Буревестник летел меж гор, там, где яркое солнце и тихий ветер. Вода блестела под ним, переливалась и сверкала в ярких лучах, лившихся с неба. Солнце грело. Он никогда еще не поднимался так высоко. Все выше и выше, ловя теплые потоки, взмывал под самые облака, и вновь устремлялся к воде, маленьким белоснежным облаком оторвавшись от неба. Его полет был настолько легок, что он казался невесомым, словно перо, поднятое порывом ветра. И в тоже время, на пике своей скорости, он был неуловим взглядом. Чистыми, заложенными самой матерью природой, мыслями он был убежден, что нужен и яркому солнцу, и шепчущему ветру, и воде, игриво поблескивающей его отражением. Что важен каждый его взмах крыла, каждый пойманный им поток теплого воздуха, каждое его прикосновение к большой воде, оставляющее за собой рябь. Подобно этой ряби колышется воздух, разгоняемый в ветра, и тень, везде следующая за ним. Яркая черная тень. Даже самые белые ангелы отбрасывают черную тень. Она то отставала от него, то опять догоняла. Пока не стала тусклой и еле зримой. Вслед за тенью спряталось солнце. Оно просто отвернулось от него. Оно не светило и не грело. Небо стало серым. Белоснежные перья его потускнели. Потускнел и взгляд, он все еще искал, но уже не знал чего именно. В одно короткое мгновение он перестал что-то значить, его полет потерял всякий смысл. Холод пронизывал его тонкую кожу. Большая вода уже не играла с его отражением, она бурлила и поднималась, пытаясь выбросить его подальше от себя. И когда он подлетел слишком близко, она обожгла его своим ледяным прикосновением. Он дернулся, и чуть было не провалился, но удержался. Его полет перестал быть красивым, он устал. Быстро размахивая крыльями, он отрывался от большой воды, пока она пыталась схватить его за лапы и хвост. Шел дождь, и ледяной ветер иглами протыкал его пернатое тело насквозь, вшивая под кожу чувство вины и неуверенности. Он научился обходиться без солнца. Он больше не ждал и не искал его тепла…

2

Торопливой походкой она пробиралась сквозь толпу, сжимая в руке только что купленный билет. Пройдя на нужную платформу, Таисия ускорила шаг. Поезд вот-вот должен был отправиться, и она, найдя свой вагон, тут же ринулась внутрь, примкнув к последнему опоздавшему пассажиру. Поезд тронулся. В проходах еще толпились люди. Кто-то махал в окно провожающим, кто-то недовольно ожидал, когда сосед распихает свои чемоданы, освободив ему место. Она снова посмотрела на билет и свернула в купе за идущим впереди джентльменом. О том, что он был джентльменом, она поняла, когда, прежде чем войти в купе, он пропустил ее вперед, да еще и предложил помочь с рюкзаком, который девочка вероломно швырнула в угол, чего мужчина, как истинный джентльмен, не заметил. Он снял пальто и аккуратно повесил его на плечики, в то время как куртка Таисии комом полетела вслед за рюкзаком.

Нижнее место, разочарованно подметила Таисия, и тут же успокоила себя тем, что хотя бы оно по ходу движения. За окном, за которым плавно пробегали столбы, пролетали мелкие кристаллики первого снега. Сидевший напротив бросил недоверчивый взгляд на попутчицу и, раскрыв перед собой газету, предался изучению свежих новостей. Над ним торчала чья-то покатая спина, и раздавался легкий храп. Дверь в купе раздвинулась, и в проходе появилась проводница. Она окинула пассажиров уставшим взглядом, ненадолго остановив его на спящем мужчине.

– Не спим, – сказала она хрипя. – Документы показываем. Не успели отъехать, а он уже дрыхнет. Знаю я вас, притворитесь спящими и едете себе зайцами.

Женщина продолжала ворчать, разглядывая документы, протянутые ей джентльменом с нижней полки.

– Дочери где документы? – резко спросила проводница, строго глядя то на него, то на Таисию. Мужчина испуганно глянул на женщину.

– Я одна, – ответила Таисия, облегчив приступ неловкости молодого джентльмена.

– Как одна? – сердито выпучила глаза проводница.

– Вот так, одна. Имею право – мне уже четырнадцать, – гордо объявила Таисия и, решив что это прозвучало не очень убедительно, добавила: – И три месяца.

– Поговори еще, имеет она право. Знаем мы таких – потом проблем не оберешься.

Она сверлила девочку своим тяжелым уставшим взглядом, оперевшись одной рукой в верхнюю койку, где по-прежнему раздавался едва слышимый храп, а другую уперев себе в бок.

– Что вы так на меня смотрите, я уже не маленькая. Вот, у меня даже паспорт есть, – Таисия протянула паспорт проводнице.

– И куда же ты едешь?

– К бабушке, она приболела, а маме некогда из-за работы…

– Тоже мне красная шапочка.

– Простите, что вмешиваюсь, мадам, но, по-моему, детям без родителей можно ездить в поезде с десяти лет, – произнес джентльмен.

– Какая ж я тебе мадам? – усмехнулась женщина. Мадамы все в Париже. Во дает, фрукт. Ладно, – обратилась она вновь к Таисии и, строго пригрозив пальцем, предупредила.

– Смотри мне, чтоб никаких с тобой проблем не было, а то знаю я вас, молодежь, вечно во что-нибудь влезаете.

Женщина повернулась к спящему, и что было сил треснула по его койке.

– Эй, месье! Документы показываем! – скомандовала она, отчего мужчина резко подпрыгнул и завертелся. Не сразу поняв, что происходит, он быстро достал документы и, получив их обратно, тут же вернулся ко сну.

Какое-то время ехали молча. Смущенный насмешливым поведением женщины джентльмен украдкой поглядывал на Таисию, силясь начать разговор.

– Знаете, я только неделю как вернулся из Франции и еще не успел избавиться от некоторых привычек, – попытался оправдать он свое смущение.

– Что? – отозвалась девочка, оторвавшись от окна. Она так сильно задумалась, что едва слышала собеседника.

Половина его слов так и не удостоились внимания Таисии и, не найдя себе применения, растворились в душном воздухе вагона. Мужчина представился, но, то ли имя было слишком сложным, то ли наоборот, распространенным и простым, что нисколько не задержалось в голове девочки. Представляясь в ответ, она перебирала в уме все имена, что знает, накладывая их на собеседника.

– … Таисия, интересное у вас имя, довольно редкое, – прокомментировал мужчина. – Очень похвально, что ухаживаете за бабушкой.

– А вы куда едете? – быстро перевела тему девочка.

– А я еду навестить отца. Не видел его с тех пор, как уехал во Францию, около года назад.

– Вы так долго жили во Франции? – заинтересовалась Таисия.

– Да, жил и работал.

– Что же вы не остались тогда там?

– Думал, но оказался не готов к таким кардинальным переменам.

– А что к ним готовиться, остался и все, – удивилась Таисия.

Она никогда не понимала эту нерешительность взрослых. Ее дядя, сколько она себя помнит, всегда жаловался, что его не устраивает его работа, здешний климат и еще много чего, включая людей вокруг. Во всех его историях, они всегда были глупее его, но, как ни странно – успешнее. Однажды, она спросила его, почему он никуда не уедет, где его бы все, ну или хотя бы что-то, устраивало, на что дядя опечаленно ответил риторическим вопросом "кому я там нужен?".

– Пожалуй, это не так просто объяснить. Да и к тому же, я закончил работу и получил много заказов дома, где после поездки моя популярность выросла, – рассказал мужчина.

– А чем вы занимаетесь? – спросила Таисия.

– Я скульптор, – ответил безымянный джентльмен.

– Ого, – удивилась девочка. – Вы что прям памятники делаете?

– И их тоже, но сейчас мы закончили работу над оформлением школы-интерната. Один мой хороший друг решил открыть такую школу для детей сирот, и позвал меня помочь. Я украсил сад и школьный двор своими лучшими работами. Надо сказать, получилось лучше чем на эскизах. В жизни не испытывал такого сильного удовлетворения от проделанной работы. Может дело в детях, когда делаешь что-то для детей, все материальное уходит в сторону, только душа. Ты представляешь их улыбки, желая сделать их жизнь хоть сколько-нибудь красивее и волшебнее.

– А что если им не понравится? – спросила Таисия.

– Что?

– Ну, статуи эти ваши, и сад. Возле моего дома, на площади, стоят бронзовые фигуры, и надо сказать они не пользуются такой уж популярностью. Кто-то что-то подрисовал, кто-то нацарапал, а некоторые детали вообще украли, у дворника метлу, а у художника мольберт.

– От этого никуда не денешься, всегда будут те кто созидают и те кто разрушают.

– Тех кто разрушает – больше.

– Зря ты так думаешь.

– Вы думаете иначе?

Дверь в купе раздвинулась, и в проходе вновь возникла фигура проводницы.

– Вы белье брать будете? – небрежно спросила она, на что Таисия и скульптор утвердительно мотнули головами.

– Ну, тогда идите за ним, здесь вам не отель, – и она тут же ушла, ворча что-то себе под нос.

Мужчина сконфузился и, тут же покраснев, направился за бельем.

Вот это женщина, всех мужчин держит в страхе, подумала Таисия и, не успев встать, почувствовала как в кармане вибрирует телефон. Мгновенно подскочив, она вытащила его из тесного кармана джинс. Это была лучшая подруга Таисии – Зоя. Ее пронзительный голос зазвучал раньше, чем девочка успела поднести телефон к уху.

– Тай, ну ты где? Мы же договорились в десять у меня, уже одиннадцать почти, тебя все нет…

Зоя говорила быстро, но очень четко. На зависть теле– или радио-ведущим, она выговаривала сложнейшие скороговорки. Но стоило ей заволноваться, как скорость ее речи заметно падала, появлялись большие паузы, во время которых ее мозг выуживал нужную мысль из всего многообразного потока, вулканом разразившегося у нее в голове. А дальше, как в лотерее, какая мысль покажется ей более привлекательной, или просто какую успеет разглядеть наилучшим образом, с той она и обрушится на тебя, обидевшись или разозлившись. Вот и сейчас, не дав опомниться подруге, она обвинила ее в том, что та хочет, чтобы ее исключили из школы, когда вся ее успеваемость пойдет под откос из-за проваленной контрольной по математике.

– Зой, извини, – выдавила, наконец, из себя Таисия. – Но сегодня, тебе придется как-нибудь самой подготовиться.

Выждав неловкую паузу, в ходе которой девочка отчетливо представила недоуменное лицо подруги, Таисия продолжила говорить.

– Я еду к бабушке.

– Как? Что-нибудь случилось?

– Нет, все хорошо. Я тебе позже все объясню.

– Так не честно, Тая, начала так говори, я же вижу, что что-то не так, – не успокаивалась девочка.

– Сейчас не могу. Я в поезде еду, и мне неудобно говорить.

– Ты что сама им управляешь?

– Сдурела? Нет, конечно.

– Тогда … постой, ты что – одна едешь в поезде? – спрашивала Зоя, должно быть уже стоя.

– Да, одна, – ответила Таисия спокойно.

– Обалдеть, – воскликнула Зоя. – Я никогда еще одна не путешествовала на поезде. Как тебя мама только отпустила? Она у тебя такая строгая.

– Отпустила и все, что здесь такого. Слушай, Зоя, у меня только к тебе просьба.

– Говори.

– Ты об этом только никому не рассказывай.

– О чем?

– О том, что я еду и куда.

– Ну, хорошо, – осторожно ответила девочка, прикидывая в голове – насколько просто это будет сделать.

– Ладно, мне пора, я тебе позже позвоню. Удачи тебе с контрольной, и помни – никому не слова, ни в школе, ни дома.

Закончив разговор, Таисия написала что-то в телефоне, после чего сунула его обратно в карман. В это время вернулся джентльмен-скульптор, имя которого крутилось у девочки на языке, но никак не всплывало в памяти. Он учтиво передал ей комплект спального белья и еще один, положил спящему на верхней полке господину.

Зоя еще долго стояла у окна, вглядываясь вдаль, представляя, как Тая одна едет на поезде. Стук колес, запах железной дороги – романтика. Даже звук уведомления о новом сообщении, и тот не сумел вывести ее из этого состояния. В голове продолжали стучать колеса, помноженные на количество вагонов и поезд, выехавший из пункта А в Б… Математика! Вот что холодом пробежало по спине девочки, и она тут же вернулась к учебнику. Периметры, квадраты, бригады, производящие детали по нечетным дням, коровы дающие молоко. От всего этого хотелось взвыть.

Проведя долгое время в унынии и, нарешав самое удобное число задач, деление на которое невозможно, Зоя подняла голову от учебника. Ну все, пора, сказала она себе, и быстро собравшись выбежала из квартиры.

Первый снег медленно парил в воздухе и мягко опускался на землю. Природа стремительно готовилась ко сну, оставались последние штрихи к приходу зимы. Хуже всего была длинная дождливая осень. Кругом лужи, грязь и постоянно промокшие ноги. Отсюда насморк, кашель, плохое настроение от вечно затянутого тучами неба. И все таки лето – есть лето, подумала девочка, заходя в школу в плотном потоке детей. Сняв шапку, она ужаснулась своим взъерошенным в разные стороны кудрям. Еще одно препятствие для хорошего расположения духа. Надевать шапку – это целое искусство. Необходимо подобрать нужный угол, повернуть куда надо, и быть может – тебе повезет, и твоя голова не будет напоминать гнездо.

Зоя зашла в класс одной из первых. Она терпеть не могла опаздывать. Все сразу начинают на тебя смотреть, будто только о тебе говорили, и даже учитель стирает с доски твой портрет, нарисованный в качестве примера. Девочка окинула взглядом соседнее место, которое сегодня будет не занято и, достав телефон, обнаружила непрочитанное сообщение.

"И моей маме тоже ни слова!" – гласило сообщение написанное Таисией. Задумавшись над смыслом написанного, Зою вдруг бросило в жар. "В смысле?!", быстро написала она в ответе. Терпеть не было сил, поэтому она следом отправила все интересующие вопросы подряд: "Мама, что не в курсе? Как же она тебя отпустила? Она, что не отпускала тебя? Ты что уроки прогуливаешь? Что ты скажешь в школе? Что мне говорить всем?"

Девочка сидела, подперев руками голову, не отрывая глаз от телефона, когда класс постепенно заполнился учениками.

– А Тая где? – раздался голос Мишки за спиной.

– А тебе зачем? Списывать не у кого? – ехидно ушла от ответа Зоя. Она ровно, как и весь класс, знала, что он влюблен в ее подругу. Милый, безобидный паренек с рыжей копной волос и веснушками на носу, сделался еще рыжее от стеснения.

– Просто интересно, – обиженно произнес он.

– Интересно, так позвони ей сам и спроси, – продолжала Зоя наступление, удивляясь и стыдясь своей грубости, но этот допрос был сейчас настолько неуместен и неудобен, что она, тут же, мысленно себя простила.

Прозвенел звонок, девочка подняла голову. Учителя по-прежнему не было на месте. Хоть какая-то хорошая новость за сегодня. Представленные сами себе дети, разбрелись по классу – кто куда. Зоя в прежней позе гипнотизировала телефон, мысленно призывая его пополниться новым сообщением. Наконец, не выдержав, она набрала номер Таисии, но несколько попыток никуда не привели – абонент оказался вне зоны действия сети.