Анна Гавальда: Нобелевскую премию мира стоило бы вручить Джоан Роулинг
Известная французская писательница Анна Гавальда завоевала любовь миллионов читателей по всему миру благодаря своим романтическим произведениям «Я ее любил/Я его любила», «Просто вместе» и многим другим. В эти дни в России вышел ее новый сборник «Я признаюсь», и по приглашению издательства «АСТ» автор приехала в Москву на книжный фестиваль «Красная площадь». В интервью РИА Новости Анна Гавальда рассказала о том, почему считает читающих людей самыми красивыми, что для нее важнее Нобелевской премии и чем ее очаровала «мама» Гарри Поттера Джоан Роулинг. Беседовала Валерия Высокосова.
Анна, бывали ли вы в России прежде?
Да, кажется, я была здесь дважды: один раз в Петербурге, а другой раз приезжала в Москву и заезжала в Суздаль.
Я слышала о том, что кто-то из ваших будущих героев, возможно, окажется в Москве. Вы уже знаете, чем он здесь займется?
Трудно сказать, будет ли действие нового романа разворачиваться в Москве, хотя здесь мне нравится абсолютно все. Естественно, что и Москва, и Россия вдохновят меня на создание новых персонажей.
У вас было две встречи с российскими поклонниками. Отличаются ли они от фанатов из других стран?
Мне повезло, потому что везде меня встречают очень милые и дружелюбные люди. Они похожи на самом деле, ведь людей, которые любят читать, объединяет какая-то внутренняя красота. Я говорю не о внешности, а об их поведении, о жестах, о том, какое впечатление они производят. Если сравнить в метро лицо человека, читающего книгу, и того, кто играет в какую-то игру, то первые мне нравятся больше. Я люблю фотографировать читающих людей.
Однажды в Париже были забастовки — у нас постоянно кто-то бастует, — и из-за этого в городе были проблемы с транспортом. Среди толпы выделялся один мужчина, который просто читал роман «Уолден, или Жизнь в лесу». Ему было наплевать на тот хаос, что творился вокруг.
Что вы чувствуете, когда видите в метро людей, читающих ваши книги?
О, у меня есть целая коллекция фотографий таких людей (показывает на телефоне эти снимки — ред.). Здорово, правда? Мне это очень нравится, и я особенно горжусь тем, что мои книги читают в таких повседневных ситуациях. Мне кажется, это лучше, чем Нобелевская премия.
В одном из интервью вы говорили, что гораздо больше любите писать рассказы. Что для вас сложнее — писать романы или повести?
На самом деле мне нравится и то и другое. Музыкант же не может больше любить ноту «до», чем ноту «ми». Литература есть литература, невозможно установить иерархию. Либо текст тебя трогает, либо нет.
Кого вы считаете самыми великими мастерами малой и крупной прозы?
К счастью, со сменой возраста меняются любимые романисты и новеллисты. Нельзя выбрать кого-то одного. Чем старше становишься, тем больше любишь авторов, которых не переносил в юности. В школе, например, дают читать классиков, но их произведения воспринимаются с большим трудом.
Будь моя воля, я бы не заставляла детей с 10 до 17 лет изучать классиков. Понимание приходит гораздо позже. Когда тебе 15 лет, невозможно наслаждаться Достоевским, чувствовать его романы по-настоящему. Многие школьники, столкнувшись с такими писателями, никогда их больше не полюбят. Но прекрасно то, что в школе дети учат стихи, поскольку они сопровождают тебя в течение жизни.
Как же тогда прийти к этим серьезным авторам, если не узнать их в школе?
В школе нужно развивать привычку читать, прививать любовь к чтению, читать отрывки из этих авторов, но не анализировать подробно. Я бы отдала больше времени изучению родного языка, а литература бы сопровождала эти уроки. Чтобы понять многие романы, нужно прожить настоящую историю любви и столкнуться с печалью. Как можно понять Анну Каренину, если в жизни не было трагедии?
Наверное, только ленивый не спросил у вас про упоминание «Руслана и Людмилы» в одном из рассказов вашего нового сборника «Я признаюсь», но все же — почему вы обратились именно к этому произведению?
Когда я писала рассказ «Куртуазная любовь», у меня и в мыслях не было, что я скоро поеду в Россию. Героиню звали Лулу, но я не знала, во что превратить это имя, а потом возникла Людмила и, как следствие, Пушкин. Кстати, в прошлом году во Франции вышел новый перевод «Евгения Онегина» и у меня была возможность перечитать роман, что я сделала с удовольствием.
В 2011 году вы перевели на французский язык роман «Стоунер» Джона Уильямса, который вышел в 1965 году, но был не заслуженно забыт. После нового издания в вашем переводе он с триумфом разошелся по миру и вернулся домой, в Америку. Ожидали ли вы, что весь мир полюбит эту книгу?
Я даже представить себе не могла. Потом, когда я узнала, что роман снова начал пользоваться популярностью в Америке и по всему миру, я была удивлена. Возможно, именно этим я и запомнюсь читателям (смеется).
Планируете ли вы переводить другие романы? Вдруг вам уже повезло найти очередной забытый шедевр.
Мне бы очень хотелось. Если я найду текст такой же силы, как этот, то с удовольствием переведу. Но издателю, конечно, больше хочется, чтобы я писала свои книги.
Как вы сами относитесь к переводам своих произведений? Даете ли переводчикам рекомендации?
Меня волнует, конечно, качество перевода моих текстов на другие языки, и я поддерживаю с переводчиками постоянный контакт. Мне задают очень много вопросов, я отвечаю на них, а потом рассылаю все ответы всем переводчикам. В разных странах возникают абсолютно разные вопросы.
В чем секрет популярности ваших романов, как вы думаете? Почему их ждут с таким трепетом по всему миру?
Это тайна для меня. Быть может, потому, что я говорю о сложных вещах простыми словами. Я много пишу об одиночестве, причем не только физическом, но и душевном, а это очень распространенная вещь. Важно, что мои персонажи очень нежные и открытые люди, они не бояться быть смешными и показывать свои чувства. Мои герои не стремятся к власти и не хотят навязать свою власть кому-либо. При этом их нельзя назвать наивными — они все видят и все понимают. Их больше интересует борьба с собой, попытка себя изменить. Это нравится читателям.
Будут ли новые экранизации ваших произведений?
Все мои книги были адаптированы для кино. По сборнику «Я признаюсь» будет снят мини-сериал для французского телевидения. У каждой новеллы будет свой режиссер.
В начале мая Шведская академия, отвечающая за вручение Нобелевской премии по литературе, заявила о своем решении не вручать премию в этом году и перенести церемонию на 2019 год. Поводом стал кризис, возникший в академии после разоблачений сексуальных домогательств и дискуссий о том, как это повлияло на репутацию академии. Что вы думаете по этому поводу?
Меня не очень волнует Нобелевская премия, но мне кажется, что Нобелевскую премию мира стоило бы вручить Джоан Роулинг, автору «Гарри Поттера». Эти книги объединили мир, объединили целое поколение детей. Я восхищаюсь ей больше всего. Ее книги прекрасно написаны, миллиарды людей читают их по всему миру. Это очень качественная литература. К тому же она очень скромная. Я ею очарована.
Интервью опубликовано на сайте РИА Новости
Фото предоставлено пресс-службой АСТ
