Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Мужчины есть в русских селеньях, Их все «мужиками» зовут, На бабьих сидят иждивеньях, Последние деньги пропьют! Зарплату домой не приносят, С дивана слезать не спешат, Но ласки и нежности просит Скупая мужская душа! Работай на двух-трех работах,
Мужчины есть в русских селеньях, Их все «мужиками» зовут, На бабьих сидят иждивеньях, Последние деньги пропьют! Зарплату домой не приносят, С дивана слезать не спешат, Но ласки и нежности просит Скупая мужская душа! Работай на двух-трех работах,
Я честно обещала себе с первого числа для поддержания форм и настроения каждое утро съедать тарелку овсянки. Шестьдесят девятого числа я поняла, что формы спокойно поддерживает бюстгальтер, настроение – кофе, а жизнь и так накладывает полную тарелку неприятностей, поэтому спокойно перевернула календарь, закинув пачку каши в дальний угол шкафа.
Я честно обещала себе с первого числа для поддержания форм и настроения каждое утро съедать тарелку овсянки. Шестьдесят девятого числа я поняла, что формы спокойно поддерживает бюстгальтер, настроение – кофе, а жизнь и так накладывает полную тарелку неприятностей, поэтому спокойно перевернула календарь, закинув пачку каши в дальний угол шкафа.
Его обстирай, накорми, И все остальные заботы На хрупкие плечи возьми.
Его обстирай, накорми, И все остальные заботы На хрупкие плечи возьми.
Уже никому не нужны, Он курит на старом балконе, Гордясь своим званьем «мужик»!
Уже никому не нужны, Он курит на старом балконе, Гордясь своим званьем «мужик»!
горячка… Последние судороги… Я сидела и думала о том, что, возможно, у эльфов все по-другому… Я оставила умирающего
горячка… Последние судороги… Я сидела и думала о том, что, возможно, у эльфов все по-другому… Я оставила умирающего
Я честно обещала себе с первого числа для поддержания форм и настроения каждое утро съедать тарелку овсянки. Шестьдесят девятого числа я поняла, что формы спокойно поддерживает бюстгальтер, настроение – кофе, а жизнь и так накладывает полную тарелку неприятностей, поэтому спокойно перевернула календарь, закинув пачку каши в дальний угол шкафа.
Я честно обещала себе с первого числа для поддержания форм и настроения каждое утро съедать тарелку овсянки. Шестьдесят девятого числа я поняла, что формы спокойно поддерживает бюстгальтер, настроение – кофе, а жизнь и так накладывает полную тарелку неприятностей, поэтому спокойно перевернула календарь, закинув пачку каши в дальний угол шкафа.
супостата, нанося сокрушительные удары! – Получай! А как тебе это? – кряхтел Айвэн, сплевывая волосы, липнущие к взмокшему лицу. – Не нравится? Еще бы! Ты не знал, с
супостата, нанося сокрушительные удары! – Получай! А как тебе это? – кряхтел Айвэн, сплевывая волосы, липнущие к взмокшему лицу. – Не нравится? Еще бы! Ты не знал, с
наступила на ногу, чтобы «А-а-а-а!» сошло за радостное «Да-аа!». Она спала и видела, как растерянный жених дрожащей рукой надевает на мой палец кольцо, зная, что мои родственники держат его на прицеле бутылок шампанского: «Стоять! Не двигаться! Ставь подпись! Надевай кольцо! Полегче, парниша! Мы должны видеть твои руки!» Среди подарков на мой юбилей были парные кружечки «Любовь и голуби», подушечка с котятами и набор
наступила на ногу, чтобы «А-а-а-а!» сошло за радостное «Да-аа!». Она спала и видела, как растерянный жених дрожащей рукой надевает на мой палец кольцо, зная, что мои родственники держат его на прицеле бутылок шампанского: «Стоять! Не двигаться! Ставь подпись! Надевай кольцо! Полегче, парниша! Мы должны видеть твои руки!» Среди подарков на мой юбилей были парные кружечки «Любовь и голуби», подушечка с котятами и набор
Жизнь пролетела пред глазами, И настроенье на нуле, Стою, смотрю, давясь слезами, На вкусный тортик на столе… Не застегнутся больше джинсы, И в складках спрячутся трусы, И жизнь – кошмар, куда ни кинься, Всей тушкой раздавив весы. Грядут кошмары в перспективе, Мешок – одежда, целлюлит, И два сиденья в машине Занять мне задница велит! Прогнутся шпильки с лишним весом, А платье затрещит по швам… И если вдруг вам интересно, Я набрала плюс триста грамм!
Жизнь пролетела пред глазами, И настроенье на нуле, Стою, смотрю, давясь слезами, На вкусный тортик на столе… Не застегнутся больше джинсы, И в складках спрячутся трусы, И жизнь – кошмар, куда ни кинься, Всей тушкой раздавив весы. Грядут кошмары в перспективе, Мешок – одежда, целлюлит, И два сиденья в машине Занять мне задница велит! Прогнутся шпильки с лишним весом, А платье затрещит по швам… И если вдруг вам интересно, Я набрала плюс триста грамм!
простыню, включила свет и увидела интереснейшую картину. Посреди комнаты стоял кентавр с лампочкой во рту, издавая такие звуки, что все коровы тихо помирали от зависти, а одинокий бык с надеждой посмотрел в нашу сторону, радостно сообщив, что нашел свою невесту голове страдальца появились вполне себе роскошные оленьи рога, которые чуть не процарапали мне потолок.
простыню, включила свет и увидела интереснейшую картину. Посреди комнаты стоял кентавр с лампочкой во рту, издавая такие звуки, что все коровы тихо помирали от зависти, а одинокий бык с надеждой посмотрел в нашу сторону, радостно сообщив, что нашел свою невесту голове страдальца появились вполне себе роскошные оленьи рога, которые чуть не процарапали мне потолок.
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: