Читать книгу: «Принцесса», страница 2

– Ну так что, можно? – девочка нетерпеливо топталась на одном месте.

– Да, конечно, – Юлька улыбнулась, – иди. Поцелуй от меня бабушку и Нину.

– Мам! – глаза Лерки таинственно загорелись, – говорят, у Нины кавалер завелся!

– Кто говорит? – Юлька нахмурилась, знала она эти источники информации, такого наплетут, что мало не покажется!

– Катька сказала, а она слышала, как мать рассказывала бабе Зине…

– Ну, понятно, – Юлька устало вздохнула, – ладно, иди, обязательно поешь там! И чтобы к шести была дома! И Гаврилу покорми!

– Хорошо, мам! – эти слова донеслись уже издалека.

Покачав головой, Юлька взяла со стола накладные и углубилась в чтение. Краем уха она слышала, как на улице командует Алла Петровна, требуя от грузчиков большей аккуратности.

– Добрый день! – приятный мужской голос оторвал Юльку от чтения, и она подняла глаза. Молодой человек в темно-синей куртке смотрел на нее пристально. – Вы – завхоз?

Юлька отрицательно качнула головой.

– Нет, я директор школы. А вы кто?

– О, отлично! Вы-то мне и нужны! – молодой человек протянул руку, – а я Денис, вас Анатолий Павлович не предупреждал?

– Вы – программист? – уточнила Юлька, и молодой человек с улыбкой кивнул.

– Системный администратор, – поправил он ее, – я настрою вам компьютеры, ну и сделаю все остальное, что нужно.

– Замечательно, – Юлька заулыбалась тоже, – можете начинать уже сегодня. Ой, – в голову пришла неожиданная мысль, – вы будете приезжать каждый день?

– Лучше бы, конечно, остаться дня на три-четыре, – Денис стянул перчатки, – а то я на дорогу потрачу четыре часа, работать будет некогда.

– Ну хорошо, я подумаю, где вас разместить, – Юлька сунула мужчине бумаги, – вы пожалуйста сверьте наличие с документами, а я ненадолго отойду. Алла Петровна вам поможет.

– Алла Петровна – это та бодрая старушка? – Денис махнул рукой в сторону выхода.

– Она самая, – улыбнулась Юлька.

Вернувшись в кабинет, она подняла трубку телефона. С досадой посетовав, сколько она всего еще не учла, Юлька набрала номер председателя сельского совета. Председатель, серьезный мужик, хоть и выглядел суровым и уставшим, но Юльке в помощи никогда не отказывал. Вопрос о проживании специалиста по компьютерам поставил его в тупик.

– Юля, – он звал ее по имени, не тратя время на длинное отчество, – ну ты же знаешь, гостиницы нет. Ну посели его к кому-нибудь… Ничего, три дня перетерпит!

– Михал Михалыч, родненький, ну к кому?! Кому нужен посторонний мужчина в доме?

– Ну давай его в приемной поселим! – Юлька не понимала, шутит председатель или предлагает всерьез, – чайник тут есть, туалет тоже.

– Ну нет уж, – Юлька вздохнула, – ладно, подумаю сама.

– Ну давай, думай, – председатель без прощального слова положил трубку.

Легко сказать думай… Юлька перебирала в голове имена тех, к кому можно было бы обратиться с этой странной просьбой, и понимала, что попросить в общем-то некого. А значит остается один вариант, самый неудобный и малоприятный. Она снова набрала номер.

– Татьяна Петровна, добрый день, это Юля… Узнали, да… Позовите пожалуйста Леру. Спит? А что случилось? Устала… Ну ладно, пусть спит.

Она еще раз перезвонила.

– Нина… Привет. Слушай, можно тебя попросить, не могла бы ты пожить у меня несколько дней? Потом объясню зачем. Ну, ты придешь? Хорошо, буду ждать тебя.

Этот вопрос, можно сказать, решили. Просто так взять незнакомого мужчину в дом это все равно что самой нашить на себя алую букву. А с Ниной в качестве наперсницы и Лерой можно было еще как-то защититься от злых языков. Хотя, скорее всего и это не поможет…

Вернувшись в кабинет, Юлька с удивлением отметила, что Денис времени не терял. Половина коробок были распакованы, и теперь валялись в углу у двери, а сам "программист" растягивал длинные провода. Алла Петровна суетилась тут же, открывая коробки и болтая без умолку. Заметив Юльку, Денис заулыбался, Алла Петровна тоже.

– А мне тут Алла Петровна рассказывает, какая вы молодец, – Денис говорил, а сам зачищал конец провода, роняя обрезки черно-белой оплетки на пол.

– Конечно молодец! – Алла Петровна, пыхтя, раскрыла очередную упаковку и пыталась самостоятельно извлечь монитор.

Юлька, увидев старания секретарши, поторопилась помочь, и вместе они поставили новенький монитор на поверхность стола, – вон какую красоту придумала!

– Алла Петровна, – обратилась Юлька к секретарше, – будьте добры, распечатайте приказ о приеме на работу нового молодого специалиста, данные его у меня на столе, а сам он будет на той неделе.

– Хорошо, Юлечка Вячеславовна! – секретарша оставила очередную коробку в покое и упорхнула в приемную.

– У вас что, работать некому? – Денис присел на корточки и голос его теперь раздавался из-под стола.

– В каком смысле? – не поняла Юлька.

– Старушка – божий одуванчик в секретарской, это явные проблемы с кадрами, – пояснил молодой человек, поднимаясь с колен.

– Ну не скажите, – вступилась Юлька за Аллу Петровну, – этот одуванчик даст фору любой молодухе! Даже не знаю, что бы я без нее делала!

Денис хмыкнул и снова исчез под столом. Юлька видела, как он ловко скручивает провода, что-то куда-то подключает, похоже, что помощь ему не нужна.

– Вам нужна какая-то моя помощь? – на всякий случай уточнила она.

– Нет, спасибо, – отказался молодой человек.

– Ну хорошо, я тогда пойду, – она указала на дверь, – если что, звоните или приходите, я у себя в кабинете.

Денис издал какой-то звук, Юлька приняла это за согласие.

– И вот еще что, – повернулась она в дверях, – ночевать будете у меня… Так что, когда закончите, приходите, я вас дождусь, вместе пойдем.

Юлька ждала вопросов, но из-под столешницы был слышен только скрип проводов и сопение мастера, и она, замешкавшись на секунду, тряхнула волосами и вышла.

Работы было море, так что размышлять о моральном аспекте своих решений было некогда. В приемной Алла Петровна протянула ей договор, Юлька взяла бумаги и улыбнулась, увидев в отражении больших круглых очков секретарши зеленое поле "косынки".

Закрыв за собой дверь, она присела на маленький диванчик, стоящий в углу кабинета. За окнами пасмурнел приближающийся вечер, с карниза капал занудный осенний дождь. Вот уже и октябрь заканчивается… Скоро опять зима, снег до середины окон, топить печку рано утром, чистить снег у ворот. Правда снег ей чистил, в основном, свекор, но иногда приходилось самой брать лопату и раскапывать образовавшиеся за ночь сугробы. Юлька любила зиму, которая, как ей казалось, приносила свежесть и обновление. И дышать становилось легче. Надо не забыть позвонить и заказать дрова. Вот еще забота-то! В прошлую зиму она забегалась и забыла, пришлось потом складывать дрова в поленницу уже по снегу. Родители, иногда наезжавшие с визитом, никак не могли привыкнуть, что их дочь может и печь растопить и воды принести. Мама каждый раз причитала о том, что Юлька сама просиживает лучшие годы в этой глухомани, и Лере не дает нормально развиваться.

– Принцессушка моя, – пригорюнивалась мама, прижимая ладони к теплой печке, – ведь ты же могла бы… Да все что угодно бы могла! А Лерочка?! Она такая умная и талантливая девочка, ей нужно хорошее образование! А тут…– на этом мама махала рукой и вытирала невидимые слезы.

Юльку смешило детское прозвище, и раздражали вечные мамины нападки.

– Мам, – в сотый раз она пыталась донести до мамы свои чувства, – нам тут хорошо! И Лере тут хорошо! И учится она отлично!

– А могла бы еще лучше! – вспыльчиво перебивала расстроенная мама.

– И в институт она поступит запросто! – добавляла Юлька, предвосхищая продолжение разговора.

В общем, это повторялось каждый приезд, с разной степенью настойчивости. Папа никогда не поддерживал маму вслух, он просто поглаживал ее по плечу и выразительно поглядывал на Юльку, извиняясь взглядом за мамины претензии. В целом он не осуждал дочь, но его тревожило другое. Папа не понимал, как можно ждать человека, который живет где-то своей жизнью. Юлька несколько раз порывалась объяснить, но слова как-то не складывались, и все выглядело так, будто она немного помешалась в рассудке.

На столе коротко дзынькнул телефон, оповещая о внутреннем звонке. Юлька сняла трубку.

– Юлечка, – когда никого рядом не было, секретарша позволяла себе некоторые вольности, – с почты звонили, просили зайти.

– Хорошо, Алла Петровна, – ответила Юлька и положила трубку.

Вот, еще и это. Переводы шли регулярно, и суммы были немаленькие. Все эти годы Сергей, где бы он ни был, поддерживал их. Поначалу присылал не такие уж большие деньги, а потом, видимо работа нашлась хорошая, все больше и больше. Сейчас иногда приходили суммы, превышающие ее директорскую зарплату в три-четыре раза. Юлька помнила, как радовалась она, получая деньги на почте, это подтверждало ее уверенность, что Сережа вот-вот приедет. Но время шло, а его все не было. Теперь она совершенно равнодушно получала деньги на почте, складывала синие и красные бумажки в кошелек и уходила, стараясь избежать вопросов любопытной операторши. Она знала, что такие же суммы приходили и на имя свекрови, но они об этом не разговаривали.

Так, ладно, что тут у нас? Юлька нехотя встала с диванчика и переместилась на рабочее место. Договор с молодым специалистом был готов, осталось подписать. Ну, будем ждать. Квартира новому сотруднику была готова. Добрые женщины, узнав, что приедет вчерашний студентик, собрались и дружно отмыли нежилой дом. Кто-то принес занавески и комплект постельного белья, на столе скромно стояла баночка варенья из личных запасов. Юлька, проходя мимо, увидела свет, заглянула и порадовалась, что деревенские еще не забыли о гостеприимстве.

Остаток дня она провела в планировании, потом звонили из управления, просили подъехать. Юлька поморщилась. Опять этот Звягинцев. Он не давал ей прохода с того дня, когда стало известно, что ее уже точно назначили директором. Звягинцев был заместителем руководителя управления, выглядел важно, чувствовал себя так же и был жутким бабником. Юлька старалась избегать общения с ним, но Звягинцев положил на нее глаз, и с тех пор она лишилась покоя. Сначала он заваливал ее комплиментами и приглашал на свидания. Юльку спасало то, что в городе она, чаще всего, была проездом и на служебной машине, а значит, задерживаться не могла. Потом он стал намекать, что не без его участия Юльке досталась должность, а значит, она ему должна. Это все уже настолько вышло из-под контроля, что Юлька стала бояться звонков из управления. И вот сейчас опять. Надо положить конец этому всему, и как можно скорее.

В дверь стукнули один раз.

– Юлия Вячеславовна, можно? – Денис вошел, держа в руках куртку, – я на сегодня закончил.

– Да? – Юлька глянула на наручные часы, – боже мой, уже почти восемь! Я даже не заметила! Ну хорошо, сейчас я оденусь, подождите пожалуйста.

Она встала из-за стола, подошла к шкафу, достала пальто. Денис бросил куртку на диван, подошел сзади, перехватил пальто и помог надеть. Юлька благодарно улыбнулась, застегнула пуговицы, намотала на шею широкий шарф, стянула волосы резинкой и надела шапочку. Щелкнув выключателем, вышла в приемную.

– Ну Алла Петровна, – умоляюще протянула она, – сколько раз вам говорила, кончился рабочий день – идите домой! Не надо меня ждать!

– Ну как же, Юлия Вячеславовна, – парировала старушка, – а вдруг вам что-то понадобится, а меня нет!

Юлька беспомощно взмахнула рукой. Эту упрямую женщину не переубедить.

Втроем они вышли на крыльцо. Алла Петровна открыла зонт, Юлька тоже, Денис натянул капюшон.

– Ну и погода, – проворчал он.

– Нормальная осенняя, – ответила Юлька, – идите под зонт, тут всем места хватит.

Денис перехватил ручку зонта, поднял повыше, Юлька подхватила его под локоть, и, попрощавшись с Аллой Петровной, они направились в сторону светящихся теплым светом Юлькиных окон.

– Вы – трудоголик? – с усмешкой спросил молодой человек.

– Да нет, – горячо возразила Юлька, потом подумала и исправилась, – наверное. Не знаю. Я люблю свою работу.

– А как же муж? – спросил Денис и покосился на ее правую руку.

– Муж… – она помолчала, – … он… в командировке в общем… Длительной.

– Вахтовик?

– Можно и так сказать.

Юлька жила совсем рядом, но даже на этом промежутке они умудрились встретить любопытствующие взгляды соседей. Ну что ж, завтра узнаем что-то новое про себя. В окнах горел свет – Нина и Лера были дома. Лерка выбежала на топот ног в сенях и удивленно затормозила в коридорчике, увидев чужого человека. Но быстро пришла в себя и заголосила, повернувшись в сторону кухни:

– Нина! Мама с мужиком пришла!

Юльку бросило в жар от бестактности собственного ребенка, но Денис только хмыкнул и повернулся к Юльке, чтобы помочь снять пальто. Лера стояла и наблюдала, покусывая заусенец. На крик, вытирая руки кухонным полотенцем, вышла удивленная Нина. Юлька вздохнула и представила гостя:

– Знакомьтесь, это Денис, наш системный администратор, настраивает в школе компьютеры. А это Нина, моя… сестра мужа. А это, – она указала на Леру, – Лера, моя невоспитанная дочь.

Денис протянул руку, Нина, замешкавшись, ответила на рукопожатие. Потом он так же поздоровался с Лерой, и та, как ни странно, довольно чопорно подала незнакомцу кончики пальцев.

– Очень приятно, – произнесли они хором, и Лера хихикнула.

– Проходите, – Юлька начала проталкивать мужчину в сторону комнаты, – сейчас будем ужинать.

За ужином все перезнакомились ближе. Денис оказался разговорчивым и с хорошим аппетитом. Он нахваливал Нинину стряпню, отчего Нина смущалась и краснела. Еще он травил байки, от которых хихикали все, в общем, ужин прошел весело. Лерка быстро адаптировалась, называла Дениса на "ты" и под конец притащила свой ноутбук, чтобы молодой человек посмотрел состояние ее техники. Денис уже было уткнулся в монитор, но Юлька категорически запретила Денису работать, а Лерке приставать.

– Время уже позднее, всем пора спать, – тихо, но настойчиво произнесла она, пристально глядя на дочь.

Лерка надулась и ушла, громко топая пятками и прижимая ноутбук к животу.

– Я постелю вам на кухне, – произнесла она, – там очень удобный диванчик.

Гость был согласен на все. Юлька выдала ему широкое пушистое махровое полотенце, и с крыльца указала в сторону баньки, стоявшей в конце огорода. Нина позаботилась, слегка протопила ее, чтобы гости могли помыться перед сном. Гаврила был очень сердит, что его заперли в будке, и хрипло взлаивал на незнакомца. Денис, слыша предупреждение в голосе собаки, старался держаться от будки подальше. Вернулся из бани он довольный, порозовевший, распаренный.

– Боже, какое счастье! – произнес он блаженно, откидываясь на спинку дивана. Нина протянула большую кружку в красный горох, наполненную домашним вишневым компотом.

– Спасибо, – выдохнул гость и с наслаждением начал пить.

Он бы еще долго благодарил, но Юлька принесла постельное белье, быстро раскланялась, и закрыла дверь кухни.

– Мам, – пискнула из-под одеяла Лера, – а если я пить захочу ночью?..

– Раньше надо было думать, – пробормотала Юлька, наклоняясь и целуя дочь, – терпи до утра.

Условия были таковы, что с Ниной пришлось делить кровать. Комнат было всего две, да им больше и не надо было. Обычно Нина спала на диване, теперь же она устроилась с другой стороны широкой кровати. Эту кровать Юлька купила, когда решила переезжать от свекрови. Тогда они спали с Лерой вместе, и очень были довольны шириной спального места. Теперь дочка ночевала в своей комнате, а Юлька наслаждалась кроватью одна.

– Вечно ты все берешь на себя, – прошептала Нина, – что, некуда было его пристроить?

– Михал Михалыч предложил в приемной его поселить, – так же шепотом ответила Юлька.

– Хорошо, что не в больнице, – хихикнула Нина, и Юлька тоже тихо засмеялась.

Случай, когда гостей поселили в маленькой больничке, уже года три смешил всех, кто об этом знал. Тогда был день села, и председатель расщедрился, пригласив артистов из городской филармонии. Договор был таков, что артисты споют, спляшут, и поедут восвояси. Но жизнь подкинула сюрприз, и автобус, на котором приехали люди искусства, вдруг отказался ехать. Надо было что-то делать, своего транспорта в райцентре не оказалось, пришлось артистам оставаться на ночлег. А так как гостиницы, даже самой маломальской, не было, председатель распорядился раздать больных, которые не при смерти, по домам, а койко-места предоставить обалдевшим от такого горячего приема артистам. Спасло ситуацию только то, что трудности быта были скрашены немереным количеством спиртного. На утро выяснилось, что это даже очень хорошо, что ночевали в больнице: солиста и двоих из подтанцовки, прежде чем отправлять домой, пришлось прокапывать физраствором и глюкозой после обильных возлияний.

Юлька и Нина смеялись, закрывая рты ладошками, пока Лерка не подала голос.

– Мне вообще-то завтра к первому уроку, – недовольно пробурчала она издалека, – хорош уже ржать! Как дети, честное слово!

Замолчали как по команде.

– Сегодня деньги пришли, – прошептала Юлька.

Нина молчала.

– Из Питера…

– В прошлый раз откуда были?

– Из Москвы…

– Мама тоже на почту ходила, – Нина повернулась к Юльке, – весь день ходит сама не своя.

– Нина, я хочу снова попробовать его разыскать.

– Не представляю, как это возможно, если ты знаешь только город, откуда приходят деньги.

– Ты так говоришь, будто тебе не интересна судьба брата! – Юльке вдруг стало обидно, что Нина настолько равнодушна к ее идее найти Сергея.

– Мне очень интересна его судьба, – Нина протянула руку под одеялом и погладила Юльку по руке, – но мне правда кажется, что, если бы он хотел вернуться, он бы давно вернулся, или дал о себе знать, или хотя бы написал. Хотя бы матери!

– Он писал! – Юльке хотелось защищать Сергея.

– Когда?! Когда в армии был?! А потом, когда вернулся, ни одного письма!

Юлька замолчала. Все, что говорила Нина было правдой. Вспоминать время, когда она, беременная и несчастная, металась по квартире, надеялась, что он приедет, не хотелось. Ей казалось, что она сойдет с ума. Мама чуть не силой потащила ее в поликлинику, где перепуганная врачиха тут же уложила ее в стационар и запретила даже вставать, не то что ходить. Две недели ей кололи уколы и заставляли пить таблетки. В суете больничной жизни она отвлеклась, и однажды вдруг поняла, что живот резко покруглел, а бесконечная тошнота закончилась. Она перешла во второй триместр.

Правда, выйдя из больницы, Юлька с ужасом узнала, что Сергей ушел по контракту воевать. Это было уму непостижимо, она держалась только на одном – на письмах Сергея. Он писал часто, рассказывал о жизни, о друзьях, о погоде и природе. Но никогда – о войне. Эти письма лежали в коробочке, перевязанные розовой лентой, той самой, которой завязывали новорожденную Лерку.

В последнем письме Сергей сообщил, что служба закончена и он возвращается восвояси. Она было возликовала, но дальше он писал, что домой не вернется, а поедет с другом куда-то на север, где хорошо платят. После этого Сергей пропал. Юлька пыталась выспрашивать у свекрови, но та ничего нового не говорила, да и вообще, о сыне говорила неохотно. Юлька понимала, свекровь ее не любит, но ради Сергея и новорожденной дочки Юлька была готова терпеть вечно дурное настроение Татьяны Петровны. И они начали ждать. Больше он не писал, зато начал слать переводы. Сначала понемножку, но честно поровну и жене, и матери, а потом все больше и больше. Юлька ждала переводов не из-за денег, хотя они здорово выручали молодую учительницу, а из-за того, что перевод был весточкой – он жив – здоров. Она ждала сама и научила ждать Лерку. Маленькая дочка рассказывала всем, что папа скоро приедет, и что он шлет ей подарки на день рождения и новый год. В такие моменты Юльке хотелось плакать. Все в деревне знали историю ее отношений с Сергеем, кто-то кривил губы, мол недолго продержится городская, кто-то, наоборот, надеялся на счастливый конец. Сама она уже не знала, чего ждать, и просто жила. С этими мыслями она незаметно уснула.

Подъем был ранним, как всегда, когда Нина приходила ночевать. В половине седьмого бодрая и умытая Нина растолкала Юльку, а та, в свою очередь, сопротивляющуюся Леру. Лерка закапывалась в одеяло и вопила, что нарушаются ее детские права, что ранний подъем травмирует ее подростковую душу, и возможно, после этого она начнет пить, курить и слушать Раммштайн, а может и еще что похуже. Юлька, устав бороться, хлопнула ладонью по одеялу в том месте, где приподнималась выпуклая нижняя часть тела, и пошла в кухню, завязав потуже халат.

Денис уже не спал. Постельное было аккуратно свернуто и лежало в углу дивана, а сам гость, разложив на столе колбасу и сыр, нарезал хлеб для бутербродов.

– Вообще-то, мы с утра едим кашу, – недовольно оповестила вошедшая Нина.

– Извините, – Денис смущенно посмотрел сперва на Нину, а потом на Юльку, – живу один, каш не варю, питаюсь подножным, можно сказать, кормом. Похозяйничал тут у вас…

– Да все нормально, Денис, – Юлька указала ему на табурет, – садитесь.

Лерка, натягивая на ходу пуловер, увидев бутерброды, радостно потерла руки.

– Хоть один раз в году нормально позавтракать! – Лерка показала Нине язык и взяла с тарелки бутерброд. – Может чаю нальете? – обратилась она к Денису.

– Не наглей, а? – Юлька пихнула дочь в бок, и та, положив надкушенное, вылезла из-за стола и нарочито зазвенела-забренчала посудой, разливая по чашкам чай. Поставила чашку перед Юлькой, Ниной, налила себе, и, чуть задумавшись, достала большую керамическую кружку с надписью "Босс", налила в нее и поставила перед Денисом.

– Спасибо, – Денис улыбнулся, Лерка ответила улыбкой, потом залезла с ногами на диван и принялась за бутерброд.

Нина ушла первой, шепнув в прихожей, что сегодня придет позднее. Юлька торопилась, не хотелось появиться в школе, когда весь коллектив и дети будут на месте, но, конечно же, они замешкались, потому что надо было сначала закрыть бесновавшегося Гаврилу, а потом выпустить его, после того как Денис выйдет за ворота, и пришли в половине восьмого. Денис, несший Леркин рюкзак, войдя в здание, протянул его девочке на глазах обалдевших подружек, и вместе с Юлькой отправился в учительскую, где висел ключ от кабинета информатики. Стараясь не замечать любопытных взглядов, Юлька привычно приветливо поздоровалась со всеми и оставила мужчину на растерзание голодных до событий женщин.

Алла Петровна уже была на месте. Она сообщила, что управление (будь оно неладно) требует, чтобы директор в ближайшее время показалась на глаза, а, кроме этого, поучаствовала в ежегодной конференции по инклюзивному образованию. Юлька пригорюнилась. Конференция запланирована на послезавтра, и она очень хотела отправить туда завуча, женщину активную, а главное, одинокую. Теперь же придется подменяться, потому что в тот день у нее уроки в седьмых и десятых классах.

Зазвонил телефон. Юлька глянула на экран – звонил Илька.

– Кто говорит? – спросила Юлька словами из детской книжки, а Илька, поддерживая тон, ответил:

– Слон!

– Привет, Лютик, – Юлька улыбалась. Она всегда улыбалась, когда разговаривала с другом детства. Илька, хоть и вырос в здоровенного дядьку с бородой, но остался тем же Илькой. Рядом с ним она сама чувствовала себя девчонкой, беззаботно смеялась и готова была на любые безрассудства. Илька оказался очень талантлив и работоспособен, выучился, стажировался за границей, а теперь занимал должность исполнительного директора на крупном заводе. Тетя Даша гордилась Илькой неимоверно, и только одно удручало ее – к своим тридцати четырем годам Илька по-прежнему был одинок. Несколько лет назад у него случился кратковременный роман, перетекший в брак, но этот брак оказался с браком, молодая супруга обвинила Ильку в том, что он скучен, забрала свои чемоданы, украшения, которые ей дарил скучный муж, и шпица, и, вернув фамилию, укатила в закат. Юльке было жаль друга, но вскоре она поняла, что он не слишком переживает. А она, к своему стыду, даже порадовалась, когда это случилось. Илькина жена ревновала Ильку к Юльке, и все то время, пока он был женат, виделись они гораздо реже, чем раньше. Юлька бы может и перетерпела, но Лера очень скучала и просилась к любимому другу. Кстати, она категорически отказывалась называть Ильку дядей или еще как-то, как называют взрослых, считала Ильку ровесником себе, и требовала полной самоотдачи. Во младенчестве Илька менял Лерке пеленки и гулял с коляской, пока молодая мать пропадала в институте. Он учил ее плавать, и сейчас Лерка обожала воду. Он кормил ее всякой дрянью, игнорируя вопли Юльки, настаивая на том, что пищевые рамки нужно раздвигать. В процессе этих экспериментов они узнали, что у Лерки аллергия на цитрусовые.

Лерка так доверяла другу, что долгое время совершенно не стеснялась его. Юлька любила вспоминать, как у Лерки начала расти грудь. Ей было почти одиннадцать, и сначала дочь просто жаловалась на зуд и боль, пугая Юльку. А потом, когда все открылось, Лерка звонила в город, требуя, чтобы Илька приехал немедленно. Илька, конечно, знал характер взбалмошной подопечной, но такая настойчивость насторожила его, хотя Юлька уверяла, что все в порядке. Увидев Ильку на пороге дома Лерка мгновенно задрала футболку и радостно объявила: "Смотри, у меня титьки растут!". Илька полдня ходил в предобморочном состоянии, а Юлька хохотала до слез. Сейчас Лерка, уже совершенно оформившаяся как девушка, не любила вспоминать этот позорный инцидент и шипела на Юльку, если та вспоминала детский конфуз.

Благодаря Лерке за Илькой закрепилось новое прозвище, которым пользовалась и Юлька. Произошло оно из Леркиного слаборечевого детства, когда она, завидев Ильку, кричала во все горло:" Илюта притол!", что означало "Илюша пришел". Позже "Илюта" заменилось на просто Люта, а Люта трансформировался в Лютика, и прикрепился к Ильке навсегда.

– Как дела? – Илька всегда начинал этим вопросом.

– Нормально, а у тебя?

– Тоже все хорошо. Как Лера?

– Спрашивала о тебе, – Юлька нисколько не лукавила, Лерка спрашивала про Ильку каждый день.

– Ну, я приеду на выходные, ты не против?

– Ну что ты глупости говоришь?! Конечно же я за!

– Хорошо, договорились, – слышно было, что Илька управляет автомобилем, – передавай всем привет.

– Передам, – Юлька чмокнула в трубку и отключилась.

Это хорошо, что Илька приедет. Рядом с ним она отдыхала душой. Достаточно было просто валяться на кровати, слушать как Илька и Лерка сражаются на приставке или обсуждают очередной фильм. Они и ее приглашали, но ей было лень разговаривать, хотелось просто слушать приятный басок и девчачий визгливый голос. Иногда приходила Нина, но она тоже не участвовала в бурном веселии, наверное, как и Юлька, она просто тянулась к невидимому Илькиному теплу.

Тогда давно, когда Юлька только поселилась в доме Осиповых, Илька приезжал часто, будто проверял, не обижают ли ее. Свекровь относилась к нему как к Юлькиному брату, и не видела ничего плохого в том, что юноша навещает их невестку с ребенком. А Нина очень стеснялась его, и когда он обращался к ней, краснела и убегала. Конечно, потом она привыкла, и даже начала с ним разговаривать, но Юлька всегда замечала некоторую неловкость в поведении Нины.

День прошел своим чередом, и Юлька даже смирилась с неизбежностью встречи со Звягинцевым, хотя решила, что, если он опять будет смотреть своими масляными глазами и предлагать что-нибудь, твердо отказать, чтобы он понял, что она не шутит.

Один раз, проходя мимо, Юлька заглянула в кабинет информатики, и с удовлетворением отметила, что Денис – работник хороший.

Уже все компьютеры были расставлены, сети протянуты, и сейчас молодой человек сидел за учительским столом, углубившись в монитор. Пальцы его порхали по клавиатуре, и он был так увлечен, что не сразу заметил, что она вошла.

Денис отчитался, что две трети работы закончены, и на завтра останется совсем чуть-чуть. Юлька похвалила его и пригласила к себе выпить чаю. Но Денис отказался, уверив Юльку, что не привык прерываться в течении дня.

А вечером, засунув бумаги в стол, и хлопнув ладонями по столу, Юлька встала, оделась и вышла в приемную.

– Алла Петровна, – привлекла она внимание секретарши, – а пойдемте-ка, дорогая моя, по домам?

– Юлечка Вячеславовна, – секретарша глянула на стену, где тикали круглые часы, – еще даже семи нет!

– Ну вот и отлично! – Юлька была полна решимости, – хоть в кои-то веки с семьей пообщаемся подольше!

Недоумевая, Алла Петровна все же послушно выключила компьютер и встала из-за стола. Дома ее ждали дочь с зятем и четверо внуков, Юлька подозревала, что на работе Алла Петровна отдыхает.

Денис настаивал, что если он подольше задержится, то к ночи закончит. Юлька почти силком вытащила молодого человека из кабинета и собственноручно повернула в замке ключ.

– Завтра, все завтра! – приговаривала она, – пожалейте меня, я ужасно устала!

Дома было темно – Лера ушла к свекрови. Нина тоже задерживалась. Гаврила, услышав шаги за воротами, зашелся хриплым лаем, Юлька, оставив гостя, вошла во двор одна.

– Так, ну хватит! – она намотала цепь на кулак, – прекрати сейчас же! Денис, заходите!

Молодой человек вошел, боязливо косясь на пса, который на своем собачьем языке обещал сожрать его сердце, и быстро вбежал по ступеням. Гаврила рванулся, цепь соскочила и затянулась на пальцах. Юлька вскрикнула от боли, отпустила цепь и прижала руку к груди.

– Ах ты! – от досады она замахнулась на собаку, Гаврила, увидев замах, шарахнулся в сторону, присел и испуганно заскулил. Юлька опомнилась, подошла к псу и погладила между ушами.

– Ну прости меня…

Дома она как следует рассмотрела руку. Два пальца подозрительно посинели.

– Неужели перелом? – Денис обеспокоенно топтался рядом, – в больницу надо!

– Да ну, вот еще, – она махнула здоровой рукой, – завтра буду в городе, если будет плохо, заеду в травматологию. Но вот беда, есть у нас нечего, а готовить я не в состоянии. Нина придет поздно.

– Давайте я! – мужчина с готовностью вскочил, – только вы скажите, что делать.

Денис оказался отличным учеником. Юлька сидела на диване, баюкая больную кисть и давая указания.

Когда пришли Нина с Лерой, то почувствовали съедобный запах и услышали хохот.

– Вы представляете, – захлебываясь смехом рассказывал Денис, помешивая лопаткой в сотейнике, – и стою я такой в трусах, яйцо по руке течет, а эта дура визжит, будто я прямо сейчас ее насиловать буду!

Юлька закатывалась до колик. Лерка, сняв сапоги, вошла, оперлась на дверной косяк.

– Весело тут у вас, – произнесла она, глядя с прищуром на мать.

– Привет, родная, – Юлька протянула к дочери руки, – иди, поцелую!