Алексей Круглов

Брайтман, применив высшую судейскую арифметику, сложила два и четыре – и получила пять.

— Иногда мне хочется сойти с ума. Но я разучился.

Я выкован в самых недрах этой суровой планеты, меня закалила ненависть, укрепила любовь.

своих драконят. Не обращала внимания и днём, когда Сирокко с Куфией швыряли его об стену, защемляли дверью хвост или закапывали с головойболтались по грязным тесным переулкам своего квартала, рылись в помойках и устраивали шумные потасовки из-за добычи. В тот день драк было не слышно, но из тупичка

Наверняка утверждать не стану, но, по-моему, это Шекспир, а может, ещё кто-то из таких же умников сказал: не успеешь почувствовать, что у тебя всё в ажуре, глядь - а судьба уж крадется к тебе сзади с обрезком свинцовой трубы.

Имя королевы держится в строжайшей тайне. Слишком могущественны и таинственны, чтобы участвовать в войне.

* * * Спустившись с горы, мы направились к железнодорожному туннелю, соединявшему западный Мирадж с

спиральному жёлобу и упал в металлический цилиндр. Внутри что-то полыхнуло, выбросив облачко белого дыма, из другого конца выскочил вращающийся волчок и съехал по скату в миниатюрную кабинку лифта

предположить, что столь ни… непристойное слово выйдет за пределы моих за… зубов, я не п-предпринял бы э-э…

Там… – начала я. – Буракки, – кивнул он. Сердце радостно подпрыгнуло. Сотворённый задолго до смертных, как и все древние, этот конь из песка и ветра мог скакать без остановки до самого края света и ценился на вес золота, если его удавалось изловить. Сидеть в лавке? Ни за что!