Катриона: Игрушка императора

- О да, коварная моя, - супруг хмыкнул, - у меня много славных идей... для трупа, коим ты, как выяснилось, желаешь меня видеть!

И столько обиды и ярости в словах... как будто я единственная желаю его смерти... да тут каждый второй, а то и первый, повинен в данном преступлении, что меня лично совершенно не удивляет!

- Коварная моя, как далеко ты продвинулась в своих изысканиях в отношении моей персоны?

Запоздало вспоминаю, кого пыталась вызвать на откровенность... становится страшно... очень...

- Итак, - кесарь вновь склонился и теперь, разговаривая, касался губами моих губ, - подведем итог: ты отыскала сведения, позволившие сделать выводы о моих способностях поглощать магию. А я все пытался понять, зачем тебе эта пыльная рухлядь!

Я вздрогнула, кесарь насмешливо ухмыльнулся, но в этом положении я скорее ощущала его улыбку, чем видела.

- И ты, догадливая моя, решила найти того, кому можно задать нужные вопросы... Вишневый остров, не так ли?

О Великий Белый Дух, помнишь, я тебя о чем-то просила? Забудь! Подари мне ума побольше!

- Ум у тебя есть, - так как глаза мои были в тот момент зажмурены, осторожный поцелуй я ощутила особенно ярко, - а опыта маловато, коварная моя.

И кесарь исчез. В том, куда он отправился, у меня сомнений не было. Сомнения имелись в отношении сохранности моей собственной жизни по возвращении супруга!

...в большинстве человеческих поступков логика отсутствует как таковая, усвой уже, наконец.

жизнь за любовь – позволь дышать».

Сдерживая собственный страх, медленно повернулась на голос и узрела супруга, сидящего в одном из кресел. Араэден насмешливо склонил голову набок, встретив мой взгляд. Страшно... но, несмотря на собственные чувства, я нашла в себе силы встать и склониться в глубоком реверансе. Это заставило обоих секретарей подскочить и тоже склониться перед повелителем... Ужас, ледяной ужас словно наполнил все пространство этой только что уютной гостиной.

- Да-да, я понял, вы чрезвычайно рады меня видеть, - насмешливый тон кесаря заставил мои руки мелко задрожать, - садитесь и продолжайте трапезу. Сели!

Мы подчинились мгновенно, однако есть никто не торопился. Вполне обоснованно опасались подавиться.