Гувернантка с секретом

и ювелирные лавки, преимущественно иностранные. Роскошные парижские платья за стеклянными витринами, завораживающие дух названия на ярких вывесках – «Гажелен‑Опижес», «Сиже», «Чарльз Уорт», «Фаберже». Никогда прежде, пока училась в Смольном, я не

столовую, тема именин снова была поднята – на сей раз Стениным. – А ведь в апреле‑то и правда именинлее чем голод, меня волновал «сюрприз» от Евгения. Впрочем, долго мучиться догадками не пришлось. – Господин

из разнообразной романтической литературы, спешили бы сейчас к ближайшему водоему с целью поскорее утопиться. – Ты уже видела объявление, как я понимаю? Я не слышала, как подошел Ильицкий, и, вздрогнув от звуков его голоса, тотчас обернулась. Пока я ждала его здесь, то более всего мне казалось важным, как станет держаться он при встрече и что скажет первым делом. Быть может, он сам не в восторге от нашей вынужденной

просто подержать их в руках. – Так тебе нравится? – снова спросил Ильицкий. – Женя… – выдохнула я почти

очевидно, ему нужен был по той же причине – дабы через него воздействовать на вас, а через вас на Шувалова. Я подумала, что идея стара как

потеряли Мерв, жители которого, заметьте, сами год назад изъявили желание принять подданство Российской