Цитаты из аудиокниги «Роковые яйца», страница 3

Что же они делают? Ведь они ж погубят институт! А? Бесподобный самец, исключительный экземпляр Пипа американа, длиной в 13 сантиметров…

Что-то развязное было в коротких ногах с плоскими ступнями.

Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке Пушкинского "Бориса Годунова", когда обрушились трапеции с голыми боярами,..

... солнце сидело низко огненною рожею между рожами молодых подсолнухов,..

Персиков оставшиеся 20 экземпляров квакш попробовал перевести на питание тараканами, но и тараканы куда-то провалились, показав свое злостное отношение к военному коммунизму.

«Образована чрезвычайная комиссия по борьбе с куриною чумой в составе наркомздрава, наркомзема, заведую

В красной полосе, а потом и во всем диске стало тесно, и началась неизбежная борьба. Вновь рожденные яростно набрасывались друг на друга и рвали в клочья и глотали. Среди рожденных лежали трупы погибших в борьбе за существование. Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны. Во-первых, они объемом приблизительно в два раза превышали обыкновенных амеб, а во-вторых, отличались какой-то особенной злостью и резвостью. Движения их были стремительны, их ложноножки гораздо длиннее нормальных, и работали они ими, без преувеличения, как спруты щупальцами.

Издохли кролики, лисицы, волки, рыбы и все до единого ужи. Персиков стал молчать целыми днями, потом заболел воспалением легких, но не умер. Когда оправился, приходил два раза в неделю в институт и в круглом зале, где было всегда, почему-то не изменяясь, 5 градусов мороза, независимо от того, сколько на улице, читал в калошах, в шапке с наушниками и в кашне, выдыхая белый пар, 8 слушателям цикл лекций на тему «Пресмыкающиеся жаркого пояса».

‒ Вы, ‒ продолжал Иванов, ‒ вы приобретете такое имя... У меня кружится голова. Вы понимаете, ‒ продолжал он страстно, ‒ Владимир Ипатьевич, герои Уэльса по сравнению с вами просто вздор... А я-то думал, что это сказки... Вы помните его «Пищу богов»?

‒ Ах, этот роман, ‒ ответил Персиков.

‒ Ну да, Господи, известный же!..

‒ Я забыл его, ‒ ответил Персиков, ‒ помню, читал, но забыл.

Он спал, да спала и вся вертящаяся до поздней ночи Москва, и не спал лишь громадный серый корпус на Тверской ул. во дворе, где страшно гудели, потрясая все здание, ротационные машины "Известий".