Читать книгу: «170 стрелковая дивизия первого формирования. Боевой путь (июль – август 1941 г.) и тайна гибели», страница 3

События в Зилупе, Заситино

6 июля части 170 сд и гарнизоны Себежского укрепрайона вступили в бой с противником. Бои в этом укрепрайоне продолжались до 14 июля. В «Журнале боевых действий войск Западного фронта» отмечено: «В 4—00 6.7 в районе Зилупе до полка пехоты и 30—35 танков противника при поддержке трех дивизионов артиллерии начали атаку», но «активными действиями частей дивизии неоднократные атаки противника были отбиты»⁶¹. 170 сд по-прежнему держит «оборону в Себежском УК на фронте Заситино, Ветренка, Теплюки».

В районе Заситино, как уже было сказано ранее, располагался 391 стрелковый полк 170 дивизии.

Из воспоминаний И. Воробьева: «Рота (391 сп – А.К.) пошла в разведку боем, чтобы обнаружить силу врага. (…) Нас окружили, но из окружения мы вышли благополучно. Продвигались по шоссе, а другие подразделения нашей роты около озера Резнас налетели на фашистов. Потрепали нас здорово. Второй раз вышли из окружения и заняли оборону у речушки Зилупе. Накрыла нас немецкая артиллерия, окапываться было некогда, поэтому мы пытались укрыться на кладбище. Я думал, немцы верующие и бить по кладбищу не будут. Но они открыли такой огонь, что надгробные кресты так и полетели.

Немецкие солдаты позируют на фоне тел погибших красноармейцев. Район Заситино.

Мы поспешили отойти и заняли оборону под железнодорожной станцией Зилупе. Нам подбросили боеприпасы – два ящика патронов, а для противотанковых ружей патроны не привезли. На рассвете прибежал запыхавшийся стрелочник, кричит: «На станции Лудт (з) е немцы! А начальник станции в два часа ночи отправил туда эшелон с нашими бойцами. Сейчас еще один эшелон отправляют!» Я взял с собой пять человек, мы побежали вдоль движущегося состава, крича бойцам, чтобы они выпрыгивали из вагонов. Поезд удалось задержать. Но через несколько минут в небе раздался рев немецких самолетов… Все бойцы бросились в лес – и этим были спасены. Состав же, совсем недавно полный людей, был разбит.

Утром подъехал наш комбат и приказал мне принять третью роту, командир которой сбежал. Под Себежем мы соединились со своим батальоном и заняли оборону у шоссе, которое вело в город. Батальон растянулся по юго-западной окраине Себежа. Силы, конечно, были неравны, притом и артиллерии у нас совсем не было. С юго-восточной стороны Себежа, в сосновом лесу, стояла бронетанковая бригада, но ни одного танка на ходу не было, в боевых действиях бригада принимать участия не могла. Силы наши таяли, как снег весной, трижды Себеж переходил из рук в руки»⁶².

Погибший гарнизон одного из ДОТов. Фото из альбома 122-й пехотной дивизии. Надпись: «Бункер у Заситино»

Н. Чистяков: «… наша дивизия заняла оборону на старой границе в районе города Себеж и 6 июля вступила в бой с гитлеровскими войсками. В течение двух дней отражали мы атаки врага, нанося ему чувствительные потери. Имея значительное превосходство в живой силе и технике, фашисты топтались на месте. Тогда противник сосредоточил на нашем участке большое количество минометов и артиллерии, обрушив шквал огня на подразделения одного из батальонов 391-го стрелкового полка. Командир батальона растерялся и отдал приказ отходить. Сделав это, он совершил непоправимую ошибку, практически преступление, – вывел батальон из укреплений в открытое поле. Гитлеровцы не преминули этим воспользоваться, заняли укрепленные позиции и создали серьезную угрозу дивизии с фланга. Командование соединения, возмущенное преступными действиями командира батальона, поручило прокурору провести расследование и привлечь виновного к уголовной ответственности. Расследование проводил лично прокурор дивизии В. И. Голубцов. Он допрашивал свидетелей, а я под его диктовку составлял протокол. Но дело это так и не было доведено до конца. Обстановка, сложившаяся на фронте, приостановила следствие по делу»⁶³.

Обратим внимание на некоторые расхождения свидетелей факта трусости; один называет струсившим командира роты, другой – командира батальона.

Случай этот произошел, несмотря на то, что в 391 сп с 4 по 6 июля по заданию начальника политотдела Управления 22 армии работал старший политрук Я. А. Мужев. Он «проводил большую работу по доведению речи тов. Сталина до бойцов. Учил бойцов, как вести себя при наступлении вражеских танков и налетов авиации и как с ними бороться»⁶⁴.

6 июля 11 часов провел в окопах вместе с бойцами 391 сп, и все же несмотря на его присутствие названный Н. Чистяковым батальон этого полка отступил. Из наградного дела Я. Мужева видно, что 391 сп в этот день находился в 20 км от г. Себежа.

После уничтожения ДОТа на себежской земле.

Начало наступления немцев В. С. Зуев в своих воспоминаниях относит к 7 июля. «134 ОРБ занял оборону на подступах к г. Себеж совместно с 391 стрелковым полком 170 сд. Утром начался со стороны немцев артиллерийский и минометный обстрел наших позиций, одновременно немецкая авиация бомбила г. Себеж. После артиллерийского и минометного обстрела наших позиций немцы пошли в наступление, но встретили дружный пулеметно-ружейный огонь, и атака немцев провалилась. Тяжелый кровопролитный бой шел в течение дня»⁶⁵.

Вот как описывают события в районе Заситино немецкие источники. «6.7.1941 в 3.00 наступление после короткой артподготовки на укрепленную позицию противника (из бетонных бункеров) на латышско-русской границе у деревень Брохново-Дуброво-Заситино. Противник жестко, при помощи тяжелого вооружения, оборонял глубоко эшелонированные укрепления. Каждый бункер приходилось брать штурмовой группой саперов. Один бункер защищало 42 русских, среди них – 20 евреев. Артогонь противника велся с господствующей высоты южнее Заситино, таким образом, укрепленная позиция имела эффективный огонь перед своей линией. Мост у Заситино при отступлении противником взорван. К 17.00, несмотря на огонь противника, мост был восстановлен. Новое наступление на вторую линию бункеров южнее и восточнее Заситино началось в 17.45 и продолжается сейчас. Потери: 50 убито, 160 ранено. Пленных нет»⁶⁶.

Сопоставив ряд данных о месте расположения 391 сп с фотографиями, сделанными немцами в районе Заситино, можно предположить, что на фотографиях запечатлены солдаты 391 сп 170 сд.

Интересную точку зрения на события в районе ст. Зилупе приводит себежский поисковик⁶⁷.

«В то время немцы явно были осведомлены (авиаразведка у них работала исправно) о том, что в районе Заситино у 22 Армии созданы укрепленные позиции, опирающиеся на ДОТы и ДЗОТы частично демонтированной «линии Сталина». Перед самой войной в районе д. Заситино – Белые Ключи – Заборье военными строителями с привлечением местного населения были развернуты активные работы по строительству полевых фортификаций, ДЗОТов, противотанковых рвов, эскарпов, которые по замыслу нашего командования должны были прикрыть дорогу от Зилупе на Себеж. Результаты этих работ были отлично видны с воздуха, чем воспользовалась немецкая авиаразведка.

Поэтому в районе Заситино немцы были готовы встретить активное и сильное сопротивление Красной Армии. Однако «переть на рожон» после разгрома под Дагдой у немецкого воинства желания явно не было. Поэтому они развернули активную разведку обходных путей, по которым можно было обойти сильно (по их мнению) укрепленный заситинский участок Себежского УРа. Выход в тыл этих позиций, минуя опорный пункт в районе д. Толстяки, где у наших было, как минимум 5 ДОТов, был возможен только по сельским и полевым дорогам, которые советские части не могли прикрыть полностью.

Участок местности между деревнями Заборье – Белые Ключи был перед самой войной действительно хорошо оборудован в инженерном отношении. Здесь было отрыто много блиндажей, каждый – не меньше чем на взвод. Развитая система траншей полного профиля образовывала хорошо укрепленный оборонительный рубеж, фронтом обращенный в сторону Заситино. По воспоминаниям местных жителей, незадолго до начала войны в район урочища Масляник (северная окраина д. Пузырево) прибыла большая строительная часть РККА, которая начала строительство полевых укреплений. Помогали им местные жители, а по некоторым данным – привлекали для строительства даже заключенных.

После начала войны в подготовленные полевые укрепления (к вопросу о неготовности СССР к войне с Германией) прибыли строевые части Красной Армии, которые занимали их до начала боев на линии старой латвийско-советской границы. По воспоминаниям старожилов, когда на линии границы загромыхали бои, большая часть наших войск снялась с позиций и, оставив гарнизоны в ДОТах и небольшие заслоны в окопах, быстро ушла в сторону Себежа. Почему они оставили такой выгодный рубеж без боя? По моему мнению, так поступить они могли, только получив данные о прорыве немцев к ним в тыл. И прорыв этот действительно был. Точнее – не прорыв, а проникновение немцев на левом фланге участка полевых укреплений заситинского опорного пункта. Этот маневр немцев командование наших подразделений приняло за прорыв и приняло решение на отвод войск в сторону Себежа. Наученные боями в Белоруссии и Прибалтике тому, что немцы рвут линию фронта в неожиданных местах и быстро выходят в тыл нашим войскам, командиры обороняющих заситинский участок подразделений, наверняка, и в этой ситуации решили не рисковать и приняли решение на отвод войск от Заситино. «Помогал» им принять такое решение и реальный прорыв немцев в районе д. Асетки – Ляхово на юге Себежского УРа.

Подтверждением такой версии развития событий является почти полное отсутствие следов боевого столкновения на участке полевых укреплений в районе Заситино. Мы прошли несколько раз по этим местам и нашли только в одном месте следы боя – останки советского пулеметчика, кучи стреляных гильз и полтора десятка шрапнельных снарядов еще дореволюционного производства. По найденным артефактам было понятно, что пулеметчик сдерживал продвигавшихся немцев, но они забросали его минометными минами, хвостовики от которых мы нашли в изрядном количестве. Остальные наши позиции, прекрасно оборудованные и подготовленные, нашими войсками были оставлены без боя».

«В то же время, по рассказам местных старожилов, в д. Заситино ожесточенный, но недолгий бой вел опорный пункт, состоящий из нескольких железобетонных укреплений, расположенный на Грым-горе (отметка 178,9). Когда немцы показались со стороны д. Могили, этот опорный пункт вступил в бой. Немецкая артиллерия открыла ответный огонь, под прикрытием которого пехота подошла вплотную к сооружениям и блокировала их, вынудив их гарнизоны сдаться»⁶⁸.

На участке 717 стрелкового полка

К. Е. Мыльников: «Ночью с 5 на 6 июля 1941 г. диверсанты противника проникли в тыл 717 сп. Завязалась стрельба на моем КП (командном пункте), сам стреляю из пистолета по темным фигурам бегущих (немцев – А.К.). Штабные лошади в лощинах шарахнулись в стороны и оборвали привязи. Диверсанты схвачены и перебиты в районе 1-го батальона под командованием капитана Филимонова».

«5 или 6 июля 1941 г. ко мне на позицию – на КП, прибыли командир 170 сд Т. К. Силкин и комиссар 170 сд полковник Л. А. Дзарагазов. Они потребовали доложить обстановку. Мы выдвинулись на НП (наблюдательный пункт), где дали мне приказание „стоять на смерть“, „ни шагу назад“. Дали советы, как лучше использовать артиллерию и пулеметы». Т. К. Силкин и Л. А. Дзарагазов поблагодарили командира 3-го батальона «за смелость и умение организовать оборону», попили чаю и ушли в сторону КП 717 сп⁶⁹.

К исходу дня 6 июля части 51 стрелкового корпуса, оборонявшие Себежский УК (170, 112, 98 сд), отразили все атаки противника, не пропустив его в глубь УК. Части 98 сд провели 6 контратак, в результате которых отбросили противника на 3 км, но в ночь на 6 июля немцы, применив огнеметные танки, заняли обороняемый участок 98 сд н/п Борковичи, а вечером этого же дня Борковичи вновь заняли бойцы 98 сд⁷⁰.

Расположение частей 170 сд: 391 сп (Заситино), 717 сп, 422 сп (Теплюки).

6 июля 1941 г. Военным Советом Западного фронта за подписями командующего Тимошенко, члена Военного Совета Мехлиса и начальника штаба фронта Маландина командующим 22, 20, 21, 19, 16, 13, 4 армиями отдан приказ Военного Совета, в котором рекомендовалось:

– «создать в полках и батальонах истребительные роты и команды по уничтожению танков», в эти команды рекомендовалось выделять «наиболее храбрых и инициативных людей»;

– «применять широкие меры поощрения отличившихся, отмечая приказом по части каждого бойца, выведшего из строя танк противника», «все мосты на дорогах, по которым движутся мотомехчасти противника взрывать»;

– командирам частей «иметь резервные части (подразделения) с противотанковой артиллерией, гранатами и пулеметами, которые могли бы немедленно, броском восстанавливать фронт»; для срыва маневра «создать подвижные отряды преследования (конные, моторизованные или смешанные)».

7 июля войска 3-й танковой группы совместно с частью сил 16-й армии группы армий «Север» возобновили наступление в полосе 22-й армии. Против шести дивизий 22 армии наступали шестнадцать немецких дивизий. Командование противника намеревалось окружить и уничтожить советские соединения, а затем нанести им удар во фланг и выйти в тыл всего Западного фронта. Для достижения этой цели 2-й армейский корпус наступал через Себеж на Идрицу, 57-й моторизованный корпус – через Десну на Невель, а 39-й моторизованный корпус – из районов Улла и Бешенковичи на Витебск и севернее его. Отражение атак противника началось неорганизованно. Штаб армии не знал о начавшемся наступлении до вечера 7 июля, хотя имел связь со штабом корпуса и со штабами дивизий⁷¹.

7 июля в 6.00 на фронте 170 сд противник «силою до пехотного полка, батальона танков, поддержанный полком артиллерии и налетом авиации по переднему краю перешел в наступление и частично ворвался на передний край Себежского УР, заняв Вопули, Мигели. На остальном участке дивизия занимает прежнее положение»⁷².

Вечером 7 июля «под давлением пехотного полка с танками и при воздействии большого количества авиации правый фланг 170 дивизии отошел на рубеж Гаспарово, Логуны, Ветренка.»⁷³. Об этом отступлении сказано выше, в рассуждениях себежского поисковика.

Немцам удалось сбить боевое охранение 112 сд и войти в непосредственное соприкосновение с частями дивизии, оттеснить части 98 сд на северный берег р. Дрисса (участок Дрисса, Горовцы, Смоляки, Кушлики).

На участке обороны 62 стрелкового корпуса (Полоцкий УК: 174, 186 сд) 7 июля против частей 186 сд немцы осуществили «ложный маневр» (создали видимость отхода мелкими группами), нанесли мощный артиллерийский и авиационный налет, форсировали р. Зап. Двина в районах Улла, Бешенковичи и сумели закрепиться на восточном берегу этой реки. Частные контратаки дивизии успеха не имели, но и не дали противнику продвинуться на восток. Лишь части 174 сд при непрерывной артподготовке противника сумели сохранить занимаемый рубеж.

На участке 3-го батальона ст. лейтенанта К. Е. Мыльникова

К. Е. Мыльников пишет: «немцы по всему фронту у гор. Себеж к позициям 717 сп подошли утром 7-го июля 1941 г. Мотоциклисты и пехота пытались прорваться вдоль шоссейной дороги на ст. Кузнецовка. Огнем 3-го батальона 717 сп немцы были остановлены, прорвать фронт на участке 3-го батальона им не удалось. Стрельба на всем фронте 717 сп усиливалась с каждым часом. Немцы залегли перед позициями наших частей, стали рыть щели, их арт. и мин. огонь усилился. Наши роты понесли потери от арт. и мин. огня немцев».

Ночью с 7 на 8 июля от командира 717 полка комбат К. Е. Мыльников получает приказ: «атаковать немцев перед своим краем обороны в направлении окраины г. Себеж; упредить противника в атаке; захватить пленных, документы и оружие и до рассвета отойти на прежние позиции». Короткой июльской ночью комбат К. Мыльников, взяв на себя руководство операцией, силой четырех рот организовал атаку на расположение немцев. «В глубокой щели наши бойцы уничтожили немцев, захватили пулемет и 250 патрон (ов) в ленте, рацию, коды и взяли в плен несколько солдат немцев и одного офицера»⁷⁴.

Продолжение событий, связанных с атакой 3-го батальона мы находим в воспоминаниях генерала А. И. Еременко, который писал: «Через некоторое время мы уже были в районе боя за город Себеж на участке 717-го стрелкового полка 170-й стрелковой дивизии (на участке 170 сд Еременко был 8—10 июля). Командир полка доложил мне, что ведет бой с превосходящими силами противника и что положение угрожающее. Он передал мне карту, только что захваченную у немецкого офицера, на которой был нанесен план немецкого наступления.

Схема расположения частей 22 армии. 6 июля 1941 г.

Личным наблюдением и по захваченным документам я определил, что здесь, на себежском направлении, наступает не менее двух немецких дивизий с танками. Их удар принял на себя один 717-й стрелковый полк под командованием майора М. И. Гогигайшвили (вернее Гогичайшвили – А.К.) и геройски сражался, сдерживая превосходящие силы врага. На этом примере исключительной стойкости и героизма личного состава 717-го полка, наблюдая его действия в бою, я еще раз убедился в высоких достоинствах наших солдат и командиров. Две усиленные немецкие дивизии вели наступление на один полк. Спокойно и уверенно звучал голос майора Гогигайшвили. Решения принимались им сразу же, и учитывали последующее развитие событий. Он экономно и удачно использовал огневые средства, особенно артиллерию, четко решал вопросы взаимодействия, ни на минуту не терял управления подразделениями. Уверенность командира передавалась всем подчиненным, и они мужественно и умело парировали таранные удары превосходящих сил врага. Это был один из многочисленных примеров героизма и боевого искусства наших воинов, ярко проявившихся и в первые неимоверно тяжелые недели войны».

Еще одна запись Еременко, сделанная в тот же день. «Очень скоро мы были на командном пункте командира 170-й стрелковой дивизии генерал-майора Т. К. Силкина. Он являлся командиром боевого участка, ему подчинялись укрепленный район и все войска, оборонявшие этот район. Я помог Силкину и его заместителям разобраться в обстановке и наладить управление войсками. Люди они были еще не обстрелянные, и им было трудно в сложной обстановке.

К вечеру мы опять побывали на участке 717-го стрелкового полка, чтобы посмотреть, как там развиваются события, подошли ли танки, как действуют пулеметные батальоны укрепленного района»⁷⁵.