#МояФилософия. Сетевые диалоги

Философоведение и философствование

Да-да, именно собственное мышление является предметом для философа. Тут просто надо различать деятельности: когда философ читает/изучает других философов, он не занимается философствованием (аналогично, когда поэт читает чужие стихи, он просто читатель, а не поэт, и когда композитор слушает чужую музыку, он просто слушатель, а не композитор). То есть перед нами две деятельности: (1) развитие своего мышления, расширение его границ (чтение, изучение, общение) и (2) собственно философствование – исследование своего мышления и продуцирование суждений о нем. И обе деятельности не только взаимно не противоречат, но и необходимо подразумевают друг друга.

Философия – это то, что нужно преодолеть

На эту реплику одного из собеседников я ответил рядом риторических вопросов:

(1) Ваше общение на философских форумах есть способ выдавливания из себя по капле философа?

(2) Вы преодолеваете знаковую философию, изливая на форумах кучу знаков?

(3) Вы хотите преодолеть философию в себе или вытравить ее из других?

(4) Вы преодолеваете философию других, утверждая свою?

(5) А не проще ли было бы заняться чем-то другим? Скажем, медитацией – тогда от собственной философии быстро ничего не останется. Да и философия других перестанет волновать.

Оценка голосованием

Если предмет исследования находится внутри исследующего, то другого способа оценки результата познания, кроме как «голосованием», и быть не может. Тут опять полная аналогия с поэзией (искусством): никого не волнует, соответствует ли результат познания (стихотворение) предмету познания (эмоции поэта) – оценивают результат как таковой. То есть, если мы поставим задачу сравнить результаты деятельности разных философов или поэтов – не лично для себя, а хоть как-то несубъективно, – то никакого другого метода, кроме «голосования», быть не может.

Ну и опять же, непонятно, почему тезис об оценке результата философского познания голосованием вы считаете противоречащим тезису, что философ изучает свое мышление. Он лишь подтверждает правомерность этого тезиса: любое утверждение, скажем, когнитивного психолога, можно подтвердить или опровергнуть, поскольку его предметом являются общие закономерности познавательных способностей людей, чего нельзя сделать по отношению к суждению философа – ведь предметом этого суждения является его частное мышление.

Истинность и психологизм

Вроде как вы сами себе выписали индульгенцию на любую вербальную генерацию.

А вы что, до сих пор считали, что философам нужно чье-то разрешение на высказывание своих мыслей? Вы сами, занимаясь исключительно философией, спрашивали у кого-то разрешения иметь те или иные мысли, концепции, так или эдак оформлять их в тексте? Это не «индульгенция», а констатация факта: единственным ограничением в деятельности философа является его интеллект, его понимание, его мировоззрение. Ограничением и по содержанию, и по форме. Своими концепциями вы (как и я, как и все) обозначаете границы своего понимания.

Оказывается, чтобы быть истинным, высказывание должно совпадать с тем, что думает сам философ. Иначе, оно неистинное. Извините мою прилипчивость, но мимо такого я пройти не могу.

Ничего страшного. Надо просто внимательнее читать. И тогда проблем не возникнет. Я писал: «…Предметом философских высказываний является мышление самого философа». Речь идет только и исключительно об истинности философских высказываний, а не всяких. Поскольку вы пропустили это указание (которое было заявлено в самом исходном вопросе: «почему философские высказывания не верифицируются и не фальсифицируются?»), все дальше написанное вами не имеет никакого смысла и уж точно не имеет никакого отношения к моему тексту.

А теперь переформулируйте вашу фразу так, чтобы она соответствовала моей мысли: «чтобы быть истинным, [философское] высказывание должно совпадать с тем, что думает сам философ [то есть с его предметом, с тем, о чем это высказывание]». Еще раз, для закрепления: философское высказывание – это высказывание философа о своем мышлении (миро-воззрении, понимании), и как таковое оно по самому факту своего произнесения является истинным. Ну к примеру, философ говорит: «я думаю, что сознания не существует, сознание – миф, существует лишь нечеткая группа собственных состояний психики». И это ваше философское высказывание абсолютно истинно, поскольку вы действительно так думаете. Такого объекта, как сознание, в вашей картине мира, в вашем понимании не существует, что вы и закрепляете в философском высказывании (высказывании по поводу вашего мышления).

Повторю, все сказанное относится исключительно к философским высказываниям: высказывания об объектах вне человека не являются философскими, а, следовательно, для выяснения их истинности нужны другие подходы.

Простой смертный, высказавший утверждение, что он философ, даже если его уверенность в этом не купируется галоперидолом, таковым все равно не является.

Почему? Философом является любой, делающий философские высказывания, то есть высказывания о своем мышлении. И любое высказывание о своем мышлении является истинным по определению, независимо от любых социальных, профессиональных, психологических, психических и физиологических качеств его автора. Неужели вы, прочитав философский трактат, оцениваете его содержание только после того, как наведете справки о психическом здоровье автора? Если я вижу в философском тексте бред (конкретно я, исходя из собственных критериев), то меня не интересует, написал ли это умственно здоровый, но пьяный человек или умственно больной, или просто невежественный, или вполне здоровый и трезвый профессор. Это также неважно и в случае, если текст соответствует моим критериям: даже если его передали мне из сумасшедшего дома. Тут мысль проста: критерий оценки текста не может зависеть ни от чего, помимо самого текста.

Если вернуться к истинности, то можно предположить, что вы смешиваете две проблемы: истинность и ценность. Утверждение безусловной истинности философских высказываний означает, что нет никаких формальных причин, никаких внешних критериев для отрицания этой истинности. Вы же, насколько я понимаю, предлагаете проводить верификацию на основе медицинских показателей, даже не заглядывая в текст? Безусловно, чисто статистически, написанное пациентами психбольницы не имеет никакой философской ценности (при всей формальной истинности написанного). Но исключать возможность наличия такой ценности нельзя, а следовательно, нельзя вводить внешний критерий истинности для философских высказываний.

Хотя, наверное, с таким же успехом можно было бы ввести тезис о безусловной неистинности философских высказываний. И эти два подхода – констатирующие один истинность, другой неистинность философских высказываний – абсолютно равноценны. Просто они относятся к различным системам координат: первый в системе отсчета философа, а второй в системе всех остальных. Действительно, какой истинностью может обладать высказывание о несуществующем предмете? Для большинства людей философское Понимание философа отсутствует как таковое. Ну и понятно, что все философские высказывания человека (то есть неверифицируемые высказывания об окружающих его предметах) в системе координат самого говорящего абсолютно истинны независимо ни от чего – ни от их содержания, ни от психического состояния философствующего.

Истинность и ценность – слабо соотносимые понятия. Как можно верифицировать поэзию, музыку? Но ценность-то они имеют. И философское высказывание не верифицируемо в научном смысле слова. Ну как вы себе представляете доказательство истинности высказывания о соотношении формы и содержания? Но ведь ценность оно может иметь. Конечно, лишь индивидуальную, как и в искусстве: только для того, кто, прочитав некое философское высказывание, скажет «во-во, и я так думаю». Наберется таких тысячи – будет новый кант-гегель. Поэтому вопрос «зачем нужна философия?» имеет тот же ответ, что и вопрос «зачем нужно искусство?»: они существуют, пока одни хотят рассказывать о своих мыслях и эмоциях, а другие – слушать эти рассказы.

Как ваш оппонент может знать, каким именно видом понимания в данный момент движима ваша психика?

А зачем оппоненту это знать? Зачем читателю знать, в каком состоянии поэт написал те или иные строки? Есть текст. Его можно читать, соглашаться или не соглашаться, принимать или не принимать, противопоставлять ему свой текст. Но это если вас интересует философия. Однако, похоже, вас интересует психология, то есть связь мышления с обстоятельствами: с характером человека, его психическим здоровьем, мотивацией и т. д. Это вполне интересная область исследования. Но другая. Она не имеет никакого отношения к философии, как, скажем, изучение зависимости результатов работы ученого-физика от состояния его психики не имеет отношения к самой физике.

Это я к тому, что непонятно, в чем позитивный смысл коммуникации в таком ключе. Это как если бы тебя пригласили поиграть и сказали: вообще-то, я играю честно, но иногда – нет…

А мне показалось, что вы выбежали на поле и включились в игру, предварительно не ознакомившись с правилами, а потом стали удивляться, почему вам засчитали фол. Вы изначально стали психологизировать сугубо философскую проблему: кто сказал, в каком состоянии, а можно ли ему верить? А это вопросы бытовые, клинические, коммуникационные, но никак не философские. Умение мыслить – это умение проводить границы.

Да. Ваши вопросы я не понимаю. Я не могу их интерпретировать в терминах ограниченной темы. Я не могу в философских терминах сформулировать разницу между одним и тем же философским суждением, высказанным умственно больным или здоровым человеком. И мне кажется, что это не мои проблемы. Вернее, не проблемы философии.

Субъективность философии

Сферой любого философствования является мышление философа, его видение мира, его мировоззрение. И когда вы сами говорите об общих философских проблемах, когда каким-то образом классифицируете то, что различаете в своем мире, вы имеете дело лишь со своим мышлением. Поэтому все ваши замечания носят характер заявлений: а я вижу по-другому, я использую другие слова. Типа «я называю это X – так как же он посмел назвать это Y? Это же абсурд! Это же никак не согласовывается с трафаретом, через который я смотрю на Мир!».

Да-да, любой философ занимается «упорядочением собственных представлений». Согласитесь, глупо требовать от философа, чтобы он упорядочивал чужие представления, которые, безусловно, отличаются. Нет, конечно, это возможно: вы можете изложить некую вашу концепцию в ваших терминах, и я попробую ее проанализировать, найти недостаточно проработанные места, недостающие звенья, слабая аргументация, то есть поработать с объектами вашего мышления в вашей же логике. Но, наверное, не этого мы ожидаем, открывая философскую книгу…

Нет любви к Любви

Будь я мудрецом, я бы молча показал вам на солнце, на комара, сидящего у меня на щеке, и стукнул бы вас посохом по лбу…

Но я не мудрец, я всего лишь мыслитель, а посему сформулирую еще одну проблему, которую вы вскрыли своим словоохотливым комментарием.

Нет Мира вне мира, нет Жизни вне жизни, нет Человека вне человека и нет любви к Любви – есть любовь к миру, к жизни, к человеку.

Парадигмы и прочие ваши игры – такая же часть Мира, как ваше «Большое и Светлое». Более того, как говорили мудрые, что внизу, то и наверху: научитесь видеть Абсолют, Единое в конечном и бесконечном. Нет многих миров – есть разные точки зрения на единый Мир. И ваша точка зрения, как частная, единичная, ограниченная, ничуть ни лучше и не хуже других: она такая же парадигма, такая же игра, такой же концепт, такое же «отраслевое восприятие», как и другие. Только моя позиция честнее: я признаю конечность своих мыслей, а вы – непрерывно говоря – претендуете на абсолют.

Ну и опять же – гордыня. Вы говорите: «тысячи лет – псу под хвост». Вы позволяете себе давать оценку истории, человечеству, миру? Может, и биологический мир устроен неправильно? Какие-то паразиты, комары… волки вон зайцев жрут… А вы, типа, знаете, как должно быть правильно. Ну да, ну да, помним. И достигается это «правильно» исключительно устранением «неправильных»: тех, кто жрет, жалит или крестится не как положено.

Если хотите понять Мир, Жизнь, Любовь, найдите их во всем, во всем сразу, во всех парадигмах и играх. Чтобы узнать, что такое философия, надо любить всех философов, а не только близких нашей ограниченности. Ведь так просто любить свое родное, а непонятное чужое объявить пустой ерундой.

Надеюсь, вы понимаете, что пафос моего комментария направлен не против вас, не против вашей позиции, а против ее ограниченности. Это такой удар по лбу, призывающий вас оторвать глаза от одной точки.

Мудрец или философ

К терминологической проблеме – что называть философией: внутреннее ощущение единства Мира или текстовые описания этого ощущения? – вы прибавили проблему поиска черной кошки в темной комнате при отсутствии там этой самой кошки. Вы так рьяно стали убеждать окружающих в том, что Истина не может быть выражена словами, что в теориях ее нет, как будто это какая-то выдающаяся мысль, которую стоит только понять – и всем будет счастье. Решите для себя, что нет и не может быть Истины (с большой буквы) в формальных языковых построениях (теориях), и забудьте про это общее место.

Проблем вообще не было бы, если бы вы сидели в позе лотоса и молчали. Тогда я бы принял версию достижения вами Единства (просветления). Хотя при этом никогда не назвал бы вас философом, а то, что находится в вашей голове (Пустоту) – философией. Но вы говорите/пишете. И вот тут я в растерянности. Я не понимаю, зачем в разговорах о благе, о поступках/действиях вы употребляете слово философия. Философ – это тот, кто написал текст, кто создал свою философию. Возможно большую философию, как Платон, Кант, Гегель, а возможно философийку – но только и исключительно в форме текста (письменного или устного). Так и поэт это не тот, кто чувствует, а тот, кто пишет тексты определенной формы. И среди этих зарифмованных текстов есть большая поэзия, а есть стишата.

Хотите быть мудрецом – будьте. Но при чем тут философия? Хотите быть философом – пишите. Но тогда забудьте про слово Истина. Смиритесь с тем, что вам удастся более или менее успешно зафиксировать на бумаге какой-либо концепт, оборот мысли. И только. И это не плохо. Обычная работа обычных людей – что-то производить. Конечное, законченное.

Я хочу стать философом, но…

Все, что я ищу в занятиях философией – оформить Откровения, сделать их доступными не только мне. На большее я не претендую. Но я не ищу «истину», не конструирую ее, полагаясь на надежность логики.

Это называется «я хочу стать философом – на большее не претендую». То есть вы описали стандартную философскую (и любую творческую) деятельность, состоящую в фиксации вне себя своего Понимания (мировоззрения, откровения, души, эмоций и пр., и пр.). И если вы обратились к философии – а не к музыке, живописи, поэзии, которые также есть способы «оформления Откровения» – так вот, если вы обратились к философии, то она не подразумевает никакого другого способа оформления, кроме как логическое конструирование. Иначе ваш текст подпадет лишь под рубрики «поэзия», «художественная литература». Весьма достойные способы оформления. Но не философские.

Философия и мировоззрение

И все же я солидаризируюсь с теми, кто философию относит к типу мировоззрения.

Итак, по вашему, философия есть один из возможных типов мировоззрения? У кого-то религиозное, у другого мифологическое, а есть – философское? А у Канта и, скажем, у Энгельса, у обоих было философское мировоззрение? Или существует множество философских мировоззрений?

Составить представление о том, какое у человека мировоззрение можно пообщавшись с ним. Но я не представляю, как можно выявить философское мировоззрение, отличив его, скажем, от религиозного? Допустим, как-то удалось выяснить: да, мировоззрение философское – так что же, сразу следует назвать человека философом? Независимо от того, написал он что-то или не написал? Это все равно, что композиторами назвать всех, у кого душа поет. А не проще ли и точнее таковыми считать тех, кто пишет музыку – специфичный продукт композиторской деятельности?

По мне так философом можно назвать только того, кто профессионально занимается философией: пишет философские тексты (тут не обязательны образование, статус и пр.). А мировоззрение при этом может быть каким угодно. Конечно, связь между мировоззрением и философским творчеством гораздо более тесная, чем, к примеру, между мировоззрением и научной работой, но никакое мировоззрение, никакие особенности видения человеком Мира не делают его философом.

Безусловно, есть натуры, предрасположенные к философствованию. Но так же, как любого эмоционального человека мы автоматом не отнесем к деятелям искусства, так и каждого любящего порассуждать «за жизнь» не назовем философом. Я думаю, что разделение сфер деятельности здесь первичнее и продуктивнее, чем разделение людей по психологическим предрасположенностям. Второе только размывает границы. Тем более, разделение на «нефилософское» и «философское» мировоззрения, влекущее за собой вторичное разделение философского на философско-религиозное и философско-рациональное и пр., явно избыточно. Думаю, достаточно просто классифицировать мировоззрения, носители которых с одинаковым успехом могут проявлять себя в искусстве, в философии, в религии или в науке.

Можно подойти к проблеме еще проще: есть два слова «мировоззрение» и «философия»; философия – это не мировоззрение, а мировоззрение – не философия. Просто даже исходя из того, что они относятся к разным объектам: мировоззрение к конкретному субъекту, а философия к формам социальной деятельности. Исходя из этого, их и следует описывать. А потом уже устанавливать между ними связи. Которые, безусловно, есть. А отождествив их изначально, мы просто что-то теряем в познании, упрощаем картину мира.

Итак, мировоззрение – это то, как человек видит мир (миро-воззрение), а философия, наука, искусство, религия – это способы (вполне конкретные) объективации, фиксации вне человека его картины мира, формы представления мировоззрения вне человека.

Философская продуктивность
продукта философствования

Любой философ, развивающий свою концепцию, уверен, что она развивается правильно только потому, что она развивается – ну типа мыслится, потому что мыслится. И Кант, и Гегель, и Хайдеггер – все ручались (внутренне) за результат, достигали его, и этот результат был гарантом развития.

Но понятно, что все эти гарантии и поручительства только в себе и для себя. В философии иначе и быть не может. Если, прочитав Гегеля, вы заявите «ерунда какая-то», то будете абсолютно правы (для себя), и никакие заверения ни самого Гегеля, ни его почитателей не убедят вас в продуктивности его метода.

Так что «продуктивность» философии заключается в продуктивности мышления самого философа по продуцированию текста. А согласится ли с этим философским продуктом еще кто-либо – это другая проблема.

Устно или письменно

А вы серьезно считаете, что есть существенно-содержательное отличие устного текста от письменного? Или устная речь – это не текст? Хотя, конечно, возможно и такое различение. Но думаю, что для философии оно излишне. Принципиально различать устный текст от письменного в философии так же нелепо, как отличать звучащую музыку от нотной записи – они абсолютно взаимозаменяемы: любой музыкант, услышав мелодию, может записать ее нотами. А композитор – это тот, кто сочиняет музыку, вне зависимости от того, сам ли он ее записывает или только играет, а записывают другие.

Откуда у вас такая любовь к текстам?

Скажите, а если бы мы обсуждали отличие токаря от плотника или, точнее, токарного дела от плотницкого, то тогда вы мне задали бы вопрос: откуда у вас такая любовь к железкам?

Или вы сможете отличить токаря от плотника по глазам, а не по специфике обрабатываемого ими материала? Художник работает со зрительными образами, композитор – со звуками, а философ – со словами. Вы можете себе представить не говорящего и не пишущего философа? Или токаря, который не выточил ни одной втулки?

Ну и вообще, странное вопрошание. Это все равно, что у писателя спросить, чего это он так любит текст. Или у художника – откуда у него такая любовь к краскам.

Философ, не любящий текст, не умеющий словами выразить свое понимание, – не философ, а так… в лучшем случае – просто мечтатель.