В первой книге рассказывается о совпадении результатов генетического анализа биологического материала доктора технических наук Игнатова Петра Михайловича с генетическим материалом, найденным недавно на ржавых гвоздях в древнем захоронении Иерусалима, принадлежавшем семейству известного по Евангелиям первосвященника Каиафы, сыгравшего зловещую роль в казни Иисуса Христа. Эти гвозди канадско-израильский учёный и кинодокументалист Симон Якуб объявил гвоздями с распятия Иисуса Христа. Совпадение генетического анализа было таким, будто распят был отец или дед Игнатова.

К Игнатову обратились представители Международного генетического Центра с целью проведения дальнейших исследований Игнатова и его семьи, в надежде обнаружить те гены, которые сделали Иисуса Христа, Тем, Кем Он был.

Интерес учёных был подпитан фактами чу̀дных видѐний, посещавших иногда Игнатова, и которые он считал божественными Откровениями Всеобщего Разума (Бога).

В предлагаемой книге на сцену выходят некие тайные и могущественные силы, заинтересованные в проведении исследований с Игнатовым. Цели этих сил – далеко идущие и тщательно законспирированные.

В составе экспедиции Международного Генетического Центра Игнатов посетил Аркаим, стойбище «очень сильного шамана» на русском севере, дольмены близ Геленджика. Читатели узнают о новых видениях Игнатова и его приключениях, в которых были раскрыты тайны Аркаима и дольменной цивилизации, приоткрылась завеса тайн Мироустройства.

Содержание книг этой серии основано на реальных событиях.

НАЙТИ ГЕНЫ ХРИСТА

Всё – фигня, кроме пчёл (до того, как …)

Известно, что все события, одно за другим, нанизываются на верёвку времени подобно баранкам в связке, и каждое событие имеет своей причиной иные события. Причём, совсем не обязательно, что событие является следствием ближайшей соседней «баранки».

Мы же, окружённые мелькающими вокруг нас событиями, частенько не замечаем, не понимаем и даже не интересуемся этой круговертью и тем, какие именно события что вызывают… Идём мы так по жизни, идём… и не думаем – почему ноги переставляются? … для чего? … и куда несут они нас? … Нас всё устраивает, всё хорошо, мы бодры, веселы… Потом «вдруг» начинаем об этом думать. Но и это «вдруг» есть отдельное событие, имеющее свои причины. Как правило, оно всплывает, когда что-то не то с нами начинает происходить, или, когда тупик перед нами, или, когда посещает нас чувство неуверенности, а туда ли мы идём?…

Как-то так… или ещё по какой иной причине… может, даже не осознаваемой нами, задумываемся мы о таких вещах. Но, определённо всё-таки можно заявить о наличии чего-то или кого-то, наводящего нас на такие размышления.

Вот и сейчас, «вдруг», Пётр Михайлович Игнатов стал вспоминать и анализировать те события, которые начали происходить с ним с энного времени. Что-то в нём вроде как заколебалось…

Вспомнил, как окончил он службу и вышел на пенсию. Ведь тогда он не собирался сидеть без дела дома. Крепкий, спортивный мужчина, волевой, доктор наук… всё говорило за то, чтобы продолжить работу где-то уже по гражданской линии. Но, Игнатов был большой привереда по части своих привязанностей и привычек. Рак по гороскопу, одним словом. Любитель чистой воды…

Как оказалось на деле, продолжить свою работу Петру Михайловичу было элементарно негде.

Но, оставались возможности смежных приложений. И, тут Игнатову поступило несколько приемлемых по тематике и достойных материально предложений. К одному из этих предложений он и склонился. Правда, предстояло ездить на работу из Подмосковья в столицу, чего он сильно не хотел, не желая отдавать существенный отрезок жизни даже не просто так на ветер, а – во вред здоровью, однако ему был обещан свободный график с возможностью работы по месту жительства.

Человек предполагает, а Господь располагает. Смысл этой известной фразы Игнатов понял особенно, поскольку прочувствовал её реальность на собственной шее. Правда, к пониманию этому он пришёл не сразу, а по прошествию времени, осознав многое, что происходило с ним, и совсем с непривычной стороны.

Вот… и так случилось, что все «шикарные» планы по трудоустройству были поломаны случайным порезом ноги при плавании в реке с занесением инфекции, опасностью заражения крови, несколькими операциями под общим наркозом, медленным заживлением, обучением ходьбе по-новой, как малого ребёнка, так как травмированная нога «забыла», как надо ходить нормально, и требовалось вернуть «мышечную память» в прежнее, здоровое состояние.

Вот тут-то, в больнице нагляделся он на множество других пациентов больницы. Господи, кого там только не было! И конечности отрезали людям, и люди, непонятно как живущие с имеющимся у них страшным букетом болезней, включая рак, были.

Запомнился молодой парень-красавец с темноволосыми кудрями волос, без обеих ног, отрезанных под самый корень. Почти всегда Игнатов, шастая по коридорам больнички на костылях, видел его читающим. Время от времени парень этот, крепкий в верхнем поясе, скользил на каких-то пришитых к нему кожаных прокладках в туалет покурить. Никаких душевных мук своего несчастия Игнатов на лице его не наблюдал. Парень продолжал жить и пытался жить интересно для себя.

И во многих других больных, гораздо более тяжко пострадавших по сравнению с ним, он увидел столько жизни, неукротимого оптимизма, что его случай показался ему просто чепухой. Ну, не чепухой, конечно, однако же…

И понялось Игнатову до всех его печёнок и селезёнок, до всей глубины души, человеку в общем-то никогда не жадному до денег и вещей, что важно в жизни совсем не то, что принято в современном обществе считать успешностью. И нужно в этой жизни человеку совсем немного… но и много – совсем с другой стороны.

Короче, выбросил из головы он все эти варианты нового трудоустройства, как бесполезное и вредное прожигание жизни, наплевал на «достойную» зарплату и стал жить поживать так, как считал нужным и достойным лично для себя.

Аааа… всё – фигня, кроме пчёл, … а и пчёлы – фигня…

И даже пень в апрельский день…

А, занятие-то «достойное», нашлось само собой как бы. Уж больно заинтересовали его высшие тайны мироздания, Богоустройства. Человек, тот, что с большой буквы, заинтересовал Игнатова. В общем, сплошная гуманитарщина и мистика увлекли доктора технических наук.

Жена, иногда, когда он начинал при ней рассуждать на эти темы, крутила пальцем у виска …, а он не обижался, только посмеивался, понимая её реакцию.

Толчок же этому интересу дали необычайные видѐния Игнатова, которые он стал записывать, обдумывать и опять записывать ход мысли и свои выводы. Что-то говорило ему, что это, может, и есть его главная задача, результаты решения которой следовало доводить до людей.

Вообще-то, если честно, наш Пётр Михайлович не жил, а блаженствовал. Не жизнь, а мечта, сказка.

Постепенно в голове у него сложилась собственная картина Божественного устроения Мира и даже самого Всеобщего Разума, как называл он Господа. Не сама по себе сложилась, как результат хитроумной выдумки; основное в этом сыграли необычайные, чудесные виденья Игнатова. Книги писать об этом он начал и сбрасывать их в Интернет.

А тут ещё завертелось дело с «гвоздями распятия»*. И совсем интересно стало.

Примечание. В первой книге серии «Наследственность Бога» – «Мой пращур Иисус Христос?» рассказывается про обращение к Игнатову учёных из Московского генетического Центра по вопросу сотрудничества. Оказалось, что в Израиле, в древнем захоронении первосвященника Каиафы, сыгравшего зловещую роль в гибели Иисуса Христа, недавно найдены два ржавых старинных гвоздя, объявленных израильско-канадским учёным и кинодокументалистом Симоном Якубом гвоздями с распятия Иисуса Христа. Поразительно, чудесно и необъяснимо наукой, но… тайно от общественности проведённый генетический анализ останков телесной ткани и крови на гвоздях выявил полную идентичность мужского маркера гаплогруппы распятого человека мужскому маркеру Игнатова?! Как будто был распят его отец или родной дед?! Игнатов потратил большие интеллектуальные усилия, дабы найти основания, опровергающие версию Якуба… но… находил только доводы «за» эту версию. К тому же, Петру Михайловичу были посланы новые видения о событиях древнейших времён, связанных с «делом „священных гвоздей“»…

С Ковалёвым из московского генетического центра они сблизились, увидав друг в друге родственные души по части интереса к науке. В Ковалёве горела та же неистребимая жажда жить интересно. Правда, область его интересов сосредоточилась исключительно в генетике. Лихорадка возможностей генетики в связи с изучением Иисуса Христа и Его родни захватила Ковалёва. Рассказанные ему Петром Михайловичем некоторые свои виденья вместе с интеллектуальными изысканиями убедили Ковалёва и в истинности «гвоздей распятия» Якубовича, и в необычности, даже в избранности Игнатова для какой-то миссии. Игнатов всё же не расстался со своими сомнениями.

А Ковалёв, видимо под влиянием этих событий и разговоров, стал склоняться к религиозности, что радовало Петра Михайловича, полагавшего, что даже «всего» один спасённый – это уже небесполезная жизнь его, Игнатова.

Когда же настало время подписать договор с международным центром генетики, Игнатов неожиданно отказался от этого. Хотя, собственно, договор был стандартным для западных трудовых отношений.

По договору Игнатов обязался предоставлять свой генетический материал, принимать участие в собственных интеллектуальных, психологических и иных не приносящих вред здоровью исследованиях (тестированиях), передавал все свои права на использование, публикацию результатов исследований центру. Центр же обязался за это выплачивать ежемесячно вознаграждение в сумме семь тысяч долларов в любой валюте по текущему курсу, оплачивать все накладные расходы, связанные с выполнением договора.

Там ещё было много всяких условий и поощрений, но Пётр Михайлович увидел себя не свободной птицей, летящей, куда ей вздумается, а в рабстве.

– Ну, нет. Ни за какие коврижки! – решил он не продавать своей свободы. Хотя сомнения и раздирали.

На память приходило услужливо, что «свобода есть осознанная необходимость», что «свободу дают деньги» … но, по большому счёту, необходимости в таких деньгах он не ощущал, а жёсткий поводок такой свободы виделся отчётливо и ощущался почти физически… шеей. «Заплати налоги и спи спокойно» – видно, это было не для него.

Супруга сказала Игнатову, что он дурак. Он с ней с готовностью согласился, потому как дураком себя не считал, а совсем даже наоборот…

Ковалёв со Зварским же сильно расстроились, поскольку такой договор был основой их отношений с этим международным центром. Ковалёв вообще впал в прострацию.

– Что же теперь? Конец всем нашим идеям и планам? – вопросил он Петра Михайловича по телефону.

– Думаю, – нарезая ингредиенты для борща, на который он был мастер, и, прижимая трубку щекой к плечу, успокоил Игнатов, – что говорить об этом преждевременно. Но передавать все свои права на использование и публикацию результатов я определённо не буду.

– Мы уже сообщили в Центр о вашем решении. Они предлагают посетить их отделение в Лондоне, обсудить проблему, познакомить с планами и утрясти каким-либо образом отношения с вами. Как вы к этому отнесётесь?

– Чего же от диалога отказываться? Почему не прокатиться в Лондон за чужой счёт?

На дворе же весна вовсю вступала в свои права. С утра – запах морозца, хруст тоненького льда на лужах, прозрачно-свежий воздух, наполненный ожиданием радости пробуждающейся жизни. Днём, под лучами с каждым днём всё более тёплого солнышка, всё смелее без спроса заглядывающего в окна – запах талого снега и земляной прели, шумное снование воробьёв и учащённый ток своей крови, зовущей вдохнуть весенний воздух полной грудью, расправить на свободе крылья, и побуждающей к любви. Хотелось, не имея слуха, начать обучаться игре на гитаре или найти ещё какое безумство себе по плечу.

А по плечу было всё…

– Ну, тогда мы согласуем сроки и всё такое?

– Ага …, – и закулдыкал весьма немузыкально песню из старого советского кинофильма, – «и даже пень в апрельский день берёзкой снова стать мечтает…».

Тем временем, в таинственной штаб-квартире

– Абрахамс! Вы понимаете, по какому вопросу я вас вызвал?

– Нет, шеф.

– Может, мне пора заменить вас на кого-нибудь посообразительнее, потолковее? Я говорю о программе «Ключи от рая».

– Я это понял, шеф. Но, что именно… вас интересует?

– Нет, это выходит за всякие рамки, – проскрипел «шеф», невысокий мужчина, внешность которого была так бесцветна, что единственно замечались лишь тонкие, время от времени кривившиеся губы. – Я говорю об отказе «Правнука» подписать договор. И я не понимаю, почему вы Абрахамс задаёте мне свои дурацкие вопросы и не думаете постоянно об этом! Вы, что! совсем не понимаете важности и ответственности этого дела?! Вам не понятно, какие силы заинтересованы в этом?! Или вы думаете, что безработица совсем не плохая вещь? … Нет, уж. Увольнением с работы вы не отделаетесь. Да вас в пыль разотрут, и не только вас, но и всю вашу семейку. Да, плевать на вас! К сожалению и со мною поступят аналогично!

– Обижаете, шеф, – Абрахамс, черноволосый, короткостриженный мужчина с умными, карими навыкат глазами, выше среднего роста, чуть полноватый, импозантной внешности с улавливаемыми признаками еврейской нации, стоял почти что навытяжку перед шефом, сидящим в кресле за старым столом из красного дерева. – Мы уже сообщили «Правнуку» через московский Центр о приглашении посетить лабораторию в Лондоне для совместного знакомства и улаживания взаимоотношений. … От учёных умников там будет сам доктор Грэвс, а от нас – нашим оком, мозгом и рукой будет Нерон; он неплохо внедрился в эту банду. … Грэвс должен ослепить «Правнука» и сопровождающих его блестящими научными перспективами, глубиной замысла… ну, а Нерон должен разобраться в нашем «Правнуке». Что это за человек, какие мотивы им движут. Подобрать под него ключики. В перспективе – подружиться с ним. … Нерон уже как неделю занимается изучением досье «Правнука» и использует другие каналы информации. Вы знаете, у него свои методы… не отрывая зада от кресла, выуживать интересные подробности о людях…

– Ну, хорошо, – подобрел шеф, – однако, я обращу ваше внимание на некоторые вопросы, которые вы должны и сами понимать, но… важность их такова …. Проект «Ключи от рая» – это стратегическая программа, рассчитанная не на годы и даже не на десятилетия, а на столетия и, может быть, и более. … Силы, стоящие за нами, вечны. По крайней мере, они будут действовать всегда, пока существует человечество. Силы эти, в которых мы являемся лишь остриём, могут себе позволить смотреть так далеко вперёд. … Потому торопясь, не торопитесь.

Главное, не отпугнуть «Правнука», открыть постепенно только надводную часть айсберга. Даже мысль не должна ему прийти о наших дальних целях. … Нам нужно его участие, но только, учтите это раз и навсегда – сугубо добровольное и с радостью, под пение его любимых песен. … Кстати, с этим тоже предстоит нам разобраться. … Мы должны знать всё, чем он дышит. Но, незаметно, ненавязчиво, дружелюбно. Поэтому, не форсируйте события. Не доводите ситуацию до того, что мы упрёмся в стенку.…

Кстати… Почему он отказался? Чем он мотивировал, и мотивировал ли вообще? Может, вознаграждение маленькое?

– Не знаю, насколько это соответствует действительности, но он, похоже, не хочет попадать ни от кого в зависимость. Странный тип…

– «Странный» – не то слово. Если бы не был странным, то им бы и не интересовались.

Да… насчёт денег. Ему готовы платить в сотни, в тысячи раз больше, но, пока… пока мы не разобрались в нём… большой суммой мы можем выдать нашу сверхзаинтересованность в нём. Это насторожит его и заставит задуматься о возможных направлениях работ. Вполне возможно, что свой интеллект он наследовал от Него. Как бы он не пришёл самостоятельно к пониманию тех целей, которые преследуем мы. Если он наследовал от Него и жизненные принципы некоторые, то весьма тогда станет возможным, что он разорвёт с нами все отношения. … Предложите ему, чтобы он сам назвал сумму.

В досье о нём говорится как о жизнелюбе, чуть ли не как об эпикурейце. Это очень хорошо. Должны найтись ходы к нему. Через удовольствия, которые мы ему незаметно предоставим. … Отдых на Гаваях или где ещё, интересные места, люди, пища, вино, женщины, может быть …. Эх, подобрать бы ему бабёнку, которая бы влезла к нему в душу! … Сначала через постель, а потом через, так сказать, общность интересов, родство душ, теплоту и ласку. … Русские говорят – «доброе слово и кошке приятно».…

Но, умоляю! – только незаметно, чтобы нами там и не пахло. Он спорт любит – хорошо. Надо создать ему круг людей, с которыми он будет ощущать себя своим. Найдите ему подобных, лыжников, бегунов и так далее. Пусть приглашают его на тренировки куда-нибудь в Альпы… Ну, я не знаю, что ещё и как! Главное – затянуть его нашим образом жизни…

– Шеф, извините, что перебиваю вас. Но, нет ли в этом опасности другого рода? Наслаждения могут превратить любого человека в животное. У русских также есть выражение – «как бы не переборщить», то есть – не пересолить бы суп этими удовольствиями. Зачем нам тогда будет исследовать скотину?

– Всё-таки, не зря я вас держу рядом с собой, Абрахамс, – похвалил шеф, – это я тоже отметил бы непременно. Про моральную, так сказать, составляющую надо также не забывать. Во всём нужна мера. Подумайте сами над этим.

…Может, через попов или коммунистов подобраться к нему… И те, и другие – порождения Его, Христа. … Подумайте…

Проинструктируйте людей. Особенно Грэвса. … Да, да! … Понимаю… Эти гении слишком высокого мнения о себе и не выносят никакого руководства собой… Сами подумайте, в какой форме всё это довести до Грэвса и других. Не зря же вы получаете отнюдь не маленькие деньги! … Как бы Грэвс, как вы говорите, «не пере-бор-щил», не раскрылся бы излишне. … Хотя и Грэвс не знает всего.

…Иногда меня посещают мысли, что и я много чего не знаю… Значит, так… Не будет получаться сейчас подписать договор, мы отступим… пока. Не будем настаивать. Ограничимся ни к чему не обязывающими научными контактами.

А что? … Как это возвышенно и благородно! – тонкие губы «шэфа» чуть дёрнулись, изображая видимо саркастическую усмешку. – Наука в интересах человечности и человечества! Кстати, это может стать основной стратегией относительно «Правнука». Почему и нет?…

В конце концов, генетический материал всегда можно от него незаметно взять. … Но, кроме этого нужны добровольные исследования его возможностей мозга. Вероятно и не только его, но и его близких. … Поэтому – доверие и только доверие, никакого нажима на волю «Правнука», только на основах Христовой любви к ближнему, – дёрнулась опять улыбка змеи. – И ещё раз напоминаю… всё окружение «Правнука» также не должно догадываться о наших планах, о степени нашей заинтересованности им, и лучше – вообще не подозревать о нашем существовании. Пусть всё будет проходить в форме дружеского участия, или, ещё лучше – случайного знакомства симпатичных друг другу людей.

Это касается и тех, кого мы введём ему в окружение, и этих… московских генетиков. Все должны работать на нас! … но! – вслепую.

В Лондоне. Первые впечатления

Непонятны были Игнатову все эти восторги нашей либераствующей российской публики по Англии и Лондону конкретно. … Ах, Биг-Бен! … Ах, Трафальгарская площадь! … Ах, Букингемский дворец! … Ооо! Её Величество Королева! … Не видел он ни красоты, ни величия особого во всём этом. И «старой доброй Англией» даже не пахло. … Негров, азиатов и арабов всяких навалом…

Может, конечно, в Петре Михайловиче сидела старинная вражда предков и всего русского народа к «туманному Альбиону», лживому, абсолютно эгоистичному и жестокому? … Ну да… Сидеть-то она сидела, безусловно; историю никуда не выбросишь. Но, ведь и с немцами у нас были ещё ой-какие «неувязочки». Начиная с Александра Невского и кончая последней войной. Но, к немцам у Игнатова было уважительное и даже сострадательное отношение. Что им, что нам – крепко пришлось хлебнуть горюшка. А кто-то с этого нашего общего горя жил, и жил не плохо.

Самое яркое впечатление у Игнатова об Англии осталось от местного белого населения, исконных англосаксов. Правда поразили они его не своей тягой к свободе, не своей «самой древней в Европе» демократией… Игнатов совсем не чувствовал себя ангелом… но поразили они его степенью своей порочности. … Столько пьяни! … Все курят и пьют без перерыва, начиная от подростков любого пола до стариков. Татуировки… И обдолбаных наркотой хватает.

Пётр Михайлович, когда оказывался в незнакомой стране или местности, начинал всегда обшаривать методично окрестности, знакомясь с обычаями местных обитателей. Зашёл он и в лондонские забегаловки попробовать местного пивка и поглазеть. Смотришь, залезает такая вся перекосившаяся развалина, бабка с сизым носом и дымящейся сигаретиной, кряхтя, на табурет перед стойкой, и, прислонив к ней костыли, заказывает стакан спиртного… В общем, такого борделя и такого быдлячества он никогда не встречал.

Вспомнил Игнатов, как смеялся когда-то над словами, как он полагал тогда, несведущего Максима Максимовича из «Героя нашего времени» Лермонтова, когда Максим Максимович изрекал фразу, типа – «англичане… так они всегда были пьянь пьянью». … Видно, Максим Максимович знал, что говорил… национальная традиция, так сказать… да-с.