Читать книгу: «А + Д =? История еще одной первой любви», страница 6

Глава 14

Арс

Я просто отлетаю куда-то в другую реальность от ее запаха, впервые вдыхая его так глубоко. Наверное, я точно ненормальный придурок. Меня не заводят накачанные губы, которые сейчас стали такими модными, не возбуждает грудь, похожая на надувные шары. Меня прет от всего естественного в девушке. Когда ноги красивые, руки… Черт, мне нравится держать Дилю за руку, и я осторожно накрываю ее ладонь, лежащую на мне, своей ладонью. Скольжу чуть вперед, на предплечье, прикрывая глаза от пробегающего по пальцам тока.

Но запах… запах – это что-то особенное. Он привлекает, дразнит, возбуждает. Наверное, это один из моих фетишей – цветы и солнце на ее коже. Проталкиваю свои пальцы между ее и снова утыкаюсь носом в волосы. Диля больше не фыркает на меня за это. Лишь забавно сопит, а ее живот едва заметно подрагивает.

Так странно волноваться, просто находясь в одной постели с девушкой. Никогда раньше не замечал за собой ничего подобного. Обычно это только физика, без эмоциональной привязанности. Я потому всегда старался избегать девственниц. Исключением была лишь негласная традиция клуба Терехова, придуманная хрен знает когда и кем втайне от тренера. Бухать нам было нельзя, режим. И лидеры отмечали большие победы с невинными девочками. Но там все слишком сложно. Тебе приходится быть внимательным и терпеливым в ее первый раз, но так как ты ни черта к ней чувствуешь, секс, скорее, проблема, чем удовольствие.

С Дилей не так. В моей голове ничего из сюжета мультфильма, только мысли о том, чтобы не перегнуть сейчас, не напугать, не навредить. Я очень аккуратно шагаю за границу дружеских отношений, не позволяя себе ничего лишнего. И понимаю, что с ней мне это нравится. С ней есть и чувства, и те самые эмоции.

Мне кажется, она тоже понимает, что с френдзоной у нас не срослось, как бы мы ни старались, но никто не говорит об этом. И надо ли, если с человеком хорошо? Если тянет.

Мультфильм заканчивается. Диля тянется к тачпаду и, мягко двигая по нему пальцами, закрывает плеер. Отодвигается, поднимает взгляд на меня.

– Что дальше?

– Фотки, конечно. – Мне приходится убрать руку, чтобы она села.

Ноутбук переезжает к ней на колени. Мышка шустро бегает по экрану, открывая папку, где все разложено по датам. Выглядит очень удобно, у меня не так.

Устраиваемся плечо к плечу. Диля включает музыку со своего плейлиста. Под песню «Свет фонарей», так напоминающую мне нашу недавнюю прогулку, она листает фото, немного рассказывая о некоторых из них. Там и школа, в которой она училась до переезда, и ее родной город, друзья, тот самый кот, что залил ей технику. Отдельная папка с семейными фото. Праздники с накрытыми столами, много людей. Все совсем не так, как у меня.

Когда отец был еще жив, праздники отмечали в узком семейном кругу: мама с отцом, я мелкий, дядя с женой и дочкой. Сейчас все больше ограничиваемся звонками и переводами подарков на карту.

– А вот мама. – Диля показывает мне отдельное фото.

– Ты на нее похожа, – сразу замечаю я. – Красивая, – пристально смотрю на нее.

«Лило» поворачивает ко мне голову, и наши лица оказываются слишком близко. Я чувствую ее дыхание на своей коже, она смущается от моего. Практически губы в губы. Один короткий рывок – и случится поцелуй.

Прокашлявшись, она первая отворачивается. А я, тихо рассмеявшись, плавно толкаюсь лбом ей в висок и прикасаюсь губами к щеке. Один раз, второй, третий, образуя дорожку из очень коротких поцелуев. Обнимаю. Двигаюсь и кладу Дилю спиной на себя так, чтобы мне было удобно смотреть в экран. Сердце молотит в груди, поджигая мои тормоза. Еще немного – и они слетят. Вдохнув поглубже, слежу за тем, как движения ее пальцев по тачу стали рваными.

– Мне пора домой, – хриплым шепотом произносит Диля.

– Это из-за меня? – снимаю ноутбук с ее коленей, чтобы она могла подняться.

– Нет. И да.

Не помню, чтобы хоть раз видел ее такой растерянной. Разговорчивая, улыбчивая девочка вдруг замкнулась.

– Если я обидел…

– Нет. – Она подается вперед и закрывает мне рот ладонью. – Не обидел, все хорошо. Мне просто нужно сейчас домой. Время, – кивает на ноутбук.

Мягко убираю ее руку от своего лица и осторожно касаюсь щеки.

– Мы же еще увидимся?

– Конечно. – Она улыбается. Не так, как обычно, но меня все равно отпускает. – Я обещала тебе сыграть.

– Я помню. И про твою маму тоже. Назначьте день среди недели, когда мы с ней сможем увидеться. Я подстроюсь. Кроме следующей пятницы и выходных.

– Договорились. Проводишь?

– Довезу, – слезаю с кровати, поправляю на себе одежду и протягиваю Диле руку. Как только она цепляется за мою ладонь, крепко сжимаю и тяну девушку к себе. – Точно все нормально? – заглядываю ей в глаза.

– Точно. Все хорошо, Арс. Не заморачивайся.

Они тепло прощаются с моей мамой, и я везу свою Лило домой. По дороге обсуждаем планы на следующую неделю и вместе выбираем день для знакомства с ее семьей.

– Пока, – смотрю ей в глаза. Кивает, стреляя взглядом то прицельно в меня, то тут же в лобовое.

Убегает, а я привычно сижу в машине еще несколько минут и только потом уезжаю. Не знаю, зачем делаю это. Каждый раз спрашиваю себя и не нахожу ответа.

На обратном пути заезжаю в магазин. Глянув на закрытую витрину с сигаретами, расплачиваюсь и уезжаю. В этот раз я так просто не сдамся. У меня впереди настоящая война за жизнь матери, за достойное место в проклятой «Клетке».

Поднимаюсь к себе. Разбираю пакет и встаю у окна, сжав в ладони телефон. Диля написала, что ее маме тоже будет удобно встретиться послезавтра.

– Проводил? – тихо спрашивает моя.

– Да, – смотрю, как зажигаются и гаснут огни в соседнем доме.

– Хорошая девочка. – Тонкие пальцы родного человека осторожно поглаживают меня по плечу, уходят на затылок и уютно взъерошивают короткие волосы. Наклоняю голову вправо, уходя от прикосновения.

– Хорошая, – повторяю я.

– И чего ты растерялся? – В стекле отражается мамина добрая улыбка.

– Я все испорчу. Всегда порчу, – смеюсь, пряча внутри горечь и тоску.

Так не хотелось отпускать Дилю сегодня. Мы могли бы просто побыть вместе, что-то еще посмотреть, но она сбежала, а я воспользовался этим, чтобы удержать те хрупкие миллиметры расстояния между нами, что еще остались.

– Арсик, ты же понимаешь, что нет между вами никакой дружбы?

– Понимаю…

Она точно больше не друг. Она кто-то гораздо ценнее. Я просто слова такого не знаю, в которое можно уместить все, что я к ней и рядом с ней чувствую.

– Иди спать, мам, у нас завтра безумный день.

– Пообещай мне, что не будешь делать глупостей, что бы нам завтра ни сказали, – просит она.

– Ты теперь каждый раз будешь мне об этом напоминать? – Повернув голову, смотрю на ее красивое, но заметно вымотанное болезнью лицо.

Компьютерная томография показала крайне неутешительную картину. Обнаружено несколько новообразований, в том числе в легких. Маме сделали биопсию. За срочность, конечно, пришлось доплачивать. Зато результат у нас будет не через десять дней, а спустя сорок восемь часов, то есть как раз завтра. Время сейчас стоит очень дорого. Чем быстрее мы все это обнаруживаем, подтверждаем и лечим, тем выше шанс, что все получится.

– Буду. – Она пытается быть строгой, но получается так себе. Проводит ладонью по моему плечу и уходит к себе, а я остаюсь у окна.

Еще полчаса стою, глядя в подсвеченный уличным освещением двор, и ухожу в душ. Подставляю лицо под воду. Она свободно стекает по телу, а в голове Лило и вкус ее кожи на моих губах. Облизываюсь, а тело красноречиво намекает, что у меня давно не было секса. Делаю воду похолоднее. С шипением зажмуриваюсь и покрываюсь мурашками, но вроде отпускает. Сейчас не хочется никого другого даже ради физики, даже если в глаза не смотреть и свои тоже закрыть.

Вытираюсь, надеваю домашние шорты и устраиваюсь на кровати. Подушка пропиталась запахом цветов и солнца. Ложусь на живот, утыкаюсь в нее лицом и, рыкнув от того, что у меня снова стоит, зло дергаю бедрами и уже не надеюсь так быстро уснуть, как планировал.

– Арсик, Арсений, – доносится до меня сквозь сон. Следом стук, похоже, по дверному косяку. Откуда-то с пола мамин голос разбавляет будильник.

Проморгавшись, сажусь и никак не соображу, сколько я спал.

– Ща, мам, – хрипло бубну себе под нос, воюя с глазами, которые так и норовят снова закрыться.

В этот раз для разнообразия в моей бессоннице виновата исключительно Диляра. Чего только не было в мыслях. Вспоминаю и улыбаюсь. Наверное, по́шло. Похрен!

Пять минут на хорошее настроение. Еще десять на то, чтобы умыться и пройтись по лицу электробритвой. На завтрак дома времени уже не остается, собираю с собой и жую за рулем сэндвич с индейкой, мягким сыром и свежим огурцом.

Мама рядом, листает свои бумаги с результатами обследований, анализов, расшифровками снимков и назначений. Уже по второму кругу. Забираю у нее папку и кидаю на заднее сиденье. Она отворачивается к окну и молчит до самой клиники.

К врачу, как всегда, заходим вместе. Мне важно быть с ней рядом, важно быть в курсе. А следом входит дядя Ваня. Приехал, как обещал. Целует маму в макушку и кладет ладони ей на плечи, слегка сжимая в знак поддержки.

– Я получил результаты биопсии, – озвучивает онколог. – Диагноз подтвердился. Рак перешел в легкие.

– Твою ж… – выдыхаю, крепко сжав руки в кулаки.

Глава 15

Диля

Последний год я мечтала попасть именно в этот университет. У нас в городе не так много столичных филиалов, но несколько по-настоящему достойных все же имеется. Я поступила как раз в один из них на сложную, но интересную специальность – юрист в области международного права. Долго взвешивала все «за» и «против», стараясь реально оценивать собственные способности, и вот я здесь, в актовом зале, где собрали первокурсников для приветственной речи. Серьезный мужчина с густыми седыми бровями рассказывает нам об учебе, ответственности за наше будущее. С одной стороны от меня сидит парень, с другой девушка. Оба внимательно слушают, а я растворилась в мыслях об Арсе.

Его поцелуи все еще ощущаются на щеке, но волнует меня не это. Нет, конечно, это, конечно, тоже волнует. Еще как! Но больше я беспокоюсь о том, что с ним происходит. Мой Стич похож на взрывное устройство, которое все время тикает, но не может себе позволить взорваться, и детонация происходит внутри, чтобы никого не зацепило.

Я же и сбежала в тот вечер потому, что по-настоящему испугалась того, как нас неумолимо тянет друг к другу. Он старается удержать дистанцию. И я стараюсь. Но каждый раз, когда мы оказываемся слишком близко, все усилия превращаются в пыль. Арс берет меня за руку, и я задыхаюсь от жара его кожи. Он смотрит на меня своими голубыми глазами, и я вижу нас обоих в этой бездне. Она то холодная, то обжигающе горячая, а мы все равно падаем.

Я пропала в нем окончательно. Опасный мальчик пробрался в сердце, в мысли, в мою жизнь, так или иначе подчиненную стабильному расписанию, мечтам, привычкам, целям. Никогда не считала себя той самой правильной девочкой из книжек, но рядом с ним я чувствую себя именно так – «паинька и хулиган». Чертова классика во всей красе!

Всегда думала, что таким девочкам просто не хватает острых ощущений, поэтому они влюбляются в самых отвязных парней. Но мне-то всего хватает! Арс доказал обратное. Все это время мне не хватало именно его.

Расправив несуществующие складки на строгой юбке-карандаше графитового цвета, переплетаю пальцы, устраиваю замок из ладоней на коленях и честно пытаюсь уловить смысл хотя бы окончания приветственной речи, но все без толку. Как только нас отпускают, выхожу из зала в числе первых.

– Привет, ты тоже с международного? – Рядом со мной снова оказывается тот самый парень, что сидел по соседству в актовом зале.

– Угу, – проверяю входящие сообщения. Мама должна подъехать, у нас сегодня ее знакомство с Арсом.

Забавно, что ни он, ни я не подумали о том, что назначили эту встречу на первое сентября.

– Как зовут? – не отстает парень.

– Давай потом, – резко остановившись, прошу его. – Мне сейчас совсем некогда.

– Завтра?

– Наверное, – пожимаю плечами, витая вне универа.

– Ну ладно. Тогда до завтра. Если что, я …

Киваю, пропуская все мимо ушей. Придерживая небольшую сумочку, подходящую под строгий стиль, выхожу на крыльцо вместе с потоком студентов и оглядываю плац в поисках мамы.

Приоткрываю рот, заметив, как она улыбается в компании Арса. В ее руках букет нежнейших кремовых роз, а второй на согнутой руке держит Стич. Его кисти затянуты в черные спортивные перчатки «без пальцев». Одет, как обычно, в футболку, идеально белую, черные джинсы и ослепляюще белые кроссовки.

Осторожно спускаюсь по ступенькам. За лето отвыкла ходить на каблуках, теперь боюсь зацепиться и рухнуть на потеху всему универу. Пересекаю плац и вопросительно смотрю на Арса.

Это вот как называется? Я думала, у меня будет время на подготовку к их знакомству, а в итоге они справились без меня.

– Поздравляю с началом учебного года. – Широко улыбаясь, Арс протягивает мне цветы.

– И… тебя…

Моя мама так закатывает глаза, будто уже успела перейти на сторону тьмы.

– Едем или еще тут постоим? – интересуется Арс.

– Куда?

Я все еще тормоз!

– Куда и собирались. Заодно праздник отметим.

– Ты сам-то в универе был? – отмираю я.

– Естественно. Правда, уехал немного раньше, чтобы успеть к тебе. Сюрприз хотел сделать.

– У тебя получилось, – беру маму под руку.

Идем за Арсом к его машине. Косимся друг на друга. Я чувствую, как у меня горят щеки. Мама прикладывает к левой теплые пальцы, заправляет мне за ухо волосы. Галантный Стич открывает для нее заднюю пассажирскую дверь своей «Октавии», а мне предлагает место рядом с собой.

– Арсений, – зовет его мама, когда мы трогаемся с места, – а тебе совсем неинтересно было, чем закончится собрание первокурсников?

– Я и так знаю. У меня вообще сложилось впечатление, что они речь скачали на одном сайте и просто каждый вставил свои названия. У нас в спортивном на первой встрече говорили все то же самое.

– А, ты уже учился? Перевелся?

– Заново поступал. Специальность другая. Перейти переводом не получилось бы.

Он внешне абсолютно спокоен. А пальцы на руле то и дело расправляются и сжимаются в кулаки. Обрезанные «пальцы» сползают, и я замечаю ссадины. А он ловит мой внимательный взгляд, расправляет напряженные плечи и дергает кистью, чтобы перчатки сели нормально.

Мама у меня очень тактичная, она не лезет сразу глубоко в жизнь малознакомого человека, но и совсем не спрашивать не может.

– Диля говорила, ты работаешь?

– Сложно назвать это полноценной работой. Так, подрабатываю у дяди в автомастерской, когда есть время.

– Тренировки, наверное, съедают все?

– Практически, – подтверждает он, заинтересованно косясь на меня.

Во взгляде вопрос: «Что еще ты про меня рассказала?»

«Почти ничего» – так же, взглядом отвечаю ему.

Не знаю, понял ли он. Отворачивается, внимательно смотрит на дорогу, а я вновь слежу за его руками. Точно, внутри у Стича спрятан часовой механизм, а прямо сейчас там происходят какие-то опасные реакции, а он мне улыбается, и даже подмигивает.

Останавливается у кафе. Почти все столики на улице заняты старшеклассниками из ближайшей школы, родителями с первоклашками.

– Я забронировал. – Арс уверенно ведет нас к свободному столику в углу площадки.

– Какой молодец, – шепчет мне мама.

Мне же не терпится спросить, что с его руками, как мама и что вообще происходит, но приходится сдерживать порыв.

Меню нам выносят прямо на улицу. Арс заказывает себе только чай, объясняя, что из всего представленного ему на данный момент можно ровно ничего. Я тоже выбираю чай, облепиховый, и кусочек морковного торта. Мама берет себе морс из нескольких видов ягод и классический чизкейк.

После недолгих разговоров об увлечениях, целях Арса, его планов на жизнь мама озвучивает то, что беспокоит ее больше всего:

– Мне важно, чтобы мой ребенок был в безопасности, когда я куда-то ее отпускаю. Это касается не только физической защиты от возможных хулиганов. Пойми, Арсений, я не против того, чтобы Диля дружила с парнем. Мне как матери хочется, чтобы парень понимал всю ответственность за отношения с девочкой. Бездумные порывы могут принести много печальных последствий. Думаю, ты меня понимаешь.

– Конечно, – абсолютно серьезно подтверждает он.

– Ну и моему мужу осторожно сказать придется. Папа у нас, скажем так, консервативнее, традиционнее и строже, но к нему тоже можно найти подход. Сначала я сама с ним поговорю, потом приглашу вас в гости для официального знакомства, чтобы кто-то, – мама косится на меня, – не сбегал среди ночи, как нашкодившая мышь.

– Спасибо за доверие. – Арс находит в себе одну из фирменных улыбок, от которых пара старшеклассниц, сидящих за столиком недалеко от меня, тихо вздыхают и начинают активно перешептываться.

– Скажем так, пока это в кредит. Посмотрим, как будет дальше.

– Все равно спасибо.

Мама допивает морс и деликатно прощается, забирая с собой оба букета. Арс предлагает довезти ее до дома, но она отказывается, сославшись на хорошую погоду и желание прогуляться. Она ведь специально взяла сегодня выходной, чтобы познакомиться с ним. Благодарно смотрю ей вслед, а затем снова на руки Арса.

– Что произошло? – Сложив предплечья на столе, чуть наклоняюсь вперед.

– О чем ты? – Стич включает дурачка. – А, об этом? – демонстрирует мне кисть, шевеля пальцами в воздухе. – С Даном спарринговались.

– Я пойду. – Чувствуя, что он бессовестно лжет, забираю сумочку со стола и поднимаюсь.

– Подожди, – ловит за руку и тянет к себе. Пересаживаюсь на стул, где сидела мама. Арс глубоко вдыхает, трепеща ноздрями и выдав мимолетную гримасу боли на лице. Тут же прячет ее в «тень». – Мы правда спарринговались. Но до этого я немного помолотил по боксерскому мешку. В перчатках, потом без них. Такой ответ тебе нравится больше?

– Мама? – осторожно беру его руку в свои и расстегиваю ремешок на запястье.

Стягиваю перчатку, бросаю на стол и смотрю на сбитые костяшки. Не то чтобы сильно, но все равно больно. Мне за него.

Провожу пальцем вокруг ссадины. Арс, почти не дыша, следит за моими действиями. Волосы на его предплечье встают дыбом. Его ответ мне не нужен. И так все ясно.

– Пойдем на набережную? – предлагаю ему.

– Пойдем.

Набережная – это, конечно, громко сказано, но тут все же красиво. Извилистая речка блестит на солнце. С противоположного берега слышно, как шумят птицы, спрятавшиеся среди деревьев. Вдоль прогулочной дорожки стоит несколько стареньких скамеек, урны и ребята с тележкой для продажи сахарной ваты.

– Хочешь? – предлагает мне Арс.

– Одну на двоих.

– Тогда чур не розовую, – смеясь, он сворачивает к нашим ровесникам.

Покупает сахарную вату, и мы отправляемся к лестнице, по которой можно спуститься к воде, надеясь, что там осталось место.

Отщипываем по кусочку липкой сладости, дурачась и пачкая друг друга. Радуемся, что ступеньки почти свободны. Спускаемся. Арс снимает футболку, выворачивает ее наизнанку и стелет на бетон.

– Прошу, – щурясь на солнце, держит меня за руку, помогая сесть.

– Это было необязательно, – стараюсь не пялиться на его идеальный торс с рельефами мышц под загорелой кожей.

– Испачкаешься. – Он садится рядом на ступеньки. – Ты покраснела, – смеется бесстыжий кошак.

– Тебе кажется. – И, сама это ощущая, показываю ему кончик языка.

– Точно не кажется.

Вот упрямый!

– Это солнце. Жарко, – демонстративно машу на лицо ладошкой.

– М-м-м, я так и подумал, – продолжает дразнить Арс.

Еще раз показываю ему язык, а он мажет кончик моего носа последним кусочком сахарной ваты.

– Ну, ай, – тру его пальцем. – Липко же!

Арс убирает мою руку в сторону и неожиданно целует прямо в кончик носа. Касается его языком, оставляя влажный след, и отстраняется с невозмутимым видом.

– Больше не липко? – коварно улыбается.

– Нет, – толкаю его ладошкой в плечо. Смеясь, он берет меня за руку, сжимает и переводит взгляд на воду, вмиг снова становясь очень серьезным и темным.

Глава 16

Арс

– Вроде ничего не забыла. – Мама снова перебирает вещи, сложенные в сумку еще с вечера.

– Если забыла, я привезу.

– Ты только не вздумай каждый день ко мне гонять. У тебя университет…

– Я сам разберусь, окей? – перебиваю ее.

Разговор у нас сегодня не клеится. Мама вздыхает, понимая, что меня не переубедить и не переспорить. Застегнув сумку, присаживается на край своей кровати. Ее красивые глаза наполнены усталостью и тревогой, а на бледных губах теплая улыбка при мимолетном взгляде на меня.

И вроде даже чуть отпускает. Может, все еще обойдется? Врач ничего не обещает, а мне так хочется пообещать ей, что все будет хорошо. Мы ее вылечим, она сможет снова влюбиться как девчонка, и ее глаза засияют, как раньше. Я очень хочу ей счастья.

Дядька звонит на мой номер. Подъехал. Свою сумку я тоже беру с собой. У меня вечером бой. Чтобы не кататься туда-сюда, проведу день в большом городе.

Спускаемся. Дядя Ваня помогает нам погрузиться.

– Целая делегация, – фыркает мама.

– Я бы поехал с вами на одной машине, но мне надо будет заскочить еще в пару мест. Чего Арса гонять? У него вроде свои дела.

– Кхм, – невнятно подтверждаю я.

Мама садится ко мне в машину. Дядька, пользуясь моментом, неодобрительно качает головой и устраивается за рулем своей.

– Облысею, – вдруг тихо вздыхает мама, пока мы стоим на светофоре.

Скрипнув зубами, крепче сжимаю руль и улыбаюсь.

– Это стильно, – подмигиваю ей. – Купим тебе камуфляжные штаны, берцы и косуху.

– Ага. Еще скажи, мотоцикл. – Она смеется и теребит волосы.

Я знаю, о чем она на самом деле мечтает. Хотел сделать сюрприз на день рождения, но ни черта не вышло. Если… нет! Когда ей станет лучше. Должно же после этого гребаного курса стать лучше?! Я обязательно реализую задуманное. А пока нас ждет курс химиотерапии и еще целого набора препаратов, названия которых я даже не пытался запомнить. Сейчас моя задача – обеспечить материальную составляющую этого курса. Первый платеж мы с дядей внесли еще позавчера. Каждая манипуляция, палата, специальное питание на время курса…

Мать вашу, как мне нужны победы в «Клетке»! Нужны чертовы высокие ставки. Тогда есть шанс все это вырулить.

Мои мысли мечутся между всем, что рассказывает нам врач о предстоящих процедурах, возможных последствиях, где выпадение волос – ничего не значащая хрень, и сегодняшним вечером. Не уверен насчет настроя, но степень мотивации растет с каждой минутой.

Химию проводят в несколько циклов. Нам говорят, форма агрессивная, будет сложно, но вовремя обратились, шансы высокие. Я это слышу каждый раз, когда мы сюда приезжаем, и каждый раз надеюсь, что они не лгут. Ни врачи, ни эти хреновы шансы…

– Вань, присматривай за ним. – Мама тихо просит дядьку.

– Все нормально будет. Ты сейчас думай о выздоровлении, поняла? – просит он ее. – Все силы на себя, а мы рядом. И за Арса не переживай, он уже взрослый парень.

Через час дядя уезжает, а я ставлю мамин телефон и ноутбук на зарядку. Подхожу к окну. Добела впиваюсь пальцами в подоконник. Тренирую быстрые улыбки в отражении. Отталкиваюсь и возвращаюсь к кровати.

– Я в понедельник после обеда к тебе приеду.

За выходные ее еще раз полностью обследуют, перепроверят анализы, и как раз в понедельник будет первая капельница со сложной смесью препаратов.

– Учеба, – напоминает мама.

– Говорю же, после обеда. Как закончим, сразу к тебе. Не скучай, – подаюсь вперед и целую маму в лоб.

Она сжимает мое запястье прохладными пальцами. Волнуется. У меня тоже все горит внутри, но я не показываю. Улыбаюсь, тренировался же. Взмахиваю рукой на прощанье и ухожу из палаты.

Заглядываю к нашему лечащему. Перекидываюсь с ним еще парой слов, пытаясь выяснить, что ей можно будет привезти в понедельник.

– Поддержку и уверенность в том, что все будет хорошо. Остальное мы будем держать на контроле.

Если бы я был глубоко верующим, сходил бы в церковь, но с недавних пор особенно сильно верю только в силу денег. Пока именно они помогают нам вывозить все, что рухнуло на нашу семью.

Выхожу на улицу. Курить хочется, аж зубы сводит и сосет под ложечкой. Но я не буду. Все, хватит. Окончательно!

Сажусь за руль и открываю сайты с объявлениями об аренде жилья в этом районе. Ничего не изменилось. Пока мы не можем себе позволить снять здесь квартиру. Это так бесит, но все изменится. Обещаю…

Еду кататься. До вечера все равно делать нехрен. А когда-то у меня в этом городе было много друзей.

Колеса привозят меня к Дворцу Спорта. Второму дому, второй семье…

Смотрю на красивое здание, поражающее своими масштабами. Когда-то в него очень хорошо вложились. Тянет зайти. Я теперь даже не знаю, по какому расписанию у пацанов тренировки. Терехов в этом плане постоянен, но мало ли, вдруг что изменилось. Да и не любит он, когда посторонние в зале. А я теперь посторонний.

Но все же иду. На посту меня знают, а я знаю, как пройти без пропуска. Да и все наши знают. Главное, чтобы до тренеров не дошло, иначе уволят охранника, он нормальный мужик, жалко. Просто бабки всем нужны. И реально чужих он сюда никогда не впустит, а косарь, который я всунул ему в карман, мне погоды точно не сделает.

Иду по знакомому коридору, глубоко вдыхая в легкие запах этого места. Касаюсь пальцами стен. Останавливаюсь у двустворчатых дверей, из которых меня выперли, расторгнув контракт.

Я помню, как выходил отсюда, и впервые с детства в глазах появились слезы. Я не плакал, нет. Но было больно и пусто. И вот я снова здесь. А там тренировка, я слышу знакомые голоса.

Выдохнув, открываю двери и вхожу в полумрак зала. Сразу сворачиваю к самому темному углу. Сажусь на скамейку. Тайсон, Сема, Матвей, Касьян, Клим и, конечно, «папка» Юрий Германович Терехов. Замечает меня. Дергаюсь, чтобы свалить в любой момент, но он ничего не говорит. Едва заметно кивает и вновь переключает все внимание на своих бойцов.

– Закончили на сегодня, – звучит его спокойный, уверенный голос. – У нас гости, – указывает парням на меня.

– Я пойду, – поднимаюсь и шагаю к выходу.

– Арс, – зовет Тайсон.

– Тормози. – Ко мне подбегает Клим. – Ты куда пропал? Я звонил тебе. Приезжал, но мне сказали, вы съехали.

– Съехали.

– Мы закончили. Подождешь? Посидим где-нибудь. Хоть расскажешь спокойно, что у тебя происходит.

– Сорян, Зорин. В другой раз, – съезжаю я. – Сейчас реально нет времени. Парни, рад был увидеть.

В меня неожиданно летит связка ключей. Ловлю и недоумевая смотрю на бывшего тренера.

– Если еще не забыл, где тренерская, подожди меня там, я подойду минут через десять.

– Зачем? – искренне не понимаю я.

– Соскучился, Холодов! – рявкает тренер.

Усмехнувшись, поднимаю кулак, прощаясь с парнями. Выхожу в коридор и уверенно иду к тренерской. Я ее с завязанными глазами найду, как медкабинет, раздевалку и душевые.

Открываю. Вхожу и сразу включаю свет. Где находится выключатель, мы все тоже отлично знаем.

Сажусь на стул, поглядываю на часы. Юрий Германович приходит ровно через десять минут. Пунктуальный.

– Я рад, что ты все же решился заехать, – говорит он, усаживаясь за стол.

– Был недалеко. Не смог удержаться. Спасибо, что не выгнали.

– Плохо же ты обо мне думаешь, Холодов, – вздыхает бывший тренер.

– Я просто знаю правила. Вы же нас им и обучали. Как детская группа?

– Так же, как было с вами, – смеется он. – Сложно, но мы работаем. Есть толковые ребята. Повезу их на детский турнир в следующем месяце. Для некоторых он станет первым. Такие важные все ходят. Смешные.

– Я помню, как вы нас возили. Сему укачивало всю дорогу, и мы на два часа позже приехали.

– Не напоминай, – закатывает глаза Терехов. – Как мама, Арс? – Он резко становится серьезным.

– Справляется.

– А ты?

– И я пока справляюсь, Юрий Германович. Дядя помогает, на счету были кое-какие деньги.

– Были? – Он кладет предплечья на стол и подается вперед.

– Как тренировки с Даном? – Пришла моя очередь переводить тему.

– Холодов! – Тренеру это не нравится.

А что я? Он мне чем поможет? Спонсоры от меня отказались, когда я начал сдыхать на ринге. Вряд ли кто-то из них сейчас побежит решать проблемы бывшего, далеко не самого успешного бойца клуба. Им есть в кого вкладываться. Это задевает и добавляет мне мотивации к сегодняшнему бою. Адски хочется доказать, что я могу побеждать! Что я, черт бы их всех побрал, перспективный боец!

– Я поеду, Юрий Германович. Мне правда пора.

Он закрывает глаза, медленно выдыхает и смотрит на меня так, как смотрел раньше, когда я был частью его клуба.

– Арс, когда ты будешь в столице в следующий раз?

– В понедельник после обеда.

– Позвони мне. Дело есть. – Терехов протягивает мне руку. Сжимаю, он сверху накрывает свободной ладонью и сжимает еще крепче. – Просто позвони. Ладно? Номер я не менял.

– Я помню. Постараюсь…

– И с пацанами поговори. – Он все еще не отпускает мою руку.

– Обязательно. Когда найду, что им сказать. Пока не могу, – качаю головой. – До свидания.

– Позвони, – напоминает Терехов.

Киваю и ухожу из тренерской, надеясь, во второй раз не столкнуться ни с кем из парней. Пока я действительно не готов с ними говорить. Когда-нибудь потом. Не сегодня…