Николь Келлер

В кофейне администратор отводит нас к дальнему столику. Мы молча садимся друг

поступок. И совершенно не делает тебя мужчиной в моих глазах. – И после всего ты веришь ему, а не мне? – Да. Потому что как бы там ни было, Шахмаев близкий мне человек. И отец моего ребенка. И знаешь, да, я ему верю. Потому что, когда правда вскрылась, Артур не стал увиливать, выдумывать, а признался во всем, как есть. И за все десять лет он никогда не врал мне. Не договаривал – да, было дело. Но не врал. – Даш…

Слушаю ее монолог, и решение приходит само собой. Оно бредовое, глупое, даже наверно детское, но совершенно точно

теперь делать?! Хорошо, я проверю долбаный отчет, но финансиста завтра же уволю к чертовой

Мой долг не измеряется деньгами. Я жизнью обязан Ильшату Расимовичу. – Когда ты успел так налажать?! – Помнишь

потому что мой репродуктолог, как оказалось, принимает только с полудня. Но из роддома мы уезжаем