Записки о способностях

© А. Шевцов, 2011-2022

© Издательство «Роща», оформление 2011-2022

Издательство «Роща»

г. Иваново, пр. Ленина 17, а/я 11

izdatelstvo.roscha@yandex.ru

roscha.store

Предисловие

Моя задача – познать себя. Для этого мне нужно понять, что такое моя душа. Прямое наблюдение за душой весьма затруднено. И даже те, кто утверждает, что выходил из тела и путешествовал душой, допускают изрядное количество противоречий и сомнительных высказываний.

Мне доводилось выходить из тела, но это малоизученное состояние слишком коварно, чтобы ему доверять. Поэтому я предпочитаю сначала исчерпать все возможности прямого и опосредованного наблюдения, приемы которого далеко не исчерпаны. Душа проявляется через поведение. Но еще ярче она видна в наших чувствах и способностях.

Поведение, мышление и разум я уже рассматривал. Теперь на очереди способности. Они, конечно, отстоят от души несколько дальше, чем чувства. Но я предпочту начать именно с них, чтобы последовательно идти культурно-историческим путем, постепенно убирая помехи, которые не дают видеть душу прямо.

Способности наши чрезвычайно сложны и, как это ни странно, довольно плохо изучены. Поэтому я намерен начать с того, что говорит о способностях наука. А затем попробую сделать собственное исследование, в котором буду опираться на знания народной психологии, с которыми познакомился у мазыков – потомков владимирских офеней, у которых вел этнографические сборы в восьмидесятых годах прошлого века.

К сожалению, прямых записей того, что они говорили о способностях, у меня не сохранилось, а память подводит. Поэтому придется думать и рассуждать.

Раздел Первый
Наука о способностях

Исходные понятия

Основное понятие, которое необходимо для исследования способностей, конечно, сами способности. Хорошо бы иметь хотя бы простое и понятное определение того, что это такое. Некий воплощенный в слове образ, соответствующий действительности. Выглядит это мое заявление, вероятно, весьма странно, однако, когда подойдет время определений, все станет еще хуже…

При всей обычности понятия способностей, при всей привычности и безошибочности использования этого имени в речи, понятие это не выведено и не определено. А все попытки сделать это кажутся не просто смешными, а в каком-то смысле ужасающими! Очевидно, что мы столкнулись с чем-то слишком простым и понятным, настолько понятным, что не в силах отстраниться и взглянуть на это явление со стороны, чтобы описать его.

Такое бывает, когда нечто слишком глубоко погружено в самую мою природу. Дать определение Я, как и всему, что прямо к Я относится, неимоверно сложно. Но уже из этого примера можно вывести, что способности – это нечто, прямо относящееся к нашей природе, точнее, составляющее ее. Вот только вопрос: как часть или как свойство? Или же это всего лишь способ ее описывать?

Второе понятие, без которого работа моя будет бессмысленна, – это «раскрытие способностей». Эта книга пишется как часть прикладной культурно-исторической психологии. Значит, кроме теории, то есть описания явления, что уже даст определенное самопознание, я должен найти возможность для прикладной работы над собой, скажем, в ключе самосовершенствования.

Что такое «раскрытие»? Можно ли раскрывать то, чего нет? Или пока еще нет? И если оно появляется после раскрытия, то значит ли это, что его не было? Или же оно всегда было, но было скрыто? Иначе говоря, раскрытие лишь явило и сделало живым то, что всегда жило в моей природе?

Думаю, что из сказанного с очевидностью вытекает, что все это бессмысленно, если не понять, что такое эта самая природа, которая содержит семена способностей. Иначе говоря, о какой именно природе человека должна идти речь в исследовании, посвященном способностям.

Это не всё. Но даже этих трех огромных понятий хватит, чтобы исследование либо не началось, либо состоялось, если они будут хоть приблизительно определены.

Начать придется с того, что отложилось в русском языке.

Глава 1
Языковедческое определение способностей

Прежде чем писать что-то о способностях, нужно составить себе хотя бы самое общее представление о том, что собираешься исследовать. Вполне естественно, что какое-то понятие о способностях у меня уже есть, и чтобы его выявить, я хочу посмотреть, что говорит о способностях русский язык. Поэтому начну со словарей русского языка.

Поскольку я современный человек, мое понятие должно соответствовать современным понятиям русского языка. Начну с современности. Впрочем, это не так просто. «Большой толковый словарь правильной русской речи» Л.Скворцова в 2006 году способностей просто не знает… То ли они не правильные, то ли языковед оказался не в силах дать им определение.

Зато надежные Ожегов и Шведова в том же году различают два понятия о способностях:

Способность. 1. Природная одаренность, талантливость. Человек с большими способностями. Умственные способности. Способности к музыке. 2. Умение, а также возможность производить какие-нибудь действия. Способность двигаться. Пропускная способность железных дорог. Покупательная способность денег.

Это определение самого Ожегова, сделанное еще более полувека назад. Очевидно, что второе понятие не относится к предмету моего поиска. Ни пропускная, ни покупательная способность не могут быть способностями, которые я могу в себе раскрывать.

И вообще, это с очевидностью неверное использование слова. Точнее, вторичное, выросшее из основного с нарушением самой сути понятия. Но при этом оно отражает нечто важное для понимания способностей. В данном случае, явно подменен деятель, им из человека стали какие-то вещи, как если бы они обладали Я и способностью действовать. Или двигаться. А это значит, что вещам или системам приписана некая душа…

Однако исходное понятие о способности таится за первым определением: природная одаренность, талантливость.

Начну с того, что талантливость тут не к месту. Это попытка передать то же русское понятие «одаренность» красивше, то есть на ненашенском языке. Так, конечно, удобнее скрывать непонимание. А вот наши слова коварны, их любой русский понимает и может задать вопрос. Например: если способность – это одаренность, значит, она дар? А если дар, то чей?

И становится ясно, что либо придется принять старинное мифологическое объяснение, что дары людям делают Боги, в крайнем случае, Судьба, но именно с большой буквы, как некая Сущность, определяющая нашу жизнь. Либо надо будет признать, что это устаревший способ говорить, и тогда придется сказать, а как об этом надо говорить сегодня. А сегодня говорить надо естественнонаучно.

Соответствует ли естественнонаучному мировоззрению перевод древнего понятия дара на простонаучный «талант», я не знаю. Но если это так, то выглядит бедно и разрушает веру в естественную науку…

В 1988 году Словарь русского языка Евгеньевой давал такое определение:

Способность. 1. Возможность осуществлять какую-либо деятельность, умение делать что-либо, вести себя каким-либо образом и т. п… Мыслительные способности. Способность к размножению. Способность двигаться. // Свойство или состояние, дающее возможность осуществлять что-либо. Пропускная способность… 2. Индивидуальные особенности личности, обусловливающие предрасположенность к осуществлению какого-либо вида деятельности. Музыкальные способности. Способности к математике

Любопытно запутанное определение. Мыслительные способности оказались возможностью осуществлять какую-либо деятельность или вести себя… А музыкальные и математические оказались индивидуальными отличиями личности.

Иначе говоря, последнее высказывание вообще не относится к способностям, оно лишь использует способности, чтобы дать определение личности. Это заимствование из нашей академической психологии, которая именно так обошла необходимость давать определение способностям, подсунув вместо них личность с ее особенностями. Об этом я расскажу чуть позже.

При этом наша психология однозначно заявила устами главного теоретика способностей Теплова: способности ни в коем случае не сводимы к умениям или знаниям, просто потому, что знания и умения обретаются благодаря способностям. Способности – это то, что предшествует умениям. И это принимается как очевидность.

Такая же, как и то, что возможность не есть способность. Возможность мыслить есть у всех, но много ли из нас таких, кто способен стать мыслителями?

Кроме того, приведенные примеры явно говорят о том, что способности различаются по своей природе: способность размножаться и мыслительные или математические способности – очень разные вещи. Способность размножаться – это свойство моего тела. И я, кстати, не могу ее улучшать. Разве что ухудшу, если поврежу тело. А вот остальное – это предмет приложения усилий. И предмет выбора…

Первым из советских словарей был Толковый словарь русского языка Ушакова, который в 1940 году давал такое определение:

Способность. 1. Природное дарование, склонность к усвоению чего-нибудь, к занятиям чем-нибудь. 2. Возможность, умение что-нибудь делать. // Возможность, умение переживать и действовать в той или иной области психической жизни, свойственная живому существу (псих.). Душевные способности (воля, чувство, память и т. п.). 3. только ед. Качество, свойство, состояние, дающее возможность производить те или иные действия, исполнять ту или иную работу…

Последнее – качество, свойство или состояние – это все те же покупательная и пропускная способность, то есть позднее искажение исходного значения. Природное дарование – весьма ловкая находка естествознания, отменяющая богов. Во многом, такое же искажение исходного значения, поскольку приписывает природе некую личностную способность осуществлять действия, которая была бы естественна для бога, но уместна для природы, как пропускная способность для железной дороги…

Склонность к усвоению чего-нибудь, особенно к занятиям чем-нибудь – это обман, а не определение способностей. Просто потому, что в русском языке очевидно: склонность есть, а вот способностей бог не дал! Особенно неприятна такая склонность в желающих стать музыкантами в домашних условиях…

Возможность и умение что-либо делать, это тоже не определения способностей. Это все стрельба вокруг цели. Скорее, это апофатический прием, то есть определение от обратного, определение отрицанием: способности не есть возможности, умения или склонности. Они не то и не это… Так в старину определяли бога!

Зато появляется любопытное, хотя и непонятное: Возможность, умение переживать и действовать в той или иной области психической жизни, свойственная живому существу (псих.). Душевные способности (воля, чувство, память и т. п.).

Попросту заимствование из прежней психологии. С языковедческими определениями оно как-то странно не вяжется, будто заплата из другой ткани. И ожидается, что это либо нечто исходное, либо должно быть согласовано с остальным. Однако никакого согласования нет.

И остается впечатление, что советское языкознание так и не подошло к тому, чтобы дать определение понятию «способность». Возможно, это было сделано в специальных исследованиях, которые были мне недоступны…

Дореволюционные словари русского языка не все знали понятие способностей. Так в Кратком толковом словаре русского языка П. Стояна 1913 года способностей нет. Но я все же приведу то, что относится к родственным словам, поскольку оно дает подсказки:

Способный 1) могущий, годный. Склонный, обладающий возможностью. 2) талантливый, одаренный…

Способствовать чему- помогать, давать свободу действию, облегчать.

На мой взгляд, самыми любопытными намеками на сущность способности являются понятия «могущий» и «давать свободу действию». С одной стороны, обладать способностью – значит мочь, с другой – иметь свободу для использования этой «мочи»…

Справочный словарь Чудинова 1901 года способность определяет, но очень кратко:

Способность. Дарование, склонность к чему-либо.

В определении с помощью близких по смыслу слов Чудинов дальше склонности не идет. При этом именно склонность менее всего пригодна для определения способности. Склонность есть, да способностей бог не дал!

Остается надеяться только на Даля. Даль говорит о способности в статье Способиться.

Способность качество по прилагательному способный. Распорядись по способностям, как будет способнее. Способный, годный к чему-либо или склонный, ловкий, сручный, споручный, пригодный, спопутный, удобный. Способный человек, умственно одаренный или развитой; способный к математике, к живописи, склонный к сему и понятливый на это.

Как кажется, понятие способность в то время еще было весьма смутным и лишь начинало осознаваться. Наиболее употребительным оно было в значении пригодности. Что значит, осознавалось в связи с понятием способа действия. Что пригодно, то и способно пособить.

При этом вся глубина современного понимания в понятии способность уже присутствует, но как бы не раскрытая, еще таящаяся.

Очевидно, что языковедение не в силах дать полноценное определение этому понятию, оно само с трудом продирается сквозь множественные смыслы родственных способностям слов. И по большей мере называет то, что похоже, но способностями не является. Надо искать у тех, кто мог заглянуть за поверхностное использование слов, у философов и психологов.

Глава 2
Философия способностей

Для современного философа такое название в качестве определения предмета исследования, пожалуй, не то чтобы недопустимо, но уж точно неузнаваемо. Дело в том, что современные философские словари такого понятия, как способности, не знают.

В большинстве наших словарей статья «способности» либо отсутствует совсем, либо же подменяется кантовской «способностью суждения». Как может в целостной философии существовать частное понятие без определения исходного, мне неведомо, но философы с этим вполне мирятся.

Правда, в разгар социалистического строительства и его победы в отдельно взятой стране, была сделана попытка дать определения всему, как это случилось в 1970 году в «Философской энциклопедии». В том числе, была создана и статья «способности». Под ней, правда, было помещено нечто психологическое:

«Способности – характеристики личности, выражающие меру освоения некоторой совокупности деятельностей. При этом под мерой освоения понимают быстроту и легкость реализации определенного рода деятельности, глубину и прочность усвоения ее способов и т. д. В иерархически представленной структуре личности способности занимают место над навыками и умениями, выступая в качестве средств их регулирования и развития» (В.Москаленко)»

Статья эта показательна своей очевидностью: философ не говорит о способностях, он их использует, чтобы дать определение личности. Характеристики, черты, особенности, свойства, проявления – это все описание того, через что можно исследовать личность. Можно и через способности. Личности, безусловно, отличаются друг от друга именно разными способностями. Но что такое способности?

Традиция, очевидно, уже заложенная к этому времени, продолжится и после выхода ФЭ – способности в нашей науке прочно отойдут в ведомство психологии личности, где и прозябают до сих пор. Почему?

Думаю, на это исчерпывающе ответили в 1957 году наши известные психологи А.Ковалев и В.Мясищев в книге, посвященной психическим особенностям человека:

«Исходя из того, что «природа человека возделываема», педагогика ставит своей задачей направлять развитие и формирование личности, характера и способностей, удовлетворяющих требованиям той социальной системы, которую представляет и обслуживает эта педагогика» (Ковалев, с.8).

Всю нашу науку той поры интересовали не способности, а госзаказ, и личность была самым удобный орудием приложения сил в борьбе за формирование строителя коммунизма…

Именно это, с позволения сказать, педагогическое понимание личности обслуживающими социальную систему науками отразилось и во всех массовых изданиях той поры, вроде энциклопедических словарей. Думаю, задача «направлять развитие и формирование личности» легко узнается в определении «Советского энциклопедического словаря», выходившего много раз, начиная с 1979 по 1990 год:

«Способности – индивидуальные особенности личности, являющиеся субъективными условиями успешного осуществления определенного рода деятельности. Не сводятся к знаниям, умениям и навыкам; обнаруживаются в быстроте, глубине и прочности овладения способами и приемами деятельности».

Способности – это особенности личности… Забегая вперед, скажу: несводимость способностей к умениям, знаниям и навыкам взята нашими словарями из работ известного советского психолога Теплова. Подметить это – было немалым достижением советской психологии, которое она старается не утерять до сих пор.

Возможно, единственная попытка дать определение не личности, а самим способностям была сделана в энциклопедическом словаре «Философия» под редакцией Ивина в 2006:

«Способность – любое умение, возможность, сила или талант человека действовать или страдать. Способность может быть врожденной или приобретенной, скрытой или активной».

Попытки давать собственные определения способностям непроизвольно загоняют исследователя в ловушку невозможности описать это понятие. Очевидно, что способность – это не знание или умение, это то, что определяет, насколько легко и быстро ты обретаешь знания и умения. Замена русской способности на иноязычный talant – просто признак того, что автор не владеет точным рассуждением. А выражение «сила человека действовать или страдать», хоть и весьма поэтично, но не в ладах с русским языком…

Предмет, кажется, совсем не прост!

Однако старая русская философия знала попытки определять способности. Сильвестр Гогоцкий делает такую в 1876 году в «Философском словаре»:

«Способность (facultas). В обширном смысле слова, под способностью разумеется возможность для живого существа собственным внутренним возбуждением своих сил (конечно, не без внешнего влияния), производить какие-нибудь целесообразные перемены в состоянии своем и вещей его окружающих, то есть способностью предполагается и данный от природы запас сил и употребление их соответственно какой-нибудь цели.

В XIX веке понятие о способностях души существенно изменилось в сравнении с прежними понятиями. Прежде обыкновенно приписывали душе способности представления, воображения, рассудка и т. д., хотя вовсе не видно было никакой связи способностей с натурой души, ни их последовательности, ни смысла в их соотношении.

В XIX же веке обе противоположные психологические школы отвергают прежнее понятие о способностях души. Школа идеалистическая под способностями души разумеет только различные степени и направления одной и той же свойственной ей сознательности и самодеятельности; подобные степени сознательной душевной жизни выражаются, например, в ощущении, представлении, воображении, памяти, рассудке и т. д.

Школа реалистическая, начиная с Гербарта, понимает под способностями только различные, механически совершающиеся сочетания между представлениями и их результаты, не зависящие от самой натуры душевной жизни, а потому и не выражающие существа душевной монады»

Судя по всему, сам Гогоцкий выразил свое мнение в первом абзаце статьи, но латинское facultas с очевидностью показывает, что речь идет о «старом» понимании способностей, уходящем своими корнями в средневековую схоластику. Суть его в том, что способность – это возможность.

Такое утверждение выглядит примером плохого рассуждения. Есть у человека возможность что-то делать или ее нет, но что такое способность? Тем не менее, если отнестись к этому определению со вниманием, то получится, что способность не есть некая вещь, которую можно в себе развить. Она, скорее, свобода делать то, что ты можешь и хочешь. Свобода, которой обладают далеко не все…

Предположение странное. Мое собственное понятие о способностях ему сопротивляется. И все же я его сохраню. Сохраню и намек на связь способностей с некими силами, проявившийся в определении словаря Ивина, как некое отдаленное эхо давно позабытой песни…

Тем не менее, очевидно, что это определение Гогоцкого сделано философом не в том смысле, в каком понимают свою науку наши современники. Гогоцкий пишет еще в ту пору, когда психология не выделилась полностью из философии. Поэтому его определение, скорее, психологическое.

Вопрос только в том, возможна ли философия без души? Про психологию все ясно. Она как раз вскоре после этого определения Гогоцкого сделала над собой такой эксперимент. Что с ней сталось, мы все наблюдаем вживе.

А как насчет философии? Кажется, такой вопрос даже не ставился. Но ведь философия определенно рассталась в ту эпоху не только с психологией, но и с душой!..Заключение

Я хотел найти определение понятия «способность» хотя бы в самом общем виде и, кажется, не преуспел в этом. Честно признаться, я до сих пор нахожусь в недоумении: все же определений мне было предложено много, и звучали они очень уверенно, хотя и противоречиво. Не признать ли что-то из них за то, чему можно сдаться?..

Ну, например, что способности – это те особенности, которыми одна личность отличается от другой? Утверждение-то бесспорное, к тому же им пользуется целое научное сообщество и все наши энциклопедические словари массового распространения!

А может, способности – это возможности? Или, лучше, склонности? Вот у меня, к примеру, есть склонность ковырять в носу? Это способность или не способность, ведь я такой способностью, бесспорно, обладаю?! Удивительный парадокс: я обладаю способностью ковырять в носу, и у меня есть такая склонность – является ли склонность ковырять в носу способностью?

С очевидностью: это разные и независящие друг от друга вещи! Тем более, что многие обладающие такой же способностью люди этой склонностью не страдают…

Все, что я получил из попытки быстро извлечь определение способностей из поверхностного просмотра словарей, это несколько намеков на то, что наличием способности определяется, могу ли я что-то делать. Иметь способность – значит мочь. И то, что способности могут как-то быть связаны со свободой делать или быть.

Что за связи между этими понятиями, остается только гадать, потому что те мыслители, которые их заметили, очевидно, были не в силах объяснить свои прозрения. Возможно, я просто искал не там или не погрузился на достаточную глубину в науку о способностях. Действительно хочется верить, что психология способностей имеет ответы на мои вопросы.

Кстати, ничего особенного я не прошу, просто соответствующее действительности определение понятия!