Читать книгу: «2088. Роман о борьбе за воздух свободы», страница 2

Глава вторая. А моральность?

5:37 – именно такое время показывала проекция часов на гладкой серо-голубой стене. Нейт проснулся от знакомого до боли шума мусоровоза. Это автономное исчадие ада не знало смазки долгие годы, и его скрип будил жителей в округе. Чертыхаясь, молодой человек выглянул из окна своей спальни. Его дом напоминал логово Франкенштейна, сотканный из лоскутков американской эклектики, с высокой центральной лестницей – практически обязательным элементом для богатых особняков ХIХ века, он выделялся среди всех строений в этом городке. Разноцветная крыша дома полностью состояла из солнечных панелей, выпущенных в разные годы, от коричнево-зеленых до глубоких синих оттенков. Пристройка, отделанная серебристыми листами нержавейки, и потрепанный гараж в стиле хай-тек также не добавляли шарма этому жилищу.

Лицо Нейта исказилось в демонической улыбке. Споткнувшись о спящего пса, он допрыгнул до компьютера и начал неистово писать код. Нейт уже второй месяц практически не спал и не ел, весь погрузившись в поиски решения проблемы, занимавшей все его мысли.

Бессонные ночи превращались в покрытые густой пеленой раздумий дни. В этот день муза решила снизойти к нему, и уже через пару часов молодой человек с облегчением вздохнул, отложил клавиатуру и направил свое бренное тело в душевую. Стоя под теплым душем, он наносил на тело любимый гель с ароматом пачули и поигрывал мышцами, ощущая свою значимость и предвкушая награду за проделанную работу.

Мелодия звонка Back chat, back chat It’s driving me insane вернула его в реальность.

– Я слушаю, – Нейт нажал на кнопку спикерфона в душе.

– Нейт, срочно приезжай в офис, – нервный голос звучал особенно напряженно на фоне падающих на кафель капель воды.

– И тебе доброго утра, Майкл, – вяло протянул Нейт.

– Нет времени на эти формальности! Ты новостей не читаешь, а тут такое происходит, – протараторил позвонивший.

– Да, конечно, босс, буду через полчаса, – успел сказать Нейт перед тем, как услышал короткие гудки.

Звук запуска его раритетного 911 GT3 в 997-м кузове, выпущенного в далеком 2010 году, заставлял подпрыгивать соседскую кошку и сердце Нейта. Этот ритуал он не променял бы даже на самый современный электромобиль. Мчась по полупустой автостраде, молодой человек перебирал в голове стратегии применения своего продукта, разработку которого он этим утром вывел на финишную прямую. Его мысли прерывались только восхищенными взглядами белокурых красоток из обгоняемых им рафинированных автомобилей, управляемых автопилотом. Нейт сохранил единственный экземпляр оригинального Porsche в своем городе, чем был безмерно горд.

– Привет, Майкл, – сказал Нейт, входя в большую стеклянную дверь переговорной. За большим прямоугольным столом, кроме его начальника, сидели незнакомые Нейту гости: жилистый мужчина средних лет в дорогом костюме и немолодая женщина, чьи изящные формы обтягивало изумрудное платье, а красовавшийся на длинной шее рубиновый кулон подчеркивал глубокий и чувственный вырез.

– Присаживайся, – бросил Нейту шеф. – У нас гости из корпорации Zonder, мистер Дрейк и мисс Роуз. Коллеги, разрешите представить вам нашего главного разработчика Натаниэля Шалми.

Нейт кивнул гостям и беззвучно уселся в обтянутое яркой тканью кресло на хромированном корпусе.

Компания, в которой трудился Нейт, занималась разработкой весьма специфичных программных продуктов. Например, пять лет назад команда под руководством Нейта выпустила программу-вирус, главной целью которой было выявление рабочей ответственности сотрудников. Компании, купившие данный продукт, анонимно получали данные о недобросовестных сотрудниках, при этом не ограничивая тех в их правах. Сотрудники, скачивавшие конфиденциальную информацию с рабочих компьютеров или отправлявшие файлы на личную почту, открыв их на домашнем компьютере или еще где-то, автоматически сообщали системе о нарушениях. Подобных продуктов за десять лет работы в компании команда Нейта выпустила немало, и все они были коммерчески успешны, за что ему платили внушительные бонусы. Но последние два месяца голова Натаниэля была занята совершенно иным. Вот уже несколько лет в свободное время он развивал собственную нейронную сеть. Нейт обучал свою нейронку на данных многочисленных клиентов, к которым он имел доступ. Конечно, это было далековато от понятия законности и деловой этики, однако давало Нейту безграничные возможности и существенное преимущество перед другими разработчиками. Нейт не ощущал особых угрызений совести, но, осознавая, что однажды его могут раскрыть, тщательно заметал следы своего вмешательства в чужие дела. Увидев за столом сотрудников Корпорации Zonder, Нейт подумал сперва, что его действия не остались незамеченными. Корпорация сотрудничала с их компанией несколько лет и обладала самыми крупными объемами данных о клиентах во всем мире. Разумеется, Нейт не мог не воспользоваться столь ценным ресурсом для обучения своей нейронки. Однако вид дамы в изумрудном платье вместо серьезных дядек из службы безопасности опроверг проскользнувшую мысль.

– Натаниэль, – заговорил официально Майкл, – коллеги из Zonder пришли к нам с интересной идеей. Как ты мог слышать из новостей, в некоторых странах участились случаи подделок фирменных кассет для шлемов индивидуальной защиты. Наш продукт, который мы интегрировали в Корпорацию пару лет назад, позволяет дистанционно определять подделку и отключать работу шлема в общественных местах, однако это не позволяет находить источники производства контрафактных кассет. Неделю назад Zonder прописала новый пункт в пользовательском соглашении, наделяющий Корпорацию некоторыми особыми правами…

– Позвольте, я продолжу, – произнесла убедительным тоном мисс Роуз. – Мы хотим, чтобы вы разработали продукт, позволяющий отследить контакты наших клиентов с этими мошенниками.

– И что вы собираетесь дальше делать с этими сведениями? – спросил Нейт в недоумении. – Ведь их невозможно будет использовать в ходе расследования.

– Это уже не ваша забота, – парировал мужчина в темно-сером костюме, – у нас существуют собственные следственные группы.

– Ваш продукт будет подключаться к смартфону, домашнему компьютеру, зубной щетке, чайнику, к обручальным кольцам, ко всем устройствам клиента, анализируя все необычные контакты, и выдавать в итоге данные, которые помогут нам в поиске подпольных производителей, – попыталась разъяснить мисс Роуз, мило улыбаясь и демонстрируя свои белоснежные зубы. – Законность работы вашего софта мы обеспечим.

– У вас есть ровно 90 дней, начиная с сегодняшнего дня, – чеканя каждое слово, произнес мистер Дрейк, обращаясь к Майклу.

– Надеюсь, вы понимаете, что нам придется приостановить разработку многих наших продуктов, – миролюбиво ответил Майкл.

– Вопрос стоимости не имеет никакого значения, – продолжал чеканить мистер Дрейк.

– В таком случае можете на нас рассчитывать, – уже уверенно произнес Майкл.

Мистер Дрейк одобрительно закрыл на мгновение глаза, гости одновременно поднялись со своих мест и, не прощаясь, вышли из переговорной комнаты.

– Ты вообще понимаешь, о чем они просят? – Нейт был явно недоволен услышанным.

– Нейт, мы не можем отказать Корпорации, ты знаешь это не хуже меня, – произнес Майкл, повышая тон.

– Мне никогда не нравились эти жулики, – ответил Нейт с обидой в голосе.

– Этот проект позволит нам всем получить хорошие бонусы, а ты купишь себе наконец новый дом в приличном районе. Собери разработчиков, устройте брейншторм и представьте мне варианты к вечеру, – улыбаясь скомандовал Майкл.

Старинное кожаное терракотового цвета кресло, приобретенное на аукционе за астрономическую сумму и радовавшее хозяина своей эксклюзивностью, издало приятный хрустящий звук, когда Нейт небрежно развалился в нем. Закинув голову и прикрыв глаза, Нейт пытался сложить пазл из множества решений, которые позволят получить желаемый заказчиком продукт.

– Соната, – громко обратился к голосовому помощнику из своего кресла Нейт, – собери на звонке Питера, Эрику, Вималу и Сергея.

Через пару минут на экране напротив Нейта уже улыбались молодые программисты со всех частей света. Основа команды состояла из четырех тимлидов самого высокого уровня, на которых он всегда мог рассчитывать.

– Привет, ребята, – начал совещание Нейт, – надеюсь не сильно оторвал вас от ваших дел. У нас в офисе побывали представители Корпорации и разместили срочный заказ на разработку. Давайте сразу договоримся, проект конфиденциальный и не совсем «белый». Попрошу не обсуждать этичность продукта, который от нас ожидают заказчики, мне и самому это немного не по душе, однако выбора у нас с вами нет.

– «Ты приходишь в мой дом в день свадьбы моей дочери и просишь меня об убийстве за деньги», – процитировал крестного отца Сергей.

– Все получат крупные бонусы за этот проект, – молниеносно парировал Нейт.

– Ну, с этого и стоило начать, – ответила белокурая Эрика, – мы же всегда готовы к сложным проектам.

– Да, все верно, Эрика, проект не просто сложный, его необходимо успеть завершить в девяносто дней.

– А как же наши текущие проекты, пробурчал долговязый Питер, – клиенты будут в ярости.

– Все ставим на холд, причины придумайте сами, исходя из специфики ваших задач, – уверенно сказал Нейт, – подготовьте текст, и Джессика свяжется лично с клиентами.

– Ладно, рассказывай уже детали, – Сергей дал понять, что согласен на предложенную схему.

– Вимала, на тебе составление технического задания, постарайся подробно конспектировать наш брифинг. Корпорация хочет пресечь на корню производство мелких партий контрафактных кассет для шлемов индивидуальной защиты, – Нейт начал вводить коллег в тему повестки в своей привычной манере, – с помощью создания единой сети из различных устройств, смартфонов, умной обуви, колец, и, соединяя данные с их социальными коммуникациями, наш продукт должен выявлять необычные связи, которые выведут службу безопасности на производителей фальшивок.

– Я так понял, про законность использования этих данных говорить не приходится, – с иронией в голосе произнесла Вимала.

– Все верно, этот вопрос корпорация берет на себя, – сожалея сказал Нейт.

– Шеф, позвольте предложить, – прервал коллегу Питер.

– Мы все тебя внимательно слушаем, Питер, – Нейт расплылся в ожидательной улыбке.

– Сергей в прошлом проекте реализовал похожее решение, – продолжил Питер, – мы все установим его на смартфоны и создадим сеть из своих персональных устройств, протестируем недельку, заводя новые знакомства и покупая вещи, используя необычные для себя паттерны поведения.

– Поддерживаю такое начало, – одобрительно произнес Нейт, – Сергей пришли нам всем свой софт и открой доступ к исходному коду.

– Да без проблем, я как раз думал над усовершенствованием этого продукта, – Сергею явно была по душе предложенная Питером инициатива.

– А я установлю это приложение на устройства в разных возрастных группах, – Эрика не упустила возможности проявить себя. – Я волонтерю в центре занятости, безработные горожане точно не заметят изменений в приложении по поиску работы.

– Моя сестра учится в школе, и у них там есть собственный мессенджер, который она не так давно разработала, – добавила Вимала, – это даст нам доступ к старшеклассникам, которые не упускают возможности сэкономить, не обращая внимания на законы.

– С вами всегда приятно иметь дело, коллеги, напишите в чат, когда все будет готово к запуску, – подытожил Нейт. – Всем чудесного дня!

Нейт развалился в кресле поудобнее и закрыл глаза, довольный продуктивностью совещания.

Абрахам Шалми, дедушка Натаниэля, был замечательным рассказчиком. А маленький Нейт – внимательным и понятливым слушателем. Долгие беседы сдружили внука с дедом, который окружал своего внука любовью и заботой.

Эйб рассказывал внуку о тех временах, когда мир был совершенно иным.

– Во времена моей молодости, Нейт, люди путешествовали по всему миру без масок и защитных шлемов, – делился своими воспоминаниями Абрахам, – ты себе и представить не можешь, какая это была свобода, свобода, которую мы не ценили тогда.

Сейчас, в 2088 году, сложно представить мир без вирусов, планета изменилась до неузнаваемости за каких-то полвека. Дедушка Натаниэля описывал историю, не противореча школьной программе, но добавлял многие детали, которые в школе старались умалчивать. Например, о скрытых действиях Корпорации, которые привели ее ко всемирному могуществу.

– Но, дедушка, нам в школе не рассказывали об этом, – услышав очередную порцию правды, сетовал юный Нейт.

В юности Эйба, так называли пожилого Абрахама близкие ему люди, Корпорация Zonder была лишь небольшой экспериментальной лабораторией. После первого масштабного карантина в 2020 году мир начал успокаиваться, появились рабочие вакцины против коронавируса COVID-19, однако вакцина, произведенная лабораторией Zonder, не была принята ни одной страной, и дела у будущей Корпорации шли, мягко говоря, плохо.

История умалчивает о деталях, предшествовавших сделке, однако к концу 2022 года Zonder подняли гигантский раунд инвестиций от неназванных инвесторов объемом 7,5 миллиарда долларов. Еще более удивительным стало то, что за следующие двадцать лет о Корпорации не вышло ни одной публикации в прессе. Это было спокойное время, и мир успел вздохнуть полной грудью. Туристическая отрасль и экономики большинства стран довольно быстро восстановились, и казалось, что всеобщий карантин был лишь страшным сном.

Идиллия закончилась 21 февраля 2043 года, когда в популярном мексиканском курортном Канкуне доставили в больницу человека с очень странными симптомами. Нулевой пациент буквально сгорел в палате в страшных муках за 12 часов.

Эйб старался не рассказывать Нейту все подробности в красках, что в силу жесткого характера удавалось ему лишь отчасти, и Нейт впитывал как губка правду о Корпорации через призму всех этих душераздирающих историй.

– Врачи делали все, что могли, – продолжал изрядно поседевший с годами мужчина, – даже наличие современного медицинского оборудования не спасло несчастного гражданина Боливии Хорхе Аугусто, – это имя отчетливо сохранилось в его памяти.

Большинство больниц старались умалчивать о таких происшествиях, и больница в Канкуне не стала исключением. Мир узнал о новом вирусе только спустя три недели, когда скончалось более пятидесяти сотрудников медицинского учреждения. Канкун захлестнула неизвестная науке зараза, и власти Мексики в срочном порядке изолировали город. Слаженные действия федеральных и муниципальных властей привели к нераспространению за пределы города нового вируса. Однако потери среди местного населения и туристов были колоссальные.

– Буквально за пару месяцев город будто вымер, – с легкой дрожью в голосе повествовал дедушка, – пустынные улицы еще вчера популярного туристического города словно вымерли, люди боялись выходить подышать даже на свои колониальные балкончики в старом городе. Канкунцы с сильным иммунитетом переносили болезнь относительно легко, страдая лишь несколько дней от повышенной температуры, диареи и нарушения координации.

– Канкунский грипп, – Эйб прочеканил каждую букву, – как прозвали его в обществе, не щадил ни стариков, ни детей, отнимая у молодых семей самое дорогое, что у них было. Из почти миллиона населения в живых осталось менее ста тысяч человек, включая туристов, для которых Канкун стал вынужденным домом на неопределенный срок. На свете не осталось ни одной страны, оставшейся равнодушной к этой проблеме, гуманитарная помощь приходила даже из Северной Кореи. Обеспеченные европейские державы отправляли передвижные лаборатории и лучших ученых, чтобы ускорить изучение нового вируса. Ровно через полгода скончался последний пациент, и новые заражения более не фиксировались. Мировое научное сообщество находилось в недоумении: бесследно растворившийся вирус не давал спокойно спать лучшим ученым умам планеты.

– Нам в школе рассказывали, что в сентябре 2043 года в Америке произошло то же, что и в Канкуне, – решил блеснуть знаниями Натаниэль.

– Все верно, – поддержал юношу Эйб, – это случилось одновременно в двух американских городах: Нью-Хэйвен в штате Коннектикут первым зафиксировал массовое заражение молодых людей в общежитии Йельского университета, и в Хьюстоне, штат Техас, бригада портовых работников была госпитализирована с похожими симптомами. В этих двух случаях медикам удалось спасти больше человеческих жизней, а ученые нашли источник заражения.

– Стало ясно, что в Канкуне, Хьюстоне и Нью-Хейвене пациенты контактировали с черноперым тунцом, – Эйб на мгновение остановил свой рассказ, увидев расширяющиеся зрачки внука, – работники порта в городе Хьюстон, так же как и студенты из Йеля, подрабатывающие в местном порту, занимались разделкой черноперого тунца.

– И Хорхе Аугусто, – он хорошо запомнил его имя, перебив дедушку, произнес Нейт, – приехал из Боливии на заработки в порт Канкуна!

– А ты схватываешь на лету, – Эйб погладил внука по кучерявым волосам. – Эта рыба, черноперый тунец, достаточно распространенная в Западной Атлантике, не по своей воле принесла страдания миллионам человек.

– Тем временем ученые не сидели без дела, без устали анализировали поступающие данные о развитии вируса, с каждым днем приближаясь к созданию заветной вакцины, – продолжал свой урок истории старик. – Уже к ноябрю две крупные фармацевтические компании представили свои вакцины для проведения процедуры сертификации. Вакцины работали, как всегда, с некоторыми побочными эффектами, но они спасали жизни. Слаженная работа государственных институтов власти с населением привела к нераспространению вируса за пределы городов, в которых были зафиксированы случаи заражения.

– Но мир не успел вдоволь насладиться пьянящим ароматом свободы от заразы, – с горечью и досадой произнес Эйб, словно он заново переживал те тревожные годы. – Новые очаги заражений появились в различных частях света, в странах с сухим и жарким климатом, в северных странах и на территориях с повышенной влажностью. Оказалось, что вирус не имеет климатических уязвимостей.

Разработанные вакцины успешно справлялись с известным вирусом и вскоре паника, поглотившая весь мир, сменилась обыденным недовольством карантинными ограничениями. Всего полгода спустя на рынке уже действовало порядка десяти подобных вакцин от различных фармкомпаний, получавших заоблачные прибыли. Ученых ставил в тупик лишь один факт: ни у одного из новых очагов не прослеживалась цепочка зараженных пациентов с первыми очагами в Канкуне или в городах США. Черноперый тунец не был распространен в водах стран с новыми очагами заражений. Вирус передавался человеку от различных рыб или представителей фауны без какой-либо закономерности.

Абрахам рассказывал взрослеющему внуку и финансово-экономические подробности, зная о его пытливом и разносторонне развитом уме.

– Эти события, нормализовавшие обстановку, вызвали подъем фондовых рынков после долгого их падения, – Эйб старался не избегать незнакомых юноше терминов. – Бычьи настроения спекулянтов разогревали спрос не только на акции фармкомпаний, ритейл, авиаперевозки, промышленный сектор – росли практически все сектора экономики.

Пресса по всему миру игнорировала появление новых очагов заражений и усиленно избегала публикации материалов с неутешительными прогнозами ученых. Мировое сообщество устраивало наличие достаточного количества вакцин и невероятный подъем в экономике.

– Нас тогда всех вакцинировали в обязательном порядке, – на выходе произнес Абрахам, – и это дало положительные результаты. Так, к середине 2044 года суточное количество зараженных не превышало нескольких тысяч во всем мире! – в голосе дедушки Натаниэль слышал и гордость, и разочарование одновременно.

– Но что тогда пошло не по плану? – Нейт с интересом внимал каждому слову из рассказа своего пожилого собеседника.

– Мы рано обрадовались успеху и поплатились за свою беспечность, – резюмировал Эйб. – В октябре 2044 года медики были поставлены в тупик, вакцинированные заражались болезнью с симптомами, идентичными симптомам уже известного Канкунского гриппа, однако антитела, приобретенные благодаря вакцинам, не справлялись с вирусом, и люди умирали в течение двух-трех суток в агонии.

– Знаешь, мой мальчик, мы ведь и тогда победили, – спокойно продолжал Абрахам, – новый вирус был изучен буквально за две недели, а фармкомпании оперативно начали производить эффективно работающую вакцину. Но это было только началом нового этапа в истории человечества, развивавшегося по демоническому сценарию. Ноябрь 2044 года подарил миру еще один штамм вируса, устойчивый к имеющимся вакцинам.

– В декабре на медицинской конференции в Мюнхене выступил с докладом известный немецкий вирусолог Герберт Нойманн. В своем выступлении он осветил проблему загадочного происхождения известных вирусов и перспективы появления новых штаммов. Он заявил, что фундаментальное понятие штамма не совсем соответствует изученным материалам.

– Я даже запомнил его слова, – Эйб ненадолго остановил повествование и, переведя дух, процитировал вирусолога из Аахена: – «Да, вирусы имеют удивительное сходство и даже, возможно, искусственно разработаны в лаборатории, однако тот факт, что вакцинированные пациенты не имеют никакого иммунитета к обоим новым штаммам, говорит не о мутации, а о совершенно иной модификации вируса». Научное сообщество со скептицизмом восприняло доклад Герберта, но сомнения в ученые умы всего мира он смог посеять.

За 2045 год человечество столкнулось еще с несколькими «модификациями» Канкунского гриппа, и каждый раз фармкомпаниям удавалось выпускать в кратчайшие сроки работающие вакцины. Сам процесс вакцинации стал обыденностью для населения, вводились локальные карантинные меры, и мир как-то научился жить в новой парадигме. Фармкомпании строили мегазаводы и получали сверхприбыль. Мировая экономика стала замедлять темпы роста, но глобальных потрясений человечество не ощущало.

– Мы все еще ходили в рестораны, гуляли в парках и думали о светлом будущем, – старик мечтательно улыбнулся, – но следующие годы не принесли нам ничего хорошего. Модификации Канкунского гриппа сменялись абсолютно новыми вирусами, непохожими на ранее известные ученым штаммы. На разработку вакцин стало уходить все больше времени и средств.

– 2050-й, – вздохнул с горечью Абрахам, – в этом году ввели локдаун по всей Америке. К 2050 году человечество, ослабленное необходимостью ежедневной борьбы, представляло собой жалкое зрелище. Еще некогда мировые супердержавы, поигрывающие ядерными арсеналами, словно мышцами на сцене, теперь пытались решить эпидемиологические вопросы, помноженные на продовольственные проблемы. Правительства некоторых стран оказались достаточно расторопными и сумели минимизировать ущерб от наступившей эпидемии. Более коррумпированные государственные режимы поплатились за свои подходы к управлению сполна – больницы резко переполнились, фонды социального и медицинского страхования истощились за считаные месяцы, а производители базовых продуктов питания оперативно перестроили свою позицию и отказались производить товары себе в убыток. Цены на хлеб, молоко, крупы, мясо и овощи устремились вверх.

– В те годы, мой мальчик, далеко не каждый представитель среднего класса мог позволить себе скромный ужин из куриной грудки и риса, и только богачи не ощутили перемен. Бедняки в лучшем случае могли пару раз в неделю позволить себе рис с консервированными овощами, а мясное рагу считалось роскошью.

Так проходили нелегкие 50-е. Появившиеся на новой волне молодые политические объединения, ратовавшие за свержение режимов, к собственному удивлению, не находили в сердцах голодных сограждан отклика, так как последние искали в первую очередь хоть минимальной, но стабильности. Желторотые революционеры, не имеющие фундаментального финансирования, не вызывали у масс особой симпатии и потому не имели ощутимой поддержки, что не мешало им придумывать удивительные лозунги предвыборных кампаний и занимать умы наиболее прогрессивных избирателей.

К 2057 году Всемирной Организации Здравоохранения, исходя из эпидемиологических соображений, удалось призвать всемирное сообщество к тотальному локдауну. Между большинством стран прекратилось не только пассажирское транспортное сообщение, но и логистика продуктов питания и товаров легкой промышленности.

– Мы погрузились в средневековье, буквально, Нейт! – дедушка говорил каким-то надтреснутым голосом, что заставляло сердце юноши сжиматься. – Люди стали бережливее относиться к быту, настал расцвет сервисов по ремонту изделий и вторичному использованию всего, что было возможно. Слово «оптимизация» стало основополагающим в конце 2050-х.

– Но наш народец, Нейт, уникален, вот отчего, скажи мне, люди такие, – риторически произнес Эйб, – даже в это непростое время они умудрялись посещать казино, ночные клубы, обходить ограничения по перемещению между странами. Человек разумный – удивительное существо, которому нет равных во всей фауне нашей планеты. Мы предаемся веселью в самые тревожные моменты и впадаем в печаль в самые торжественные минуты.

Целое поколение, выросшее на перепайке плат и перепрошивке роботов, ограниченное в реальном общении друг с другом, вмиг получило возможность влиять на ход дальнейшей истории человечества.

– Мир окончательно изменился, понимаешь? – дедушка искал соучастия в глазах внука. – Средства массовой информации становились более свободными, и мы стали узнавать обо всем, что раньше от нас утаивали. Появились независимые СМИ. Узурпацию власти семейными кланами уже трудно было скрыть, а факты коррупции на местах всплывали в ежедневном формате. Молодые люди, осознающие возможность влияния на развитие общества, не стали упускать момент и образовывали политические партии с многочисленными неравнодушными к переменам избирателями. В то же время правящие многие годы кланы, пытаясь укрепить свои позиции, пресекали любые попытки взращивания революционных настроений. Несмотря на то что репрессии по отношению к оппозиционно настроенным людям стали расти, в обществе царил безликий, но отчетливо нарастающий протест.

В год, когда Нейту исполнилось двадцать лет, пожилой Эйб рассказал внуку эпизод из жизни молодого следователя из Калькутты Мукула Шармы, который изменил ход мировой истории. Этот эпизод глубоко засел в памяти Нейта и оказал существенное влияние на становление его личности.

Возникший в эпоху глобализма, в начале 90-х прошлого века, Союз европейских государств, некогда стабильный и экономически успешный, подошел к 2057 году с огромным финансовым долгом. Абсолютное большинство государств Европы уже объявили на тот момент о дефолте, а государственными активами управляли кредиторы, спасающие население от нищеты и голода, ежегодно вкладывая миллиарды долларов в убыточные страны. Исключением стала лишь Германия, отказавшаяся от общего европейского пространства. Таким образом, ей удалось сохранить некоторое подобие стабильности и благодаря консервативным методам государственного управления остаться независимой от кредиторов державой.

Некоторые страны, спасавшие Старый Свет, оказались более успешными в это кризисное время и в силу эффективного планирования своей экономики смогли выступить кредиторами Европейского Союза. Для европейских государств выгоды были очевидны – граждане стали получать пособия, в магазинах снова появился достойный ассортимент продуктов питания, медицина возвращалась в штатный режим работы, и у людей появилась хоть какая-то надежда на лучшее будущее. Правительства объявивших дефолт стран благодаря полученным кредитам избежало люстрации, публичной казни государственных функционеров, разграбления общественной собственности. За счет полномасштабных финансовых вливаний страны-кредиторы получили безграничные возможности по управлению имуществом европейских стран: промышленность, медицинские центры, военные базы, порты и другие объекты транспортной инфраструктуры – все это перешло в руки консорциума кредиторов.

Сам консорциум по факту состоял из двух стран – Британии и Индии. На рубеже 30-х годов эти государства сумели договориться о совместном развитии и использовании сильных сторон друг друга. Так, к началу 50-х они подошли со стабильно растущей экономикой, несмотря на общемировой кризис. Казалось бы, все стороны получили желаемое и жизнь наладилась, вдобавок ученые из США разработали инновационный материал, способный остановить распространение смертоносных вирусов.

Однако в идеальном плане консорциума по захвату Европы нашлись изъяны, кредиторы не учли двух важных моментов. Во-первых, дыра в экономике Европейского Союза оказалась в десятки раз больше предварительных прогнозов – она буквально поглощала все вливающиеся в различные секторы деньги. А во-вторых, быстрый рост экономик стран-кредиторов затуманил взор внутренних контрольных органов и позволил коррупции достичь небывалых масштабов.

Так, в одной из крупных индийских провинций за одну ночь двадцать миллионов человек остались без средств к существованию, с их пенсионных счетов исчезли все денежные средства. Следователи проявили небывалую оперативность и схватили главу местного пенсионного фонда Каджала Балакришнана в аэропорту, когда тот собирался покинуть страну со своей семьей. В ходе допроса коррупционера и его соучастников полиция выяснила, что с помощью нехитрых схем Каджал и его подельники за пять лет вывели более пятидесяти миллиардов долларов на свои личные счета. Они бы с успехом продолжали воровать деньги, если бы не жадная любовница Балакришнана, которая, пока ее любовник дремал, ухитрилась заменить реквизиты счетов на его компьютере и внести несколько корректировок в алгоритмы, выполняемые преступным софтом. Работа была сделана достаточно грубо и попала в поле зрения фискальных органов, однако девушке удалось улизнуть с несколькими сотнями миллионов за границу, а Каджал попал под следствие и получил десять лет тюрьмы с конфискацией всего имущества в пользу государства.

Шло время, государство компенсировало похищенные пенсионные средства, новостные повестки сменились более актуальными событиями, народ возвращался к повседневной жизни. Но именно тогда на сцену театра событий вышел молодой следователь из Калькутты – Мукул Шарма. Он не мог поверить в то, что прямо под носом у правительства могут так откровенно отмывать деньги. Дело усугублялось еще и тем, что глава пенсионного фонда Индии, достопочтенный Нирвер Сингх, благодаря своей политике регулярного повышения размера пенсий, считался любимцем всех граждан Индии. Однако это не смутило молодого Мукула. С небольшой командой надежных следователей он за пять месяцев смог раскрыть всю коррупционную схему, которую якобы не увидели его коллеги.