95 тезисов, где обличал корыстную торговлю прощением грехов; впоследствии излагал взгляды на грех и искупление. Папа, разумеется, понимал, что переселение душ не позволило бы ему впарить ни одной бумажки, но учение Христа к этому времени было вытравлено из Божьего раба навсегда.

– Да, и в 1520 году папа Лев X отлучил Лютера от церкви и назвал его антихристом.

– А Лютер в своём послании назвал антихристом папу. Был изгнан из церкви, его книги жгли на костре за 400 лет до нацистов, и в 1521 году папа предал Лютера и его сторонников анафеме, но так и не придумал, как его достать, заткнуть рот и поставить на кучу дров. В 1600 году в Риме сожгли Джордано Бруно, который некоторое время тоже преподавал в университете Виттенберга, из чего видно, что Святой Престол без пожизненной изоляции от Божьих рабов или подключения к нему тысячи вольт через рубильник в их руках, не исправим. Главное – Лютер перевёл Библию на немецкий язык, порвал с католической доктриной и пришёл к утверждению «личной веры», как единственного средства обретения Божьей Благодати. Из этого можно заключить, что церковь проповедовала не христианство, извратив его окончательно, а то, что абсолютно не могло им быть. Это была тщательно продуманная легенда подчинения людей со времён Константина Великого. Лютер видел, что церковь погрязла во лжи и коррупции, что римский папа утопает в роскоши, тёмных делишках и везде рассылает своих шпионов. Скрывался, чудом избежал застенков инквизиции. Этот человек сплотил нацию одним переводом Библии и книгами на родном языке, показав, кто Антихрист.

– Потрясающе. Я тоже ставлю тебе «пять» по твоей шкале. Государству была выгодна ортодоксия – когда общество основано на одной вере.

– Ага, так легче жить: одна вера, одна партия, одна жизнь и одна смерть. Католики здорово обделались перед народами римского евросоюза, хотя это не мешало им жечь еретиков ещё около 300 лет. У тебя есть намёки на попытку протестантов вернуть закон переселения душ?

– Нет. Думаю, всё хорошо спрятано. В 1530 году Библия на немецком языке была ещё вне закона, но князья империи – основная сила, были за Новую Веру, и она победила. Лютера прозвали «Виттенбергским папой», а в Саксонии, например, за него был народ. Обостряются споры и конфликты между верующими Католической и Лютеранской церквей, многие выступают против тирании Рима.

– Тирании? Как ты думаешь, если к этому слову добавить закон, который Спаситель не приносил, можно ли тогда считать историю Западной Церкви историей христианства?

– Думаю, христианским наследием Восточной Церкви является тот же закон.

– Охренеть! Три четвёртых эпохи прошло, и никакого консенсуса на христову мораль. И кто против кого дружил?

– Столкновения происходили даже по поводу праздников и дат. Деревне ближе Лютер, дворянам и феодалам – старая католическая церковь. Дело в том, что Лютер видел опору Реформации в усилении светской власти, которую считал гарантией порядка.

– Я бы тоже так делал. А что он хотел сделать с Церковью?

– Он хотел изгнать из храмов священников, преданных Риму. «Протестантский яд» появляется в книгах, лютеранские верования становятся всё твёрже. Католический клир считает ересью даже то, что каждый может обращаться к Богу без посредников, и искореняет протестантскую отраву железной рукой. И что ты ещё не знаешь?

– Ну, церковь считала, что душа важнее, чем тело, и если крамольные идеи – это чума, еретиков надо сжигать, как чумную одежду больного. Ясное дело, эти «святые пироманы» ради оправдания костров и незыблемости Вечного Ада маму продадут.

– О роли Инквизиции идёт полемика до сих пор.

– Интересно, папа и Лютер были суперграмотными людьми в своём деле, и, назвав друг друга антихристами, знали, что говорят. А в итоге, антихристианский верообразующий закон сохранился, и балом в обновлённых декорациях так называемого Нового Времени правит Сатана.

– Да. На всех, кто оспаривает доктрину церкви, идёт охота Инквизиции: достаточно обнаружения книги, чтобы попасть в её лапы, издателей обыскивают, еретиков казнят даже за несоблюдение постов. Церковь считала, что «человек не может творить добро из-за своей порочности, и в нём нет ничего, кроме милости, даруемой Господом». Инквизиция работала вовсю. После того, как Лютер прибил свои 95 тезисов к дверям церкви, они распространились по всей Германии. Открытое противостояние, мятежи и смуты начались не сразу, года через три. Лютер поощрял конфискацию церковных земель, погромы католических церквей и изгнание преданных Риму священников, хотя на словах это и осуждал.

– Не вижу противоречий. Во-первых, Рим не понял бы своих заскоков, если бы его толоконных лбов не взяли за задницу. Во-вторых, стихийные силы играют роль толпы и не умеют следовать букве первоначального замысла. Для части Божьих рабов папа превратился в опаскудившегося самозванца, а с точки зрения стратегии, римскую цитадель Католицизма следовало бы обнести забором не 1870 году, а с Началом Нового Времени и распространения лютеранства, и пусть бы потешали сами себя однополыми интригами и интерактивной игрой в жертву инквизитора. У меня давно сложилось ощущение, что надругательство над человеческой природой заметили лишь протестанты, которым не дали довести дело до конца, иначе бы, римского папу огородили не только стеной, а очертили мелом, как нечистую силу.

– Алекс, я хочу понять. Переселение душ заменили на вечный ад намного раньше, так?

– Это сделал император Константин Великий на I Вселенском Соборе, где собрались три с лишним сотни епископов. 325 год, уже нет учеников апостолов, донёсших истину до людей, но вера продолжает жить.

– А чем отличается церковная доктрина от доктрины Лютера?

– Он предложил считать единственным средством постижения Бога ощущение Его в себе, обращение к голосу души, личную веру. А что предлагает Вечный Ад? Ощущение страха, безусловное исполнение указаний под контролем поповщины, принуждение и наказание. Обеспечение принуждения нуждается в объединении со светской властью, – это и есть клерикальная мафия. История её завершилась с отделением Церкви от государства и закреплением свободы вероисповедания, однако никто и не собирался возвращать людям первозданный закон. Знаешь основной закон истории? Спустить любой Вселенский Шухер на тормозах. Всё? Съели-встали? Куда?

– Туда, – Хельга махнула рукой на площадь, на краю которой мы сидели. – Спасибо. В следующий раз я буду тебя кормить, у нас в Европе равноправие. Кстати, протестанты впервые заговорили о равенстве полов.

– О, моя добрая фройляйн, я заметил, протестантов тута, в вашей неметчине, хоть в поленницу клади. Через пятьсот лет стали носить шмотки «юнисекс» и заимствовать одежду друг друга. Прикольно, когда по подиуму косолапит средний род. Неужели зачатки гендерной деградации докатились с тех мрачных времён?

– Ну, что ты говоришь, Алекс. Лютер провозгласил основой религии семью.

– Ага. А спустя пять веков в Евросоюзе признают семью и брак устаревшим понятием, потому что или поэтому европопы венчают однополых супругов и домашних животных. Дьявол принял новую концепцию: после замены реинкарнации на инквизицию, он решил поменять принудительное католическое воздержание на скотоложство и инцест. Законодателями моды должны быть извращенцы, иначе целомудренные обыватели удавятся от тоски. Как летит время: не успеют подмести международную арену после перфоманса одних дегенератов, на смену спешат другие, и никаких проблем с идентификацией личности, – врубил ящик, и ругайся с ним до утра.

– Нет, Лютер говорил, что безбрачие – это плохо, лучший подарок мужчине – подходящая, «правильная» жена.

– В советские атеистические времена это было аксиомой. Или римские попы были ещё атеистичнее и учили, что правильная баба – хуже неправильной? А что, женщины тогда не мечтали о принце на белом коне?

– Мечтали, но проблема сойтись по любви была у тех и у других. Нравы, обычаи, имущество, церковь, наконец.

– Вычеркнули слова Христа о любви, браке, семье и переселении душ, и нормальная половая жизнь рода человеческого пошла под откос.

– Конечно, потому, что церковь решала всё, включая, с кем спать. С мужчинами проще, а если католичка не выходила замуж, она могла уйти в монастырь. Протестантки были вынуждены жить в семьях братьев и сестёр приживалками. Дамы из мелких, обедневших дворян устраивались гувернантками.

– Средневековая католическая поповщина внушала, что безнравственность секса имеет одну альтернативу – девственность и обет безбрачия, как сокровище, посвящённое Христу. В революционной России семью пытались выдать за буржуазный пережиток и обобществить женщин, как места общего пользования, но быстро очухались. Ты видишь сходство причин извращения взглядов на семью?

– Нет.

– Общие истоки всех религиозных и материалистических извращений в том, что естественный закон переселения бесполых душ в разнополые тела был заменён на вечную преисподнюю, которую ценой большой крови отменили большевики. С этих позиций видны все извращения в теории и практике, но попы из-за беспрецедентности содеянного ими «не спешат» это признавать.

– Разве на причины извращений указать больше некому?

– Политологам-метеорологам? Они не могут «въехать», почему возникли Святая Инквизиция и Красный террор, – одноразовые мозги не дают «вкурить», что на все «почему» отвечает только «отменённый» закон Христа, а не школьные учебники. Я ни разу от них не слышал, что римские попы IV века и идеологи материализма XX-го завязали обществу глаза и загнали его в тупик. Идиотизм тех и других был спущен на тормозах, поэтому общество опять ничего не заметило, – наоборот, – оно возрадовалось свободе от церковного тоталитаризма и свободе от казарменного социализма, – и увидело выход в ней. А затем свобода превратилась в абсурдный либерализм, слово с тем же корнем.

– Действительно, идиотизм.

– Оба ложных закона мог вытеснить только третий, истинный, о котором поповщина «ни гугу». «Метеорологи» в этой подоплёке разобраться не смогли. Здесь другое интересно: римо-католические приватизаторы Всевышнего жгли дотла своих Божьих рабов за идею земного предсуществования души несколько веков, а наши революционеры-материалисты «смирили» «бывших» Божьих рабов за несколько лет с бездушием тел. А когда атеистический социализм развалился, и «метеорологи» начали мусолить очевидные и без них причины его краха, возникла дилемма.

– О допустимости сталинских репрессий во имя самого гуманного строя?

– Нет, та недалёкая и циничная дискуссия, – много или мало убил Сталин или «разоблачивший» его Хрущёв, велась для того, чтобы считать или не считать социализм самым гуманным строем, а эта дилемма требовала иного подхода и не куриных мозгов. С одной стороны, в 17-м году Церковь со своим каноном смирения была полностью сметена во имя справедливости и равенства долгожданной Революцией, но ни справедливости, ни равенства достичь не удалось, то есть народ заплатил реками крови за то, чтобы зачинщикам воздавали почестями. С другой стороны, после 91-го года в стране возродили классическое буржуазное неравенство и прежнюю несправедливость наряду с исконной Церковью, ранее убив в людях веру и совершив преступление перед Богом.

– Это не дилемма – тут нечего выбирать.

– Согласен. Эта притча о двух разбитых корытах. Я специально поступил, как на семинаре со студентами, чтобы ты пришла к этому выводу сама. В приведённой задаче всего одно искомое неизвестное – справедливость и равенство, тем не менее, решения у этой задачи нет. Ленин и Ельцин крупно накосячили и выхода не нашли. Необходимо изменить условия достижения искомого, и тогда мы получим желаемый результат, а он заключается в создании такого общества, в котором стремление к справедливости и равенству для всех станет выгодным. А у нас всё наоборот.

– Ты что, знаешь решение, которое не нашли Ленин и Ельцин?

– Ага. Фиктивная церковная доктрина о грядущей посмертной вечности и наихудшая модель звериного капитализма для этого не годятся, хоть бейся задом о потолок. Но олигархам нужен именно такой капитализм, чтобы быстро богатеть, а церковникам – как раз такой закон, какой Спаситель не приносил. Подобный выбор исторического прогресса выглядит «идентично натуральному», однако ведёт не к равенству, братству и справедливости, как хотел Христос, а от них. Ты сама знаешь, что происходит с человеком, который действует вопреки Наставлениям Закона Реинкарнации, но попы здорово расстарались, чтобы мы смотрели на загробную тайну через мутное, грязное, закопчённое ими стекло. Разумеется, попы реинкарнируют вместе с нами, просто они не хотят, чтобы мы знали, что реинкарнируем вместе с ними, и понимали больше, чем им нужно.

– Тогда ничего нельзя изменить.

– Да, всё попадёт туда, куда запланировано: народное благосостояние одноразовых поколений – в офшоры, офшорная аристократия – в фиктивный вечный ад, смиренные прихожане – в фиктивный вечный рай; буржуи будут грести прибыль и гнать её за рубеж, а священники с наружным видом благодетели – проповедовать христианское смирение и одноразовую телесную жизнь души. Ничего нельзя изменить по двум причинам: всё это безобразие устроено дьяволом очень тонко, и об этих тонкостях, в которых и сидит дьявол, не знает большинство людей.

– Мне кажется, что я понимаю тебя всё больше.

– Если бы люди знали, что уже жили на земле, очень многое удалось бы изменить, но нет – не для того попом приватизирован Творец.

– Всё равно я слушала тебя очень внимательно.

– Ладно, с этого места я больше не буду тебя перебивать. Помоги, пожалуйста, разобраться, как любили в первые десятилетия XVI века.

– Ты не представляешь, как всё было просто и строго. Церковь считалась единственным местом поклонения Богу, а Лютер говорил, что молиться можно дома – в своей обители, и к святой истине может приобщиться любой, кто умеет читать Библию. Это бесило церковников, потому что подрывало устои католической церкви и папскую власть. Частое посещение церкви с продолжительными молитвами было обязательно, как и соблюдение всех постов.

– Пока ясно: зачем ходить в церковь, когда икона в красном углу. Но поповщина настолько ловко примазалась к Господу, что протестанты народились лишь спустя полторы тысячи лет. Лютера не выдумать, папу не закопать, истину не вернуть.

– Дело в том, что протестанты считали, что семья, общий стол и разделение обязанностей – это место, где можно служить Богу, что привело к пересмотру отношения к сексу – части брака, которую священники контролировали больше всего. То есть супружество должно стать лечебницей страсти, церковь же полагала, что без воздержания семья превращается в рассадник порока и греха. Семья вышла на передний план, где поклоняются Богу, отсюда основой религии должно стать не сексуальное воздержание в семье и телесные наказания за сексуальную связь вне семьи, а семья. Для святых отцов это было по-настоящему опасно, их могли послать подальше, чем они своих прихожан.

– А знаешь, почему в XXI веке путают любовь с занятием? Потому, что спрятаны закон эволюции души и учение о духовном родстве реинкарнирующих душ. Требуется много воплощений, чтобы довести духовную компоненту блуда до нулевых значений. Чисто западное выражение, что любовь придумали русские, чтобы не платить деньги, объясняется сокрытием закона реинкарнации, как бы складно не плёл поп. Встреча и любовь родственных душ на земле основана на законе реинкарнации и совместном выполнении земной миссии, от которых колбасит всякого попа. Я читал по курсу иностранной литературы, что поэты первыми подвергли сомнению, что любви в браке нет. Думаю, они не только указали на религиозных извращенцев, но и ограничили роль Сатаны. В принципе, вернуть закон Христа людям так же легко, как перевести Библию с латыни, не дожидаясь XVI столетия, так что всю свою историю они сами себя обгаживали.

– Ты всё понял. Жизнь в XVI веке управлялась строгими правилами, отрицающими романтизм и искореняющими сексуальную тоску. Для церкви самое оскорбительное – сексуальное удовольствие и разговоры о нём как в семье, так и вне её.

– А потому, что потерять контроль за инстинктами, значит потерять раба. А чтобы учредить власть, надо с умом наврать про загробный мир. Но у всей этой поповской разноголосицы есть всего один знаменатель – переселение душ. Скажу понятнее: если вернуть истинный закон, человек поймёт своё место на земле. Чисто гипотетически, в Европе при таких «христианских» амбициях на «подержать свечку» и «поиграть со спичками», в отсутствие поддержки церкви светской властью от папского дворца осталось бы ещё меньше, чем от Бастилии.

– Истребили бы?

– И к бабке не ходи. В дикой природе обман так же эффективен, как сила и скорость реакции, – это характеристика церкви, за счёт которой её саму не отправили на костёр. Да-а, Лютер здорово подкузьмил попам.

– Вообще, церковные наставления нередко были мерзкими. Священники отвращали свою паству от любви к любимым, вызывая к ним брезгливость, порой в жутких выражениях, чтобы управлять похотью, а сами столь же нередко изменяли с любовницами и чужими жёнами. Сексуальные отношения вне брака преследовались – священники налагали эпитимию и 3, 6, 12 ударов на площади за беспорядочные связи, и это было непреложным правилом. Фактически, они определяли место, время и обстоятельства секса, но самое противоестественное, они считали страстные отношения с женой прелюбодеянием и грехом.

– Хм. Как это? Попу рядом коврик что ли стелили – чтобы судил по силе звука о силе страсти?

– Низкая рождаемость указывала на распутство. Укрощение плоти доходило до абсурда.

– А-а, социологией занимались, блин, Клинтон. А «коктейль Молотова» изобретут только через 400 лет.

– Брак был нужен, чтобы охранять себя от греха наслаждения и иметь потомство, которое будет вечно благословлять Господа.

– Это же ответ на вопрос, почему церковным ублюдкам претила реинкарнация. Ну и козлы!

– Брак ещё был обязанностью, потому что заключался в интересах всей семьи без учёта личных привязанностей, – так воспитывали детей. Это всего лишь согласие семей о передаче собственности, в том числе, и жены, которую, как любую собственность, тоже осматривали. Святые отцы постоянно внушали, что любовь не имеет с браком ничего общего; супружество не имеет никакого отношения к влюблённости и тем более к физической любви, а любое страстное чувство оскверняет брачное ложе.

– Одно слово – педерастня. Хорошо, что наши попы были бабниками, хотя в 20-е их это не спасло, – перечудили с Божьим смирением, кротостью и справедливостью. А что, нельзя было одновременно любить и размножаться?

– Запрещено. Клирики вбивали в голову: муж, который «предаётся плотским утехам» с женой, как если бы не с женой, – странное выражение, если учесть запрет случайных связей, – ведёт себя не как муж, а как прелюбодей и распутник.

– Дурь какая-то. Они что, Святое Предание из фиктивной адской вечности высасывали? Попробуй, поноси благоверную на руках – сразу настучат в поповское гестапо. Но природу-то не пропьёшь, а её объясняет только спрятанный попами закон.

– Естественно. Поэтому, с другой стороны, нравы были весьма свободны, – женщины старались не упустить случая, развлечься всеми способами, несмотря на угрозу наказания. Мужчины не упускали случая пользоваться «удобным моментом». Отсюда берёт начало культура куртизанщины и литература, которая ещё больше засоряла юные мозги.

– Я говорил об этом. Если бы толоконные лбы не спрятали реинкарнацию, Человечество имело совсем другую литературу. Поповщина боролась с «обнажёнкой» в корыстных интересах, подчиняя людей через инстинкты, поэтому и в XXI веке многие думают, что она является борцом за нравственность и оберегает души, чтобы они не попали в вечный ад. Но нравственность определяет не лживая догма бесконечной преисподней, а Закон Реинкарнации, который раскрывает суть кармического возмездия, настигающего душу за безнравственность. Вот это и следовало проповедовать в каждом приходе на протяжении двух тысяч лет, а не тыкать в харю свой клерикализм под предлогом сохранения моральной девственности.

– Алекс, теперь я понимаю, чего на самом деле хотели священники. В замках обычно были купальни, где проходила церемония купания вместе с гостями. Это сильно критиковалось церковью, и, в конце концов, к концу века обычай сошёл на нет. Этикет и обычай требовали соблюдения строгих правил, а мораль была на низком уровне: люди жили мало и трудно, поэтому хотели наслаждаться жизнью.

– Народ спешил чувствовать, а тут ещё` реинкарнацию «отменили» и дали одно тело, – как хочешь, так и крутись. Современный клирик, «отделённый» от государства, уже не имеет безраздельной власти над душами людей, но по-прежнему не хочет, чтобы Нормы и Наставления Закона Реинкарнации в обход него самоопределяли нравственность людей.

– Почему?

– Боится утратить паству. Это сильный удар, если учесть, что он всю жизнь думал, что служит Богу. Слишком велика разница между истинным законом и вечной преисподней. Он и сам не знает, как открытие этой разницы повлияет на воцерковлённых и «прочих Божьих рабов».

– Да, понимаю. И всё-таки, о какой-то истории или легенде о любви в замке я слышала.

– Красавица, запертая в башне бессердечным феодалом от малоимущего жениха?

– Нет-нет, что-то трагическое, не помню. Что-то такое, оставляющее след в душе.

– Поспрашиваешь?

– Угу. Мне самой интересно: вечная любовь, озарённая вечным пламенем преисподней.

– А что? Отменное женское чтиво, Даниэла Стил отдыхает: застигнутую парочку выпороли на площади как сидорову козу за беспорядочное возлежание на прелом сене. Скажи, пожалуйста, как бы выглядела толпа того времени, если бы мы смотрели на неё из кафе?

– На мужчинах была бы одежда без рукавов, большие береты и повязанные на голове платки. В моде были кожаные безрукавки, холщовые рубахи и такие же штаны. Женщины одевались в белые чепцы, мешковатые юбки, безрукавки и фартуки. По всей площади была бы разбросана солома и навоз, стояла бы деревянная повозка, ну, не знаю, ржал бы конь. Приговор зачитывали перед всеми.

– Замечательно. Экзекуция за прелюбодеяние сопровождалась обнажением виновных и сексуальной тоской святого отца, чью задницу отхлестать, задрав рясу, было некому. Сколько жителей тогда было?

– Тогда не знаю, а сейчас три с половиной тысячи.

– Офигеть.

– Что?

– Истекло полторы тысячи лет, как Человечество избавили от Спасителя, и осталось четыреста лет до того, как на одной шестой суши разрушат храмы и поставят христианское наследие под запрет. Деградация учения о вечности преисподней.

– Ты даже не замечаешь свою оригинальность.

– Замечаю: уничтожить Церковь оказалась проще, чем вернуть в Церковь первозданный закон Христа, – это и есть неосмысленная одноразовыми поколениями историческая реальность. Современники Горбачёва и Ельцина не задавались вопросом, какая Церковь при них возродилась. Для меня эти два номенклатурщика не просто пара самовлюблённых баранов, не способных на бурной исторической переправе видеть судьбу и будущее страны, – они такие же виновники десятков миллионов исковерканных жизней, как и их многочисленные предшественники, внедрявшие в общество тупой закон одноразовой жизни бездушных тел. И то, что у этих баранов, как и у всего «руководящего» стада материалистов, была своя миссия, их не оправдывает. Мы давно могли бы выйти на историческую прямую, если бы отвергли «одноразовое» мышление материалиста и попа.

1. Guten Abend – Добрый вечер. (нем.).