Эшафот забвения

ситуации, я улыбнулась: Митяй истолковал ситуацию по-своему, для него Лапицкий сразу же стал моим вчерашним любовником, не

его нет – я просто не сдвинусь с места, я просижу несколько

грош меня не ставишь; все, что ты делаешь, – неправильно, все, что ты делаешь,  – из

Похоже, моя нынешняя безликость готова предать меня, проклятые, нестерпимо яркие, нестерпимо

презерв.» – трогательная история всепоглощающей страсти, ничего не скажешь. Мне вдруг стало смешно. В еженедельнике были и другие записи, выдающие напряженную умственную деятельность Митяя: «Воля к порядку – единственный в мире порядок. Ж. Дюамель», «Если благородные и мудрые управляют глупыми и низкими, то царит порядок. Если же глупые и низкие управляют благородными и мудрыми, то будет смута. Мо-Цзы», «Поддержка