Записки комбата

© Юрий Николаевич Гаврилов, 2020

ISBN 978-5-4498-4331-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЮРИЙ ГАВРИЛОВ

ЗАПИСКИ
КОМБАТА
Роман-трилогия

Кривой Рог 2020 год

Все совпадения имен, фактов и событий в книге непреднамеренны и случайны.

Гаврилов Ю. Н.

Записки комбата: Роман/Ю. Н. Гаврилов – 478с.

В романе охвачена эпоха развала второй супердержавы мира – Советского Союза, от «застольных» семидесятых, через бандитские девяностые до сегодняшних дней, времени «собирания камней». Герой романа, офицер Сергей Сибирцев, достойно проходит через все испытания и остается верным присяге данной на верность Родине.

© Гаврилов Ю., 2017

К читателю

Прошло десять лет после выхода в свет первых книг романа «Записки комбата» – «Исповедь русского офицера» и «Судьба офицера».

Дорогие мои друзья, земляки, одноклассники, однокурсники, сослуживцы, коллеги!

Дорогие читатели!

С огромной благодарностью и теплом отношусь к вашим откликам и рецензиям на мое скромное бумагомарание.

За последние годы, с появлением Интернета, быстрым развитием средств связи и коммуникаций, нашлись многие действующие лица романа, их прототипы, что подвигло меня на продолжение повествования.

В новых книгах: «Становление», «Двадцать лет в сапогах», «Отставник» я учел все ваши пожелания и уточнения, новые подробности в судьбах героев, изменения в жизни стран.

Большое спасибо моим друзьям Александру Гринягину, Аюн Хкфаглагэрэл, Ли Зену, Чен Юи, Федору Шевченко, Игорю Трубаеву, Владимиру Цепкову, Александру Мишанину, Виктору Чемоданову, Владимиру Бархатову, Сергею Вертикову, Сергею Суслову, Ольге Веселовской, Андрею Конакову, Николаю Чаплыгину, Владимиру Микрюкову, Виктору Любченко, Василию Парфенюку, Виктору Гуцалюку, Алексею Ходусу, чьи воспоминания вошли в роман.

В этом же году вышли в свет в новом издании мои книги: «Агония», «Повести и рассказы», «Рассказы о рыбалке».

Готовясь к новому, третьему изданию романа, и размышляя над вашими письмами, замечаниями и предложениями, я объединил все пять книг в одну. Убрал излишнее «мыло». По-возможности, избавился от политики и уделил большее внимание реальным событиям и фактам. По желанию героев, вывел их под своими именами.

Предложения некоторых издательств и физических лиц: приукрасить повествование, изменить стиль написания, редактировать и убрать целые главы, сделать заказные вставки, – оставляю без внимания.

Скромный тираж является следствием «несговорчивости» автора и недофинансирования проекта.

Авторские права оставляю за собой.

Переработанный роман выношу на ваш суд…

С любовью

Юрий Гаврилов.

Январь 2020

Книга первая

СТАНОВЛЕНИЕ

 
Моим друзьям детства и юности посвящается…
 
 
«Если юноша не стремится ни к наукам,
Ни к битвам, ни к женщинам —
Он зря родился на свет,
Похитив юность своей матери».
 
 
Люк Вовенарг
 

ГЛАВА 1

ДЕТСТВО

1

Июль 1971года выдался сухим и жарким. Серега Сибирцев загорал на крыше сарая с экзаменационными билетами и конспектами по математике в руках.

Эх, если бы не выпускные экзамены, то лежал бы на берегу речки, или бы еще лучше, махнул на Онежское озеро. Там отдых – лучше не придумаешь. Природа – сосны корабельные, белый мох, песочек мелкий и чистый (куда там до него Крымскому), а вокруг десятки озер: Великое, Котечное, Щучье, Окунево, Тудозеро, Палозеро… и все битком рыбой забиты: сиг, щука, налим, язь, карась, лещ, окунь, корюшка, ряпушка. Идешь на лодке по копаням из озера в озеро, вокруг лилии цветут, птицы поют, рыба плещется, бобры-трудяги «плотины» строят – красота, аж сердце замирает от счастья…

– Кончай ночевать, счастье свое проспишь, – раздался звонкий девичий голосок.

Это на крышу залезла Любаша. Она, как и Сергей, готовилась к выпускным экзаменам.

– Привет, Люб, давай помогу, – Серега протянул Любаше руку и помог забраться на сарай.

– Ну, че, много билетов выучил?

– Да уже вторую половину повторяю.

– Молодец, у тебя еще два дня впереди, а у нас послезавтра экзамен, а я еще на один раз их не прошла. Как сдавать буду? Не знаю.

– Кто бы говорил. Уже три экзамена на «отлично» сдала, сдашь и последний.

Любаша сняла легкое платьице, разложила покрывало и легла загорать.

– Ну, что стоишь, как истукан, ложись, загорай или читай вслух билеты.

Серега действительно был смущен и взволнован красотой и чистотой девичьего тела.

– Ну, что ты топчешься? Все солнце мне загородил. Ложись рядом.

Сергей упал на покрывало и стал читать вслух ответы на вопросы билетов. Краем глаза он наблюдал за Любашей. Какая же она красивая, – думал он. Огромные карие глаза, смотрящие всегда с насмешкой, черные брови, как два крыла, взметнулись над ними. Длинные, мохнатые, чуть выгоревшие на солнце ресницы были прикрыты. Из приоткрытых алых губ виднелись ровные белые зубы. Улыбка ее сводила с ума всех дворовых парней. Белесые длинные локоны волос ложились волнами на спину. На талию и ноги Серега даже посмотреть не мог, это было что-то умопомрачительное, недоступное и греховное, казалось ему.

В общем, Серега был по уши влюблен в Любашу. Это длилось уже два года, с момента первой встречи, когда семья Кузнецовых поселилась над ними, на втором этаже их двухэтажного дома. Они учились в разных школах, поэтому виделись только дома. Дом был старый, не благоустроенный, полы скрипучие. Его мама подшучивала, что утром Серегу в школу пушкой не разбудишь, но стоит Любе пройти вверху, как он подскакивал словно ужаленный.

После школы, пока родители на работе, надо наносить дров к печкам и воды. Серега стоял возле окна и ждал, когда Люба выйдет по хозяйству. Тогда он хватал ведра и бежал на колонку, вслед за ней. Возвращались они уже вместе, делясь последними школьными новостями.

Бывало, что Любаша долго не шла по воду, и тогда Серега бежал один. Когда возвращался, невольно смотрел вверх на окна Любы. В это время она, как специально, становилась на подоконник в очень коротком халатике или выходила на балкон. У Сереги от вида снизу подкашивались ноги, вода из ведер расплескивалась, а проказница Любаша, только весело хохотала…

– Эй, пифагоровы штаны, ты что, опять уснул?

Любаша трясла Сернея за руку. Нет, так дело не пойдет, да и уже жарко стало, пойдем по домам.

– А ты вечером в город выйдешь?

– Не знаю, наверное.

– Ну, давай, счастливо, увидимся.

До выпускного вечера оставалось пять дней и один экзамен – математика. О том, что сдаст его хорошо, Серега был уверен на все сто. Математику он любил. Она ему легко давалась, особенно последний год, когда по совету своей классной руководительницы он поступил заочно на подготовительные курсы в МФТИ. Справедливости ради, надо сказать, что Валентина Егоровна помогала ему в решении контрольных работ присылаемых из Москвы.

В общем, с учебой все было нормально. Средний балл за аттестат 4,8, а вот, что делать дальше, тут большой вопрос, так как город Вытегра, родина Сергея, находился вдали от цивилизации. До ближайшей железной дороги 250 километров. Среди глухих лесов, непролазных болот, многочисленных рек и озер, на стыке Ленинградской, Вологодской областей и Карелии. Молодежь здесь связывала свою судьбу с работой в лесу или на реке. Сначала старались уехать подальше – в Москву или Ленинград, счастливчики оставались там учиться и работать, большинство же возвращались домой.

Серега стоял на перепутье. Можно было ехать учиться в Москву, в МФТИ (после подготовительных курсов брали без экзаменов), друзья звали в ЛИВТ, что больше всего ему было по душе. Видел себя в будущем капитаном теплохода или большого сухогруза река-море. Тетка звала в Петрозаводск, поступать в университет на медицинский факультет, она была большим начальником в министерстве здравоохранения, обещала помочь. Была возможность продолжить музыкальное образование по классам баяна и духовых инструментов в музыкальном училище. В военкомате приглашали в военные училища. Одно было непрекословно – высшее образование. Родители в его выбор не вмешивались.

Вечером, того же дня, раздался свист под окном.

– Это тебя ребята на улицу вызывают, – сказала мама.

Серега выскочил из дома, там его ожидали двое из троицы закадычных друзей.

– Ну, что, по «гранчаку» и на танцы? – предложил Валерка.

Ребята знали, что родители у Валерки часто ставили брагу, а он ее подворовывал. В городе почему-то самогона не гнали. То ли статьи за аппарат боялись, может, терпения, пока выбродит, не было. Все употреблялось на стадии браги. В этом деле тоже были свои специалисты. Брага браге рознь. У Валерки отец делал отменный напиток. Да и сами пацаны, порою, на большие праздники, ставили дома втихаря по бутыльку, под видом опытов по химии. Матери обычно верили, а отцы молчали, так как накануне праздников сами же и половинили их.

Пацаны зашли в сарай, где Валерка достал, спрятанную под курятник, литровую банку белой браги и пустили стакан по кругу. Брага была сладковата, отдавала дрожжами, но крепость чувствовалась и пилась легко. Закурили. Вообще-то по настоящему еще никто не курил, но после стакана – святое дело.

– Ну, все, уходим, – сказал Валерка, – мало ли мать по хозяйству в сарай заявится. И, пацаны, не спеша, потянулись в сторону клуба Речников на танцы, по пути обсуждая девчат, и кто с кем хотел бы подружиться, а также возможные конфликты и драки с пацанами из других дворов и районов города.

Возле кассы была давка за билетами. Лезть через толпу и нарываться на скандал не хотелось.

– Давайте к Юрке Самутичеву зайдем, – сказал Андрюха, – может он чего-нибудь придумает. Андрюшка Шевчук последние два года учился в Ленинградском суворовском училище и домой приехал на каникулы в форме, на зависть ребятам и девчатам.

Юрка, веселый разбитной парень, с трудом закончивший восемь классов, работал киномехаником при клубе. Встретил ребят он радостно и сразу же послал их в магазин за «Агдамом». Юрка из всех был самым самостоятельным. Отец его, капитан самоходки, погиб в плавании несколько лет назад. Мать, после этого начала часто прикладываться к рюмке и Юрка жил сам по себе. Зато, у него была настоящая зарплата, аж 76 рублей. Он и смотрелся взрослее всех: волосы темные, длинные, под Битлов, брюки клеш 36 см., ботинки разноцветные на платформе, рубаха вся в петухах и с длинными отворотами. Сам правда худой, как спица, но как выпьет, обязательно попадет в какую-нибудь историю. Любит нарываться.

Взяв две бутылки вина, ребята вернулись в кинобудку. Закуски, как всегда, не было. Занюхали рукавом и закурили.

– Как на танцы прорываться будем? – спросил Андрюха.

– Нет проблем, – ответил Юрка.– Все за мной.

Сергей решил задержаться на входе в клуб. Его впускали без билета, так как он играл в клубном духовом оркестре.

Возле входа кучковались пацаны. Девчата проходили сразу, а ребята расходились по группам. Отдельно стояли: центр города, заречье, кирпичный завод и несколько компаний поменьше. Громко разговаривая, поддевая проходящих девчат, куражась и хохоча, они как петухи перед боем, показывали свою удаль. Почти каждые танцы не обходились без драки. Дрались из-за девчат, из-за прошлых обид, а то и просто так, по-пьяни, чтобы энергию лишнюю куда деть. Но дрались незлобиво, до первой крови, лежачего не били, и в основном все это обходилось фингалами под глазами, да разбитыми носами.

– Привет, чего не заходишь в клуб?

Серега оглянулся на знакомый голос.

Мимо прошла Любаша с подругой Таней.

В клубе уже танцы были в разгаре, играл вокально-инструментальный ансамбль. Танцевали «Шизгарен». Сергей пошел в круг одноклассников, к нему подлетела Галя Фокина:

– Ну что, комсорг, не откажешь?

– Пошли, конечно.

Галине давно нравился Сергей, вот только взаимности не наблюдалось. Высокая, стройная, красивая брюнетка, она пользовалась популярностью среди одноклассников, но вот с Сергеем у нее никак не получалось.

Галя, что-то шептала на ухо, прижималась к Сергею, обняла за шею, а он ничего не слышал, не чувствовал, а только крутил головой и искал Любу. Она в это время танцевала со Славкой Антоновым. Сергей точно знал, что Слава бегает за Светой Осюковской, его одноклассницей, а та с ним дружить не хочет. Что же делать? Может выйти поговорить со Славкой? А как это сделать? Ведь он ни разу еще из-за девчонки не дрался. Да и Славик, крут на кулаки. Танец заканчивался. Надо пригласить ее на следующий танец, решил Сергей и, извинившись перед Галей, начал протискиваться ближе к Любе. Заиграли медленный танец. Вот она, Люба. Протянул к ней руку и… Андрей увел ее буквально из-под носа. Эх, Андрюха! Друг называется! Но лицо терять нельзя, пригласил Татьяну. Андрей, о чем-то мило щебетал с Любой, а у Сереги от ревности сердце заходило.

– Что ты крутишься по сторонам? Пригласил девушку, так танцуй, – сделала замечание Татьяна.

– Извини Танюшка, что-то мне жарко, я выйду.

В фойе стояли знакомые ребята. Разговорились. В это время к раздевалке прошли Люба с Татьяной, Сергей направился за ними.

– Решили прогуляться, душно что-то здесь, да и поздно уже. Ты идешь? – спросила у Сергея Люба.

– Конечно, иду.

– Ну, тогда жди на улице, мы сейчас.

На улице народ так же кучковался, допивали вино, начинали петь песни под гитару, но пока не задирались, рано еще.

Вышли девчата, а за ними Андрюха, Валерка и Юрка.

– А эти то куда? – удивился Серега.

Юрка сразу же сориентировался: увидев знакомых девчат, сказал, что ему с нами не по пути, обнял их и удалился.

– Везет же ему. Как он так легко с девчатами управляется? У меня, наверное, никогда так не получится, – подумал Сергей.

– Началась традиционная Вытегорская прогулка: баня – почта, почта – баня, по центральной улице города протяженностью метров триста. Девчата шли впереди, а пацаны, как пастухи, метров десять сзади. Говорили ни о чем, смеялись, подкалывали, и каждый в тайне думал: «Почему я не с ней вдвоем?»

Проводили Татьяну и остановились вчетвером возле нашего дома.

– Ну, ладно, пока мальчики, – попрощалась Люба и упорхнула домой. А пацаны еще долго стояли, разговаривали, но никто так и не осмелился спросить: «С кем же из них Любаша?»

2

Выпускной вечер в школе, Сергею запомнился какой-то нервозностью, зажатостью, ограниченностью в рамках дозволенного. Накануне, перед выпускниками с инструктажем выступили директор, завуч, учителя. Можно было только скромно стоять в углу и иногда танцевать вальс, в девять вечера выпускной заканчивался. Как-то получалось так, что сами ребята инициативы не проявили, планов на продолжение вечера не было, предвиделась скучная обязаловка.

Серега долго примерял, неделю назад сшитый на выпускной, новый черный стильный костюм, первый в его жизни. Писком, были брюки «клеш» целых 32 см. внизу и двубортный пиджак с накладными карманами. Наконец-то не надо было постоянно оттягивать руками штанины вниз, чтобы они закрывали носки, так как последнее время он за месяц вырастал из любых брюк. Костюм шили долго в городской швейной мастерской. Каждую неделю Серега ходил на примерки. И материал был не абы какой, а аж по 4 рубля 10 коп. за метр. Чтобы пошить его, мама два месяца брала подработки, и сам он откладывал деньги от своих редких шабашек.

Торжественное собрание открыли в 18 часов в актовом зале школы. Выступили учителя, родители, ученики. Вручили аттестаты. Скомкано прошел небольшой концерт, начались танцы. Все шло как-то слишком официально, по годами заранее отработанному плану. Включили магнитофон. Пацаны стеснялись и толпились в углу, постоянно бегая курнуть на улицу, девчатам приходилось танцевать друг с другом.

К Сереге подошел Вовка Старков, друг и одноклассник:

– Что-то скучно. Может, пойдем в парк, у меня там бутылка вина спрятана?

– А что, дельное предложение.

Ребята вышли из школы, перебежали дорогу и юркнули в кусты парка.

Серега сел на ближайшую скамейку, а следом подбежал Вовка, уже с бутылкой портвейна в руках.

– Что за вино?

– «Лучистое», по рубль двадцать семь.

– О, пойдет!

Вовка нагрел пробку спичкой и сорвал ее зубами.

– Ну, что, по три бульки?

– Ах, вот где вы спрятались, а мы всю школу обыскали. К ним подошли одноклассники, Вовка Субботин и Серега Федосков. Бутылку пустили по кругу.

– Ну, что? Может быть, сходим на выпускной в первую школу, там ВИА играет? – предложил Серега.

На том и порешили.

Средняя школа №1 была их родной школой, так как проучились в ней до восьмого класса и лишь в девятом, класс в полном составе перевели в школу №2.

Танцы были в полном разгаре, играл ансамбль, молодежь заполнила весь зал.

– А что здесь вторая школа делает? – с улыбкой спросил подошедший директор школы.

– Здравствуйте, а мы на три четверти ваши, здесь роднее, вот и пришли, – ответил за всех Сергей.

В кругу подруг, возле сцены, стояла Любаша.

– Ну какая все же она красивая, – заныло вновь у Сереги в груди. На самом деле, он и пришел то сюда, чтобы увидеть ее.

– Привет, Серега. Как у вас дела на выпускном? – Возле него стоял Славка Антонов, кумир Любы.

– У вас лучше.

– А Светлана там?

– Да.

– Тогда я к вам.

Серега понял, что его соперник уходит, и стал действовать решительнее. Объявили медленный танец, Сергей подошел к Любе и она, с удовольствием, отозвалась на его приглашение.

– А ты чего здесь? Ведь у вас тоже выпускной – спросила она.

– Я за тобой пришел, – решительно ответил он, – пойдем гулять.

– Хорошо, только попозже. Хочется с ребятами побыть, ведь некоторые завтра уже уезжают, когда еще увидимся.

Серега был на пике счастья. Он продолжал танцевать в кругу друзей, не теряя из вида Любашу.

Из школы вышли, когда уже светало. Впрочем, ночи, как таковой, в это время года, у них на севере, не бывает, так – сумерки.

– Куда пойдем? – спросила Люба.

– Пойдем на речку, к пляжу, – ответил Сергей, так как длиннее дорогу придумать было трудно.

– Как скажешь.

Это необычное смирение, всегда дерзкой Любаши, затронуло Серегу до глубины души.

Шли молча.

– Что-то прохладно, – сказала Люба.

Серега сбросил пиджак и заботливо накинул ей на плечи, задержав при этом свою руку, как бы обняв ее. Ноги у него предательски задрожали, дыхание остановилось.

– Может, зайдем в Кировский сад, посидим там, – пришла на помощь Любаша.

– Да, конечно, – плохо соображая, хрипло произнес Серега.

Будь что будет, – решил он. Лег на скамейку, а голову, положил Любаше на колени. Из городского парка доносился голос Ободзинского:

…Только точки, только точки,

После буквы «Л»

И ты поймешь, конечно, все,

Что я сказать хотел.

Сказать хотел, но не сумел!..

Любаша опустила голову, накрыла обоих пиджаком и жадно припала к губам…

…Волна нестерпимого жара поднялась откуда-то снизу, прошла по всему телу и обрушилась на голову, отключая сознание…

… – Серега, очнись, что с тобой!? – услышал он сквозь пелену затуманенного сознания.

Любаша тормошила его за нос. Открыв глаза, он увидел, что лежит на траве, над ним склонилась Люба.

– Ты меня напугал. Первый раз вижу, чтобы от поцелуя сознание теряли!?

А Сереге было так хорошо, как никогда в жизни. Это был первый поцелуй любимой девушки!

3

Родители Сергея не были коренными вытегорами. Отец любил прихвастнуть, что Нарофоминский уезд Московской губернии, его родовое дворянское гнездо. Были в этом сомнения, так как бабушка Сережи не раз приезжала к ним погостить и по правде сказать, столбовой дворянки в ней не просматривалось. Даже письма родственникам в Москву она просила писать под диктовку Сережу, что давало тому возможность усомниться в ее грамотности.

В сорок первом, отец участвовал в обороне Москвы, поймал осколок снаряда в голову и, после госпиталя, был комиссован. В послевоенные годы восстанавливал народное хозяйство, поднимал целину, строил Днепрогэс и Волго-Балт. На строительстве последнего и встретил маму. У отца было два брата, которые жили в Москве, но с ними отношения почти не поддерживались.

Мама родом из деревни Кондуши Вытегорского района. В ее семье еще были старшие сестра и четыре брата. В тридцатых годах семья переехала в Петрозаводск, где Полина Васильевна поступила в университет на факультет геологии. В сорок первом, будучи в гостях у брата в Ленинграде, попала в блокаду и находилась в ней до зимы сорок второго, испытав на себе все ужасы голода и холода первой блокадной зимы. В феврале, по льду Ладожского и Онежского озер, их вывезли в Вытегру. Старший брат умер от голода, двое средних пропали без вести на фронте, а, четвертый, дядя Костя, закончив в Ленинграде Военно-медицинскую Академию, воевал на Северном флоте и пал смертью храбрых в августе сорок первого года, о чем есть памятная надпись на академическом монументе.

Родился Сережа первого июня, в первый день лета, в День защиты детей. Он всегда считал день своего рождения удачным. Как правило, в этот день погода была отличной. Грело ласковое, теплое июньское солнышко, деревья и кусты покрылись ярко-сочной зеленью, пели и гнездились прилетевшие с юга птицы. Люди улыбались и были счастливы. Повсюду на летних площадках шли детские утренники.

Первое время их семья жила в съемной комнате на проспекте Ленина в здании райпотребсоюза. Затем были бараки, а когда ему исполнилось два года, маме от пристани выделили двухкомнатную неблагоустроенную квартиру в центре города, в двухэтажном доме по улице Вянгинской, построенном немецкими военнопленными.

Так как папа с мамой работали, а бабушек близко не было, до трех лет его воспитывали няни. Сначала старая и набожная бабка Мотя, уехавшая вскоре к сыну в Белозерск, а затем двадцатилетняя недалекая и причудливая девица Валя, которая затем вышла замуж за хромого сорока летнего билетера городского кинотеатра Володю (кстати, жили они дружно и счастливо), и Сергея отдали в ясли. Началось государственное воспитание.

Раннее детство свое Сергей помнил плохо – лишь несколько эпизодов врезалось в память. Это зимняя дорога в детский сад, когда мама везла его в фанерных санках, похожих на карету, смастеренных умелыми папиными руками. На улице было темно и холодно, полозья санок скрипели на морозе, а в «карете» было так тепло и уютно, что не хотелось высовывать даже нос на морозный воздух из-под оренбургской пуховой шали.

Да помнилась зеленая лужайка на участке детского сада, посредине которой пробегал небольшой, но довольно глубокий ручей, разделяя участок на старшую и младшую группы. В этом ручье детвора ловила разных жучков-паучков, и Серега, как-то раз поймав огромного черного жука-плавунца, похвастался им всем ребятам и выпустил обратно, долго за ним наблюдая, гордясь, что это его жук.

В детском саду он был под крылом мамы, проработавшей воспитателем сорок лет.

Первый школьный день как-то не запомнился. В памяти остался лишь огромный букет из пурпурных георгин, подаренный им своей первой учительнице Зюмовой Ленине Андреевне, теплые отношения с которой он пронесет через всю жизнь до сегодняшних дней.

Одноэтажное, деревянное здание начальных классов средней школы номер один, как и шестьдесят лет назад, стоит на улице Дедушки Крылова. Буфета в школе не было, поэтому завтраки носили с собой в черных матерчатых мешочках, привязанных к ранцам. Как правило, это был бутерброд из двух кусков хлеба, промазанных тонким слоем масла и чуть присыпанным сахарным песком. Запивали завтраки молоком, которое раздавалось в школе бесплатно, в неограниченном количестве, сколько выпьешь.

Навсегда в памяти остался запах новых учебников, первые прописи, чернильница – непроливайка, «промокашка» в каждой тетради.

Один из месяцев школьных летних каникул Сергей обязательно проводил в пионерском лагере. Четыре раза был в «Юном канонерце» во Всеволожске, под Ленинградом. Несколько раз, вынужденно, посещал городской лагерь, а один раз, был даже на Черном море, под Туапсе, в «Орленке».

Больше и красочнее помнится подготовительная приподнятая суета перед поездкой и дорога в лагерь, нежели само пребывание там, так как первые две недели съедала тоска по родине и родителям. К тому же, местные ребята обычно задирались и иногородние держались обособленно. На расходы Сереге мама давала всего три рубля, а на них месяц не шиканешь. Деньги он берег и брал на них только мороженое, которое сильно любил и, которого, у них в Вытегре не было.

А однажды последний рубль украли из чемодана. Три дня он плакал от безутешного горя. Когда ребята на экскурсиях ели мороженое, Серега только сглатывал слюни и дико им завидовал.

Но шло время, появлялись друзья и только бы надо повеселиться и покуражиться, а уже надо собираться домой. Зато с самого раннего детства он изъездил весь Ленинград вдоль и поперек, знал все его достопримечательности.

Одной из забав пацанов были сплавы весной по бурным и разлившимся ручьям на корытах. Они с бешеной скоростью неслись вниз по течению ручья Вянги, отталкиваясь палками от берегов. Особенно страшно, проходить под мостами, когда приходилось виртуозно уворачиваться от бревен и досок, чтобы не набить лишних «шышек» на голову. В конце концов, переворачивались в холодную паводковую воду, бежали мокрыми домой, где их ждали с вицами и ремнями мамы. Попадало, будь здоров, а если и корыто упустишь, то домой лучше не приходи.

Гордостью Сереги были, сделанные папой, финские санки (в виде резного стула из карельской березы на железных полозьях) и самокат с рулем от «Волги» Газ-21. Летом, вечерами, устраивали на самокатах гонки по недавно появившимся асфальтированным улицам. Вместо колес стояли большие подшипники, поэтому визг, лязг и грохот железа от несущейся армады самокатчиков разносился по всему городу. Зимой же, на перегонки, катали с гор девочек на санках.

Основным детским увлечением была, конечно, рыбалка. Разве может быть по-другому в крае тысяч рек и озер? Эта детская забава со временем перешла в основное хобби на всю жизнь. Носились на велосипедах по близлежащим водоемам с удочками и донками, или бродили с бреднем по затокам. Рыба на столе была каждый день.

Приловчились и к ловле раков. Рачевню Сергей смастерил сам. Натянул на проволочный круг диаметром в метр кусок старой сетки. Приспособил на двух дугах веревку для спуска, и рачевня готова.

Для приманки, приворовывал у мамы маленькие кусочки мяса. Ловил раков прямо в центре города у старого милицейского моста. Залезал на причаленные к берегу деревянные лодки и с кормы бросал рачевню в воду. Глубина метра полтора. Из расположенного поблизости парка культуры и отдыха доносилась музыка. Играли пластинки. Заброс длился в одну песню, а это четыре-пять минут. В поднятой в лодку рачевне было два-три рака с ладошку. Наловив их полный бидончик, Сергей спешил домой, чтобы сварить их к приходу папы. Николай Иванович очень любил полакомиться раками.

Возле дома располагалась пожарная часть с настоящей каланчой. Серега часто помогал пожарникам мыть машины и разматывать для просушки пожарные рукава, за что был награжден значком ЮДПД (юный друг пожарной дружины), который всегда носил на лацкане школьной гимнастерки рядом с октябрятской звездочкой.

В школу ходили строго в форме: серые брюки, гимнастерка, фуражка, кожаный ремень, черные ботинки. На медной бляхе ремня и кокарде фуражки – школьная эмблема, большая буква «Ш» в обрамлении дубовых ветвей.

В дворовую компанию, кроме пацанов входили и девчата. Людка Бунгова, Люська Лапсакова, Нинка Гулева, Надька Насонкова, Зинка Круглова. С ними обычно ходили в июне по ягоду на болото, в сосняк за кладбищем. Собирали морошку, чернику и бруснику. Норма – трехлитровый бидончик. Комарье и мошка, помнится, заедала в усмерть. Осенью же делали набеги на гороховища.

Летом вечерами, сидя на крыльце, играли с девчатами в кольцо. «На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори по скорей не задерживай добрых и честных людей…» – Так начиналась игра.

Отгадывали фильмы по одной букве. У девчат этими фильмами были исписаны целые блокноты. Они, естественно, и выигрывали.

Когда наступали сумерки, девчата-проказницы, тащили нас через дорогу на участок городского детского сада №1, где в тени беседок отрабатывали на нас навыки целования через соломинку.

Встань пораньше, встань пораньше,

Встань пораньше,

Только утро замаячит у ворот.

Ты услышишь, ты услышишь,

Как веселый барабанщик,

В руки палочки кленовые берет…

По радио детский хор пел «Песню о веселом барабанщике».

Сегодня день принятия в пионеры. Первый красный галстук, не ситцевый, как у многих, а настоящий шелковый, который сумела таки достать мама, торжественно повязали Сереге Сибирцеву на белоснежную рубашку. После школьной линейки весь отряд строем повели на экскурсию в краеведческий музей, размещенный в бывшем здании церкви на Красной горке, пожалуй, самом красивом и высоком месте Вытегры. Музей был гордостью города, сюда обязательно заходили туристы и экскурсии с круизных судов путешествующих по Волго-Балту. Экспозиции размещались в четырех больших залах и рассказывали как о природных богатствах края, так и историю его развития от незапамятных времен до сегодняшних дней.

Первый зал посвящен местным умельцам. В центре располагалась экспозиция художника Твердова. Под известными картинами, написанными маслом, расположился большой деревенский погост с церквями и колокольнями, изготовленный из обыкновенных спичек. Здесь же висели картины маслом Анатолия Круглова, старшего друга Сергея. Толик этим очень гордился, хоть и не показывал вида. И вообще, Анатолий был разносторонне развитым парнем. Под его руководством в Вытегре создали первый ВИА.

Второй зал рассказывал о местной фауне и флоре. В центре его стоял огромный бурый медведь. Дальше шли исторический зал и небольшая выставка достижений народного хозяйства района.

Когда проходили возле чучела огромного медведя, Вовка Старков засунул руку тому между мохнатых лап.

– Серега, посмотри, что я нашел, – заговорчески прошептал он.

Сергей нащупал там большой сук, очень похожий на исполинские гениталии.

– Вот это да! Это что, настоящие!? – удивились несмышленые пацаны.

Подбежала любопытная Ритка Кулигина, сующая везде свой нос. Проверила, что там нашли ребята и, покрывшись бардовым румянцем, побежала жаловаться Ленине Андреевне. Наша первая учительница сначала тоже растерялась от неожиданной находки и увела ребят в другой зал. Позже этот случай превратился в комический анекдот о том, как Ритка Кулигина щупала медведя.

До седьмого класса он сидел за одной партой с Риткой, самой умной девочкой в классе, круглой отличницей. Кроме того, она была еще и красивая и дружелюбная, совершенно не задавака. Ритка ужасно нравилась ему, он даже был почти влюблен в нее. И кто знает, как сложились бы их отношения в романтическом плане, если бы не та злосчастная контрольная по алгебре.