Читать книгу: «Задача двух тел», страница 3

– Молодой человек, – раздался усталый женский голос, – надолго мы тут, как вы думаете? У меня дома ребенок один остался. А телефоны отобрали, я даже позвонить предупредить соседку не могу. Может ваши коллеги…

Толик растерянно пожал плечами и глянул на напарника. Тот сделал вид, что не увидел его немого вопроса.

– Вот ведь дуреха, ребенка одного оставила, а сама сюда зачем-то поперлась… – человек в кепочке не унимался.

– А ты-то зачем поперся? – спросил его кто-то рядом.

– Да вот теперь уже и сам себя ругаю. Ну у меня хоть дети уже взрослые… Зато приду домой, расскажу им…

Кепочка осекся и вжал голову в плечи.

– Расскажете, ага, – саркастически заметил очкастый паренек, пытавшийся вступиться за Александра, и кивнул на ФСОшников. – И у Навального на канале может еще выступите?! Слышали, что этот старый козёл про секретность сказал?

Кепочка мрачно кивнул:

– Точно… – но тут же спохватившись, обратился к охранникам: – Это я, если что, не с навальнистом этим согласен, а с президентом нашим! И кепка у меня ЛДПР, а вовсе не украинская, я всегда за Жириновского голосовал… – он сдернул с головы и продемонстрировал всем свою жовто-блакитную кепку с надписью «ЛДПР» и добавил, немного подумав: – И про «старого козла» я не согласен категорически! Наш президент еще ого-го! Всем сто очков вперед даст!

– Ага, сейчас, только из саркофага вылезет, – махнул рукой паренек в сторону усыпальницы.

– Ему лучше бы поторопиться, – задумчиво заметил Александр. – Если саркофаг герметичный, то воздуха хватит часов на шесть-семь.

Охранник Толик, услышав это, дернулся и схватился за свою ушную рацию: «Надо бы ускориться! Может быстрее будет крышу разобрать?.. Что значит сплошной металл со всех сторон? Когда эту штуку успели установить-то?!.. Ах вот как… Ну тогда работайте автогеном!.. Что ты мне марку стали диктуешь, ты скажи сколько это времени займет!.. Сколько-сколько?! Пиздец!»

Все, включая пленника саркофага, внимательно прислушивались к разговору. Услышав последнюю эмоциональную оценку, он побагровел и заревел:

– Передай-ка этим уёбкам, что если они в течение часа не вытащат меня отсюда, то я их самих засуну в такие же коробки стеклянные, и они будут у меня в кабинете лежать смирненько рядком!

– Это если сами успеете выбраться… – не унимался паренек.

– Так! Всем лицом к стене и сесть на пол! – заорал напарник Толика, наконец взявший себя в руки, и прекративший заикаться. – Чтоб ни единого звука! Иначе пеняйте на себя!

– Но пол холодный! Зима же! – возмутилась старушка, только недавно пытавшаяся настучать на сине-желтую кепочку.

Вместо ответа охранник подскочил к ней, развернул к стене и со всего размаху усадил на пол.

– Я, между прочим, герой труда! Я буду жаловаться! – завопила она и тут же свалилась без чувств после мощного удара сверху по голове.

Больше пререкаться никто не рискнул, все поспешили исполнить приказ, наступила зловещая тишина, в которой кто-то ясным шепотом с чувством произнес: «Скорей бы у него там воздух кончился!».

– Кто это сказал?! – даже сквозь стекло саркофага интонация была хорошо узнаваема, хотя таких истеричных ноток, пожалуй, от него никогда еще не слышали. – К стенке предателя! Слышите?! Я требую, я приказываю, чтобы вы нашли и прикончили эту тварь прямо сейчас, не дожидаясь… Ты, сука, умрешь раньше, я тебе это обещаю! Найдите падлу, немедленно!

Последние слова он уже наполовину кричал. Но охранники стояли растерянные и не двигались с места.

– Но…

– Исполнять! – взвизгнуло из саркофага.

– Как же мы его найдем, все же развернулись к стене, кто говорил не видно, – нашелся Толик.

– Кто это сказал, кто-нибудь видел? – задал второй охранник вопрос весьма ненавязчивым тоном.

Угрюмая тишина была ему ответом.

Сквозняков тут не было: траурный зал замуровали на совесть, так что сидеть было не так уж и холодно. Но довольно скучно. Так что после того, как за одной из дверей послышались глухие звуки, свидетельствующие о начале спасательной операции, пленники Мавзолея начали потихоньку перешептываться. Охранники поначалу одергивали их, а потом предпочли сделать вид, что за звуками извне не слышат этих шепотков. Александр подобрался поближе к очкарику, пытавшемуся заступиться за него, и поделился своими переживаниями:

– Сколько людей из-за меня тут… Как думаете: не будет у них неприятностей? В конце концов нас же все равно вызволят. Меня, конечно, после этого в Лефортово, но остальных-то отпустят? – шепотом спросил он паренька.

Тот пожал плечами:

– Я как-то больше надеюсь, что они не успеют, и он все-таки отдаст концы…

– Это же вы сказали ту фразу? – высказал догадку Александр, но паренек мотнул головой:

– Я, конечно, подумал так же, но сказать не успел. Если честно, я был уверен, что это были вы. После вашего мощного плевка…

– Да уж, какой там плевок, – огорчился Александр. – Так вышло…

Он хотел объяснить, что вообще-то собирался символично плюнуть в Ленина, а его поступок был вызван прискорбным стечением обстоятельств, но, открыв рот, понял, что будет выглядеть еще глупее, чем сейчас, и просто махнул рукой.

– Пашок, – сунул ему руку паренек.

– Александр… Можно просто Саша.

– Так символично, что он там в гробу вместо Ленина…

Пашок кивнул в сторону саркофага. Александр пожал плечами и задумчиво почесал бороду:

– Вот только непонятно, как именно он там очутился.

– Вы помните историю с Дадли в террариуме?

– Кем-кем?

– Ну, Дадли – двоюродный брат Гарри Поттера!

– Я, если честно, не смотрел и не читал.

– Зря, очень актуальная книга! Там этот Дадли постоянно буллил Гарри, и когда они пошли в зоопарк, то Поттер заставил стекло террариума исчезнуть, а после того как Дадли упал внутрь, стекло вернулось на место, и тот оказался запертым в вольере со змеями.

– И как он это сделал?

– Магия! Он очень этого захотел.

– Думаю, очень многие в нашей стране хотели бы увидеть этого вождя на месте того. Но, к сожалению, это ничего не объясняет, – покачал головой Александр. – А в магию, уж простите ученого, я не верю!

– Так я тоже! Зато верю в силу коллективного желания! – пожал плечами паренек и принялся протирать свои круглые очки.

– Он так лежал там… – задумчиво прошептал Александр в ответ. – Натурально… Не двигался… Все решили, что он умер, начали плакать… Кажется, он там все-таки по собственной воле, а не из-за коллективного желания.

– Возможно, – не стал спорить Пашок. – Когда он только начал Ильича на кладбище спроваживать, я сразу подумал, что это неспроста – что он для себя место готовит.

– Как-то не похож он на человека, который задумывается о своей посмертной судьбе. Всегда было ощущение, что он собирается жить вечно. Memento mori – это не про него совсем.

– Кто его знает? – махнул рукой Пашок. – После ковида и изоляции он совсем с катушек съехал. Может духовник его идейку подкинул, или глава Совбеза обмолвился, что мол Ильич не свое место занимает… Мало ли вокруг него сумасшедших бродит…

К этому времени шептались уже все, и зал наполнялся монотонным шелестом.

– Разговорчики! – рявкнул один из охранников для проформы, и шелест на некоторое время стих.

Александр украдкой обернулся на стеклянный саркофаг. Его невольный обитатель сидел, сгорбившись, по центру доступного ему пространства и злым взглядом смотрел в одну точку перед собой. Обычное самодовольство его куда-то испарилось. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, возможно, впервые за многие годы, и Александр поймал себя на мысли, что, сам того не желая, видит в нем сейчас не тирана и агрессора, развязавшего войну и раздающего приказы о тайных убийствах политических противников, а просто до смерти напуганного старика.

«Ну что там, Егоров?! Слушаю!» – один из охранников видимо получил вызов по рации, второй тоже поднес руку к уху. «Да похуй уже на секретность, Никита!.. Как так не смогут?! Что мне Первому говорить?!.. Ах вот что… Прямым попаданием? Да, я понимаю, что саркофаг бронированный, выдержит… А мы?.. Присягу я помню, не гунди!.. Я должен согласовать это с Начальником. Отбой!».

Все в зале насторожились и навострили уши. Вопреки приказу большинство повернули голову к центру зала и жадно следили за происходящим. Кажется, что-то должно было решиться.

– Товарищ Президент… – охранник замялся, а старик в саркофаге приободрился и приготовился слушать. – Комендант опасается, что открыть дверь за приемлемое время не удастся, и предлагает другое решение…

Охранник замолк и беспомощно обернулся на напарника. Тот развел руками.

– Какое решение?! – нетерпеливо взвизгнул старик. – Говори уже, идиот!

– Но без вашего одобрения Комендант не решится действовать.

– Все что угодно, если это вытащит меня отсюда!

– Он предлагает взорвать Мавзолей…

– Как это?! Он с ума сошел?! Тут же я! Пусть разберут стену, если не могут дверь взломать.

– Это ничего не даст. Стальная тут не только дверь. Во время последней реставрации тут установили новую систему безопасности, в том числе герметичную конструкцию из бронебойной стали. После того как сработала защита, нас всех заблокировало внутри этой коробки. Но комендант хочет пробить одну из ее стен целенаправленным взрывом или просто артиллерией. Он уверен на сто процентов, что если ударить прямой наводкой, то стену удастся пробить. Саркофаг при этом выдержит, даже если его завалит. А потом, когда они доберутся сюда, то со стеклом уже справятся легко – спецы наготове… Вот только…

– На сто процентов? – голос из-за стекла прозвучал недоверчиво, но в его тоне промелькнула и надежда. – Откуда у него такая уверенность?

– Он подтвердил этот вывод у трех независимых специалистов, вот только… Проблема в том, что в этом случае выживете только вы, – наконец решился он.