По моему мнению, английская детская литература - лучшая из существующих. Не зря считается, что британцам свойственно умение рассказывать истории. Небосвод литературы туманного Альбиона широк: в замечательной плеяде сказочников переливаются звёзды Льюиса Кэролла, Алана Милна, Джеймса Барри, Джона Толкина - среди них горит и звезда Кеннета Грэма. И есть ночи, когда она горит ярче остальных.
"Ветер в ивах" - та книга, которую радостно перечитывать и взрослым. Конечно же, ребятишкам придутся по душе веселые приключения и остроумные затеи милых зверей, обитателей Дремучего Леса: скромного Крота, находчивого дядюшки Рэта, обстоятельного Барсука и напыщенного мистера Тоуда. Следить за ними и интересно, и уморительно, а прекрасный классический перевод Ирины Токмаковой делает знакомство со сказочным миром ярким и незабываемым. Но, становясь старше, начинаешь обращать внимание на полутона, становишься куда более восприимчивым к отсылкам и аллюзиям, учишься читать между строк. И "Ветер в ивах" начинает дуть чуть иначе, нашёптывая совсем другие истории.
"Ветер в ивах" - сказка о доме и о возвращении. Но возвращение подразумевает под собой путешествие. Ровно так и Толкин, очень любивший "Ветер в ивах", обыграет этот мотив несколько десятилетий спустя в истории Бильбо Бэггинса и его путешествии "туда и обратно". Что Бильбо, что обитатели Тёмного Леса - милые, немного даже изнеженные домоседы. И в этом отношении они - типичные англичане. Вообще говоря, бриллиант национального характера играет в книге Грэма всеми своими гранями. Тут есть на что посмотреть! Чудачество и самодурство мистера Тоуда, эгоистичного лендлорда, вполне достойно пера Диккинса, если бы тот писал о жабах. А дядюшка Рэт, воплощающий средний класс, удачно совмещающий постоянство привычек, верность звериному этикету, любовь к пикникам и речной гребле? Или вот милейший Крот, вышедший буквально "из низов" - и в час испытаний обнаруживший в себе качества, о которых не подозревал ранее (как он в этом похож на мистера Бильбо!). Наконец, Барсук, чья жизненная философия коренится на правиле, почти столь же старом, как и сама Старая Англия - "мой дом - моя крепость". Да, говорим "англичане" - подразумеваем "домоседы".
И пока Крот торопливо шагал, сладко предвкушая тот момент, когда он снова окажется дома, среди вещей, которые он знал и любил, он ясно понял, что он не лесной зверь, что жить ему надлежит возле возделанного поля и живых изгородей, недалеко от хорошо вспаханной борозды, выпаса, ухоженного сада, деревенской улочки, по которой можно не спеша пройтись вечерком. Не для него - для других - эта суровая жизнь, полная лишений, требующая стойкости и упорства, не для него открытия, столкновения, которые неизбежны в этих медвежьих углах; он должен быть мудрым, должен держаться приятных и безопасных мест, по которым пролегает его стезя, и на ней его ждет немало приключений, по-своему увлекательных, их хватит ему до конца дней.
Но англичанин не так прост. И мы знаем по множеству историй, что стоит ему только переступить порог своего дома, покинуть свою улицу, город, графство - как он превращается в отчаянного авантюриста, отважного путешественника и предприимчивого искателя приключений. Но этой метаморфозе должно что-то предшествовать. Знак, который надо верно истолковать. Жизненный случай или негаданное предложение - словом, нечто, что побудит заглянуть за окоем повседневности.
— А что за Дремучим Лесом? — решился спросить Крот спустя долгое время. — Там, где синева, туман и вроде бы дымят городские трубы, а может, и нет, может, это просто проплывают облака?
— За Дремучим Лесом — Белый Свет. А это уже ни тебя, ни меня не касается. Я там никогда не был и никогда не буду, и ты там никогда не будешь, если в тебе есть хоть капелька здравого смысла.
Тоска по дальним странам крепко спит в крови каждого англичанина - а когда она всё же просыпается и совет в путь, мало кто может ей противиться. Но странствия на чужих берегах не могут длиться бесконечно долго. Это же не блуждания неприкаянного скитальца, потерявшего всё, что имел. Путешествие англичанина, хотя бы наполовину - это возвращение домой. Обратно в свою гостиную к горячему очагу. Туда, где он снова сможет сделаться милым домоседом.
Он вовсе не хотел отказаться от своей новой жизни с её изумительными пространствами, повернуться спиной к солнцу и воздуху и ко всему тому, что они ему давали. Нет, Мир там, наверху, был силен, он был слышен ему даже и здесь, и Крот знал, что он туда вернётся. Но было хорошо сознавать, что ему и оттуда есть куда возвратиться, и что этот домик - это его домик, и что на все эти предметы, которые так ему рады, он может положиться, что они всегда приветят его - радостно и душевно.
Путешествия героев Грэма вышли очень разными: дети, конечно, будут в восторге от достойных самого Гомера эпических передряг и дерзновенных авантюр мистера Тоуда. На его фоне Крот выглядит скромно - кажется, он просто поднялся из-под земли на поверхность - но на деле открывает вместе с нами чудеса Тёмного Леса и саму радость жизни. А кому-то, как дядюшке Рэту, натуре творческой, хватило и вовсе лишь мечтаний о неслучившихся путешествиях - говорят, они самые лучшие.
Это одна из самых "уютных" книг из тех, что мне доводилось читать. Удивительно, как в ней преломились все четыре сезона. Лично мне приятнее всего перечитывать её зимой - но в другие времена года она заиграла бы новыми красками. Краеугольный камень "Ветра в ивах" - пантеизм Грэма, который буквально обожествляет Природу, истово и любовно выписывая реку, лес, холмы, темные чащи, поля и равнины, и небесный купол над всем этим великолепием, в воздухе которого разлит Бог. Природа во всем её многообразии, без преувеличения, выступает в качестве полноправного действующего лица. Она говорит с героями, привечает их и помогает им в трудную минуту; и звери, по праву рождения хорошо понимающие знаки Природы и живущие, что называется, на её лоне, принимают эту заботу. Ведь для них Природа - ни храм, ни мастерская, а дом родной. А читатель, завороженный этой божественной гармонией простоты, радости и искренности, никак не может отделаться от мысли, что где-то здесь, в вечерних тенях, в неясных шорохах леса скрыта истина - но, словно звуки свирели в первых лучах зари, она остается недосягаема, но продолжает манить...
Отзывы на книгу «Ветер в ивах», страница 4