Легенды Этриуса: Ужасно милый огр

Предисловие от автора

Следуя привычной традиции, считаю своим долгом поделиться своими размышлениями с читателями о процессе создания мира Этриуса, тем более после того, как я уже успел написать заключительную шестую книгу «Войны ларгов» и могу позволить себе раскрыть больше подробностей, являющихся основой сказочного мира, придуманного мной. Сразу хочу предупредить всех, кто проявляет интерес к моему творчеству, что я ни коим образом не желаю оскорбить чувства читателей или повлиять на чьи-либо жизненные убеждения и взгляды, но дальнейшие мои рассуждения способны привнести новизну в привычный уклад вашей жизни и даже изменить мировоззрение. Дело в том, что мне хотелось бы рассказать о духовной стороне не только моего сказочного мира, но и моем видении касаемо реального мира. Возможно, это всего лишь заблуждение, но для придуманных мной обитателей Этриуса и бога Сатира мои философские размышления являются истиной жизни.

Пока я писал «Войну ларгов» упоминание о подобном грозило бы для меня раскрытием всей интриги шести книг, ведь стоило бы мне обронить где-нибудь в самих книгах, кроме предисловий от автора, фразы о формировании личности богов, о том, что вражда народов Этриуса не что иное как предзнаменование рождения бога смерти, о том, что у бога Сатира не мог родиться сын, не достойный своего отца, о том, что коварный Анубис знал, что Куззоле предначертано стать богом смерти и он просто тайком готовил себе замену, как весь мой грандиозный замысел был бы непременно раскрыт проницательным читателем! Конечно, скрывать такое было сложной задачей, но необходимой для того, чтобы произошла настоящая кульминация, которая приподняла бы завесу тайны над различными малоприятными деталями в книгах такими как уродливость Куззолы или «недоброжелательная» деятельность Анубиса по отношению к семье Сатира и его странные беседы с юным сыном бога Этриуса. Теперь после кульминации все становится предельно ясным. Помнится, в одной из книг я информирую читателя о том, что бог смерти Анубис специально строил козни создателю Этриуса и погубил жену Сатира Габриэль, чтобы причинить ему боль. Не трудно догадаться, что уродство Куззолы тоже являлось деятельностью Анубиса и естественным ничем не примечательным формированием личности новоявленного бога смерти. Помнится, также, что я все-таки писал о пьяной и развратной молодости Сатира, но сделал это так осторожно, что мало кто сопоставил бы его духовный рост и успешность с «тщетными попытками» Куззолы совершить что-то действительно грандиозное, что могло бы разоблачить мой замысел. Не сомневаюсь, что практически каждого читателя удивило то, что сын Сатира пошел не по стопам отца, не желая помогать ему, а наоборот разрушая мир Этриуса, но в результате все оказалось совершенно иначе – Куззола должен был пройти тропой отчуждения и ненависти, чтобы занять место бога смерти Анубиса. Это был экзамен, и он его успешно сдал, подобно Сатиру, который в свое время переборол свое сладострастие и начал трудиться. Познавшему необходимые для духовного развития переживания и чувства сыну Сатира решительно можно было доверить такую важную и сложную задачу, как управление загробным царством Этриуса. Если бы читатели знали о том, что Куззоле предстоит занять высокий пост Анубиса, то многие события объяснились сами собой: он «прививал» каждому смертному иммунитет от низменных потребностей и злобы, убивая шаманов и друидов сам не ведая того, он искоренял магию на крошечной планете, а притесняя ту или иную расу, он создавал равенство и сплоченность! Методы Куззолы, конечно же, оставляли желать лучшего, но богам смерти виднее, как поступать, так что не нам их судить, – скорее всего, такая жестокость была наиболее оптимальным и перспективным решением в наведении порядка на Этриусе.

Что же касается моих опасений основательно повлиять на мировоззрение читателей, то нам предстоит посмотреть на ситуацию с кровавым шествием Куззолы более глобально. Не будем спешить в рассуждениях. Для начала представим, что есть Бог и больше нет ничего. Представим, что он не имеет тела, так как трудно представить совершенное тело, но обладает совершенным разумом, и его стремления являются неоспоримыми, какими именно – нам не понять, ведь Бог совершенен, так что лучше не будем пытаться осмыслить их. Что же способны понять жалкие смертные, размышляя о вечном? Что мы знаем такого, что достойно восхищения и имеет смысл для вечности? О, это все светлые чувства, которые нас окружают – любовь, верность, доброта, честность и так далее! Это все светлые стремления – семья, дружба, созидание, рост, эволюция и так далее! Это все светлые суждения, разные слова, но смысл один – истина! Вот что имеет смысл для вечности, для Бога. Разве для вечности важны ссоры, слезы, боль, обиды, месть, зависть, жадность и другие малоприятные процессы? А является ли совершенным потребление чего-либо или то, что совершенно не нуждается в потреблении еды, топлива, не обременено какими-либо малоприятными процессами и выделением отходов? Уверен в том, что раз мы созданы, значит, мы должны стремится к самосовершенствованию, к истине, к созиданию, должны приносить пользу окружающему миру, но стремиться к минимуму потребления энергии. Как это? Производить энергию изнутри! Понятное дело, что это долгий путь развития и мы не должны сомневаться в том, что Бог не предоставил нам такой возможности – нет предела в развитии! Если все вокруг будет развиваться, то будет развиваться и Бог. Не волнуйтесь, нам есть куда расти и наши стремления только обрадуют нашего Создателя, ведь именно для этого он дал нам способности мыслить и испытывать различные чувства.

Так почему же Куззола нуждался в переживаниях изгоя и ненавистного всеми тирана, если в моих книгах любой бог смерти преследует светлые цели и созидает мир, как и все остальные боги? Все предельно просто.

Смертные создания несовершенны, но бывают настолько амбициозны, что, не поняв истинного смысла жизни, уже спешат доказать всему окружающему их миру, что они знают, что им нужно делать! На самом деле Бог просто проверяет нас, а именно наши слабые и сильные стороны, на прочность. Уверен, что тот, кто будет делать верные поступки и правильно мыслить в течении отведенного ему срока жизни, будет вознагражден Создателем. Что нас ждет дальше после того, как мы умрем, остается только догадываться, но, возможно, нас будет ждать другая не менее интересная жизнь или эволюция в более развитую разумную форму жизни, не нуждающуюся в физическом теле, не обремененную негативными мыслями, имеющую больше знаний об окружающем мире и о целях Создателя! Да, об этом не раз уж было сказано умственными деятелями с разных концов Земли, но я пытаюсь рассуждать самостоятельно и последовательно, основываясь на простейшей логической цепочке.

Все равно не очень-то понятно я пишу относительно Куззолы, ведь он не смертное создание, а сын бога Сатира. Для чего же нужны отрицательные чувства и поступки, если они не имеют смысла для вечности? Попробую нарастить мою логическую цепь.

Если бы Бог не созидал, то есть не создавал ничего нового, то он бы не нуждался в отрицательных чувствах и энергиях. Он бы их просто не допустил, о чем не суждено мечтать смертным созданиям. Мы способны мыслить и поступать на свое усмотрение, но мы частенько забываем, что мы несовершенны и можем очень сильно заблуждаться – вот так и возникает зло и жестокость! Предположим, что наша планета тоже разумна, способна устранять негативные энергии, обновляться, заживлять на себе раны и созидать, но люди настолько активны, что ей наверняка тяжело. Не обязательно говорить о войне, чтобы заплакать, или идти на кладбище, чтобы стало печально, или вдруг захотелось разбить свои руки в кровь, как будто это прекратит чей-то плач по телевизору. Совсем нет. Люди так устроены, что стоит выйти рано утром на улицу дворнику и впасть в уныние от недосыпа и в бездействии наблюдать за гоняемой сильным ветром листвой, как через час его будут ругать спешащие на работу прохожие, не пытаясь понять его чувства. Не кажется ли вам, что мы просто несовершенны, но нам есть к чему стремиться? Даже не сомневайтесь, что Бог хотел бы нам помочь, но мы сами не прислушиваемся к нему. А как, спросите вы? Так он внутри нас есть тоже, ведь изначально был лишь наш Создатель, больше никого и ничего, только Бог.

Куззола никого не желал слушать, а в целом поступал верно, верно для вечности, а не для смертных созданий. В результате получилось так, что все его поступки были оправданы богами. По моей логике получается, что для сына Сатира совершать злодеяния допустимо, а для смертных созданий нет? Именно так, ведь само понятие «смертность» информирует о несовершенстве смертного создания, а это значит ему нужно быть более осмотрительным в поступках, понимая, что за малейший проступок может быть дорогая расплата. То, что сын Сатира Куззола родился смертным, не означает, что его больше не будет окончательно и бесповоротно после смерти физического тела. Я склонен считать, что у всего живого есть первооснова, как принято говорить – душа. Правильнее было бы написать, что у нее есть тело, но в данном случае это не столь важно. Несомненно, душа Куззолы во много раз сильней и разумней души любого ларга, орка и эльба вместе взятых. Вся сложность в том, чтобы верно и своевременно почувствовать ее мироощущение. Мне видится довольно сложной задачей четко понять свое предназначение в юном возрасте тому, кого переполняет божественная энергия, но Куззола доверял своей интуиции и справился, особенно тогда, когда он переборол себя и сдался на волю отца, хотя мог бы с легкостью уничтожить всю жизнь на Этриусе!

Кстати, не хотелось бы пугать читателей, но я должен раскрыть и негативную сторону моих суждений, чтобы ни у кого не возникало странных желаний уподобиться Куззоле. Если рассуждать логично, Бог является истинным добром и совершенным разумом, поэтому я сомневаюсь, что он позволит пребывать под его опекой тем душам, которые склонны совершить скверный поступок. Представьте яркий теплый свет, отторгающий от себя мрак и холод. Сомневаюсь, что кому-то хотелось бы оказаться за его пределами, пребывая в постоянном самокопании из-за отчуждения и чувства вины за содеянное. Кто-то подумает: а если тьма объединяется воедино и ей не так уж и плохо? По сути вещей она является полной противоположностью свету, иными словами – свет есть, а тьмы нет. Если понимание этого недостаточно убедительно, что «тьмой» быть неразумно, то нужно понимать, что противоположность разума – безумие, любви – ненависть, уверенности – сомнение, а добра – зло. Как же можно будет существовать во тьме, «за пределами влияния Бога», когда в душе постепенно не останется ничего светлого? Никак, на грани жизни и смерти, ведь провинившаяся душа по-прежнему будет оставаться крошечной частицей Бога, то есть она будет продолжать свое существование в муках, а безумие и ненависть не позволят ей измениться в лучшую сторону и тем самым искупить свою вину перед своим Создателем.

В связи с этим хотелось бы заключить, что окружающий нас мир – это индивидуальное восприятие человека плодов коллективно-общественного созидания. Возможно, мы просто множество различных самостоятельных энергий, которые неким образом взаимосвязаны между собой и вращаются вокруг или внутри более сильной энергии, называемой нами планетой Земля. Однако нам гораздо привычнее и интереснее жить в наполненном разнообразия цветов, материалов, затей и загадок мире, а это величайший дар, данный нам Создателем. Мы должны понять лишь одно – Бог любит нас, и мы, несмотря ни на что, должны любить Его, все, что нас окружает и себя самих, тогда, возможно, нам откроются большие тайны мироздания.

В любом случае вы вправе придерживаться своего мнения относительно всего написанного выше и иметь определенные религиозные взгляды, а я способен со временем начать мыслить несколько иначе, не спорю, но что касается придуманного мной мира, то на Этриусе всегда будут мыслить именно так. Таково уж мировоззрение жителей этой планеты. Для них это истина жизни.

      Можно еще долго рассуждать о богах и смертных придуманного мной мира, но мне хотелось бы отвлечься и предложить читателям познакомиться с другими персонажами, о которых я еще не писал ранее. Итак, отправляемся на Этриус? Вперед! Желаю вам приятного чтения!

Введение. Муравейник

На северо-востоке Ларгиндии находится небольшой тихой городок Гилбадн. Он расположен у самой границы с землями орков. Разделительной чертой между мирно соседствующими сторонами является широкое русло Безымянной реки, которая берет свое начало от океана, бурно бежит мимо Бардрена, более крупного города, расположенного южнее Гилбадна, и плавно растворяется, словно молния, в густых лесах эльбов. В последнее время благодаря этой быстрой реке почти через весь материк из северо-восточного городка частенько стали переправляться на лодках торговцы и ремесленники, что увеличило рост доходов и посещаемость в нем. Долгие годы жители Гилбадна с неохотой жаловались горделивым соседям из Бардрена на то, что их город расположен неудачно для развития его инфраструктуры, да и климатические условия в нем способен выдержать не каждый, но после того, как на берегу Безымянной реки появилась лодочная станция, горожане стали счастливы. Соленый северный ветер, до ужаса надоевший суровым жителям Гилбадна, перестал быть помехой их хорошему настроению. В городке участились празднования, на которые стали часто приезжать гости из Бардрена, Рединфорта и даже орочьей столицы Кругара. Теперь жизнь здесь бурлила ключом, но по сравнению с другими городами Ларгиндии Гилбадн по-прежнему оставался тихим и скромным.

Однако еще до появления в нем лодочной станции нельзя было принижать степень его значимости в королевстве, как источник поставок продовольствия по всему материку, в особенности мяса и рыбы. С давних пор гилбаднские рыбаки и охотники славились на всю Ларгиндию, а уж подобные обширные пастбищные угодья имелись лишь на западном побережье королевства.

В настоящий момент в Гилбадне имеется два больших смешанных стада, состоящие из коз и овец, и их незаменимые пастухи – Флорентина и Марсель. Юноше приглянулись пастбища на побережье океана, а девушке – те, которые прилегают к лесному массиву на северо-западе от городка. Между собой эти двое ладят хорошо, но видятся редко. Может показаться странным, почему Флорентина выбрала себе именно эту местность для выпаса стада, ведь Марсель наверняка уступил ей право выбора. Следить за стадом безопаснее на открытой территории, расположенной между Безымянной рекой и океаном, за бушующими волнами которого многие готовы наблюдать часами, чем стоять на опушке леса и опасаться того, что придет волк и утащит первую попавшуюся ему на глаза овцу. Вот только те, кто знают необузданный и авантюрный нрав молодой пастушки, нисколько не удивятся в ее выборе, а чересчур осмотрительный Марсель ей еще и спасибо не раз скажет за такое снисхождение по отношению к нему. Только в данном случае дело вовсе не в безопасности стада, а в скучной однообразности слежения за ним, которая вовсе не для затейливой пастушки Флорентины. Что особенного в океане для тех, кто видит его каждодневно? Его умиротворяющий шум, волнующие брызги и перекаты волн, неистово бьющиеся о берег со временем способны наскучить, начать вызывать сонливость или даже неожиданно пробудить грусть. Марселю подобные чувства испытывать по душе, так что предусмотрительная Флорентина сделала верный выбор, который устроил обоих пастухов.

Так что же может быть такого интригующего и не позволяющего скучать девушке в пастбищах у леса, кроме постоянной опасности для стада от хищников? Может быть, зайцы, резвящиеся на лугу на пышном ковре из клевера? О, здесь гораздо интереснее и появления серых пушистых комочков ждать не обязательно! Если Марселя вдруг приободрят пролетающие в небе птицы, то Флорентину никогда не разочарует их задорный грай, доносящийся из зеленых ветвей деревьев, дарующих прохладу и тень в солнечные деньки и укрывающих от сильного ветра и дождей, да и шелестят они не хуже волн океана. Помимо этого, что может быть весьма интереснее для наблюдателя, под одной из берез на опушке леса возвышается больше чем на метр от земли муравейник. Около него Флорентина проводит очень много времени, конечно же, не забывая приглядывать и за стадом, хотя трудолюбивые и высокоорганизованные насекомые интересуют ее больше вверенных под ее ответственность коз и овец. Ценители природы не смогут не согласиться с тем, что наблюдать за жизнью муравейника гораздо интереснее, чем за летающими с цветка на цветок пчелами, шмелями и разными бабочками, которые своей красотой способны приворожить к себе взоры любой девушки. Самое главное процесс наблюдения за лесными муравьями при объединении богатой фантазии Флорентины и знаний о насекомых, приобретенных ей из прочитанных книг, легко превратить в незабываемое приключение и путешествие в микромир Этриуса. Если знать о том, как протекает жизнь этих крошечных умных и трудолюбивых существ, то это покажется не менее занимательным зрелищем, чем наблюдение за жизнью города. В это не поверишь, пока не убедишься сам.

Численность обитателей такого большого муравейника, за жизнью которого наблюдает Флорентина, насчитывает порядком несколько сотен тысяч особей. Как и в других колониях, самой большой кастой являются рабочие. Сначала своей карьеры они работают няньками, ухаживая и кормя расплод. После чего спустя некоторое время им доверяют участвовать в строительстве и ремонте коммуникаций и помещений, в возведении новых этажей и сооружении погружных тоннелей. Самые старые и опытные рабочие становятся фуражирами. Они отправляются в окрестности владений колонии за едой и строительными материалами. Также все рабочие обязаны защищать муравейник от всех, кто осмелится создать угрозу безопасности для него – такими смельчаками может оказаться, кто угодно, не только другие насекомые, но и ящерицы, лягушки, мыши-полевки и даже птицы. Рабочим или солдатам, более крупным особям, есть что продемонстрировать в бою помимо невероятной силы, ведь прокусить гусеницу мощными мандибулами или перевернуть жука, который окажется гораздо крупнее, им не составит труда. На случай нападения птицы или ящерицы они имеют ядовитую железу, способную выпрыскивать кислоту на ладонь в высоту, так что даже случайное посягательство на спокойный уклад жизни колонии может обернуться неминуемой гибелью для врага. Муравьи не страшатся войны и всегда готовы дать отпор или напасть первыми.

Еще интереснее наблюдать за царицами и царями колонии. Они имеют крылья. В самое жаркое время года в муравейнике наступает брачный период, когда почтенные пары совершают воздушные полеты, последствия которых являются радостными и печальными одновременно – царицы смогут приносить потомство колонии, но если они пожелают остаться в ней, то им предстоит отгрызть свои крылья, а цари вскоре после полета умирают, обессилев. Не легкая доля у монарших самцов – срок их жизни длится около двух недель, в то время как их возлюбленные имеют возможность приносить потомство ближайшие двадцать пять лет или основать новую колонию, если им что-то не понравится в прежней. Рабочие или солдаты, в свою очередь, служат своей госпоже или сразу нескольким в период от пары месяцев до трех лет.

Кушают муравьи не только всех поверженных ими нарушителей границы или нектар и сок растений, что еще более интересно. Эти мудрые насекомые освоили «животноводство» и пасут тлю, как Флорентина свое стадо. Рабочие, которым доверена эта важная работа щекочут своими усиками и выдаивают из них падь – сладкую жидкость, которая составляет для колонии основную часть рациона. Еще из книг Флорентине известно, что муравьи выращивают грибы, но этому у нее нет подтверждений, как и многим другим интересным фактам об умных и трудолюбивых насекомых, так впечатливших своей сплоченностью девушку. К тому же муравьи близки ей по духу тем, что так же, как и она, пасут свое, пусть и маленькое, но стадо.

Таких потрясающих маленьких королевств в лесах Ларгиндии имеется предостаточно, а одно их них находится в непосредственном владении жительницы Гилбадна Флорентины, так как расположено на окраине ее пастбища. Несмотря на это пастушка не смеет претендовать на трон и не намерена свергать с него царицу муравьев. Она всего лишь скромный наблюдатель, старающийся не вмешиваться в уклад жизни насекомых, но всегда готова им помочь, если от нее потребуется что-либо подобное.