Талисман для «Яичницы»

– Откуда ты всё узнаёшь заранее?

Я не стал врать:

– Ящеры рассказали.

Он рассмеялся:

– Я всё время за тобой наблюдаю, Пустельга. Ты никуда не отличался с острова, и никаких ящеров рядом нет. Я ценю твои шутки друг, если бы они не сбывались!

Через неделю мы опять сидели на втором ярусе пещеры, между кошкой, волками и козлами, только к нашему сообществу хищников с членистоногими, прибавился ещё один местный персонаж, который не успел спрятаться в природных тайниках. Его местное население приняло, как старого знакомого, насекомые без лишних просьб, освободили ему место. Это был корнежаб. Мне показалось, что древесная лягушка поздоровалась со мной. Юнга без стеснения подошёл к дереву и подал ему руку, корнежаб протянул свою ветвь. Я с ужасом смотрел на соплеменника:

– Он же ядовитый!

Юнга улыбнулся:

– Я подозревал, что древесные лягушки – разумные существа. Но, по любому – в пещере, во время бури мы все друзья. Мы, как единый организм, стремимся выжить, и помогаем друг другу.

Юнга был точно, либо не от мира сего, либо знал то, что нам не доступно для понимания. Этот раз буря продлилась дольше, чем пять дней, мы были свидетелями того, как островные кроты дважды притащили консервы для корнежаба, прямо в пещеру. Капитан сказал:

– Останусь живым, никогда в море не пойду, буду детям географию преподавать.

Я его понимал, и с ним был полностью солидарен.

Глава 22

Может остались лёгкие штрихи, но я овладел языком греев. Ящеры мне устроили экзамен, привлекли к допросу пленного. Мне не очень нравились их методы, но особо выбирать не приходилось, для ящеров я был, всего лишь грей, и по их территории я передвигался под защитой крабов. Ящеры краснели от злости, увидев меня в бункере командования, но крабы успокаивали особо рьяных, иногда, даже сопровождали их в госпиталь. Перед тем, как отправить меня на встречу с правителем, мне дали пообщаться с Квином. Черепаха, был на седьмом небе, от радости, что наконец закончилось моё задание. Я тоже надеялся на это, но правитель клана перепутал все мои планы, он мне напомнил про вторую часть задания, а потом сказал прямо, в глаза, по-мужски:

– У меня к тебе претензий нет. Ты готов к внедрению в общество греев, но нас попросили, чтобы ты задержался ещё на острове.

Блин! Кому это надо? Кто попросил? Видимо греи настолько привыкли ко мне, что не хотят разлучаться со мной? Крабы меня снова отволокли на остров и кинули на берегу, по их разумению, вниз клешнями. Я обязан им был за эту услугу, они со мной поступили чрезвычайно вежливо и культурно, а то, что я нахлебался воды, так – море кругом! Меня привели в чувство островные кроты, они меня оттащили в пещеру. На этом острове – друг моего друга, мой друг! Никого не было: ни греев, ни животных. Я лежал один на дне пещеры, и думал:

– Зачем я здесь? Кому нужно было оставить меня на этом острове?

Корнежаб постоял около меня, но не стал тревожить. Мне приснилась Родина, волшебные миры, озеро у нашего дома. Отец с матерью стоят на краю обрыва и ждут, когда освободится лифт от пьяных гостей. Корнежаб разбудил меня стуком в ментал, и тарабанил в мой мозг, как в закрытую дверь, пока я не раскрыл глаза.

– Прячься, Ытхи идут.

Я его понял, он всё отстучал на языке ящеров. Я даже не знал, что эти деревья умеют разговаривать. Не знаю, кто такие Ытхи, но я убежал вглубь пещеры и залез в какую-то щель. Эта щель продолжилась туннелем, стены которого светились мягким голубым светом, время от времени на стенах загорались риски, похожие на стрелки, заманивая меня следовать по направлению, а я и не сопротивлялся, убегая от одной напасти спешил в руки других неведомых чудовищ, которые спят во глубине пещеры, как говорил Юнга. Туннель уходил всё ниже и ниже, холод и мрак, чередовались с жарой и светом от расплавленных потоков лавы, лава медленно застывала, превращаясь в причудливые каменные фигуры. На такой глубине, почти в сердце вулкана, не должно быть ничего живого. Вдруг я увидел тень, и машинально повернулся на свет.

– Ты что здесь забыл, грей?

Я увидел перед собой хрупкую девочку с красным жезлом в руках. Девочка поколдовала с жезлом, и он засветился синим цветом. Удобный фонарь – подумал я.

– Я это! А ты кто?

– Я Лоя. Ты не ответил на мой вопрос: что ты делаешь в нашей лаборатории?

– Я, это, прячусь от Ытхов.

Другого я ничего не сумел придумать, пришлось сказать правду. Девушка рассмеялась:

– Чем тебя напугали Ытхи, грей?

Кожа девушки тоже была зелёного цвета, мы с ней общались на языке греев. Я не успел задать вопрос, как девушка взмахнула жезлом, и я оказался наружи, за пределами пещеры, Корнежаб от внезапности моего появления, присел. В голове раздался грохот, я попросил дерево не пользоваться менталом, у меня и так голова раскалывалась. Мою память, как кто-то выключил, я не помнил, как очутился здесь. Корнежаб пригласил меня в свою обитель, но вначале попросил обмазать видимые участки тела горным воском.

– Это у Юнги есть иммунитет к моему яду, у Ытхов тоже, ты зелёный, но не Юнга, и не Ытх.

– Юнга не зелёный, но тоже не грей.

– Да Юнга не зелёный, зато Ытхи зелёные.

– Почему ты так боишься Ытхов?

– Они нас считают и заставляют почковаться.

– Что же в этом страшного?

– Ага, ты не Юнга, и не Ытх, ты даже не грей; ты никогда не видел молодых особей моего народа? После почкования, уже ничего не страшно, молодые деревья выпьют всю энергию, все нервы, всю силу острова.

– Почему же ты торчал на открытом месте, перед пещерой?

– Для нас главное первыми увидеть Ытхов, а не тогда, когда уже поздно.

– И часто тебя ловили Ытхи?

– Ытхи ловят всегда, и всех, когда проводят инспекцию на островах, они нас считают, замеряют, кольцуют, и корнежаб показал блестящее кольцо у основания корней.

Блин, островной пирсинг!

– А, что, и почковаться заставляли?

– Было дело. Только на другом острове. Меня, после почкования, ящеры спасли, сделали из лиан буксир и переправили на этот остров. У вас тоже, молодёжь, после почкования, съедает родителей?

Вопрос, философский, я не смог дать прямой ответ:

– По-разному бывает. Тоже буксиром пользоваться приходится.

Корнежаб вздохнул, видимо у него тоже были лёгкие, его суставы заскрипели. Жильё древесных лягушек находилось далеко от пещеры. Это место выглядело, как рукав моря, свёрнутый в залив из стоялой зелёной воды, среди сплошных скал. Сюда нанесло столько сухой растительности, создав многослойную подушку, под которой была морская вода. Подушка создавала газ, который светился по ночам, превращая мелкие торчащие ветви в яркие фонари. Здесь и был город этих существ. Корнежабы – это коллективные особи, между ними был свой язык, похожий на скрип деревьев, многие из них знали язык ящеров, я даже улавливал отдельные слова, не вошедшие в кодирование, некоторые даже успели выучить язык греев, они понимали, но не умели говорить. Мой друг предупредил меня:

– Меньше шатайся по городу, и не заводи случайных знакомств. Не забывай, у тебя нет иммунитета к яду, а ещё, мои соотечественники тоже разные, многие владеют магией подчинения и телепатией. Сделают из тебя раба, безвольную игрушку, и сам знать не будешь. Здесь законы пещеры не работают. Мы – древнейшая нация на этой планете, мы и ящеры!

– А, Ытхи? Ытхи живут на другой планете, они контролируют нас, их база находится на одной из лун, возле нашей планеты. Они устраивают каждый год проверки. Ытхи зелёные, я тебя поначалу тоже принял за Ытха, долго наблюдал за тобой, и понял, что ты уже не Ытх, но ещё не совсем грей. Это тогда, когда Юнга тебя языку обучал.

– Но я же тебя не видел.

– Я был рядом.

И корнежаб, при моём присутствии, стал невидимым, совсем невидимым. Корнежаб снова появился во всей своей красе:

– Я учусь, я только начал изучать азы магии, у меня получается, но сколько здесь физики! Мне кажется, что вся магия состоит из химических формул и физики.

Я спросил у друга:

– А, откуда у Юнги иммунитет к ядам?

Корнежаб попытался объяснить, всё опять упиралось в оберег Гандз.

– Любую формулу можно разложить на атомы, так и с ядами, оберег разлагает их до формулы воды, яды становятся бесполезными, амулет превращает их в воду. Как всё сложно!

Какая-то побрякушка на шее Юнги, делает его неприкасаемым. Кстати, а куда делись греи с острова? Корнежаб пожал плечами:

– Не знаю. Ящеры забрали. Постой, я спрошу.

Корнежаб отстучал послание в центр.

– Все дома, двое утонуло, один в госпитале греев.

Ну, это я и сам перевёл.

– Это наше древесное письмо, Ящеры переняли его у нас и сделали средством общения, но мы не в обиде. За всё время существования наших народов, у нас никогда не было конфликтов между собой, у нас разная физиология, но мы, по сути, один народ.

Так, в беседе с корнежабом мы и проводили время. За весь период моего нахождения в городе, никого из соседей я не видел. Друг сказал, что все попрятались, тебя боятся, всё-таки ты очень похож на Ытха. Начало темнеть, я стал собираться в пещеру, в городе корнежаба было хорошо, но пахло – не очень, и дома я чувствовал себя лучше, защищённым. Корнежаб предупредил:

– Ты, всё же спрячься, а то Ытхи и тебя перепишут и заставят почковаться.

Я не стал разочаровывать друга, я знал, что я не грей, не ящер, не Ытх, но и не корнежаб, в конце концов! Мы попрощались с деревом, он проводил меня немного, мы расстались на пол пути, и я, не спеша, поплёлся в сторону вулкана. Разговор с другом меня отвлёк от дурных мыслей, в голове, ещё два часа, стоял перестук нашей беседы. Я заснул, как убитый: без снов и тревог. Проснулся в клетке, по шуму двигателей – на космическом корабле. В теле была такая лёгкость, я чувствовал невесомость, но искусственная гравитация всё же существовала. Мимо меня сновали мужчины и женщины в белых халатах, с зелёными лицами.

– Ытхи – подумал я, – предупреждала же древесная лягушка, теперь почковаться заставят…

Не знаю, получится ли у них, но опыты проводить будут. Напротив, клетки остановилась девушка, кажется я её видел, и на чистом грейском языке поздоровалась со мной:

– Привет, Пустельга!

Я не помнил, чтобы я кому, кроме Юнги, называл своё имя. Откуда она меня знает?

– Хорошо, что ты проснулся. Скоро мы прилетим, ты уж потерпи неудобства, тебя выгрузят вместе с багажом, через шлюзовой отсек, там всегда присутствует перепад давления. Потом необходимо пройти санобработку, везде ты увидишь роботов. Ты не боишься роботов, грей?

Почему она меня называет греем? Она, что, не видит, что я на них не похож.

– Она видит. Поэтому ты здесь.

Я оглянулся, никого не было, в клетке я был один. Похоже, кто-то сидел в моём мозге.

– Кто здесь?

Но голос пропал, вместе с моим спокойствием. Не знаю, по-моему, я уже начал почковаться, в крайнем случае – головой. Мои мозги уже раздвоились. Невидимый засмеялся, он либо прочно сидел в моей голове, либо читал мои мысли. Сработали корабельные амортизаторы, и тяжесть резко увеличилась, я растянулся по полу клетки. Кто-то рядом охнул, и вскрикнул, как ребёнок. Кратковременно невидимость у соседа пропала, и мне показалось, что рядом со мной, в клетке, был маленький корнежаб. Мой лоб покрылся холодным потом, я вспомнил слова друга, что молодёжь его народа, хуже вампиров, хуже плотоядной травы – это живые троглодиты и каннибалы, они поедают даже своих родителей. Невидимка не выдержал, снова залился смехом. Хоть не думай совсем, невоспитанный попутчик какой-то!

– Я больше не буду, ты только Лое не говори, что я мысли читаю.

Невидимка меня больше не тревожил, я вспомнил, где видел эту девушку: там, в пещере, и правильно, её зовут Лоя. Я не знал, что она Ытх. Невидимка опять вспрыснул.

– Ты же обещал, что больше не будешь подслушивать мои мысли!

Но началась погрузка в ангар, мне было не до выяснения отношений и не до проведения воспитательной работы. Клетка взмыла в воздух и появились всадники: огромные, только механические. Мне кажется, они за полчаса выпотрошили корабль, мы двигались по конвейеру, навстречу нам, в таких же клетках, двигались фантастические существа, различных форм. На погрузку, – догадался я. Клетка, под чьим-то воздействием, спрыгнула с конвейера и её подхватила механическая рука. Она нас засунула в другой бокс, пропитанный запахом медикаментов. Медицинский бокс – догадался я. Он стал заполняться тёплым белым газом, без запаха, зажегся свет, и газ вспыхнул звёздными блёстками, они были везде: в воздухе, в лёгких, в ушах, на волосах, на ветвях маленького корнежаба. Мой сосед, после газовой дезинфекции, стал видимым, он едва держался на тонких корнях и дрожал от страха. Наверное, впервые проходил эту процедуру. Мне его стало жалко, и, если бы я не знал, что корнежабы очень ядовиты, я бы обнял, успокоил ребёнка. Корнежаб с благодарностью посмотрел в мою сторону:

– Спасибо.

– Не за что.

– Всё равно, спасибо!

Дверка в клетке открылась.

– Выходи! Грей первый – выходи.

Я вышел, и попал в руки робота.

– А тебе, кусок дерева, особое приглашение нужно? Мы две недели его по всей лаборатории ищем, а он спрятался на корабле и путешествует в своё удовольствие. Вылезай давай, медосмотр для тебя закончился, много чести. Тебя, уже, Лоя заждалась. Провожать не буду, сам дойдёшь. Ты знаешь базу не хуже меня, беглец.

Робот ушёл, наверное, на подзарядку, оставив корнежаба в растерянности. Я только имя успел спросить у малыша, он в ментале передал:

– Все меня называют Линейка. Мы ещё встретимся с тобой Пустельга. Ты про мою просьбу помнишь? Не говори Лое, что я мысли умею читать, а то меня выселят, а здесь так много интересного!

Я пообещал, не хотелось расстраивать малого, если он может мысли читать, то что тогда могут Ытхи? Меня робот вертел, как куклу, возле каких-то приборов, с меня сняли все данные, с каждого органа в отдельности, меня разложили на молекулы, и кажется, забыли сложить. У меня была такая слабость, как будто я пробежал многокилометровый кросс, или меня держали целый час в парилке русской бани. Я ещё помнил эту Землю, где с меня зелёную кожу веником сдирали!

– Мы, вообще, то – Литы. У живых деревьев нет такого сочетания звуков, вот и получилось – Ытхи. В нашем сообществе возник спор: откуда ты прибыл, Пустельга? Согласно взятых анализов, твой народ, одна из отпочковавшихся ветвей Литов, или наоборот, но очень похоже, что мы принадлежим к одной нации. Необходимо сканирование мозга, снятие данных генетической памяти нескольких поколений. На нашей базе нет сейчас такого оборудования, если ты дашь согласие на проведение эксперимента, то мы переправим тебя на базовую планету Литов. А нет, у тебя будет время подумать, пока мы соберём установку для сканирования мозга, здесь – на луне. Поверь, это важно. Мне нравится наблюдать за твоими успехами, Пустельга. Ты единственный, сумевший овладеть кодом разумных живых деревьев, и языком греев, ты единственный, сумевший наладить контакты со всеми обитателями планеты, и подружиться с деревьями.

Лоя замялась, сквозь поток неприкрытой лести, ей хотелось что-то сказать, но она не решалась. Я видел нетерпение в её глазах.

– Ну, давай, говори, спрашивай, – я дал добро, для удовлетворения любопытства литянки.

Лоя, никак не могла обкатать свой вопрос, чтобы он не выглядел шокирующим и выглядел пристойным, в конце концов, она не выдержала и спросила, в упор:

– Пустельга! А почему ты называешь живые деревья – корнежабами?

Я Линейке, так и не смогла объяснить, что это такое и где живёт. Я рассмеялся, ох уж этот малолетний телепат!

– Как-то я их должен был называть? Дерево стоит на своих корнях, и прыгает, как лягушка, при перемещении.

Лоя запротестовала:

– Это не корни, это рот, кишечник, желудки, это опора и средство передвижения, это уникальная физиология. Деревья всеядны, но предпочтенье отдают употреблению животной пищи. Да, они плотоядны, и употребление белка, играет огромную роль в их организме. А, почему жаба?

– Я ещё называю их иногда – древесными лягушками, только там лягушки стараются быть похожи на дерево, а в нашем случае – наоборот.

Лоя задумалась, в её голове был сплошной сыр-бор, с туманом, мозги никак не могли совместить эти понятия.

– Пришло время прощаться. Мы можем отправить тебя в любое место, по желанию.

– В любое, в любое?

– Ну, да. Загадай, закрой глаза и ожидай.

– Я хочу домой, в волшебную страну.

Я закрыл глаза, а когда открыл, вновь очутился на острове, возле пещеры, в которой Квин учил Корнежаба играть в домино.

– Обманула, Ытха – она и есть Ытха!

Друзья устроили скачки вокруг меня, они радовались моему возвращению. Черепаха, спрашивал, где я пропадал, я рассказал ему про своё приключение, дублируя свой рассказ перестуком на резонаторе из кокосового ореха, для Корнежаба. В воде собралась группа слушателей из ящеров, всем было интересно, никто из них не был в гостях у Ытхов, обычно от зелёных никто не возвращался. Корнежаба несколько раз просил повторить фрагмент моего рассказа, про Линейку. Он говорил, что словно в детстве побывал! Черепаха, обещал меня доставить на материк, в любое время, если сейсмограф даст добро.

– Но Ытхи тебя закинули снова на остров. Ты не знаешь, с какой целью?

Нужно подождать. Я согласился, меня, как приговорили к этому острову. За время моего отсутствия, на острове произошли сильные изменения. Землетрясение, почти разрушило пещеру, и всё это произошло во время бури, много животных погибло. Пещера осталась не разрушенной около входа, но как спасение от бури и других катаклизмов, она не годилась. После бури опять напали всадники, они сменили тактику, применив пойманных ящеров, как ручные зажигалки. Всадники были ужасны и огромны, они сжимали ящеров своими безобразными ручищами, выдавливая из них огонь, и поджигали траву, кустарник – всё, что горит. Встретив, впереди заслон из живых деревьев, в ответ, на обстрел ядовитыми снарядами, эти монстры, вынырнувшие из пучины, кидали в деревья ящеров, как ручные гранаты. Ящеры взрывались сами и взрывали всё вокруг себя. Всадники в этом бою победили, и утащили в море много добычи. А, цунами, довершило разгром, размыв всю растительную защиту острова. В этом бою погибло много деревьев и ящеров, в этом бою погиб предводитель клана ящеров, весь генералитет пресмыкающихся и большая часть старейшин. Возле пещеры лежала чёрная раковина. Корнежаб сказал, что это приглашение от ящеров, на траурную церемонию. Черепаха, уплыл в свою резиденцию, вместе со своими ужасными телохранителями, Корнежаб упрыгал на учения. После гибели деревьев, обороняющиеся тоже поменяли тактику, они хотели провести решающий бой, чтобы навсегда отвадить морских чудовищ от нападений на остров. Корнежабы все свои планы хранили в секрете, учения проводили так, чтобы никто ничего не видел, далеко от моря, время от времени, привлекая других животных. В учениях участвовали все: и волки, и козлы, и сороконожки с тараканами. Я опять остался один, меня к учениям не привлекали, почему-то?

Глава 23

Корнежаб был злой, я не узнавал друга.

– У тебя будет совсем другая задача, это не твоя война, Пустельга! Наши рода воюют несколько тысячелетий, с переменным успехом, они отжали у нас много островов, но этот остров мы не отдадим, погибнем, но не отдадим. У всадников есть влиятельные покровители, эта война ведётся по их указке, они обладают сверхсовременными чудовищными технологиями. Мы проигрываем не всадникам, мы проигрываем их хозяевам. Как жаль, что нам не могут помочь ящеры. У нас нет совсем союзников.

– А, Ытхи?

– Ытхи не войны. Ытхи – учёные, статисты. Для Ытхов мы все животные! Странные. Которых нужно заставлять размножаться под их присмотром. Они лучше знают какому дереву пора цвести.

Корнежаб боялся и не любил Ытхов.

– Мы уже готовы к войне, весь остров ждёт бури. Тебе, Пустельга, тоже отведена роль: твоё дело будет – наблюдать, ты знаешь много языков, тебя даже Ытхи уважают, после бури приплывёт Квин, и ты с Черепахой будешь наблюдать за битвой.

– А, если Всадники не пойдут в атаку?

– Пойдут! Их хозяева погонят. Ящеры видели их космические корабли на планете. Запомни, Пустельга, для многих этот бой будет последним, ты должен довести нашим потомкам, как всё было. Поэтому, – иди и смотри.

Буря началась через два дня, я провёл её с кротами, под землёй, у них там было целое царство, с дорогами, заводами и театрами. Под землёй всё подчинялось другим законам, все подземные жители жили по другим правилам, но, одновременно, все они были жителями этого острова, и вносили свою лепту в защиту своей земли. Я же был гость, на время бури. Кроты были радушными хозяевами, и я не знал ограничений в еде и напитках, кроты рады были угостить меня всем, что у них производится под землёй. Буря длилась шесть дней, я представляю, что творилось на верху, это была не первая буря, пережитая на этом острове, но здесь, под землёй, была тишь и гладь, там, на верху, потоками воды смывало скалы, а у нас было сухо и играла лёгкая музыка (кто-то, из кротов, осваивал виолончель.) Мне никогда не было так легко и спокойно, как под землёй у кротов. Если бы я знал, как быстро бежит время, и меняется ситуация! Буря закончилась, и меня вывели на поверхность. На выходе меня ждал Черепаха. Место наблюдения нам Корнежаб определил на самой высокой скале, она находилась в море, но зато, со скалы – весь остров был, как на ладони. Отсюда хорошо было наблюдать, Корнежаб попросил, чтобы я взял свой резонатор для шифровальщиков, и крабы закинули нас на самую вершину. Здесь была ниша – маленькая пещера, вырубленная в скале. Было не так просторно, но мы все поместились. Весь остров замер в ожидании, иногда слышался перестук разведчиков, но сигналы были уплотнены и закодированы, а наши шифровальщики не вмешивались, у них были совсем другие задачи. Вдруг море вскипело: первыми полезли, ожидаемо, черви, травы на острове почти не было, она росла редкими клочками, и то, далеко от воды, голодные черви, сплошным ковром, разлеглись на берегу, не скрывая своего недовольства, их многочисленные рты хватали и выплёвывали песок, и если бы не приказ «пастухов», то черви бы давно уползли в море, чтобы найти другой остров, богатый растительностью. Вслед за червями, появились Всадники. Шифровальщик начал работать, и как только последний Всадник ступил на берег, как раздался последний удар шифровальщика по резонатору. И на острове началось непонятное, до меня дошло, через время: в бой вступили кроты – они из-под земли, кольями и острым бамбуком, проткнули и пригвоздили червей, да так удачно, что вывели сразу половину всадников, повредив их лапы. Я впервые услышал вой этих чудовищ. Зажатые в их лапах ящеры, оказались совершенно бесполезными, жечь было нечего, а взрывать – некого. Оставшиеся неповреждёнными Всадники, оказались отрезанными от воды, лесом копий, торчащих из-под земли, через тела червей. Потом Всадники, один за другим начали падать, а вокруг сыпались ядовитые обломки ветвей корнежабов. Я понял тактику друга, это он командовал битвой, пригодилась древняя магия и тренировки с невидимостью. Через несколько минут всё было кончено, Всадники мёртвые валялись на червях, или бились в агонии, червей есть уже было некому, всю мелочь, унесло землетрясением и бурями, теперь необходимо много времени, чтобы жизнь восстановилась на острове. Всё равно, это была победа, полная победа над пришельцами из моря. Корнежабы стали терять невидимость, и вскоре появились все на берегу с триумфально поднятыми ветвями. Ура! Мы с Черепахом обнялись, к нашему ликованию присоединились шифровальщики, и мы, на маленьком участке скалы станцевали такой танец, абсолютно забыв, что можно сорваться и упасть с большой высоты на подводные скалы. На берегу тоже творилось что-то неимоверное. Это был триумф островной флоры и фауны, это были последние минуты счастья для островитян. Космические корабли, как хищники, подкрались, вынырнув из дымовой завесы в море. Никто из нас не обратил внимание на этот туман, мы привыкли к тому, что в море часто меняется погода и ветрами приносит туманы, а иногда айсберги. Корабли применили своё варварское оружие, островитяне начали исчезать, группами, все. На остров, на море, стали падать отдельные фрагменты бывших животных, живых деревьев, всего, что попало в зону действия этого оружия. Было такое ощущение, что внутри кораблей работала мясорубка, и перемалывала всё, что захватывали невидимые лучи. Корабли три раза проутюжили остров, пока пилоты не убедились, что никого не осталось в живых, и поверхность острова гола, как яичная скорлупа. Корабли, один за другим начали приземляться, подальше от недавней битвы, с запахами трупов и крови. И мы увидели этих пришельцев, этих хозяев Всадников. Эти мерзкие существа имели много рук и ног, внешне походили на смесь обезьяны с пауком. Они, с опаской, выходили из кораблей на остров, и когда последний пришелец покинул корабль, среди них начался непонятный ритуал, похожий на наш триумфальный танец. Если они радовались своей победе, то это было кощунственно, не справедливо. Черепах плакал, не скрывая слёз, шифровальщики лежали на скале, вниз лицом, чтобы не видеть триумфа этой нечисти. Вдруг я увидел шевеление, на острове, между кораблями и пауками, стало что-то мелькать, это были наши трудолюбивые ткачи. Из щелей, из-под земли, стали появляться шестиногие змеи, скорпионы, тарантулы, ими всеми руководил крот. Это был, наверное, последний бастион островной армии. Пришельцы поздно обратили на них внимание, но, когда стали падать от укусов ядовитых существ, они кинулись к кораблям, но было поздно, ленты перерезали мышцы, горло. Это была не битва, это была бойня, этих сверхграмотных интеллектуальных существ, резали, как обычный скот… Всё-таки, кто-то из них успел нажать на кнопку самоликвидатора. Произошёл взрыв, остров разделился на части и затонул. Погибли оба краба. Нас сбросило со скалы взрывной волной, я потерял сознание. Очнулся на панцире Квина. Черепах плыл в направлении материка.

***

– Лоя, приборы зафиксировали космическую активность, в последнее время, атмосферу планеты пересекало множество космических кораблей, большинство из них из архипелага Верста.

– Но им же запрещено вторгаться в земли, входящие в интересы Литов?

Эта планета является общегалактической заповедной зоной, это единственное место, где могут существовать живые деревья. – Наблюдатели говорят о появлении странных взрывов на поверхности планеты: это либо сейсмическая активность, либо ядерные взрывы. С поверхности исчез остров, на котором мы недавно были с инспекционной проверкой. Руководство лаборатории склоняется к мысли, чтобы послать робота-разведчика на планету.

– Не надо робота-разведчика, верстские орангутанги довольно разумны и им перепрограммировать робота, лёгкая задача. Не хотите же вы получать данные с планеты, под диктовку паукообразных обезьян? Я сама отправлюсь на планету, только надо подготовиться.

И Лоя, вместо лаборатории направилась в наблюдательный центр. Оператор дал ей видеозаписи за последнюю неделю:

– Обрати внимание на фотографии взрывов, мы их специально выделили для общегалактической комиссии, все эти взрывы замаскированы под активность вулканов, но, когда в результате взрыва пропадают сами вулканы, вместе с островами, на которых они расположены, это выглядит подозрительно.

Лоя захватила кипу фотографий, и уединилась в наблюдательном центре так, чтобы ей никто не мешал. Лое надо было подумать. Линейка, как хвостик, следовал за девушкой, он не собирался никому мешать. Линейка пользовался магической невидимостью, он понял, что намечается увлекательнейшее приключение. Он покинул Лою, ему тоже надо было подумать. Роботы стали умнее, и после проверки товара, распыляли нейтральный газ, при воздействии которого, всё невидимое, становилось явным. Линейка думал не долго. Он нашёл решение, и вернулся к девушке:

– Главное, не пропустить дату десантирования!

Лоя долго выбирала пелёнку для преображения в девушку– грея. Она ругала себя за то, что не уделила достаточного внимания для изучения греев. Что она знала о греях: разумная регрессирующая нация, прибыли на планету на допотопных космических кораблях с ручным управлением, на них даже навигатора не было. Лоя пошутила:

– Шли по звёздам, иногда, пользуясь компасом. Их путь, явно, был в одну сторону – куда-нибудь.

Тем не менее, греи смогли закрепиться на планете, отвоевав территорию у ящеров. У греев даже город есть и армия. На этом знания девушки заканчивались, ей раньше никогда не приходилось иметь дело с греями. Лоя вспомнила Пустельгу, но приборы отнесли его к Литам, язык греев Лоя выучила в гипноцентре, за шесть сеансов.

– Как они эти пелёнки надевают?

Лоя крутилась, как белка в колесе, у неё ничего не получалось. Пришлось снова идти в архив, чтобы найти видеозаписи о греях. Всё-таки, недостаток образования, сказался на смелой путешественнице – она выбрала себе костюм – очень удобный, красивый, но женщины-греи так не одеваются. Лоя, в своём новом преображении, была больше похожа на самура. В кожаных облегающих брюках – в бриджах, с лёгкой накидкой, скрывающей верхние женские ценности, в тёмных солнечных очках, и весь этот космический товар, завёрнут в кисейную пелёнку, как в кимоно, одетое с головы. Блин! Лоя покрутилась перед зеркалом, она себе нравилась, а если нравилась себе, значит понравится и греям. Ещё немного макияжу, и можно на подиум в наблюдательный центр. В центре шло совещание, учёные о чём-то громко спорили, выдвигали свои теории, дело даже до рукоприкладства доходило. Появление Лои в центре, было равносильно взрыву бомбы, учёные не знали, куда прятаться от этого пришельца с оружием космических терминаторов. Линейка забыл про свою невидимость, хохотал неприятным скрипом, ещё больше нагнетая обстановку. В центре стало пусто, все посетители и операторы испарились, минут пятнадцать за планетой никто не наблюдал. Лоя была удовлетворена эффектом своего посещения:

– Боятся – значит уважают!

Лоя уже была готова к полёту, корабль-разведчик, как верный конь, стоял в стойле, в ожидании своей хозяйки. Корабль девушку не узнал, потребовал жетон идентификации. Лоя была довольна, что она своим видом устроила фурор на станции. Корабль приземлился в месте, находящемся далеко от греев, так было легче и незаметней для внедрения. Она не знала, что попала в самый центр паукообразных обезьян, их десантные корабли стояли за бугром, замаскированные планетной растительностью. Самих десантников не было, но патруль, когда наткнулся на самура в женском одеянии, он решил применить оружие, но пауки, даже не успели направить его на девушку, как начали падать один за другим. Линейка, в ментале почувствовал агрессию против его подружки, и вспомнил о своей ядовитости. Но Лоя, даже не заметила старания ребёнка, она не заметила и ящера, спрятавшегося за камнем. Ящеры редко отходят далеко от моря, но этот был здесь уже несколько дней, он терпеливо выжидал удобного момента, чтобы, одним ударом, уничтожить флот пришельцев. И дождался! Этот странный грей уничтожил всю охрану объекта. Ящер, все же подождал, пока грей не уберётся подальше, и одним нежным дыханием, вызвал столб пламени из своей пасти, и один за другим, уничтожил корабли инопланетян, превратив их в горстку расплавленного метала. Лоя обратила внимание на зарево за своей спиной, но не придала значения, огонь помогал ей лучше видеть дорогу. Начало светать, впереди был город греев, но чем ближе девушка подходила к городу, тем больше было видно, что город разрушен и сожжён. В городе никого не было, город был пуст, шаги разведчицы тонули в раскатах эха. Лоя быстро прошла город, она не знала где искать греев, и что делать дальше. Зато знала группа самуров, наблюдающая за ней. Они увидели её в городе, и долго не могли определить, кто издевается над их экипировкой. Этот самур был похож на клоуна, а его сапоги с толстой платформой на каблуках шпильках, делали этого война одновременно смешным и страшным. Кто знает, может это тактика такая, так смешно маршировать по дороге, чтобы применить своё смертельное оружие. Лоя не расставалась со своим ручным нейтрализатором. Но когда греи выяснили, что этот самур женщина, их возмущению не было предела. У греев никогда не было женщин, среди военных. Но самое страшное, что кожа этого самура, тоже была зелёной. Греям было чего испугаться, перед отправкой в дозоры, собрали все подразделения, и местный священник рассказал о новой тактике врага, были случаи. Обезьяны придумывают големов, наряжают их в наши одежды, и заставляют ходить перед нашими позициями, а если убьёшь голема, сам становишься похож на него и кидаешься на своих сослуживцев с силой одержимого.