Арход. Жезл Ктора

– Хорошо, что дождик идет, – заметили сверху удивительно знакомым голосом. – Иначе мог бы состояться небольшой, но очень неприятный пожарчик.

– Если ты с меня не уберешься, может состояться труп, – прохрипела я, безуспешно пытаясь спихнуть с себя нахала.

Нахал убрался, не забыв уточнить:

– Чей?

– Разумеется, твой!

Я вскочила, мокрая, грязная, дрожащая от холода под струями ливня и пронизывающим ветром.

Разумеется, передо мной стоял некромант-садовник собственной персоной. Лесс, кажется.

Я смерила его взглядом и зло сказала:

– Шел бы ты, Лесс, лесом, полем, рощей, оврагом. Да побыстрее.

– Вместе пойдем, – ответил он и цепко ухватил меня за руку.

Я, естественно, попыталась вырваться. Не вышло. Он потащил меня вниз по улице. Куда? В тюрьму? Туда всегда успеется. Так как вырваться не получилось – хватка у его оказалась железной – я нагнулась и вцепилась зубами в держащую меня кисть.

– Идиотка, – процедил Лесс сквозь зубы, отпуская руку.

Не теряя времени, я подобралась и побежала в противоположную сторону. Впрочем, бежала недолго. Он тут же снова догнал меня и опять вцепился – уже другой рукой. Сказал с угрозой в голосе:

– Если не прекратишь валять дурочку, поимеешь неплохой шанс не дожить до утра.

– А в тюрьме, значит, я такого шанса иметь не буду? – усмехнулась я. – Ты ведь тащишь меня к стражам, так?

– Заткнись, тупица, – простонал он. – Ты что, хочешь, чтобы кто-нибудь из законопослушных граждан заметил нашу миленькую перепалку и вызвал стражников прямо сюда?

– А то ты не из их компании, – парировала я. – И не ты только что повалил меня на землю и придавил сверху. Чтобы я наверняка не сбежала.

– Да я тебя спас, если хочешь знать, – прорычал Лесс. – От магической ловушки. Ее установили рядом с лавкой. Значит, ждали, пока ты явишься и попадешься.

– Врешь, – не очень уверенно возразила я. – Час назад ее тут точно не было.

– Значит, поставили, пока ты где-то этот час шлялась.

С нас обоих вода текла ручьями, меня трясло, у Лесса с прокушенной руки капала кровь. Да уж, мы представляли собой жалкое, а, возможно, и смешное зрелище. И я сдалась. Даже если сейчас убегу, куда податься? В институт? Пока доберусь, окоченею совершенно. Да и потом – есть вероятность, что возле общежития тоже понаставили ловушек.

Лесс, заметив мое замешательство, сказал:

– Успокоилась? А теперь пошли. Я не собираюсь сдавать тебя стражам. Клянусь не делать этого, по крайней мере, пока.

– Пока что? – уточнила я.

– Пока сам во всем не разберусь.

Он скинул свой плащ с капюшоном и быстрым движением обернул им мои плечи:

– Надень вот это.

Я попыталась скинуть плащ, но цепкие пальцы впились в плечи:

– Ты что, опять? Иди тихо и слушайся меня, и тогда, возможно, останешься цела. Спрячь лицо под капюшоном, запахни плащ, чтобы скрыть платье. Какой-нибудь случайный прохожий мог оказаться на вчерашнем концерте, и я тебе не завидую, если он опознает девушку, подозреваемую в убийстве. Тебе оно надо? Вот же дурында, право слово. Мы сейчас пойдем, но не очень быстро, чтобы не привлекать внимания. Я постараюсь отслеживать магические ловушки. А чтобы наша милая парочка не вызывала подозрений, будем изображать влюбленных. Пылких влюбленных… Да не брыкайся ты, кому говорят!

Наконец я сдалась. Лесс крепко обхватил меня за плечи и прижал к себе. На объятия его захват не походил совершенно, скорее, таким образом он мстил за прокушенную руку. Я поплотнее запахнула плащ и надвинула капюшон. К счастью, дождь немного поутих и, притиснутая к некроманту, я начала согреваться. Но идти в мокром платье, норовящем обвиться вокруг голых ног, не очень приятно.

Интересно, почему я все-таки с ним пошла? Могла ведь вырваться, убежать. Конечно, оставался риск нарваться на стражей или попасть в ловушку.

А идти с ним неизвестно куда – не риск?

Вдруг я поняла, что не могу больше действовать в одиночку. Пусть на недолгое время, но я все-таки нуждалась хоть в ком-то, на кого могу положиться. Ему от меня что-то нужно? Прекрасно. Значит, мы можем быть полезными друг другу.

– Куда мы идем? – негромко спросила я «возлюбленного». – И не прижимай меня так сильно, кости уже трещат.

– Ничего, не треснут, – успокоил он. – А идем мы в мой… ну, туда, где я живу, в общем.

– В замок, куда я вчера… попала?

– Я бы сказал – влетела. Именно туда. Все, Юсти, давай помолчим или нежно поворкуем. Дождь кончился, появляются прохожие, и в мои планы не входит привлечение их внимания.

Мы пошли еще немного в молчании. Вдруг из-за угла показались двое стражей. Я машинально замедлила шаги и рванулась было в сторону, но Лесс держал крепко. Внезапно он резко остановился, развернул меня лицом к себе и, чуть приподняв капюшон, приник к моим губам. Краем глаза следя за стражами, я даже не попыталась вырваться. А этот нахал прижимал меня к себе все крепче и крепче. Наконец стражи поравнялись с нами, перекинулись парочкой скабрезных шуток и удалились вверх по улице. Лесс ослабил хватку. Я отстранилась и уперлась кулаками ему в грудь. Спросила недовольно:

– Что это было?

– Стража, – невинно хлопая глазами, произнес этот нахал.

Дальнейший путь мы проделали в молчании.

7. Обед и библиотека

Дверь нам открыл все тот же тролль. Увидев меня, осклабился:

– Шмяк, а вот и ты! Нашла подходящие кустики?

– Что? – не понял Лесс и посмотрел на меня подозрительно. – Я что-то пропустил? Какой Шмяк? Какие кустики?

Пришлось пояснить:

– Я вышла в сад, чтобы полюбоваться розовыми кустами.

– Но заблудилась и случайно забрела в город, – ухмыльнулся некромант. – Я почему-то так и подумал. Бац, будь добр, приготовь нам обед и одежду вот этой милой девушке. Она, видишь ли, вся промокла. Никак не может усвоить, что прогулка под дождем, особенно вблизи антикварных лавок, может дурно сказаться на самочувствии.

Тролль отвел меня в комнату, где я накануне провела ночь, и принес рубаху, штаны и камзол – все мужское, но подходящее мне по размеру.

– Это носил хозяин, когда был подростком, – пояснил Бац.

Мне было все равно. Хоть бы и свою принес, лишь бы сухую. Я выставила тролля, переоделась. Тут же вновь явился Бац, забрал грязное и мокрое платье и повел меня в столовую залу длинными извилистыми коридорами.

– Одна ты заблудишься, – бубнил он по дороге. – Так что лучше не броди в одиночку, особенно по ночам.

Я не собиралась тут долго задерживаться, а до ночи вообще думала убраться (еще, правда, не решила, куда), но вслух о своих планах говорить не стала.

В зале меня ждал Лесс, переодевшийся в свою садовническую форму.

Только сейчас я заметила, какой у него утомленный вид. Да и у меня, наверное, не лучше.

Парень, увидев нас, чуть улыбнулся:

– Что ж, одеждой мы угадали. Осталось тебя подстричь.

– Чего? – возмутилась я. – Подстричь? Да ты рехнулся.

– Ничуть, – он качнул головой. – Будет лучше, если ты на какое-то время преобразишься в парнишку-подростка. Конечно, магов это не обманет, да и ловушки тоже. А вот стражей – вполне. Это на тот случай, если ты вдруг решишь ни с того, ни с сего сбежать отсюда в одиночку. Но лично я тебе этого не советую.

Я вспомнила, что Бадриэль тоже говорил о перемене прически. Да и в словах некроманта был определенный смысл. Поэтому возражать больше не стала. Стричься, так стричься. Рано или поздно волосы отрастут, а пока побуду мальчиком-подростком.

– Садись, поешь, – радушно предложил Лесс.

Столовая была большая и красивая. Мрамор, дорогие сорта дерева, витражи на окнах с изображением людей и почему-то медведей.

– Лесс, ты считаешь, хозяева не будут против нашей трапезы на их территории? – осторожно спросила я, села за стол, пододвинула к себе тарелку и опасливо огляделась – а ну как владелец замка притаился в каком-нибудь углу.

– Не будут, – уверенно сказал Лесс. – Ешь давай и не забивай голову глупостями.

– Почему?

– Потому что ты голодная. Да и я тоже.

– Нет, я спрашиваю – почему они не будут против?

– Ну, какая тебе разница? Юсти, ты задаешь дурацкий вопрос. Тебя сейчас должно волновать совсем другое.

Стоп. Только сейчас я сообразила: он называет меня по имени, причем не в первый раз. Вчера вечером он спросил, как меня зовут, значит, не знал. А я не ответила.

– Откуда ты знаешь мое имя? – спросила я, накладывая мясной салат.

– М?

Он нехотя оторвался от тарелки, прожевал и ответил:

– Сейчас расскажу. Доем только.

Чуть позже, когда тарелки опустели, а значительная часть содержимого салатников и блюд осела в наших желудках, он поведал мне следующую историю:

– Ночью, пока ты спала, меня вызвали по срочному делу. Как ты уже успела заметить, иногда я подрабатываю дежурным некромантом при королевском дворе. Это что-то вроде общественной нагрузки – нагружают много, не платят ничего. Так вот. Часа в два ночи возле эльфийской границы был обнаружен труп. Убитым оказался мужчина, житель небольшой пограничной деревеньки. Зарезан ножом, одним ударом в сердце. Пока труп довезли до столицы, пока вызвали меня – уже четыре утра. Дело мне не понравилось сразу.

– А что, есть дела, которые нравятся? – удивленно спросила я.

Он поморщился:

– Я неудачно выразился. Но согласись, смерть от старости и убийство с целью разжечь межрасовый конфликт – несколько разные вещи. А тут явно просматривается второе. Во-первых, не оставляло чувство, что мужчину убили не в два часа, а позже – его душа находилась совсем рядышком, едва-едва покинула тело, чего не может быть пару часов спустя после смерти. Конечно, со временем могли ошибиться, но доставить тело от эльфийской границы так быстро просто невозможно!

– А портал?

Лесс подумал. Хмыкнул:

– Если воспользовались порталом, значит, в арсенале двора наличествовал очень сильный маг. Правда? Тогда зачем вызывать другого – меня? Общая некромантия, если ты знаешь – обязательный предмет на любом факультете ИМН и любой маг владеет ею не хуже, чем я. Но дело показалось мне гнилым даже не из-за временнОй ошибки. Странно иное. Труп… Ну, то есть, душа того убитого мужчины показала, что убийцей является девушка, по описанию очень похожая на тебя. Да чего там похожая – вылитая ты. То же платье, волосы, рост. Даже тубус не забыли приплести. Он, труп то есть, вызвал и продемонстрировал ее образ. И вот тут-то я понял: подстава. Крупная, но грубая подстава. Потому что не ты это была. Тебя я хоть и недолго, но видел – там, на допросе. И позже, в саду. А эту девицу – никогда раньше. Но самое главное – я ведь знал, что ты в это самое время спала в замке и никуда не уходила. По крайней мере, ночью была тут и не могла отлучиться так далеко.

– Не могла, – подтвердил тролль.

Я слушала его, внутренне цепенея.

Ничего не понимаю. Они там что, с ума все посходили? Решили повесить на меня еще одно убийство? Но зачем?

– Зачем? – спросила вслух. – Зачем им это надо?

– Представления не имею, – пожал плечами Лесс. – Возможно, чтобы углубить конфликт с эльфами. Якобы те по недосмотру или по злому умыслу упустили опасную преступницу, и вот что из этого вышло: она бродит по ночам и бросается на людей с ножом.

– Но почему именно я? Что я им такого сделала?!

– Откуда же мне знать? А вот тебе не мешало бы покопаться в своей биографии и понять, почему и что такого.

Ну да. Пойми то, не знаю что.

– Кстати, – зевнув, спросил Лесс. – Как тебе удалось удрать от эльфов?

Я поколебалась – можно ли эту информацию доверять первому встречному, решила: выбора-то все равно нет, и вкратце рассказала про Бадриэля, кольцо с эффектом невидимости и морок в карете.

– Что ж, – философски заметил некромант, – я не одинок в своих подозрениях. Кто-то копает под эльфов, точнее, очень хочет их закопать. А тебе решил в этом благородном деле отвести роль лопаты.

Этого не могло быть. И, тем не менее, было! Меня на самом деле подставляли, причем довольно грубо. Выбрали первую попавшуюся девицу? В конце концов, родителей у меня нет, братьев и сестер – тоже, происхождения я не знатного… По крайней мере, здесь, в человеческом мире. То есть, заступиться некому. Вот и кинули на растерзание. Кому? И зачем?

Этот вопрос я и задала Лессу.

– Знаешь, Юсти. С сегодняшней ночи меня это тоже занимает. Нет, я не имею никакого собственного интереса в этом деле. Просто такой уж я человек и некромант – не люблю, когда беспочвенно обвиняют невиновных. Однажды похожая история произошла с… одним моим другом, очень близким другом. Его тогда тоже обвинили в смерти человека, хотя его вина если и была, то косвенная. Тогда все обошлось, но, зная, ЧТО довелось пережить моему другу, я поклялся не проходить мимо лжи и помогать чем смогу попавшим в аналогичные ситуации.

Не похоже на вранье. В последнем тезисе – особенно. Я сдалась окончательно и решила прояснить некоторые моменты:

– Мне посоветовали… Бадриэль посоветовал начать с рун. Узнать, кто заказчик, что они означают. За этим я и потащилась в антикварную лавку. И так бесславно провалила дело… Имя заказчика мало того, что не установила, так еще и потеряла всякую надежду узнать. Тряк теперь ничего мне не расскажет… Однако ведь можно узнать значение написанного. Может, это даст какую-то подсказку, где и как искать заказчика. У меня с собой был тубус с пергаментом. Ты не видел его случайно?

– Видел, видел, – отмахнулся Лесс. – Никуда он не пропал. Ты уронила его в саду, я подобрал. Взялся было посмотреть, что там такое, но тут как раз вызвали… Я верну, не беспокойся. Только знаешь, Юсти. Можно я немного посплю? Полночи мотался туда-сюда, потом пришел, хотел поспать, а ты пропала. Пришлось идти искать. И сейчас у меня жутко слипаются глаза. Ты пока можешь посидеть в библиотеке и развлечь себя интересной книжкой. Здесь очень хорошая библиотека. Может, по количеству не такая мощная, как в институте, зато по качеству… Есть очень, очень редкие книги. Ну что, идет? Бац тебя проводит.

У парня и правда слипались глаза. Он, покачиваясь, как перебравший матрос на палубе попавшего в шторм корабля, утопал спать, а я в сопровождении тролля отправилась в библиотеку. Пока добирались до нее длинными извилистыми коридорами, не выдержала и спросила:

– Бац, где хозяин замка?

Тролль засопел и неохотно ответил:

– Не знаю.

– То есть как? Совсем-совсем не знаешь? И не догадываешься?

– Догадываюсь. Хозяин пропал. Где находится – не знаю. Может, нигде. А, может, где-нибудь.

– А его наследники? Наследники имеются?

– Ну… – Бац почесал макушку. – А тебе зачем?

Да, в общем-то, незачем. Очень странно, что обычный садовник приводит в замок совершенно незнакомую девицу, ей предоставляют кров, еду и одежду, и никому до этого совершенно нет никакого дела. Ни хозяину, ни наследникам, ни другим членам семьи.

– А Лесс?

– Что – Лесс?

– Он действительно работает здесь садовником?

– Иногда да. Иногда работает садовником.

Забавный тип этот Лесс. Иногда работает дежурным некромантом. Иногда – садовником. Кем еще? Кто он на самом деле? Может, ни тот и ни другой?

– Вот библиотека, – Бац распахнул передо мной высокие резные двери.

Я восхищенно ахнула. Просторное помещение вмещало огромное количество книг. Три стены от пола до потолка забиты всевозможными изданиями. Тут же стояла передвижная лесенка-стремянка – чтобы доставать книги с верхних полок. Посередине комнаты красовался столик со стеклянной крышкой на гнутых ножках, по бокам от него – два диванчика, обитые светлой тканью. Рядом с окном находился большой письменный стол со множеством выдвижных ящичков в боковых тумбах. Для грызущего гранит науки хозяина и его гостей возле стола предусмотрены два мягких кресла (чтобы вздремнуть, когда станет совсем невмоготу от переизбытка информации) и одни жесткий стул (чтобы не засыпать, даже если переизбыток полезет из ушей вместе с мозгами).

В общем, идеальная рабочая обстановка.

Сразу вспомнилась духота студенческого читального зала, теснота комнатки в общежитии, и я обзавидовалась наследнику пропавшего хозяина. Что ж, воспользуемся невольным гостеприимством в отсутствии того и другого.

Первым делом я изучила тематику наличествующих книжек. Одна стена – сплошь развлекательное чтиво, как-то: приключенческие и любовные романы, веселые иллюстрированные истории из жизни людей великих, средних и малых, а также популяризация науки и естествознания. Короче, муть, которую читают перед сном, чтобы быстрее уснуть. Не интересуюсь. Вторая стена – исторические опусы, на них тоже не останавливаемся. А вот третья – как раз для меня. Все по магии. И очень-очень много книг про артефакты. О рунах, напротив, очень мало. Впрочем, у меня с собой и пергамента-то нет.

Поэтому для начала рассмотрим версию «запретный артефакт». Чем таким можно было убить эльфийку, чтобы не попасться, а даже вовсе наоборот – перевести стрелки на другого? То есть, на другую – меня?

Перелопатить гору книг в поисках нужной информации, конечно, можно. Но сколько времени уйдет на перелопачивание – одному дрызю известно. Значит, буду действовать интуитивно. Я подкатила лестницу к нужной стене, вскарабкалась на нее и принялась изучать корешки. Выдернула несколько приглянувшихся – в золоте и с тиснением – и спустилась вниз. Уселась за стол. Посмотрела в сад. И тут же огорчилась.

Как назло, окно выходило на помятую мной клумбу. Отломанные стебли и поникшие цветки взывали к моей совести. Пришлось взять себя в кулак и сделать вид, будто я здесь ни при чем. И вообще, отстаньте, я пришла позаниматься.

Книги на удивление оказались нужной тематики. Одну из них, «Артефакты опасныя, огненныя и убийяй» я как-то видела у одной из моих соседок по общежитию, Ольяны. А вот вторая… Я даже рот разинула, не веря своим глазам и счастью. На несколько мгновений у меня перехватло дух от радости. Второй книгой оказался фолиант, на который я так долго копила деньги. «Редкие артефакты древности». Книга и сама являлась большой редкостью, и мастер Тряк, взявшийся ее для меня отыскать заломил несусветную цену – сто голдов, которые мне и за год не накопить. Если только перерисовывать руны, не поднимая головы. Чем, собственно, я и занималась последние несколько месяцев.

Я нежно погладила обложку, корешок и, затаив дыхание, открыла первую страницу.

Артефакты были моей слабостью, страстью и, как я опасалась, призванием.

Почему опасалась? Из-за родителей, конечно.

Папа и мама закончили в свое время тот же факультет, на котором училась я – факультет магических артефактов. Там же они познакомились, полюбили друг друга. Решили пожениться. Сложность заключалась в том, что папа был человеком с небольшой примесью гномьей крови, а мама – эльфийкой. Нет, никакого запрета на смешанные браки, конечно, не существовало. Другое дело, маминого избранника никогда и ни при каких обстоятельствах не могли принять в Кленовом Доле. Эльфы относились ко всем прочим расам хоть внешне и нейтрально, но на самом деле – с плохо скрываемым презрением, считая себя на голову выше, умнее, утонченнее. Взять хотя бы ту самую воспетую в бесчисленных балладах эльфийскую верность. Человек способен сколько угодно раз влюбляться, жениться, разводиться. У эльфов же такое было просто невозможно. Влюблялись и женились они всего один раз и на всю жизнь.

Вот так и мама. Выйдя замуж за папу, она фактически порвала все связи с эльфийской родней.

Потом родилась я, абсолютно не похожая ни на маму, ни на эльфов вообще. Черноволосая, кареглазая, с нормальными человеческими ушами и смуглой кожей – почти копия папы. Может, поэтому эльфы из Кленового Дола не захотели меня видеть, и мамину родню я совершенно не знала.

Первое время после окончания института родители жили в столице, работая в лаборатории при кафедре. Но потом…

В один далеко не прекрасный день собрали вещи, продали квартиру и уехали далеко на восток Сенталии, в небольшой городок Тусвент. И это очень странно, ведь Кленовый Дол соседствует с нашей страной на западе, и, значит, мама обрекала себя практически на вечную разлуку со своей родиной.

Валином сказал, якобы их выслали за изготовление запретных артефактов. Очень сомнительно. Очень.

Дальше – больше. На востоке эльфов не очень-то жаловали, и маме приходилось тщательно скрывать свое происхождение. Мазать серебристую кожу темными кремами, прятать белые волосы под платком и разговаривать шепотом, объясняя сей факт последствием тяжелой болезни.

С той поры (а мне тогда исполнилось пять лет) я больше никогда не слышала маминого хрустального голоса. Однако в подвале, где они с папой оборудовали лабораторию, мама позволяла себе обсуждать важные вопросы вполголоса. Поэтому когда родители работали там, внизу, я тихонько спускалась по лестнице, ведущей в подвал, садилась на нижнюю ступеньку, а то и пряталась в маленьком чуланчике, и подолгу неподвижно сидела, слушая тихий мамин голос.

У меня и в мыслях не было подслушивать или узнавать какие-то секреты. Но так получилось, что все или почти все, связанное с работой родителей по созданию артефактов, становилось известно и мне. Конечно, понимала я немного, но и этого хватало с лихвой. Знала, какой минерал используется при изготовлении бытовых помощников, какой – для управления погодными явлениями. Играя с ребятишками, могла безошибочно сказать, например, чем заколоты волосы у соседки – простым гребешком или артефактом, так называемым венцом безбрачия, подарком завистливой подруги. А колокольчики на шеях у коров зачастую выполняли не только поисковую функцию, но и, так сказать, противоугонную, чтобы, значит, не угнали со двора злые люди.

С одной стороны, местные жители охотно обращались к маме и папе за помощью, с другой – относились с опаской. В дальних от столицы селах и городках до сих пор бытует мнение, будто колдун держит соседей на коротком поводке, и если что не так, может жестоко отомстить: порчу наведет, скот погубит, нищету накличет. К сожалению, кое-где именно так и происходит. Не слишком чистоплотный маг держит в страхе окрестное население, собирая неплохую дань за якобы охрану от злых чар, сохранение мира и благоденствия, здоровья и процветания, ничего при этом не делая.

Мои родители вовсе не помышляли о власти над местными жителями. Они продолжали вести исследовательскую работу, начатую еще в студенческие годы, поддерживали отношения со своими научными руководителями. Как я поняла, их основной задачей было воссоздание древних магических артефактов, не имеющих аналогов по силе и уникальности. Их интересовали символы власти, принадлежавшие древним правителям прошлого, их действие и свойства, способы изготовления и возможность воспроизведения.

Конечно, каждый артефакт создавался порой не один десяток лет, а для его воплощения применялись редкие, уникальные материалы, такие например, как минерал эженит, добываемый в недоступном месте на самом высоком зубце в Железных скалах. Как их удавалось доставать папе и маме, я не знала, но к нам то и дело прибывали посыльные с огромными коробами. Иногда приезжали друзья по институту и тоже, я уверена, не с пустыми руками.

Так что выбора, куда поступать, у меня практически не было. Только на факультет магических артефактов. Для отвода глаз я подала документы еще на два факультета: прикладной магии и научных суеверий. И если первый еще был худо-бедно полезен, а выпускники его пользовались спросом в самых различных областях, то второй, по моему мнению, следовало назвать «шарлатанство в чистом виде». На его кафедрах на полном серьезе обосновывали различные приметы и необъяснимые явления, подводя под них (а если точнее – загоняя пинками) научную почву.

На ФМА меня приняли без долгих разговоров, хотя никто не мог признать в никому не известной провинциалке дочь Южина и Санниэль, так звали моих родителей. Потому что незадолго до их смерти, сразу после переезда к папиному двоюродному брату, меня вынудили сменить и имя, и фамилию. Теперь я зовусь не Тинниэль, а Юстинния. Сначала я сопротивлялась и даже плакала, несмотря на то, что это было мамино пожелание, и лишь теперь поняла, насколько она была права.

Вот какие воспоминания навеяли «Редкие артефакты древности». Грустные и светлые одновременно.

Итак, я с замиранием сердца открыла книгу. Подзаголовок гласил: «Амулеты, нужные правителю всякому». Не сомневаюсь, что нужные, вот только где их взять-то?

Первым шел «Венец мудрый и справедливый». Владела сим замысловатым артефактом древняя царица Дола Каменного Бланка Великая. Венец представляет собой корону с семью лучами и пятью крупными бриллиантами. По утверждению книги, корона давала прозорливость и умение читать в душах подданных все желания, стремления и помыслы. Позволяла находить единственно верное решение в запутанных ситуациях и спорных вопросах. По-моему, этими свойствами должен обладать любой правитель безо всякого венца.

За венцом следовал ошейник… простите, колье для чтения мыслей. Тут я задумалась надолго. Представила бедного правителя в сем колье на каком-нибудь многолюдном сборище, где и так гвалт стоит неописуемый. А тут еще и мысли каждого из собравшихся слышны. Ну, и что произойдет с бедным самодержавцем? Да он с ума сойдет от какофонии!

Далее шел пояс целомудрия. Ну, самый обычный поясок, ничего особенного. Тактично умалчивалось, как именно он действует, зато расписывалось, каким целомудрием станет обладать правитель, отчего непременно возвысится в глазах верных вассалов.

Перевернув страницу, я увидела страшный и мощный (по словам летописцев) артефакт, ради которого и собиралась приобрести книгу. Жезл Ктора. Легендарный жезл, утерянный в незапамятные времена в великой битве трех рас – эльфов, троллей и людей.

Ктор, тогдашний правитель тролльего царства, владея сим могучим артефактом, одерживал победу за победой и казался практически неуязвим. Однако в битве при реке Желтушке меткий стрелок из эльфов (имя неизвестно) пронзил руку Ктора, сжимавшую жезл. Правитель, находившийся в это время на мосту, разжал кисть, и артефакт немедленно погрузился в пучину реки. Не желая расставаться с жезлом, Ктор бросился в воду. Что, собственно, и решило исход битвы – ни Ктора, ни его артефакт более никто не видел, их унесли стремительные воды. Троллье войско было деморализовано и разбито наголову.

Было тут и схематическое изображение жезла. Стержень с навершием в виде большого алмаза и четырьмя драгоценными камнями разных цветов и надписями под ними – красный рубин (живое), синий сапфир (водное), зеленый изумруд (растущее), серый хрусталь (каменное). Для чего служили камни и как управлять жезлом, не пояснялось. Может, он давал правителю силу и мощь определенной стихии, а то и сразу всех четырех?

Из глубин памяти всплыло, как я сижу на нижней ступеньке лестницы и слушаю голоса родителей, доносящиеся из-за двери в лабораторию.

– Жезл уже практически готов.

– Практически, но не совсем.

– Что ты имеешь в виду, Саннниэль?

– Надо настроить его на хозяина.

– Зачем? Заказчик и так может им пользоваться, безо всякой настройки.

– Хозяин жезла и наш заказчик – разные люди.

– Разные?!

– Конечно.

– Ты шутишь.

– Нисколько. Неужели ты хочешь, чтобы этот неотесанный мужлан получил полную и нераздельную власть? Нам нужен человек, который мог бы остановить нашего заказчика и не дать тому переделать мир по своему желанию.

– Ты считаешь, это поможет?

– Я считаю, это единственно правильное решение.

– Мне уже жаль того, кто станет хозяином жезла.

– Почему?

– Большая ответственность, это раз. И потом, такая ноша может оказаться ему не по силам.

– И тем не менее…

– Хорошо, Санни. Почти убедила. И… кого ты предлагаешь сделать хозяином?

– А ты не догадываешься? Конечно,…

А дальше…

Дальше все расплылось как в тумане. И одновременно голову будто пронзили острой иглой – от основания черепа до макушки. Боль была дикая, никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Я запрокинула голову, потерла виски. Помассирована кончиками пальцев крылья носа. Сделала вдох, задержала дыхание. Выдохнула. Ничего не помогало. Игла лишь крепче укоренялась в могу, ветвилась и размножалась, находя все новые болевые центры. Я зажмурилась. Перед глазами поплыли яркие пятна.

Я не заметила, как и когда в библиотеку зашел Лесс.

Лишь услышала его обеспокоенный голос:

– Ты чего?

– Голова внезапно разболелась, – жалобно сказала я, стараясь не двигаться и не провоцировать иглу на дальнейшие диверсионные действия в мозгу.

– Сейчас посмотрим. Сиди прямо, расслабься, закрой глаза.

Он встал позади меня и положил одну руку на затылок, а вторую – на макушку. Я почувствовала прохладу, приятным ручейком стекающую от темечка к шее и ощутила, как боль постепенно отступает, игла и все ее производные тают и тают, исчезая окончательно.

– Лучше? – спросил Лесс, убирая руки и усаживаясь рядом со мной в кресло.

– Лучше, – кивнула я и глубоко, с наслаждением вдохнула. – Наверное, усталость дала себя знать.

– Если бы усталость, – хмыкнул парень. – У тебя заблокирован приличный кусок памяти.

– Чего? – изумилась я – Кусок памяти?

– Того. Ты пыталась в него залезть, но сработала защита. Снять ее я, увы, не могу. Может лишь тот, кто ставил. Ну, или при определенных обстоятельствах защита спадет сама.

– Защита? Да на кой кому-то ее ставить?

– Вот и мне интересно.

Он встал, прошелся туда-сюда по кабинету. Снова сел рядом. Внимательно посмотрел в глаза. Спросил:

– Ты про что думала, когда голова заболела?

– Да вот. Книжку читала.

Я показала открытый фолиант.

– Ого. Древние артефакты. Нетривиальный выбор для девушки, скрывающийся от правосудия, – сказал он насмешливо.

– Нормальный выбор, – обиделась я.

За кого он меня принимает? Что такого в моем интересе к магическим древностям?

– Нормальный, нормальный, не заводись, – успокоил Лесс. – А конкретно про что читала?

Я ткнула пальцем в страницу.

– Угу. Про жезл, значит. Не иначе, древний Ктор восстал из вод Желтушки, извлек оттуда же мощный артефакт и снова хочет завоевать мир.

– Не восстал и не извлек, – меня слегка раздражало намерение Лесса перевести все в шутку. – Просто… я предполагаю, что жезл сумели изготовить заново.

Лесс обидно засмеялся и посмотрел на меня снисходительно:

– Кто? Кто, Юсти, его сделал? Это невозможно! Не сохранились ни подробное описание, ни технология изготовления. Мы, помнится, еще будучи студентами пытались соорудить нечто похожее, но увы. Быстро поняли: жезл – всего лишь легенда. Никакого жезла нет и быть не может, успокойся.

– Есть, – упрямо повторила я.

– Ну да, а солнце встает на западе.

– Солнце встает на востоке. А я, кажется, знаю… догадываюсь, кто мог сделать жезл.

Лесс посмотрел мне в глаза, и их выражение заставило его подавиться очередной колкостью. Помолчав, он коротко велел:

– Рассказывай.

Собственно, рассказывать было особо нечего. Я даже не уверена, про тот ли жезл шел разговор там, в подвале. Однако вкратце пересказала его Лессу.