Дмитрий Данилов

В общем, так. Как вам уже, кажется, известно, в стране введён режим Общей Гуманизации, в рамках которого возвращена смертная казнь. Ну да, можно, конечно, смеяться, издеваться. Но лучше не надо, особенно вам и в вашем положении.

не добивавшийся их силой, на такое способен. Но когда всё было кончено

ру. Станция Силикатная. Вошёл, кажется, один человек. Станция Остафьево

пользоваться моментом? спрашивать или просить или спешить или к чему-нибудь приготовиться..? мои мысли были видны – мне сразу ответили

Можно вообще ничего не писать. Нет такой необходимости.

А можно писать, но не об этих идиотских днях, не гнаться за убегающими днями, за мельтешащими датми календаря. Писать о чем-нибудь другом. О чем-нибудь, например, Интересном или, допустим, Важном.

Конечно, есть масса вещей поважнее футбола. Даже как-то странно их перечислять, и замучаешься перечислять.

Но если отмотать назад – были ли вещи поважнее футбола в изнурительном матче с ЦСКА 9 ноября, когда еле выстояли и в муках отстояли победу, и когда не было сил смотреть на эту корявую битву, и когда судья назначил три дополнительные минуты, и когда, наконец, был финальный свисток, и победа?

И были ли вещи поважнее футбола 28 августа, когда ехал на электричке из Подольска в Текстильщики после встречи с Анатолием, когда читал текстовый репортаж на Газете.ру о матче Омония – Динамо, счет был 1:1, Динамо вылетало из Лиги Европы, и на последней добавленной минуте забило, и было дикое, ни с чем не сравнимое, какое-то всеобъемлющее, шарообразное ликование (беззвучное) в пустой светлой электричке? Были ли в этот момент вещи поважнее футбола?

Были, конечно. Вещи поважнее футбола – вечны, непреходящи. Незыблемы.

Надеть на себя строгое, серьезное, сероватое лицо и подтвердить в тысячный раз, что да, футбол – это так, забава, и есть вещи поважнее футбола.

Или придать своему лицу веселое, бесшабашное, диковатое выражение, и поразмыслить: до чего же это идиотская и даже какая-то бессмысленная фраза – «есть вещи поважнее футбола». И, может быть, помыслить дальше: есть ли вообще что-то более или менее важное, чем что-либо другое?

Но кто же тогда сегодня рассказывал нам о сущности интеграла? – А… это так, голограмма. Лучше лектора нет и не будет, так зачем же пропадать матерьялу? Голограмма ездит в метро, стоит в очередях, расписывается в ведомости. Сквозь голограмму вальяжно проходит кот. Только тсс! никому об этом, ты слышишь? – А ты, Диана, как об этом узнала? – Я просто хорошо разбираюсь в людях. В людях, духах и призраках. Умею читать их мысли, видеть их прошлое.