Я – психотерапевт. Знаете, что это такое? Ежедневно я слушаю людей. Иногда – несколько лет одних и тех же. Иногда разных. Я слушаю и пытаюсь понимать. И затем говорю что-то в ответ. И снова слушаю. Иногда я слушаю, как говорят пары, это сложнее. Иногда я слушаю и наблюдаю, как говорят целые группы людей. И что-то отвечаю. Предполагается, что после этого люди, пары и группы меняются. Удивительно, но это и в самом деле происходит. Далеко не всегда я понимаю, за счет чего, хотя много лет учусь делать это.

Иногда моя работа болезненна, потому что порой, чтобы сделать ее хорошо, нужно совершать внутренние поступки, которые ты никогда не совершил бы для других целей. Например – говорить о своей собственной боли, страхе или бессилии перед чем-то. Потому что если не сделать этого, придется соврать, а лживый психотерапевт – это чудовищно.

Моя работа безусловно влияет на меня. Я меняюсь вместе с клиентами. Я приобретаю навыки, многие из которых специфичны для моей профессии. Например, я умею дословно запоминать длинные диалоги и мимику людей, которой сопровождался диалог. Я почти всегда знаю, с чего начался и чем кончился любой значимый эпизод, потому что начало и конец это границы события или поступка, и порой именно они определяют его судьбу. Я щепетильно отношусь ко времени. Иногда я физически ощущаю, как протекают сквозь меня его отрезки по 5, 10 минут (и далее до часа) и неплохо представляю, что можно успеть сделать в каждом из них, а что – нельзя.

Я трансформируюсь как личность. Изменяются мои убеждения и привычки. Изменяется поведение. Некоторые трансформации проникают так глубоко, что я не всегда могу сказать, хорошо это или плохо. Ясно одно: работа формирует меня заново. В час по чайной ложке, ежедневно, год за годом я становлюсь другой. Это данность, которую можно лишь принять. То есть, я в прямом смысле работаю собой.

Иногда мои профдеформации подводят меня. Признать, например, что этот конкретный человек плохой, для меня сродни личному поражению. Тогда как на самом деле плохие люди есть и спастись от них можно, лишь покинув их. Здесь же располагается мучительная привычка психотерапевтов понимать человеческое поведение. Хотя поведение многих людей для этого не предназначено.

Кроме того, я, как многие мои коллеги, страдаю гордыней. Мне кажется, будто в моей жизни все должно быть хорошо. На самом деле – не должно. Потому что работа состоит не в этом, а жизнь никого не касается. Скажу больше: иногда мне даже кажется, что благодаря моему труду у моих клиентов все в жизни должно стать хорошо. И это тоже гордыня: не должно. Может стать лучше. И на том спасибо!

Эта книга представляет собой отходы производства, в самом прямом смысле. Основной смысл моей работы – делать жизнь людей лучше. Поскольку в процессе мне приходится говорить и слушать, а до и после работы – думать о ней и что-то записывать, возникают тексты. Те из них, что кажутся мне достойными внимания, собраны здесь. Иногда я думаю (и записываю) про жизнь, а не про работу. Но я все равно делаю это, как психотерапевт.

P. S. Клиенты тоже работают собой, и я очень уважаю их за это. Раздел под названием «Терапевтические диалоги» – про них.

Полина Гавердовская

Предисловие ко второму изданию

Эта книга вышла впервые в 2009 году в Питерском издательстве Геликон, благодаря дружеской и творческой поддержке Александра Николаевича Житинского и Алексея Константиновича Смирнова. Думаю, без них ее бы точно не было. Сейчас Вы читаете вторую (и последнюю) редакцию этой книги, подготовленную для электронного переиздания моим отцом, Гавердовским Юрием Константиновичем, без которого ее, опять же, не было бы. Также ее, безусловно, не было бы без многолетней самоотверженной поддержки моего бывшего мужа Никиты Владимировича Блинова, который всегда чрезвычайно трепетно и огромным уважением относился к моей профессиональной деятельности. Но даже соберись все эти чудесные люди вместе и поддерживай меня в написании и издании этой книги, ее бы не было без моих клиентов: людей, которые доверяли мне свои жизни и позволяли за собой записывать. Переиздав первую книгу во второй раз, я хочу завершить на этом создание популярной публицистики и заняться чем-нибудь более серьезным и скучным. Приятного чтения!

ПГ, Москва, сентябрь 2015 г.

Размышления

Я очень уважаю своих клиентов

Это такие же люди, как все остальные, но принципиальное отличие заключается в том, что они смелее.

Они разные. Они рассказывают что-то или молчат. Плачут или сдерживаются. Вытирают платками слезы или складывают из платка конверт. Или не конверт, а розочку. Или не складывают ничего, а комкают и берут следующий. И снова комкают. И ищут, куда его положить. И кладут к себе в сумочки или оставляют на столе. И снова рассказывают или молчат. Слушают или нет. Или злятся – на меня, на себя, на близких. Или радуются. Они такие, как все, но смелее. Они сознательно переживают боль в надежде стать лучше. От пирсинга или тату это отличается тем, что они хотят стать лучше внутри, а не снаружи.

…И всегда отличать одно от другого

Ничто так не портит цель как попадание.

Некто

Формулирование желаний – очень важная вещь. И очень ценный навык. Если ты ничего не ждешь, ты никогда не будешь разочарован, сказал какой-то неудачник. Если ты ничего не хочешь, добавил как-то Нифонт Долгополов, это верный способ закончить жизнь в унынии. Балансирование между страхом чего-то хотеть (а вдруг не сбудется?) и закидыванием своих желаний так далеко вверх и вдаль, что они оттуда вовсе не возвращаются – такое балансирование и есть процесс, в котором ежедневно и даже ежечасно пребываем мы все, пока живы. Головой у мухи или хвостом у слона? Живым псом или мертвым львом? Выбирайте, выбирайте, выбирайте. Иначе выберут вас, а вам это может вовсе не понравиться. Но будет поздно.

Чем человек здоровее и счастливее, тем конкретнее его желания. Тем точнее он представляет себе, как их удовлетворить. И тем меньше у него неосуществимых желаний. Потому, что лелеять неосуществимые желания – это невроз. На бесконечное вынашивание несбыточного желания уходит та самая энергия, которую можно потратить на поиск другого, более реалистического.

И вот здесь как раз приключается интереснейшая вещь. А хотим ли мы, чтобы наши желания исполнялись? Ведь исполняясь, они исчезают. Меняя при этом ситуацию. И Бог, как известно, именно таким образом наказывает дураков.

Иными словами, если вы опасаетесь, что ваши желания глупые, превратите их в несбыточные. Мечтайте! Это менее опасно, чем проверять желания на совместимость с жизнью. К тому же, совместимые с жизнью желания должны постоянно сменяться свежими. А несбыточные хороши потому, что их можно консервировать годами. Желание быть царицей мира, например, со временем лишь входит в полную силу. Желание отыметь всех красивых женщин – со временем лишь крепчает от нереализованности.

Быть романтиком просто. Гораздо сложнее, скажем, отремонтировать квартиру. Ведь лишь хотеть ее отремонтировать – мало.

Жертва + агрессор = туфта

Вы, конечно, сто раз слышали эти байки: «Он использует ее, такой-растакой», «Она такая-растакая, а он терпит», «Он такой гад, она страдает», и так далее.

Идею неравной ответственности за отношения в паре оспорить очень легко. Мысль о том, что ответственность в паре в любом случае равная, базируется на представлении о том, что партнеры в паре равны в правах. А эта идея, в свою очередь, опирается на представление о людях, как о равных существах. Если вы допускаете, что все люди равны, то и партнеры в паре равны. Если партнеры в паре равны, то и ответственность за отношения между ними поделена поровну. Как только вы допустили, что один отвечает на 51%, а второй на 49%, вы тут же автоматически инвалидизируете второго и демонизируете первого.

Это я к чему? Не надо гундеть, что кто-то мешает вам жить. Живете так, как вам нравится. Иначе не жили бы.

Про плач

Что мы чувствуем кроме боли, когда плачем? Эти дополнительные чувства – родительское отражение в нас.

Один чувствует невыразимое одиночество, и можно предположить, что ребенком такой человек часто плакал один и никто его не утешал. Другой чувствует стыд и (или) вину: мама всегда говорила ему «Не плачь! Как тебе не стыдно?» или «Успокойся! Что ты надо мной издеваешься?». Третий чувствует злость на себя. Мама злилась, когда он плакал и кричала: «Немедленно замолчи!». Третий просто не может себе этого позволить, он задерживает дыхание, чувствуя подступающие слезы и старается переждать приступ. Это был папа, он говорил: «Мальчики не плачут». А женщины часто стесняются плакать потому, что старшие женщины всегда говорили им: «Красивые девочки не плачут. Фу, какая ты некрасивая».

Отдельная история с теми, просто обожает поплакать, ощутить себя несчастными и насладиться этим чувством. Детьми их активно и щедро жалели. Но помните, что есть на свете и другие способы получать удовольствие.

Гиперконтроль

…или желание держать руку на пульсе всех событий – явление, в пределе родственное мании величия с одной и комплексу вины – с другой стороны.

Зачем контролировать все? Чтобы все было в ажуре. А почему все должно быть в ажуре? Потому, что у меня все должно быть в ажуре. Почему? Потому, что это же я!

Вина – отсюда же. Что-то не так? Это моя ошибка. Именно я виноват. Во всем виноват только я. Потому, что я должен был проконтролировать. Учесть. Проследить. Предвидеть. Потому, что я думаю, будто бы могу контролировать всё.

Хроническое самоедство зачастую отсюда: от тайной мании величия.

Про это…

Я не всегда знаю, о чем говорю, но знаю, что прав.

Мохаммед Али

Слово «любовь» я бы запретила.

Не потому что вредное, а потому что бессмысленное. И, как все бессмысленное, оно путает наивных. А стало быть, оно вредное.

Что значит «люблю тебя»? Все и ничего.

В зависимости от обстоятельств это означает:

– хочу тебя

– извини, но не хочу

– выходи за меня

– извини, но я женат

– останься

– извини, но уходи

– не могу без тебя

– могу без тебя

– плохо без тебя

– извини, но без тебя лучше

– пожалей меня

– выслушай

– поддержи

– похвали

– заметь

– обрати на меня внимание

– не дай умереть

…и так далее.

Также предлагаю заменить слово «любовь» словом «отношения». Для вашей же пользы.

Это предлагаю вам я, человек, который ежедневно слушает про жизнь других людей. И я вас уверяю: я встречала сотни модификаций отношений между людьми, которые они называли любовью. Отношения там были. Любовь – ни разу. Не потому, что любви нет. Просто она необъяснима. Есть отношения – есть любовь. Нет отношений – нет любви. Не надо умножать сущности (с).

P. S. Есть еще такая модификация отношений, как «отношения без любви». Это когда отношения есть, но они не очень нужны.

Про «доказательства» любви

Часто встречающаяся тема в работе с семейными парами.

Сконструированный пример:

– Меня не устраивают наши отношения!

– Чем?

– Ну, он никогда ничего не делает сам!

– Например?

– Например, я вчера сама купила и привезла обои. И он их поклеил только после 33-х напоминаний!

– А вы бы чего хотели?

– Чтобы он сам догадался купить такие обои и сам бы их привез. Ну, и поклеил.

– А вам это зачем?

– Не знаю.

– Ну, в смысле – вам нужно, чтобы были поклеены обои или еще что-то?

– Наверное, доказательство любви.

– Что является доказательством любви – факт самой покупки-поклейки обоев или факт того, что он сам догадался?

– Что догадался.

– Но этот способ исчерпан: он никаким образом уже не мог догадаться «сам» – вы ведь этого хотели и неоднократно ему об этом говорили.

– Ну да.

– Так зачем чтобы сам? Ведь обои и так и эдак на стене.

– Не знаю.

Пресловутое «доказательство любви» – распространенная игра, в которую играют от неуверенности в себе. Такая игра заранее задумана как проигрыш для того, кто доказывает. Потому что там непременно фигурирует условие «догадайся сам», а при этом то, о чем надо догадаться самому – прописано в скрипте. Любая догадка такого рода – фикция. И даже если мужик, как идиот, в доказательство любви 44 раза кукарекал, он никак не перепрыгнет через собственную голову. Потому что даже это для него придумали.

«А все потому, что ты дурак и сам не можешь придумать какое-нибудь другое доказательство твоей любви ко мне!»

И самое главное.

Зачем нужно, чтобы доказать любовь в такой ситуации было бы невозможно? Зачем всё сконструировано, подстроено так, чтобы доказательство было бесконечным? Дело в том, что если женщине описанного типа наконец докажут, что ее любят, ей придется в это поверить. А поверить в то, что ее можно любить, она не может. Она так сконструирована.

Любовный треугольник

Тема, которая кормит армии киносценаристов. И она столь же замусолена, сколь – вечно зелена. Что в ней интересного?

В треугольнике, как можно догадаться, три персонажа. Центральный персонаж (назовем его для краткости ЦП) – это тот, за кого идет «борьба». Дополнительные персонажи (назовем их ДП) – это те двое, которые борются за Центрального. Чаще всего это люди одного пола. И главный вопрос любого треугольника: что этих троих, собственно, удерживает вместе? У меня есть некие размышления на эту тему, которыми я хочу поделиться.

ЦП (как ни странно!) – самый несвободный персонаж в треугольнике. Это обычно человек наиболее несчастный, ибо не способен найти все ему необходимое в одном партнере. Два партнера ему нужны для взаимного дополнения. Именно ЦП цементирует треугольник, ибо сильно нуждается в обоих ДП. Дополнительная причина, по которой ЦП всегда помещается в центре треугольника (то есть – не предпочитает никого из двоих) – его чувство вины перед обоими ДП. Стóит ему сдвинуться куда-либо из центра системы (то есть – отдать зримое предпочтение кому-то из ДП), как вина перед оставшимся ДП возвращает его обратно в центр, то есть – к неуверенности в выборе. Например – если гуляющий муж в какой-то момент «срывается» и остается ночевать у любовницы (вспомните кинофильм «Осенний марафон»), то дома его ждет болезненная и унизительная сцена, в полной мере демонстрирующая ему, какой он плохой. После этого его качает в противоположную сторону (к бóльшей близости с женой), затем все возвращается на круги своя (к его балансированию между двумя женщинами).

ДП более подвижны, так как обладают большей свободой. За счет отсутствия вины и наличия злости. Откуда злость – догадываетесь: они оба рогаты. Они то вместе, то попеременно бунтуют, бодаются и требуют от ЦП «наконец определиться» (можно снова вспомнить упомянутый фильм).

Дальше самое интересное. А за счет чего удерживаются оба ДП внутри системы? Проще говоря, почему они не могут послать ЦП к черту и уйти жить каждый – свою жизнь? Я думаю, они удерживаются за счет того, что каждый из них в создавшейся ситуации недостаточно осознает собственные потребности.

Я видела и слышала (слушала) немало говорящих треугольников. ДП обычно: «Он (2-ой ДП) – такая сволочь. Он манипулирует ею (ЦП). Она его не любит, но, видимо, жалеет и не может уйти. А он этим и пользуется. А она…». Услышав подобный текст, любой среднестатистический психолог обычно говорит: «Они-то – ладно. Шут с ними. Вы-то счастливы? Вас-то устраивает? Чего именно вы хотите от отношений с другим человеком?». В ответ обычно звучит что-то вроде: «Да я вот все думаю, думаю. Как мне ей объяснить, что я лучше? И что он козел? Ведь он – такой козел! Он же ею манипулирует…».

Догадались уже, в чем основной феномен? В том, что любой ДП думает не о себе. Он почти полностью зациклен на отношениях внутри второй пары. На своих фантазиях об этих отношениях и на своих хитроумных планах внесения раскола в стан врага. Это сильно истощает, а, кроме того – уводит ДП от контакта с самим собой. В частности – от контакта с собственной злостью. Возможность осознать, насколько каждый из ДП недоволен ситуацией, уменьшается из-за того, что человек все время занят анализированием «их» отношений, и мало прислушивается сам к себе.

Несложно себе представить, чем занят второй ДП. Тем же самым. Он фантазирует, как устроены отношения внутри той пары, к которой он не принадлежит. Типа: «Он такой козел! Думает, что он ее завоевал! Ха-ха. Как же. Любит-то она меня. А с ним просто спуталась…» И так далее.

Таким образом, треугольник функционирует ровно столько, сколько времени нужно, чтобы кто-то из ДП понял наконец, насколько его злит создавшееся положение вещей и насколько он не удовлетворен имеющимися у него отношениями. В рамках психотерапии это происходит довольно быстро. Обычно человеку достаточно бывает осознать свои навязчивые «выпадания» в анализирование отношений второй пары, и вслед за этим он начинает осознавать, что он чудовищно безжалостен сам к себе.

Жизнь богаче психотерапии. Поэтому те треугольники, которые функционируют годами, функционируют за счет крайней невнимательности каждого из ДП к собственным потребностям. Это выглядит красивым оттенком рядом с ЦП, который, исходя из моего описания, напротив, к своим потребностям чрезмерно чувствителен.

Что касается ЦП, то его, вероятно, характеризует неумение верно выбирать партнера. Всякий раз выбирая того, кто удовлетворяет его не полностью, он вынужден искать второго, комплиментарного первому.

Примечание для учеников: у ДП прерывание происходит на этапе формирования фигуры. У ЦП – на этапе сканирования среды.

Соперничество здоровое и невротическое

…различаются просто.

Здоровое соперничество – это конкуренция за определенную цель. Например, есть одна вакансия и десять претендентов на нее. И – кто во что горазд. Один написал доклад и выступил на конференции, другой внес рацпредложение, а третья просто переспала с шефом. И все сидят, тихо ненавидят друг друга и ждут реорганизации… Нормально.

Невротическое соперничество – это когда цель, во-первых, известна не всем, а только страдальцу, а во-вторых, она, как правило – внутри его головы. То есть никакой вакансии нет, а я просто ревную шефа к его жене, там же работающей. Тогда все, что с ней связано, меня раздражает (ее длинные ноги – особенно); все, что она говорит, мне кажется глупостью, и стук ее каблуков мучительно больно отзывается в сердце.

Соперничество? Да. Здоровое? Не очень. Вы скажете: «Как же, начальник – не цель внутри головы! Начальник снаружи!». Начальник – да, увы, снаружи. Но он в такой ситуации обычно не цель, а повод. Цель не начальник, а стать лучше его жены. Что невозможно, ибо нелепо.

P. S. В отличие от здорового, невротическое соперничество представляет собой непрерывно воспроизводящийся паттерн. То есть не эта жена, так другая, не жена, так секретарша, не она, так соседка по лестничной клетке. А лучше всего для такой Эллочки, конечно же, какая-нибудь далекая и прекрасная цель вроде дочери американского миллиардера Вандербильда. Чтобы на всю жизнь было занятие.

Продуктивное одиночество:
новый ресурс

Вообще одиночество – вроде бы штука грустная. Никого нет. Я никому не нужен. Ну, или мне никто, что часто одно и то же.

Что такое продуктивное одиночество? И какие у него плюсы? Основной плюс – возможность внутренней ревизии. Я ухожу от вас, я ухожу в себя – быть может, там будет веселей (с). «Несчастный случай».

Что означает, что лишь в одиночестве я способен понять, что у меня есть, а чего нет. Что из психологического имущества, багажа действительно принадлежит (и принадлежало) мне, а что – тем, от кого я ушел. Что я должен, а чего не должен. И что у меня осталось после, а что осталось там, откуда я вышел.

Это один из самых важных вопросов. Особенно если мы убегаем от неких манипулятивных отношений, где ответственность перемешана, потребности смутны и желания слабо дифференцированы.

Чем я владею? Чем дорожу? Что из всего этого нужно именно мне? Мне ли? И нужно ли?

Продуктивное одиночество, по идее, должно возвращать силы и давать нам бóльшую самотождественность. Потому что я тем больше соответствую сам себе, чем меньше у меня возможности с кем-то себя спутать. Что нередко случается в нездоровых союзах. А самотождественность, в свою очередь, высвобождает новые ресурсы.

Зачем нужно раздражение?

Если вас кто-то раздражает, подумайте, зачем ему это нужно. Речь об устойчивой реакции. Особенно – если человек раздражает не только вас, а большинство тех, с кем он так или иначе контактирует. Часто наше раздражение нужно человеку для того, чтобы раздражаясь, мы не успели почувствовать что-то еще до того. Таким образом он защищается от нас. Раздражая, он отвлекает наше внимание от чего-то в себе.

Как вариант: он раздражает нас, чтобы мы не успели:

– пожалеть его,

– напугать его,

– унизить его сочувствием еtс.

Если раздражение – ваша сугубо индивидуальная реакция на данного человека, это другая песня. Ищите, от чего в себе вы защищаетесь, раздражаясь. На что в себе вы реагируете раздражением, реагируя на данного человека. Возможно, вы:

– боитесь его,

– завидуете ему,

– чувствуете себя неадекватно рядом с ним еtс.

То есть раздражаться потому, что раздражает – самый простой выход из подобной ситуации. Есть и второй план. И даже третий. И так далее.