Читать книгу: «Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II», страница 7

До-мышление как «вещь в себе», мышление больше, чем язык

Возможно, что слова (язык) – это только один из способов выражения ментального, то есть слова определяют нечто, нечто скрытое, какое-то «до». Но что есть это «скрытое» само по себе? Как приблизиться к тому действительно-ментальному, но не к программе, так как такое ментальное – это не какая-то программа из набора команд. И это не просто познавательная структура, то есть в таком значении гносеология-эпистемология не позволяют вскрыть проблему, или любая схема поиска того, как идет процесс взаимодействия познающего с онто-средой может быть, но эта схема, любой ее формат всегда примитивнее того, как это происходит на самом деле. И если предположить, что вне познающего присутствует «вещь в себе», то, возможно, и мышление – это тоже какая-то «вещь в себе», которая даже не больше того, что явлено, а является совершенно иной сущностью по своему содержанию.

Можно предположить какую-то схему, где, например, на одном конце есть «вещь в себе», дальше – явленная «онто-среда», которая доступна тому, что отражается от скрытого ментального, каким-то конкретностям, чувственному, языку, логике, математике… и различным формам схватывания того, что происходит, а с другой стороны, за этим находится «до-мышление», которое тоже как бы «вещь в себе». И поэтому явленное в качестве обычного разного явленного ментального не может ничего сказать о том, что за ним в обычном значении, то есть гносеология в таком значении и любая формальная логика, и кибернетика, и теория информации – это все в каком-то смысле бесполезное, они тут выступают в роли классической физики, и вскрыть то мышление можно только каким-то условно «магическим» способом.

И такое «скрытое мышление» возможно там, в своем основании непонятно как взаимодействует с тем происходящим, с «вещью в себе» вне явленного сознательного фона, по какой-то неизведанной траектории¹¹⁰. А человек в своем сознательном присутствии как бы находится на стыке (на поверхности или как-то по-другому) вот такого существования. Но что есть такое явно-неявное существование, и «что есть такая схема»?

И что в итоге таких размышлений, только какое-то негативное вопрошание? Или затем после какая-то негативная мистика? Или все же необходимо как-то раскрыть проблему, что будет означать создание какого-то искусственного механизма? Или решение – это что-то другое?

Примитивизация до-мышления

Предлагая мысль о различных слоях мышления, о явленном и скрытом, тут может быть аналогия как при оценке развития информатики, языков программирования. То есть, допустим, присутствуют машинные языки, есть какие-то средние языки программирования, и в итоге – уже те языки программирования, которые позволяют создавать интерфейс для общения с нашим мышлением. Но в таком рассуждении присутствует ошибка. Скорее всего, представление о том, что есть нечто более базовое, более глубокое, но на другом уровне – это упрощение. Увы, но «кирпичиков» нет, значит нет возможности раскрыть такое условно скрытое на более базовом уровне, поэтому в случае с до-мышлением можно предполагать только «магию».

Всегда можно представить себе, что «есть нечто явное» и нечто скрытое, то есть, допустим, есть явное время, явное пространство, явные закономерности, но за ними есть нечто скрытое и выявляемое иным способом. Но, возможно, все сложнее, возможно, все это скрыто не за, не внутри, и это присутствует совершенно иным образом. И всякое примитивное представление об архетипах Юнга, о том, что это какое-то бессознательное и что это какое-то обращение из сознательного туда – это глупость, ну или какие-то мертвые обороты речи, какие-то научные формулы или философские ребусы. Но «общение с архетипами» может быть только «в том сне», и разговор о таком «без сна», в обычной яви – это только что-то слабое, какое-то явное мышление, постпосле, то есть «если нет сна», то что такое те архетипы? Это только слова, слова…, а затем определения, определения…, а не то, «как это происходит, когда это происходит».

Конец второй части