«Моя «зебра» – мутант. Конечно же, я имею в виду не африканскую лошадку, а свою судьбу. Последнее время черная полоса в моей жизни достигла огромных размеров и чередоваться с белой в ближайшее время не собирается…», – так записала Ариадна Львовна Парусова в своем дневнике – тетрадке, на обложке которой было нарисовано розовое перо.

«Следовало бы купить тетрадь с розовыми очками», – зло подумала она и грубо сунула дневник в рабочую сумку, хотя рабочей ее назвать было уже трудно: работы не было.

Ариадна Львовна попала под волну сокращений, которая прокатилась в редакции небольшой газеты, где она проработала двадцать лет. Женщину охватил страх, ей уже под пятьдесят, а судьба решила над ней поиздеваться. Ее попытки устроиться в другие газеты оказались безрезультатными. Но, как говорится, нет худа без добра. Придя как-то домой после очередного похода за работой, она легла на диван. Ариадна Львовна лежала ровно три часа. С боем часов она резко поднялась, твердо решив в походы больше не ходить. Ведь именно сейчас у нее появилась возможность заняться тем, о чем она мечтала последние десять лет: написанием детективов. Сказано – сделано.

Когда роман был готов, Ариадна Львовна отнесла его в одно из местных издательств и стала ждать ответ, мысленно рисуя картины своего триумфального шествия как писательницы. Через месяц или два, поняв, что никто из издательства не позвонит, потому что ее писанина совершенно никому не нужна, она пошла туда сама и не ошиблась – роман «не подошел». Ариадне Львовне его возвратили вместе с рецензией. Некая Ромашкина беспощадно препарировала ее детище. Она делала это так издевательски, что Ариадна Львовна целый месяц не могла смотреть на свои любимые конфеты «Ромашка» местной кондитерской фабрики.

Ариадна Львовна с удовольствием бы погрузилась в печаль, но, видимо, у нее остались кое-какие силы, потому что судьба не преминула еще раз стукнуть ее по голове. Вдруг встал на дыбы ее муж – ласковый, тихий и внимательный Станислав Павлович.

Он заявил, что жить так больше не может, потому что его мечты не сбылись. Нет, вы не подумайте, что желания у второй половины Ариадны Львовны какие-то запредельные, вовсе нет. Станислав Павлович всего-навсего мечтал о том, что жена, расставшись со своей сумасшедшей журналистской деятельностью, будет ездить с ним по грибы и на рыбалку в выходные дни.

Решив, что это очередная блажь мужа, Ариадна Львовна взялась за новый роман. Дни напролет она проводила за компьютером, забывая поесть. Ее письменный стол превратился в свалку из словарей, справочников, газет и черновиков. Любое другое занятие, будь то уборка квартиры или приготовление пищи, казалось женщине невозможным и вызывало отвращение. Станислав Павлович голодным волком рыскал по квартире, обходясь бутербродами и салатами. Он даже нашел себе друга по несчастью в лице, то есть в морде, кота Помпиду, к которому раньше относился лояльно только ради жены. Кот оказался, кроме всего прочего, однодумцем Станислава Павловича, потому что тоже отказался от супа-пюре из авокадо и мидий. Впрочем, все по порядку.

Впервые супчик из морепродуктов предложила Ариадне Львовне соседка, приехав из Турции. В кушанье та добавила сухарики, лимон и зелень. Суп Ариадне Львовне очень понравился, и она решила предложить его своим домочадцам. И вот стол накрыт…

Муж, поковырявшись ложкой в супе, с непередаваемой ноткой тоски в голосе произнес:

– А мне так понравился твой вермишелевый супчик, который ты приготовила позавчера.

И варево из морепродуктов благополучно перебралось из тарелки мужа Ариадны Львовны в кошачью миску. Но кот, вопреки ожиданиям хозяйки, не бросился с жадностью поедать объедки с барского стола. Прежде всего, он с завидным терпением обнюхал миску со всех сторон. Затем недовольно выгнул спину, пренебрежительно фыркнул и удалился с обиженным видом.

Эксперименты Ариадны Львовны с едой добром не кончились. В один прекрасный день, а точнее, вечер Станислав Павлович не пришел домой. Она бросилась звонить ему на работу, но было довольно поздно, и там, вероятнее всего, никого уже не было. У нее началась истерика, как вдруг раздался звонок мобильного телефона. Взяв телефон, она услышала чужой голос родного мужа:

– Я временно поживу у мамы.

«Господи! Что подумает Нина Михайловна?!» – ужаснулась Ариадна Львовна, представив недоуменное лицо матери Стасика, считающей их брак идеальным.

Все попытки Ариадны Львовны дозвониться на домашний телефон свекрови, а также на мобильный мужу в последующие дни были безрезультатны. Она осталась абсолютно одна в пустой квартире. Конечно, у нее была возможность позвонить дочери в Канаду, куда та уехала работать по контракту, и поплакаться в трубку, но вовремя опомнилась. Все-таки лучше, когда родители поддерживают детей, а не наоборот, хотя в жизни бывает всякое.

Два дня Ариадна Львовна стоически переносила одиночество, ведь Стасик, добрая душа, забрал с собой даже Помпидушу, искренне веря, что спасает его от голодной смерти.

В эти дни Ариадна Львовна не стремилась, как можно быстрее выпроводить говорливую соседку Еву, которая делилась впечатлениями о своей работе в ресторане. Молодая женщина только что устроилась туда тренинг-менеджером и обо всем рассказывала Ариадне Львовне, иногда ставя в тупик своими вопросами.

– Ариадночка Львовна, как пишется «пречек» или «предчек»? – спросила как-то соседка, приготовившись записывать ответ в свою тетрадь.

И хотя Ариадна Львовна не знала, что это такое, поскольку никогда не была связана с финансовой сферой, все же попыталась ответить:

– Думаю, пре… пред… пречек, – наконец, неуверенно заявила она.

– Честно-честно? – подняв на соседку голубые глаза, как у поросенка Фунтика, переспросила Ева.

– Да, – авторитетно заявила Ариадна Львовна.

На третий день у Ариадны Львовны появилась мысль, что негоже бродить одной по трехкомнатной квартире, а следует все-таки поискать работу. Но вот вопрос: куда направить свои стопы?!

«Устроюсь корректором», – немного поразмыслив, решила она и собралась лечь спать, как вдруг раздался телефонный звонок.

– Слушаю! – еле шевеля языком, проговорила Ариадна Львовна.

– Э… э… это я! – всхлипывала на другом конце провода Ева.

– Что случилось?! – испугалась Ариадна Львовна, – Яшка подрался?

– Не-ет! – уже рыдала соседка.

– Неприятности на работе?

– Да-а…

– Ну, рассказывай, – дала «добро» Ариадна Львовна, удобно устроившись в кровати.

– Разве можно ругать людей за такие мелочи, Ариадна Львовна?

– Ну?!

– Я прибежала сегодня на работу впритык, быстро переоделась и прикрепила бейджик. На нем вообще-то написано «Менеджер Ева». Вдруг останавливает меня управляющая и, показывая рукой на табличку, ужасным голосом спрашивает: «Что это такое?!»

– А ты что?

– Я и говорю, бейджик, мол.

– А она?

– Прочитайте, что там написано.

– Ну?!

– Я прочитала.

– И что там было?

– «Официант Василий», – в трубке вновь послышались рыдания.

Ариадна Львовна поспешила завершить разговор, потому что на нее вдруг обрушился такой неудержимый хохот, что она едва не задохнулась. Пожалуй, так она смеялась только в студенческие годы. Конечно же, Ариадне Львовне было ужасно стыдно за себя, но ничего, она сейчас же позвонит Еве и, как всегда, успокоит ее.

***

Часов в девять утра Ариадна Львовна набрала один из многочисленных телефонных номеров, подчеркнутых ею красным фломастером в газете. Затем еще один и еще… Нигде корректоры не требовались. И вот, уже ни на что не надеясь, она набрала еще один номер. Там тоже сказали, что корректоры не нужны, а вот корреспонденты… Ариадне Львовне предложили подойти в редакцию, и тут перед ней встал главный женский вопрос – что надеть?! Она решила его по-мужски, облачившись в джинсы и бордовый кожаный пиджак. А на голову нацепила черную бейсболку, сначала выровняв воском длинные пряди белых волос.

«Надо выглядеть энергичней», – подумала Ариадна Львовна, глядя на свое грустное лицо, стараясь оценить его как можно объективнее.

Мезотерапия, сделанная несколько месяцев назад, еще «работала»: кожа сохранила упругость и свежесть. Глубоких морщин нет. А мелкие, по мнению Ариадны Львовны, должны присутствовать в определенном количестве, чтобы лицо было «живым». Ведь мужчины, хоть и любят глазами, все же в большинстве своем предпочитают живую особь женского пола, а не куклу.

«А вас надо немного подколоть», – решила Ариадна Львовна, сложив губы в дудочку.

Их уголки за эти хмурые дни катастрофически опустились, и теперь выглядели подковой несчастья.

И вот, в конце концов, Парусова Ариадна Львовна предстала пред ясны очи главного редактора частной газеты «Луч».

Увидев ее, достаточно стройную блондинку с карими глазами, мужчина лет под шестьдесят, лысый, со шкиперской бородкой, в темно-синем элегантном костюме привстал, и его губы растянулись в кривой улыбке бывалого донжуана.

Однако улыбка мигом исчезла с лица главного редактора, как только он заглянул в паспорт посетительницы, где указывалась дата рождения. После этого он подозрительно быстро перешел к делу.

– Я думаю, вы понимаете, что корреспондент – это очень беспокойная работа. Это, прежде всего, командировки, самые различные задания редакции….

– Я согласна! – бодро воскликнула Ариадна Львовна, привстав со стула, надеясь показать, что у нее имеется порох в пороховницах, но голая реальность тут же посадила ее на стул, говоря устами главного редактора:

– Но, простите, мы не согласны.

– Возьмите хотя бы на испытательный срок, – кротко предложила Ариадна Львовна.

Однако главный редактор не проявил никакого энтузиазма относительно ее просьбы.

– Без оплаты… – взмолилась Ариадна Львовна.

– Хорошо, – наконец согласился главред, решив, вероятно, что он действительно ничего не теряет, собьет баба оскомину и сама собой испарится.

Но дело обернулось совсем иначе. Вскоре главный редактор не только зачислил Ариадну Львовну в штат, но и зарплату выплачивал немалую, потому что рейтинг газеты мгновенно вырос. Новоиспеченная сотрудница газеты бралась за самые «грязные» задания: о жизни бомжей, о распорядке дня проституток, о выбивании недоплаченного пособия на детей молодым матерям, о взятках в родильных домах. Короче говоря, все скандальные статьи были ее. Их она подписывала псевдонимом «Бабушка». В редакцию буквально «посыпались» письма, адресованные именно ей. Читатели благодарили автора актуальных статей за смелость, милосердие, справедливость в решении насущных проблем города. У Ариадны Львовны появились даже поклонники, которые постоянно дежурили возле здания редакции, поэтому ей приходилось выходить через черный ход. О «Бабушке» стали сочинять анекдоты. Не преминули появиться и угрозы. Все это говорило о растущей популярности «Бабули» и всей газеты в целом.

Однако Ариадна Львовна от всего этого шума устала и в один прекрасный день написала заявление на увольнение по собственному желанию.

– Вы что?! Хотите нас погубить?! – брызгал слюной главный редактор, но ее это уже не волновало.

Оставив заявление у секретаря, Ариадна Львовна почти побежала домой. На душе у нее было очень легко и радостно. Она до отказа «накормила» свое самолюбие и, наконец, освободилась от груза желаний. К тому же был прекрасный июньский день. Она мгновенно представила себе свою комнату…

В углу скучал без сумасшедшей работы компьютер, потому что все свои статьи его хозяйка успевала писать на работе. Стопка белых листов ждала своего часа, чтобы погреться в принтере. Рядом с ней лежал «писательский» кот, «высиживающий» опусы, а из кухни доносился запах только что сваренного макаронного супчика. Его Станислав Павлович называл «нектаром». Кстати, именно этот супчик, дымящийся и ароматный, мирил супругов, если случались ссоры, куда успешнее всяких речей и умозаключений. Помня лучшие времена, Ариадна Львовна сварила суп дружбы, но чуда не произошло, Стасик не пришел. Тогда она решила поднять настроение себе и налила суп в тарелку, но и здесь потерпела фиаско. Есть не хотелось, и Ариадна Львовна медленно возила ложкой по тарелке. Да, нужно признать, она откровенно скучала по мужу. Ариадна Львовна звонила и звонила ему на мобильный, его матери на домашний телефон, однако мать и сын будто провалились сквозь землю. Несколько раз Ариадна Львовна ездила домой к свекрови, но каждый раз ей никто не открывал дверь.

На нервной почве она написала детектив и вновь отнесла в издательство, погрузившись после этого в тяжелое ожидание и… в очередное творение.

И вдруг ее идиллия была нарушена. Позвонила из редакции газеты «Луч» сотрудница Ксения Петровна и сообщила, что ею очень настойчиво интересуется один тип. Ксения Петровна предположила, что это один из поклонников таланта Ариадны Львовны, и дала ему номер ее телефона.

Ариадна Львовна ужасно возмутилась, ведь сотрудница, можно сказать, оголила ее личную жизнь.

– Ариадночка, – взмолилась женщина, – прости, я преступница… Он предложил мне неприлично большую сумму за номер твоего телефона, а у меня за такие деньги просто язык не повернулся послать его подальше.

– Хорошо, чего хотел этот ухажер, – сжалилась Ариадна Львовна.

– Ты знаешь, он производит впечатление порядочного человека. И еще, он, насколько я смогла понять, хочет предложить тебе работу.

– Надеюсь, не на подиуме, – хмыкнула Ариадна Львовна.

– Да нет. Мне показалось, тут что-то другое.

– И когда же он со мною свяжется?

– Чуть не забыла самое главное… Он попросил, чтобы ты позвонила ему на мобильный телефон, номер я сейчас продиктую, как только ты будешь готова. Он приглашает тебя в ресторан для делового разговора.

– Слушай, я, вообще-то, с некоторых пор ничего не боюсь, но здесь…

– Он нормальный, я смотрела паспорт, на всякий случай записала номер, серию и место прописки, – полушепотом сообщила Ксения Петровна.

– Молодец, хотя сейчас достать любой документ не проблема.

– Ну, пока… Ой, запиши телефон.

И Ариадна Львовна записала номер мобильного этого странного человека.

Записать-то записала, а вот позвонила лишь через несколько дней. Мужской голос, раздавшийся в трубке, ей очень понравился. Ариадна Львовна предложила встретиться в ресторане, в котором бывала вместе с мужем. Она подумала, что там ей все более или менее знакомо.

Ариадна Львовна надела свое любимое, черное с блестками, платье и черные замшевые туфли. Еще раз поправила челку и, проверив содержимое сумочки, выглянула в окно: такси было на месте.

Глава 2

Приехала Ариадна Львовна вовремя, но своего поклонника возле входа в ресторан не увидела. Заметив растерянность гостьи, подошла хостес и, раскрыв свой блокнот, прочитала имя и отчество Ариадны Львовны. Последняя подтвердила, что это она. Тогда девушка попросила ее следовать за ней. Поднявшись по лестнице, они вошли в полутемный зал. На каждом столике горела настольная лампа с абажуром лимонного цвета. В зале, конечно, было уютно, но у Ариадны Львовны, почему-то сразу промелькнула мысль: человек не хочет афишировать свое пребывание здесь.

«Ну что же, – подумала она, – мне тоже подходит такая «конспирация».

Улыбчивая девушка провела Ариадну Львовну к столику, за которым сидела какая-то женщина.

Ариадна Львовна остановилась и, не скрывая раздражения в голосе, сказала:

– Извините, но меня ждет мужчина.

Девушка не растерялась, заявив, что столик действительно заказывал мужчина для двух дам, одной из которых является и она.

Конечно же, где-то в глубине души Ариадна Львовна почувствовала разочарование. Согласитесь, таинственный поклонник, которого вы никогда не видели, восторгается вашим талантом и приглашает вас в ресторан. Правда, говорит, что у него есть какое-то важное дело к вам. Но ведь это может быть хорошим предлогом для знакомства. Романтично и загадочно! И вдруг – дама.

Глубоко вздохнув, Ариадна Львовна подошла к столу.

Дама убрала руку со лба и…

– Софья!.. – только и успела воскликнуть Ариадна Львовна, когда женщина с мольбой в голосе остановила ее:

– Тише, тише, умоляю вас! Сейчас… Сейчас я немного отдышусь…

Она вновь прикрыла лицо рукой, ее пальцы дрожали.

Ариадна Львовна села за столик и стала ждать. Хотя поведение ее бывшего университетского преподавателя латыни и куратора Софьи Марковны Ружевой вызывало беспокойство, с лица Ариадны Львовны никак не хотела сходить легкая улыбка. Ведь рядом с ней сидел человек из ее юности. Вопреки желанию Ариадны Львовны, в ее голове, как в калейдоскопе, пронеслись воспоминания…

Бабье лето… Ариадна в числе студентов филологического факультета на уборке картофеля. Разместили их в двухэтажном общежитии на пустыре в центре деревушки. По вечерам ребята едят картошку в мундире, сваренную в чайнике, и закусывают сливами. Выпускают газету «Дырявый мешок». Ариадна вслух читает друзьям свою юмористическую статью о студенческом житье-бытье. Все смеются от души.

В комнату к студентам заходит Софья Марковна и присоединяется к их веселью, выражая надежду на то, что когда-нибудь обязательно прочитает книгу, написанную Ариадной. Последняя, конечно же, очень благодарна своему преподавателю за веру в нее, но как далеки сейчас ее мысли о будущем. После ужина девчонки бегут в кино… Издали доносится песня Антонова, за ней следует другая в исполнении группы «Boney-M». Позже эти песни войдут в сокровищницу ретро-хитов «Дискотека восьмидесятых». Утром студенты, бодрые и свежие, постоянно радующиеся жизни, «месят» душистую, перемешанную с переспелыми сливами, грязь, идя к месту сбора…

Ариадна Львовна посмотрела на Софью Марковну. Перед ней сидела поникшая, чем-то явно удрученная и напуганная пожилая женщина. В одежде и прическе, скорей в отсутствии последней, угадывалась небрежность. А когда Софья Марковна, немного придя в себя, потянулась за чашкой, Ариадна Львовна заметила ее неухоженные руки. Конечно, Ариадне Львовне следовало быть снисходительной, ведь ее собеседнице семьдесят лет, но, давно зная своего преподавателя, она сразу же отвергла эту причину. Держать себя в форме для Софьи Марковны было не условностью, а необходимостью высококультурного человека.

На встрече выпускников университета пять лет тому назад от нее веяло благополучием. «Истинная леди», – сказали бы знатоки. Стройная и элегантная, прекрасно, как говорят, сохранившаяся для своего возраста – ей тогда было шестьдесят пять – дама с хорошими манерами и тонким вкусом.

Софья Марковна задумчиво смотрела на чашку в своих руках, никак не решаясь начать разговор.

«Что же могло случиться за эти пять лет, которые прошли со дня нашей встречи?» – спрашивала себя Ариадна Львовна.

Даже не верилось, что эта женщина и есть та самая Софья Марковна, переборовшая неподвижность, грозившую ей после автомобильной катастрофы. Женщина, сила духа которой преодолела уныние, постигшее ее после вердикта врачей: инвалидность.

Сын увез Софью Марковну в поселок Сойки, где находился загородный дом семьи Ружевых, и нанял для нее сиделку. Затем вся семья, по сути, перебралась туда жить. Сын и невестка собрали всю медицинскую литературу, традиционную и нетрадиционную, которая могла, так или иначе, помочь Софье Марковне. И она начала борьбу… А когда стала, в прямом смысле этого слова, на ноги, сначала пошла, разработав для себя терренкуры различной сложности, а затем и побежала, преодолевая сначала короткие дистанции, потом средние, а там и большие. Из труднейшей жизненной ситуации она вышла победителем. Позже, на очередной встрече со своими бывшими студентами она шутила, сравнивая себя с растением астрагал, которое славится своей живучестью. Еще древние скифы называли его «травой бессмертия».

– Ариадночка… – начала Софья Марковна.

Ариадна Львовна боялась шелохнуться, чтобы не поколебать решимость женщины.

– … Как вы думаете, я не сошла с ума?

Ариадна Львовна попыталась на губах собеседницы разглядеть хотя бы тень улыбки, которая подсказала бы, что вопрос ироничный. Но ничего такого она не увидела. Стало быть, ее спрашивают вполне серьезно.

– Я думаю, нет. Насколько мне известно, люди, действительно являющиеся таковыми, об этом не спрашивают.

– Благодарю, – произнесла Софья Марковна и, достав из сумки носовой платок, поочередно промокнула внутренние уголки глаз. – Вы спросите, почему со своим вопросом я не обратилась к сыну? Бенедикт погиб в автомобильной катастрофе весной. Моя невестка Юнона выжила, но удар головой не прошел для нее даром. Многие эпизоды из ее жизни стерлись. Врач говорил, что со временем память к ней может возвратиться. Сейчас она живет со мной в Сойках… Что же я хотела сказать?.. – Софья Марковна задумалась. – А вы помните моего внука Игоря?

– Конечно, такой симпатичный молодой человек, он подвез вас к университету, там мы и познакомились. Его сыночку тогда был, кажется, всего лишь годик.

– Сейчас Илюше уже шесть лет, пора вести в школу… Мама Илюшеньки, Алла – птица перелетная, все на гастролях… Театр ей не подходит или она театру, не знаю… В кино тоже не востребована. Надеется, что муж вложит деньги в кинокартину, где она будет блистать в главной роли… К чему это я все? – Софья Марковна растерянно посмотрела по сторонам. – Ах да… представляете, все домочадцы считают меня сумасшедшей. Да-да все: Игорек, Алла, маленький Илюшенька и, конечно же, Юнона и Владимир.

Ариадна Львовна замерла, с ее уст даже не сорвалось хоть какой-нибудь дежурной успокоительной фразы. В ее голове роились десятки мыслей. А вдруг и правда, что-то нехорошее произошло с ее бывшей преподавательницей. Мало ли какие болезни подстерегают людей в старости. Ариадна Львовна не видела ее целых пять лет. За такое время можно сто раз заболеть и столько же раз вылечиться. Близким людям, которые живут с нею бок о бок, виднее, тем более такое потрясение, как смерть сына, не могло пройти бесследно для Софьи Марковны. Наконец, Ариадна Львовна спросила:

– А кто такой Владимир?

– Гражданский муж Юлии, сестры Юноны. Это он вел машину в тот роковой день, когда погибли Бенедикт и Юлия. Конечно, нельзя о мертвых говорить плохо, но эта Юля была ужасно ветреной особой. Насколько я помню, Юнона старалась лишний раз не говорить о своей сестре, потому что стеснялась ее. Юля работала стриптизершей в одном из клубов. Кажется, он был на месте нынешнего ресторана «Восток»… Да-а, Владимир тяжело переживал смерть своей подруги. Игорь и Алла пожалели его и предложили ему временно пожить у нас. Дело в том, что Владимир и Юлия остались без жилья после тяжбы со своим компаньоном, который их просто, как сейчас говорят, «подставил»… Представляете, мой внук и невестка боялись отпускать меня одну в город. У меня до сих пор такое ощущение, что за мной следят, хотя я все сделала, чтобы оторваться от слежки. Понимаете, даже все наши хорошие знакомые смотрят на меня, как на свихнувшуюся старуху. Поэтому я, увидев ваш портрет в газете «Луч» и поняв, что знаменитая «Бабушка» – это вы, Ариадночка, решила во что бы то ни стало встретиться с вами и поговорить.

– А кто этот мужчина, который приходил в редакцию? – поинтересовалась Ариадна Львовна.

Глаза Софьи Марковны посветлели:

– Павлик, когда-то был моим аспирантом, а сейчас уже доктор филологических наук. Я так ему благодарна. Он разыскал вас и организовал эту встречу.

– Софья Марковна, извините, но зачем вашим родным следить за вами. Может, кого-то и просили присмотреть, но, мне кажется, только из хороших побуждений.

– Я понимаю, что это странно звучит, но это именно так, как я сказала. За мной постоянно следят. И вообще, в моей семье что-то происходит, но что именно, я не могу понять. Все не то. Понимаете… Антураж тот же, а вот… Особенно это стало видно после катастрофы. Игорек по-прежнему ласковый и предупредительный, но даже он смотрит на меня, как на больную. Дело в том… Мне кажется, что Юнона – не моя невестка.

Софья Марковна всхлипнула и трясущейся рукой потянулась за чашкой.

«Ничего себе заявление! Да она и впрямь больна», – сочувственно посмотрела на своего преподавателя Ариадна Львовна, но тут же, опомнившись, опустила глаза. Ведь человек утверждает, что он не болен.

Но было уже поздно. Софья Марковна заметила взгляд Ариадны Львовны, тот самый взгляд, который мешал ей жить нормальной человеческой жизнью. От бессилия она заплакала.

– Я вам верю, Софья Марковна. Но не понимаю, зачем вашей семье делать из вас больную? Хотите, я приеду к вам в гости?

– Если они узнают, что вы собираетесь навестить меня, они сделают все, чтобы этого не случилось. Разве что… Для Илюшеньки нужна гувернантка, владеющая английским языком. Я слышала, как Юнона звонила в агентство «SOS» и просила подобрать чело… – Софья Марковна прервала разговор на полуслове и насторожилась, перейдя на шепот, – он идет сюда… Не оборачивайтесь… Уходите, я не хочу, чтобы он вас запомнил…

Ариадна Львовна поднялась.

– Минутку… – обратилась к ней Софья Марковна, – позвоните мне как-нибудь. Если меня не будет в Сойках – значит, со мною случилась беда… Идите… Идите…

«Может, и сейчас ей что-то кажется?» – подумала Ариадна Львовна и оглянулась.

Мужчина высокого роста, лица которого она не разглядела в темноте, галантно, но настойчиво взял Софью Марковну под руку и повел к выходу.

Ариадна Львовна быстро шмыгнула за дверь. Стараясь быть незамеченной, она проследила, куда незнакомец повел Софью Марковну. Они сели в припаркованный за углом ресторана автомобиль. По привычке Ариадна Львовна достала записную книжку и записала номер синего «Порше».

Дома ее ждала почти радостная весть. На автоответчике она, наконец, услышала голос мужа, который сообщал, что он скоро пойдет в отпуск. Они с мамой будут жить на даче друга, который очень занят и не может следить за садом и огородом. Ариадна Львовна надеялась услышать адрес этой дачи, чтобы при первой же возможности помчаться к мужу. Но, увы, прослушав запись несколько раз, нужной информации она так и не обнаружила. Ее это ужасно обидело.