Читать книгу: «Академия лжи. 2 серия: Испытание доверием»

Доверие – это дверь без замка.

Академия знает, как в неё войти.

Вступление

Александр Леонтьев не спал той ночью. Он стоял у окна своего кабинета и всматривался в безмолвный двор Академии. Осенний ветер гонял по пустому плацу сухие листья, и под карнизами главного корпуса чернели застывшие горгульи – казалось, они наблюдают из темноты. В такие часы Академия обычно спала безмятежно, но теперь тишина казалась тяжёлой, настороженной – будто пауза перед очередным актом мрачного спектакля.

Днём это место прятало свою тёмную сущность под маской благородных традиций. Власть здесь улыбалась с высоких кафедр, изображая заботу о каждом, а правда утопала в пышных ритуалах. Доверие никогда не возникало само собой – его испытывали намеренно и хладнокровно. Каждого здесь рано или поздно ставили в условия, напоминающие лабораторный эксперимент: наблюдали, кто готов доверять ближнему, а кто ради выгоды пойдёт на предательство. Академия казалась огромным театром теней и лицемерия, где все – от ректора до первокурсника – лишь исполняли тщательно прописанные роли.

Александр всё яснее видел эту изнанку. Когда-то он верил в высокое призвание преподавателя, но реальность оказалась куда мрачнее. С каждым днём он всё меньше ощущал себя наставником и всё больше – пешкой в чужой игре. Он не знал, кому здесь можно доверять, и понимал, что правила диктуют невидимые игроки, скрывающиеся за кулисами.

Он чувствовал, что очень скоро его собственное доверие и верность принципам испытают на прочность. Александр находился на грани выбора – остаться послушным актёром чужого спектакля или сорвать маски и раскрыть правду.

Глава 1. Линейка под серым небом

Утром Академия словно возвращалась к жизни, как ни в чём не бывало. На плацу перед главным корпусом выстроились студенты и преподаватели – общая линейка, назначенная давно. Однако привычной оживлённости не было: вместо смеха и разговоров – лишь перешёптывания, мгновенно смолкавшие при взгляде дежурных кураторов. Серое октябрьское небо нависло низко, отражаясь в окнах мрачными бликами. Осенний ветер шуршал опавшей листвой по брусчатке, добавляя холодного шёпота в повисшую тишину. Он скользнул взглядом по фасаду главного здания: мрачные витражи, горгульи в тени карнизов будто наблюдали за собравшимися. Академия высилась, как храм с тайной внутри, и сейчас все ждали слов своего первосвященника – ректора.

Александр Леонтьев стоял сбоку, рядом с другими преподавателями, и наблюдал за толпой студентов. Он видел бледные лица, потухшие взгляды – словно за одну ночь ребята повзрослели на несколько лет. В первой шеренге, у самого пьедестала флага, стоял Кирилл Белов: спина прямая, лицо бесстрастное, золотой значок на лацкане поблёскивал в утреннем тусклом свете. Чуть поодаль заметна была поникшая фигура Павла Королёва – тот глядел себе под ноги, сжав кулаки так, что костяшки побелели. В памяти всплыл прошлый вечер: Павел, рыдающий над телом друга, и ледяной голос Соколова: «Или хотите присоединиться к нему?». Леонтьев невольно сжал челюсти, прогоняя вспышку гнева. Сейчас не время. Сейчас – спектакль.

На ступени парадного крыльца поднялся ректор Орлов, в тёмном костюме и академической мантии поверх него. Его лицо оставалось спокойным, лишь жёсткие складки у рта выдавали напряжение. Рядом остановился куратор Соколов, сложив руки за спиной. Когда колокол на башне пробил девять, Орлов поднял руку, призывая к вниманию.

– Друзья, – начал ректор негромко, но голос его разнёсся над двором отчётливо. – Вчера нашу Академию постигло горе. Мы потеряли одного из наших студентов – Никиту Алексеева.

По рядам прошёл тяжёлый вздох. Кто-то приглушённо всхлипнул. Орлов выдержал паузу, склонив голову, будто отдавая дань памяти. Александр тоже опустил взгляд, хотя внутри него всё кипело от протестующей мысли: «потеряли» – как будто речь об несчастном случае, об неизбежности. Но Никиту убили, был уверен он. И убийцы сейчас здесь, среди нас, хладнокровно играют свою роль.

– Это трагедия для всех нас, – продолжал Орлов. – Молодая жизнь оборвалась внезапно. По предварительным данным, причиной стало… эмоциональное перенапряжение и несчастный случай. – Ректор слегка нахмурился, подбирая слова. – Никита испытывал трудности, с которыми не сумел справиться. Мы, как наставники, скорбим, что не уберегли его.

Леонтьев заметил, как в толпе дёрнулся Павел: поднял голову, глядя прямо на Орлова. Глаза парня полыхнули возмущением. Александр еле заметно покачал головой, предупреждая: не встревай. Павел опустил взгляд, но губы его шевельнулись, выдавая беззвучный протест.

– Хочу подчеркнуть, – продолжил тем временем Орлов, – что в Академии всегда доступна поддержка. Если кто-то из вас чувствует стресс, страх или отчаяние – обращайтесь к психологической службе. – Он жестом указал на Леонтьева. – Профессор Леонтьев, наш новый специалист по психологии, готов помочь каждому в трудную минуту.

Десятки глаз обратились к Александру. Он ощутил это внимание как прожектор: испытующее, недоверчивое. В горле встал ком. Конечно, назначить его «психологом для успокоения» – ход тонкий. Если он сейчас выйдет вперёд и скажет правду о Никите, доверия не получить. Александр коротко кивнул присутствующим, стараясь придать лицу уверенное и сочувственное выражение.

Орлов тем временем вздохнул и отвёл взгляд в сторону флагштока, на котором полоскалось знамя Академии.

– Мы сделаем всё, чтобы подобное не повторилось. Никита навсегда останется в нашей памяти членом семьи Академии, – голос ректора дрогнул ровно настолько, чтобы прозвучать проникновенно. – Объявляю минуту молчания.

Наступила густая, давящая тишина. Только ветер шелестел листвой. Александр склонил голову, но украдкой посмотрел на Орлова. Тот стоял, прижав руку к груди, лицо печальное – образцовое воплощение скорби. Ни тени фальши не обнаружить, если не знать его холодных серых глаз, сейчас опущенных. «Бесподобный актёр», мрачно подумал Леонтьев.

После минуты Орлов вновь поднял голос, неожиданно перейдя на более твёрдый, деловой тон:

– Жизнь продолжается, друзья. Мы должны извлечь урок из случившегося – поддерживать друг друга, доверять и не бояться просить о помощи. В этом духе руководство Академии приняло решение провести сегодня запланированное ранее командное упражнение. Его цель – укрепить взаимное доверие между вами.

Студенты переглянулись настороженно. По рядам пробежал ропот недоумения. Леонтьев тоже изумился про себя: так скоро после трагедии устраивать упражнение? Однако Орлов говорил уже бодрее:

– Упражнение называется «Испытание доверием». Вас разобьют на пары, и перед каждой парой будет стоять выбор: действовать сообща или… действовать в личных интересах. От вашего выбора будет зависеть ваш результат. Надеюсь, все сделают правильные выводы, – он обвёл присутствующих строгим взглядом. – Потому что доверие – основа нашего сообщества.

«Доверие… основа лжи», пронеслось у Александра. Слова ректора звучали благородно, но он чувствовал: за этим фасадом скрыт очередной манёвр. Внутри защемило дурным предчувствием. Неужели им мало одной жертвы?