Цитаты из аудиокниги «Ключ из желтого металла», страница 25

Что одному «всего-то», другому – смерть. Я сам не думал, что так бывает. Но с тех пор поумнел и знаю, что бывает по-всякому. Вообще все что угодно. Но не со всеми и не всегда

Не понимаешь? Когда их так много – очень похожих, себя не помнящих, безрадостных, почти слепых, почти безъязыких, но твердо уверенных в собственной правоте – их слаженный хор, их картина мира накрывает с головой и вдруг оказывается твоей единственной реальностью, разве нет? Такая тоска, такая тяжесть,

Временно примирившись с собой и обстоятельствами, я болтался по городу до наступления сумерек. А потом местные духи-хранители спохватились, решили проучить меня за давешний приступ брюзгливости и включили мелкий, противный, по-осеннему холодный дождь.

Реальность, параллельная, или нет, была милосердна. И эспрессо в отеле мне дали, и завтраком

страх – верный спутник неприкаянных;

Пока процесс интересен, вполне можно обойтись без дополнительного смысла.

Порой («слишком часто», — говорю я, содрогаясь; «слишком редко!» — орет мой внутренний голос, и, положа руку на сердце, он совершенно прав) мне снятся сны, куда более достоверные, чем так называемая явь. Вспомнить и пересказать их себе, проснувшись, никогда не удается; они, надо думать, просто не помещаются в бодрствующее сознание, идеально заточенное под повседневные нужды всеядного примата. Но в самые первые секунды после пробуждения я отчетливо чувствую, что тело мое все еще соткано из нездешнего густого, текучего, сладостного вещества. Это ощущение быстро проходит, ничего не поделаешь, сколько раз я пробовал его удержать — не получается, причем уже на уровне постановки задачи. Я сам толком не знаю, какого эффекта стараюсь добиться, внутренний голос срывается на утробное мычание: «Хочу, чтобы та-а-а-ак!» Как — «так»? Умолкает в растерянности. Я лежу на спине, лицом кверху, не в силах пошевелиться, и словно бы твердею, превращаюсь понемногу в бессмысленное человеческое существо, отлично приспособленное действовать в заданных условиях. Чем я только что был? Что при этом чувствовал? Что вообще происходило? — неведомо. В этот миг мне ясно только, что во сне было что-то очень настоящее, а теперь оно закончилось, и всё, всё

довольно много можно понять о человеке, узнав, какую музыку он любит, а какую, напротив, не переносит, что слушает в одиночестве, что - в компании, за работой и в постели, какие диски он держит в комнате отдыха и, при случае, ставит гостям.

Человеческий организм рассчитан примерно на триста лет нормальной работы. Существуют довольно простые практики, позволяющие поддерживать себя в хорошей форме на протяжении этого периода.

Жизнь и так непростительно коротка, ничего толком успеть невозможно, времени так мало, что можно сказать, вовсе нет, даже если не тратить его на всякие глупости вроде ссор.