Тимофей Петрович Царенко

Мистер Салех, что думаете по поводу этого сюрреализма? – В здешних лесах точно сгинул кто-то из кадровых военных, – голос Рея был полон странной тоски. – Но местные жители его стопудово не ели. Ричард озадаченно поглядел на своего душехранителя, ожидая продолжения. И он его получил. – Они его скурили.

. И имеет паи в большей части государственных. Очень богат, ростом высок, тучен, волосы русые, цвет глаз не помню. Но что он за человек – понятия не имею. И у меня нет ни единой идеи насчёт того, что ему от нас надо. Его родни в той чёртовой богадельне не было, это точно. – Ну, это уже что-то. Хотя бы мстить нам у него повода нет. Ладно, давай пойдём и узнаем. Хоть немного развеемся. Ричард поискал, что бы на это возразить – и не нашёл. * * *

В конце концов, это мы – самые опасные долбоёбы в этом городе. И у нас есть ствол. – Уступаю вашему долбоебизму, мистер Салех. Уговорили.

Ричард вспыхнул оранжевым пламенем и рассыпался кучей пепла. Священник с интересом уставился на то, что только что было Ричардом Гринривером и вело религиозный диспут. – Занятно. Не подскажете, как он дожил до своих лет, с настолько атрофированным чувством самосохранения? – На кресле теперь обивку менять… – Старик тяжело вздохнул. В следующий миг пепел зашевелился, собрался в ком, забурлил – и через несколько секунд в центре комнаты явился Гринривер. Голый и злой. – Мы не договорили!

Стабильный портал на нижние планы. Что делать, если ребёнок случайно открыл стабильный портал на другие планы? Несколько советов молодым родителям. Во-первых, не надо огорчаться! Если вы читаете эти строчки, значит, как минимум, у вас получилось добраться до справочника. Это говорит о том, что вы имеете

дорога жизнь. Но до сих пор никого настолько бессмертного и не находилось… Теперь уже Примус откинулся в кресле, созерцая графёныша. С которого быстро слетал весь напускной лоск и аристократическая вальяжность. Выдержав достойную паузу, легат развернулся к толпе – и громко, отчётливо что-то прокричал. Народ на площади заволновался. Гай сел обратно в кресло и ухмыльнулся Ричарду: – Впрочем, как скажете. Если желаете, я пойду собираться. Так я могу

Выбор – это не только твое «да» чему-то одному, это еще и «нет» всему остальному.

Рыжик, это очень мило, ты икаешь как резиновая уточка!" – Ик!

Кто не горел – не возродится, Кто не тонул – не осознал, Насколько воздух мира сладок. Кто не боролся – не поймет, Насколько нужен день покоя.  Что неизменно – не живет. Бессмертный пепел, что не может Бороться, рушить, созидать. Жить хорошо, но, безусловно, Когда-то нужно умирать…

уже всё понял! Хорошо ему говорить, слезай… А кто это орал, кстати? Стены коридоров сливались в единый поток. Незадачливый ужас, точнее, его безмозглая версия, набрала скорость под шесть десятков километров в час