Пьяный корабль. Cтихотворения

Из письма Рембо Полю Демени от 15 мая 1871 года:Я говорю, надо стать ясновидцем, сделать себя ясновидцем.

Поэт превращает себя в ясновидца длительным, безмерным и обдуманным приведением в расстройство всех своих чувств. Он идет на любые формы любви, страдания, безумия. Он ищет сам себя. Он изнуряет себя всеми ядами, но всасывает их квинтэссенцию. Неизъяснимая мука, при которой он нуждается во всей своей вере, во всей сверхчеловеческой силе; он становится самым больным из всех, самым преступным, самым проклятым – и ученым из ученых! Ибо он достиг неведомого. Так как он взрастил больше, чем кто-либо другой, свою душу, и так богатую! Он достигает неведомого, и пусть, обезумев, он утратит понимание своих видений, - он их видел! И пусть в своем взлете он околеет от вещей неслыханных и несказуемых. Придут новые ужасающие труженики; они начнут с тех горизонтов, где предыдущий пал в изнеможении…

Ты ближних возлюбил - теперь проклясть попробуй,

Гнусавя сальные, сусальные псалмы! —

Так полоумные младенцы, ближе к гробу,

Скулят китайщину — о, Праведники, мы

Еще нагадим вам в гранитную утробу!

Удел маменькиного сынка - безвременная могила, орошенная прозрачными слезами.

Это отдых в цвету, ни без сил, ни в бреду, на ложе иль на лугу.

Это друг, ни брат и ни враг. Друг.

Это любовь, ни в беде и ни на беду. Любовь.

Воздух и мир не по каплям и крохам. Жизнь.- Было ли так на свете?

- И в сны врывается ветер.

А мир, когда ты уйдешь - что будет с ним? Во всяком случае ничего похожего на теперь.

Обретена

Вечность!.. Она -

Это волна,

Слитая с солнцем.

Друзья ушли от вас: влюбленность им смешна.

Стань мщенья символом, террора и пальбы,

Мой разум! Зубы сжав, постичь: назначен час

Республикам земли.Властители, рабы,

Народы, цезари - проваливайте с глаз!

Уродлив Человек и грустен без предела;

Невинность утеряв, в одежды прячет тело.

И после смерти он в обличии скелета

Мечтает дальше жить, природу оскорбив!

Роман.I Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет...

Однажды вечером прочь кружки и бокалы,

И шумное кафе, и люстры яркий свет!

Бродить под липами пора для вас настала. В июне дышится под липами легко,

И хочется закрыть глаза, так все красиво!

Гул слышен города -- ведь он недалеко, --

А в ветре -- аромат и зелени, и пива. II Там замечаешь вдруг лоскут над головой,

Лоскут темнеющего неба в обрамленье

Ветвей, увенчанных мигающей звездой,

Что с тихим трепетом замрет через мгновенье. Июнь! Семнадцать лет! Цветущих веток сок --

Шампанское, чей хмель пьянит ваш разум праздный,

А на губах у вас, как маленький зверек,

Трепещет поцелуй, и ваша речь бессвязна. III В плену робинзонад безумная душа...

Но вот мадмуазель, что кажется всех краше,

Под бледным фонарем проходит не спеша,

И тенью движется за ней ее папаша. Она находит вас наивным и тотчас

От вас отводит взгляд и несколько картинно

Прочь удаляется, а на устах у вас

Нераспустившаяся вянет каватина. IV Вы страстно влюблены. Уж август за окном.

Она над вашими сонетами хохочет.

Друзья от вас ушли. Вам грустно, А потом

Она своим письмом вас осчастливить хочет. В тот вечер... вы в кафе идете, яркий свет

Там ожидает вас, и кружки, и бокалы...

Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет

И липы созерцать пора для вас настала.