Легенды Этриуса: Ужасно милый огр

Глава 7. Детство сироты

Рассказывать Флорентине о себе ничего не хотелось, но раз у нее не было другого выбора, она собралась с мыслями и начала вспоминать все по порядку.

Младенчество было счастливым. Девочка родилась в семье рыбака в маленькой избушке на берегу океана. Ее мама была очень заботливой и не оставляла ее ни на минуту. Малышка Флорентина всегда была сытой и одетой. Мать всячески забавляла ее, а когда под вечер приходил домой отец, то он брал девочку на руки и крепко прижимал к своей небритой щеке. Можно было не сомневаться, что Флора росла в счастливой семье с любящими родителями. Благодаря чудесному добродушию этих милых ларгов даже незабываемое сочетание запахов парного молока и свежей сырой рыбы, постоянно витавшие в их скромном жилище, навсегда остались в памяти Флорентины.

Однако счастье не бывает вечным. В один из злополучных дней разыгрался шторм со шквальным ветром и непроглядным ливнем и под вечер как обычно отец девочки не вернулся домой. То, что творилось на улице, Флорентина видела своими глазами не только сквозь стеклышки окна, но и в распахнутую дверь, потому что мать девочки часто открывала ее и вглядывалась в ночную темноту в ожидании мужа. До сих пор пастушка не знала наверняка, что случилось с ее отцом, но понимала, что он, скорее всего, утонул в лодке, которую унесло от берега и перевернуло волной, либо его просто убило молнией. Осознать это у малышки тогда не было времени, потому что оно обошлось с ней не благосклонно. Не трудно понять, что бедной вдове не с кем было оставить ребенка, а денег для найма няни-сиделки у нее не было, поэтому она не могла устроиться на работу. Не прошло и нескольких месяцев, как она умерла, что было не мудрено, ведь после того, как ушел из жизни кормилец, мать Флорентины жила впроголодь, тратя накопленные деньги на хлеб и молоко для ребенка. Все это пастушка тоже поняла спустя годы, потому что она хорошо помнила, как часто роняя слезы на ее щеки, всхлипывала мать и кормила дочь.

Лет пять было сиротке, когда она, бродя по улицам Гилбадна, наткнулась на отца Антонио. Он сразу смекнул в чем дело и отвел девочку к себе домой, где она охотно согласилась остаться после того, как ее отмыли от грязи, обогрели и накормили. Очень неприятным во всей этой истории было то, что жена опекуна Флорентины с неохотой приняла ее в семью, поэтому, чтобы не утруждать ее, заботливый муж каждое утро отводил девочку на животноводческую ферму по пути на скотобойню. Так она познакомилась с Джорджио, а он с ней. Любовь к животным во Флорентине проснулась мгновенно, как только она их увидела. Часами напролет девочка могла наблюдать за тем как кушают коровы, играть с пушистыми кроликами и кататься на лошади. Не ленилась малышка и помогать управляющему фермы. Казалось, что жизнь налаживается, но новый удар судьбы сильно обескуражил Флорентину – смерть опекуна сделала ее абсолютно одинокой, не имеющей за своей спиной защитника, которому она могла бы пожаловаться и поплакать в плечо. Мачеха ругала девочку за малейшую провинность, и заплаканная падчерица убегала на ферму, не желая возвращаться домой. Мать заставляла Антонио, ровесника Флорентины, чтобы он приводил домой негодницу. Впрочем, мальчик был вполне добродушен и даже старался заботится о названной сестре. Они вместе ходили в школу Гилбадна, и когда девочка стала старше, то ей пришлось помогать ему в учебе, потому что некоторые науки давались будущему владельцу скотобойни не легко, да и лениться он начал.

Когда же Флорентина обмолвилась о том, что вышла замуж за Антонио, то не сдержалась и заплакала. Про тиранию свекрови, враждебно настроенной по отношению к ней, и про пьяные выходки мужа, думающего только о себе, а возможно не думающего вообще, девушке рассказывать не пришлось, так как собеседник слушал очень внимательно и мигом примечал все перепады ее настроения, проявлявшиеся в жестикуляции и в мимике лица. Когда он увидел на нем слезы, то не только проникся к Флорентине состраданием, но и почувствовал себя виноватым за то, что не оставил ей иного выбора, как рассказать о своей тяжелой жизни. Ему следовало предложить девушке прекратить свой рассказ, если он ее тяготит, вот только любопытство сыграло свое злое дело, что привело пленницу в расстроенные чувства.

– Что, совсем муженек плохой стал? – с сочувствием спросил у нее циклоп, отрезал топором кусок мяса от жаренной туши и протянул его девушке, – Так зачем ты за него вышла, если он в мать пошел и обижает тебя?

– По большей части из чувства долга. Поначалу он ухаживал за мной, гулял по городу и делал подарки, а потом пристрастился к алкоголю. Разговаривать с ним невозможно. Он ничего не желает слушать и даже не хочет понимать, что его мать ненавидит меня, – призналась Флорентина, кушая мясо.

– А чего этой старухе не нравится? В чем ты провиниться могла?

– Не знаю. Ничего плохого я не сделала ни ей, ни Антонио. Возможно, что мой отчим любил меня больше, чем родного сына.

– Или потому что она не любит детей вообще. Разве можно было не любить такую хорошую девочку!

– Была хорошей, но сейчас у меня скверное предчувствие, что я стану сегодня для всех плохой, – неожиданно задумалась Флорентина, – Мне нужно вернуться в город. У меня на сердце не спокойно, ведь стадо могла повернуть обратно или оно до сих пор бегает по городу. Прошу отпусти меня, пожалуйста.

– Не переживай. Сегодня погибла овца, так что тебя отругают, если ты придешь и скажешь, что не доглядела, а если ты придешь поздно, то сможешь сказать, что отгоняла волков от пастбища. Детали будут уже не важны. Смекаешь? – предложил ей циклоп и сразу же увидел легкое одобрение на лице девушки, – Так что ешь мясо, но не налегай на вино, а то опьянеешь.

– Так значит, я свободна? – обрадовалась Флорентина.

– Ну в общем-то да. Поначалу я намеревался тебя оглушить и отнести на окраину города, но не посмел ударить, затем хотел напоить и дождаться пока ты уснешь, но такой подлый способ тоже не для меня. Тем более сейчас я знаю, что у тебя нелады с мужем пьяницей, поэтому твой приход домой в подобном ему состоянии обернулся бы новой ссорой, – развел руками в стороны циклоп, – Ты свободна и я могу тебя проводить до опушки, но лучше нам больше не встречаться, так что тебе нужно будет найти какой-то более разумный способ кроме оглушения и глушения алкоголя, чтобы позабыть о моем существовании.

– Что ты такое говоришь? Почему? – нахмурилась Флорентина, не сомневавшаяся в том, что их встреча и все произошедшее в этот день произошло не случайно.

– Потому что я ужасен, а ты красивая девушка. Если какой-нибудь горожанин увидит меня, то непременно сообщит страже Гилбадна, что в лесу живет чудовище. Я веду уединенный образ жизни, никому не мешаю, но я не могу пройтись по городу, не скрывая под капюшоном своего лица. Мне нечего рассказать тебе, нечего дать взамен, на меня даже страшно взглянуть! Я совершил ошибку тем, что осмелился слушать твое пение, – расчувствовавшись, признался девушке циклоп.

– Ты ошибаешься в другом. Ты не ужасный, а милый, – решительно взяв за руку своего собеседника заявила Флорентина, – Я совершенно не жалею о том, что произошло сегодня. Сегодня я познакомилась с замечательным жителем Ларгиндии. Он прекрасный охотник, кулинар и настоящий мужчина. Я не уйду никуда, пока ты не расскажешь мне о себе, а перед этим я должна спеть для тебя и спросить твое имя. Как зовут моего похитителя?

– Прохор, – улыбнулся циклоп.

– Мне очень приятно, Прохор. Я Флорентина, – ответила девушка и запела:

О, ларг, соверши для меня подвиг,

Спаси меня, словно отважный Клинок!

Мне так не хватает твоей любви.

Почему ты все еще не у моих ног?

О, ларг, я буду твоей Луной,

Я поцелуями исцелю твои раны.

Будь рядом со мной в этот час ночной

И любовником, и охраной.

– Прости, что перебиваю, но спой мне другую песню, пожалуйста, которую ты пела вчера и плакала. Я люблю, когда ты поешь ее, – внезапно сказал Прохор, -Я циклоп и мне не знакома взаимная любовь ларгов, но я понимаю песню про разлуку и одиночество, хотя никогда не видел кораблей и островов, о которых в ней поется.

– Хорошо, слушай, – наконец-то улыбнулась Флорентина и снова запела:

Жизнь без любви

Не имеет смысла.

Уплыли корабли,

Унесли их весла.

Сорви цветок

И он погибнет,

А на голове венок,

Подобен нимбу.

Венок кораблем

Уплывет по реке.

Мы были вдвоем,

Сейчас налегке.

Я встречаю

Лучи солнца.

Не уйдут печали

И он не вернется.

Я скучаю

И без кольца.

Сатир отчаянно

Смеется.

Плывут к островам

Новые корабли.

Словно дрова,

Мы любовь сожгли.

Цветы – не деревья,

Любовь – не костер.

Ветер развеет

То, что огонь не стер.

Прощай, венок!

Плыви к островам.

Не стала женой,

А грущу, как вдова.

Я встречаю

Лучи солнца.

Не уйдут печали

И он не вернется.

Я скучаю

И без кольца.

Сатир отчаянно

Смеется.

Глава 8. Диагноз начальника

Изрядно повеселевший от вина Антонио как бы невзначай подошел к загону, в котором молодая ветеринар осматривала овцу, стоя на коленях перед ней и спиной к владельцу скотобойни, и стал дожидаться того, чтобы она его заметила, вместе с этим любуясь притягательным телом девушки, которое она скрывала под легким платьем. Если бы она знала, что за ней наблюдают, то вела бы себя более стесненно, но ей это было невдомек. Когда девушка завершила осмотр овцы и поднимаясь вверх обняла ее за кудрявую морду и поцеловала в нос, то имела неосторожность оказаться в нескольких шагах от Антонио в поклоне спиной к нему. Вместо того, чтобы отвести глаза в сторону муж Флорентины, бесцеремонно приковал их к самой мясной части тела худощавого ветеринара. Когда она выпрямилась и развернулась, то немного отшатнулась назад, увидев перед собой владельца скотобойни, который лениво поднял глаза вверх, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Добрый день! Развлекаетесь? – быстро нашлась девушка, выходя к нему навстречу из загона и боком закрывая вертушек на калитке, не желая поворачиваться спиной к работодателю, когда он стоит рядом с ней на расстоянии вытянутой руки.

– Добрый, Лана, – с интересом разглядывая темные вьющиеся волосы ветеринара и показательно делая глоток из бутылки, – Каждому свое. Кто-то работает с раннего утра до позднего вечера, а кто-то беззаботно развлекается целыми днями.

– В этом вы правы, но многие считают, что в беззаботной жизни нет смысла, – тактично пристыдила его ветеринар, собираясь уйти.

– Не спеши, – остановил ее Антонио, сделав серьезный вид, будто задумался, – Мне как раз хотелось бы поговорить с тобой о смысле жизни. Овцы подождут.

– Извините, но у меня очень много работы. Вынуждена попросить вас отложить эту беседу на более удобный для нее случай, так что, с вашего позволения, пойду. Вынуждена откланяться, – ветеринар явно понимала куда смотрел владелец скотобойни, когда она стояла, наклонившись к нему спиной, и последними словами решила пристыдить его.

– Не забывай, Лана, что ты работаешь на меня, – взял ее за руку Антонио.

– Что вы хотите? – с выпадом сказала девушка и смерила его пренебрежительным взглядом.

– Нам есть, о чем поговорить, – жестом предлагая пройтись, ответил владелец скотобойни, и когда девушка послушно пошла с ним вперед, он сделал еще глоток вина, – Добрая моя Лана, ты так заботлива к животным и судя по всему знаешь в чем смысл жизни, но не хочешь замечать, что твой работодатель нуждается в помощи. Да, я беззаботен, но только потому что мне не о ком заботиться.

– Что вы такое говорите? У вас есть мать и жена!

– Они не любят меня. У меня есть все, кроме самого главного в жизни – смысла.

– Вы бредите! Поговорите со своей женой и найдите точки взаимопонимания.

– Она избегает общения со мной.

– Вы хотите услышать прямой ответ? Так я вам скажу. Вы вечно пьяны! Кто захочет говорить с тем, кто не рассудителен, сосредоточен на своих чувствах и не желая признавать чужие. Позвольте, я пойду заниматься своими делами? – резко отпихнув потянувшуюся к ней руку Антонио, воскликнула Лана.

– Ты ими сейчас и занята. Прошу и отказ не принимается, – предупредил ее Антонио и жестом предложил пройти в его кабинет, – Иначе я буду вынужден расторгнуть с тобой трудовой договор за неповиновение начальству.

Лана огрызнулась, но послушно зашла в небольшое помещение, находившее рядом с входом в здание и служившее кабинетом владельцу скотобойни. Девушка села на стул, преследуя раздирающим взглядом его самодовольные лицо, на котором красовалась наглая улыбка. Антонио сел за стол и сделав глоток из бутылки, поставил ее на него.

– Если я такое глупое и самовлюбленное животное, коим ты считаешь меня, а я больше чем уверен, что это так, то главной задачей для тебя теперь является вернуть мне здоровый облик, – пояснил Антонио.

– Внешний осмотр показал, что вы выглядите вполне здоровым. Сходите к разнорабочим на мойке и пусть они вас приведут в надлежащий вид, – ответила ветеринар.

– Как смешно! Я имел ввиду свой внутренний мир, чувства, или как это правильно называется у врачей. Что делать с этим, Лана?

– Ваш внутренний мир свойственен вашей породе. Медицина бессильна.

– Ты хочешь сказать, что я бессердечное животное и так им и останусь?

– Разгадка кроется в ваших же словах. Начните думать, чтобы не быть животным, в этом я вам помочь не могу.

– Помоги мне измениться, добрая моя Лана! Я могу быть другим.

– Что вы от меня хотите? Вы получили мои рекомендации?

– С чего мне начать? О чем я должен думать?

– У вас есть жена, Антонио. Поговорите с ней! Я вам не служанка.

– Да не люблю я ее, потому что она издевается надо мной! Она злая, хочет, чтобы я унижался перед ней, хочет вить из меня веревки. Мне нужна ты.

– Не говорите чушь! Флорентина – прекрасная жена и искать кого-то другого после того, как вам удалось добиться от нее взаимности, крайне глупо.

– Нет, я ошибся с ней. Она ненавидит мою мать и избегает меня. Когда я прихожу домой она уже спит, а если я бужу ее, то она смотрит на меня с отвращением. Ее тошнит от поцелуев со мной, она сжимает ноги и брыкается. За все два года нашей совместной жизни она ни разу не одарила меня лаской, ни разу! Я уверен, что мне нужна такая как ты. Когда я смотрю на тебя, Лана, мне хочется упасть к твоим ногам! – раскрыл ветеринару свои чувства Антонио.

– Это унизит вас, не вздумайте, – очень метко сказала девушка и встала со стула, – У вас есть жена, вот перед ней и падайте на колени, хотя я уверена, что Флорентина хочет видеть рядом с собой мужчину, а не нуждающееся в лечении животное. Вам понятен диагноз? Я пойду?

– Диагноз? Я состоятельный мужчина и хотел предложить тебе стать моей женой, а ты издеваешься, – пробормотал Антонио, допил вино и швырнул бутылку в угол комнаты. Она звонко разбилась об стену.

– Животное! За мной ухаживает мужчина, а не их подобие, пропивающее деньги отца. Я сама уйду, если вы еще раз осмелитесь поднять этот омерзительный разговор! – ветеринар в гневе выскочила из кабинета владельца скотобойни.

– Лана! – окрикнул ее Антонио, но девушка лишь хлопнула дверью. Выругавшись, он вылез из-за стола, прошелся из стороны в сторону и подошел к шкафу, где лежали трудовые договора с работниками, еще кое-какая документация и неплохая подборка дорогих вин. Вне сомнения, владелец скотобойни намеревался еще больше залить глаза на происходящее, нежели задуматься над словами ветеринара, которую у него не хватило бы смелости уволить, ведь многие работники сразу же попытаются выяснить, что произошло, и заступятся за нее. На скотобойне любой скажет, что эта молодая девушка является не только хорошим врачом, но приятной коллегой в мужском коллективе, так что расторжение договора с Ланой дорого обошлось бы Антонио, опрометчиво испортившему и без того не лучшие отношения с ней.

Глава 9. Сын героя орков

В одно из полнолуний орчиха, носящая под сердцем ребенка, выпила кровь из Рога изобилия по настоянию шаманов. Такое подношение от них считалось великой честью, и она сделала это с признательностью. Весь Угур-Агош с нетерпением ожидал рождения ее ребенка, но приятное событие омрачило всех жителей города. Несмотря на то, что малыш родился сильным и здоровым, его лицо оказалось обезображено. Мальчик родился с одним глазом, расположенным посередине лица над переносицей. Шаманы, как могли, успокоили потерявшую покой мать и жителей города, раздосадованных этим, словно несчастьем, ведь в целом ничего ужасного не произошло, и они должны были только радоваться счастливому событию.

Детей, рожденных от матерей, выпивших кровь из Рога изобилия, называли ограми за могучую силу и бесподобное здоровье, которыми они обладали с момента появления на свет. Помимо такого значительного статуса среди всего орочьего народа им полагалось имя, как всем остальным. Необычного огра, рожденного с одним глазом, нарекли Циклопом.

Так огр и жил в Угур-Агоше, с каждым днем становясь все сильнее. Вскоре он вымахал до такого роста, что стал крупнее и выше всех жителей города. Орки стали побаиваться его и прекратили подсмеиваться, опасаясь за свои жизни, но остальные огры продолжали подтрунивать над ним. Однажды один из них решил посмеяться над одноглазым Циклопом и как-то неудачно отозвался о нем. Под всеобщий смех раздался жуткий хруст, и этот огр пролетел мимо толпы орков. Его шутка так рассердила Циклопа, что он машинально подскочил к нему и со всей силы врезал ему в челюсть тяжеленым кулаком. Поднимая пыль, тело огра грузно повалилось на песок и не подавало никаких признаков жизни до тех пор, пока кто-то из толпы не решился подойти к нему. Выяснилось, что самостоятельно этому огру уже не подняться никогда. Он был мертв.

С тех пор над Циклопом уже никто не отваживался шутить, а он не стремился никому доказывать свою силу, хотя все жители города без того каждый день могли оценить его физические способности. Одноглазый огр с легкостью поднимал здоровенные глыбы, когда Бурша приказала укреплять крепостные стены Угур-Агоша, а когда пришла пора отправляться в лес за деревьями, которые все подчистую вырубили в округе города, он в одиночку приносил целые ели, выдранные с корнем. Еще больше всего восхищало жителей Угур-Агоша, а особенно маленьких орчат, как ловко Циклопу удавалось жонглировать овцами, которые при этом пронзительно блеяли. Конечно, после такого представления животные оставались целыми и невредимыми, только еще больше вызывая у орков дикий аппетит.

Циклоп очень любил ковать оружие в кузнице Угур-Агоша. По большей части он там работал один, так как орки не желали мешаться у него под ногами и боялись попасть под горячую руку вспыльчивому огру. Он сам раздувал себе меха и старательно бил молотом по наковальне, создавая превосходные топоры и мечи для воинов города.

Единственной бедой для одноглазого огра стало найти себе молоденькую орчиху, которая искренне приняла бы его таким, какой он был. Все они проявляли к нему интерес и дарили свою симпатию, но после непродолжительных ухаживаний за ними Циклоп понимал, что они не любят его. Судя по всему, каждой из них просто хотелось похвастаться перед другими девушками, что именно ей удалось разбить сердце самому могучему воину Угур-Агоша. Такие намерения орчих незначительно расстраивали огра, и он с новой силой влюблялся в других красавиц города.

Бурную и счастливую жизнь Циклопа нарушило нападение на Угур-Агош стаи гигантских червей, которые, вырываясь из песка, стремительно разрушали каменные строения и утаскивали за собой жителей города. Шаман Улу Гуруш приказал одноглазому огру спасти Рог изобилия, который они хранили в подвале своей башни в центре Угур-Агоша. Только Циклоп, обладающий невероятной силой, был способен добраться до него во время такого разгрома и вынести его из города. Он послушно побежал со всех ног к башне шаманов и успел спуститься в ее подвал, но в ту же минуту за ним каменное строение обрушилось и завалило лестницу наружу. Оказавшись в полной темноте, Циклоп попытался выдавить дверь, но завал полностью заблокировал ее. Даже его сила не позволила ему выбраться на свободу из своего заточения. Как он ни пытался раскрошить каменные стены подвала своими кулаками, они не поддавались, оставаясь лишь болью и синяками на костяшках пальцев. Долгие годы одноглазый огр мечтал, что собратья вызволят его из каменного плена, но этого не происходило. Он стойко терпел одиночество и непроглядную тьму, но не это оставалось самым ужасным в проклятье Циклопа, на которое он обрек себя. Ему предстояло мучиться голодом, и только в полнолуния Рог изобилия наполнялся кровью, которая хоть немного придавала ему сил и утоляла извечную жажду.

Освобожденный через годы старым эльбом Лиэлем, Циклоп был признателен ему за это, но, когда выяснилось, что спаситель намеревается забрать реликвию Угур-Агоша, благодаря которой огр оставался жив до сих пор, он обезумел от ярости. Теперь Рог изобилия принадлежит только ему после долгих мучительных лет и страданий, проведенных в подвале башни шаманов, в центре которой на каменном постаменте лежал этот бесценный артефакт! Защищая реликвию Угур-Агоша, Циклоп вступил в бой с Лиэлем и потерпел в нем поражение. Вождь эльбов выбил ему глаз и нанес раны, которые должны были оказаться для него смертельными, но случилось невероятное.

Не боясь стать кормом для гигантских червей, в Долину смерти, на развалины Угур-Агоша часто приходила одна из орчих, за которой ранее ухаживал Циклоп. Ее звали Мигротхи. Только после того, как его стали считать погибшим и похороненным где-то в песках разрушенного города, она поняла, как сильно влюблена в одноглазого огра и пожалела о том, что не призналась ему в своих чувствах тогда, когда это было возможным. Здесь она подолгу грустила, оплакивая своего возлюбленного, но однажды в один из чудесных солнечных дней Мигротхи увидела наполовину занесенного песком Циклопа, который лежал лицом на каменной плите. Выяснилось, что раны, полученные им в бою с Лиэлем, чудесным образом затянулись, вне сомнения благодаря лишь тому, что он длительное время пил живительную кровь из Рога изобилия. Он был без сознания и нуждался в уходе, поэтому Мигротхи построила над ним шалаш. Через месяц с небольшим она смогла привести одноглазого огра в чувства, после чего он начал пить и кушать из ее рук, стремительно идя на поправку.

Вскоре они покинули жаркую пустыню, уйдя в леса Ларгиндии неподалеку от Гилбадна, и стали жить там. Здесь, к их величайшей радости, у них родился малыш и они назвали его Прохор. Да, это были родители похитителя Флорентины, который охотно рассказал девушке о них, но замолчал, когда речь зашла о нем самом. Странно. Каким ужасным должно оказаться воспоминание, которое может привести в замешательство сына такой замечательной доброй и любящей пары, как отец и мать похитителя Флорентины! Неужели он успел совершить множество злодеяний за прошедшие годы, что не хотел рассказывать о них, или именно сейчас он задумал что-то недоброе? Пленнице не хотелось в это верить. Прохор совершенно не похож на злодея, хоть и внушает ужас своей внешностью.