Римская сага. В парфянском плену

Дизайнер обложки Сергей Борисович Гусев

Корректор Ирина Юрьевна Бралкова

© Игорь Евтишенков, 2023

© Сергей Борисович Гусев, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4474-5061-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Идея этой книги основывается на реальных исторических событиях, а также ряде исследований Дэвида Харриса и Х. Дабса, которые установили, что в I веке до н.э. на территории провинции Гуаньсу был построен город Лицзянь, что соответствует китайскому названию Рима. Такое же название встречается в списке городов, датированном 5 г. н. э. Этот город, предположительно, построили римские легионеры, которые попали в Китай после поражения армии Красса в 53 г. до н. э.

Также сведения о пленных легионерах содержатся у Плутарха в биографии Красса, где он пишет, что парфяне отправили их в город Маргиану или Мерв. Из Мерва те попали к хунну, которые проживали на территории современного Казахстана и Туркменистана. Там легионеры принимали участие в строительстве столицы хунну на реке Талас, в 15 км от современного города Джамбул. В 36 г. до н. э. этот город был разрушен китайским генералом Таном, и римляне оказались в плену в Китае.

Упоминание об этих людях есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанёс ещё четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает – «пленники, захваченные при штурме города».

***

Римская сага. В парфянском плену. Том III

Что может быть страшнее, чем попасть в водоворот интриг и вражды между людьми, желающими захватить власть любым способом? А если всё это происходит на фоне ревности и сильной любви, то учёт потерям никто не ведёт. Тем более, среди слуг, рабов и пленных. Мелкие правители и их жёны жертвуют ими по своей прихоти, и пленным римлянам, оказавшимся в далёком городе Мерв, древней родине парфян, приходится проявлять чудеса изобретательности и всё время быть настороже, чтобы не пропустить удар с той стороны, с которой его совсем не ждёшь. Главный герой оказывается вовлечённый в любовные интриги сильных мира сего, которые искренне верят в предзнаменования богов и священнослужителей. Медальон и знак на плече снова становятся причиной его страданий, однако на этот раз никто не говорит о золоте. Теперь в трёх кругах все видят только неизвестную тайну и скрытую угрозу. В итоге Лация собираются принести в жертву. Однако он не догадывается об этом до самого последнего момента. И только его умение общаться с простыми людьми, искренность и честность помогают ему чудом избежать смерти, к которой именно эти качества и вели его раньше. Он выживает, и это ставит в тупик тех, кто собирался его убить, потому что пророчество всё равно сбывается, даже без столь ужасной жертвы. Не в силах разрешить эту загадку, от него решают избавиться раз и навсегда, но уже более простым способом. И для Лация такой поворот судьбы действительно становится ужасным.

 
© Евтишенков И. Н., 2015
www.igoryevtishenkov.com
www.theromansaga.com
 

Глава Трофеи и пленные

Солнце уже давно прошло половину небосклона, но жара не спадала. Ветра не было, и горячий воздух растекался по холмам и возвышенностям. Над большими валунами он нависал мягкими шапками дрожащего марева, как будто хотел вдавить в землю ещё глубже. На вершине самого высокого холма высился скромный походный шатёр без боковых стенок и полога – только крыша и опоры. Он защищал от беспощадных лучей солнца, однако его тень не давала ощущение прохлады. Со всех сторон доносились радостные крики всадников. По сравнению с пешими римлянами их было очень мало. Они напоминали пастухов среди огромного стада баранов. Визирь неподвижно сидел на стуле Марка Красса и смотрел на них, думая совсем о другом. Его не радовала эта картина. Быстрая победа оказалась не такой, как он мечтал. Долгое ожидание сменилось пустотой, как будто земля под ногами исчезла, и какая-то неведомая сила подняла его в небо, откуда он безучастно наблюдал теперь за всем происходящим, как будто парил в облаках. Однако вместо облаков рядом находились только глупые слуги

Воины постепенно сгоняли связанных римлян к подножию холма.

– Силлак! – позвал он помощника.

– Я здесь, визирь, – поспешил ответить тот.

– Знаю, что здесь. Поедешь к нашему великому царю Ороду и отвезёшь ему этот подарок, – он небрежно кивнул на лежавшие у его ног голову и правую руку Красса. – Возьми с собой двух братьев. Что смотришь? – круглое, спокойное лицо визиря было раскрашено чёрной и синей красками. Это делало его похожим на маску. Узкие щелочки глаз не позволяли понять, какое у него было настроение, и Силлак не спешил задавать вопросы. – Бери этих двух глупых баранов и сотню всадников. Понял? – он презрительно усмехнулся, и у Силлака отлегло от сердца.

– Да, визирь, – со вздохом облегчения сказал он и поклонился. Его жидкая, клинообразная бородка вздрогнула и упёрлась в грудь, В душе он ожидал наказания для Тарсая и Эксатра, потому что они в очередной раз нарушили приказ Сурены. Но он даже не вспомнил об этом. Силлаку хватило ума, чтобы понять, зачем визирю нужен был письменный договор с Крассом, однако он не мог даже представить себе, какие мысли были в этот момент в голове Сурены, который понимал, что победа над римлянами ничего не изменила. Скорее, наоборот, только усугубило положение Парфии. Но над этим он сейчас не в силах был думать, чувствуя, что в произошедших событиях было что-то новое и страшное, непонятное даже ему. Поэтому нужно было время, чтобы чувства остыли и всё успокоилось, как пыль на дороге, поднятая копытами тысяч всадников.

Впереди показались какие-то фигуры, и к навесу приблизился кочевник с перекинутым поперёк лошади телом римского офицера. За ним ехал вождь его племени – Абгар из Осроены.

– Визирь, я поймал дикого зверя, который стоит много денег! – радостно выкрикнул всадник, ощерив рот в хищной улыбке. Его глаза сияли от счастья и надежды, в них даже была видна гордость. Соскочив с лошади, он поклонился. Стоявшие вокруг придворные и воины переглянулись. Сурена устало кивнул помощнику, чтобы тот поговорил с ним.

– Что ты хочешь? – спросил слуга, подойдя к воину.

– Продать его. Смотри, какой большой! Он дорого стоит. Я видел, как он сражается. Он убил много воинов, – кряхтя от напряжения, произнёс кочевник. Опуская пленного, он не удержался и завалился с ним на землю.

К ним поспешил ещё один слуга, и все вместе они наконец смогли приподнять бесчувственное тело с земли. Затем подхватили под руки и потащили визирю. Сурена посмотрел в перепачканное грязью и кровью лицо и усмехнулся.

– Кажется, я знаю его, – сказал он, повернувшись к Абгару. – Помнишь его? – спросил он араба.

– Это – легат Лаций Корнелий, о, великий победитель Красса, – почтительно ответил Абгар и протянул ему большой шлем. Когда он нашёл его на поле боя, то сразу приказал одному из своих воинов отвезти к визирю, чтобы получить хорошую награду. Пока тот пытался вытащить из-под лошади бесчувственное тело и положить его на лошадь, Абгар заметил необычный длинный меч чёрного цвета, который лежал неподалёку в пыли. Спешившись, он взял его в руки и с удивлением увидел, что на лезвии почти нет царапин и насечек. И это после боя с закованными в железо катафрактариями! Когда его кочевник всё-таки закинул плечи римлянина на лошадь, у того из руки выпал второй меч, больше похожий на длинный нож. Он тоже был чёрного цвета. Абгар подошёл к лошади и осмотрел пояс и плащ Лация. Его соплеменник нахмурил брови, но ничего не сказал. Добыча принадлежала ему.

– Бери золото себе! – успокоил его Абгар. – Мне ничего не надо. Он стащил с Лация плащ, потом срезал ремни нагрудника и шлема, дойдя до пояса. Ножны от меча он тоже отбросил в сторону, но три чёрных ножа без рукоятки оставил себе. Абгар долго смотрел, не понимая, зачем они нужны, и, в конце концов, решил, что легат использовал их для жертвоприношений. Засунув ножи за пазуху, он спрятал два меча под накидку лошади и подождал, пока воин не привязал пленного к своему коню.

Теперь, стоя перед визирем, он не знал, вспомнит ли его соплеменник об этих мечах или нет. Сурена тем временем прекратил крутить шлем в руках, покачал головой и сказал:

– Да, хороший шлем, но большой. Надо его оставить. Отнеси под навес! – он кивнул слуге и только теперь обратил внимание на ждущего вознаграждения араба. Взяв один из кинжалов с камнями, он бросил его кочевнику. – Иди! И радуйся.

– Но этого мало, – с обидой протянул тот, оценив быстрым взглядом камни. Абгар не успел вмешаться, чтобы остановить жадного воина. Сурена удивлённо поднял брови и что-то сказал начальнику стражи.

– Тебе мало кинжала из рук самого визиря? – спросил тот с натянутой улыбкой, медленно приближаясь к обиженному кочевнику.

– Нет, не мало, но этот римлянин стоит дороже. Эти камни не стоят… – ответил тот и хотел ещё что-то добавить, но не успел. Начальник охраны резким движением вытащил меч и ударил бедолагу в живот. Тот охнул, согнулся пополам и с дикой тоской в глазах завалился на бок, держась за рану.

– Ты ещё тут? – спросил Сурена, заметив, что начальник лучников с сочувствием смотрит на убитого воина. Силлак вздрогнул, сделал шаг в сторону, но потом всё-таки спросил:

– Прости за настойчивость, но, может, мне надо передать нашему царю от тебя какие-то слова?

– Хитрый лис. Учишься у Абгара? – усмехнулся Сурена. – Да… Будешь хорошим придворным! Ладно, передай, что все наши победы мы совершаем во славу его имени и склоняем головы перед его величием! – Сурена поднял руки ладонями вверх и на мгновение замер. Силлак низко поклонился и стал пятиться назад. В это время прискакали железные всадники Афрата. Они тащили на длинной верёвке тело ещё одного пленного.

– Визирь, – почтительно обратился один из них, судя по шлему и ремню, начальник сотни. – Мы схватили того римлянина, которого ты отпустил в Карры. Он убил тогда много наших воинов у реки. С ним было двадцать человек.

– А-а, – протянул Сурена и покачал головой. – Помню. Как его звали? – он снова повернул голову к Абгару. Тот нахмурился и поджал губы.

– Позволь мне взглянуть на него, повелитель, – попросил араб. Сурена кивнул. Абгар подошёл к телу и сразу вернулся. – Это – легат Варгонт. Невероятно сильный воин.

– Да, да, помню, Красс наказал его, – лицо визиря расплылось в довольной улыбке. – Римляне уважают дисциплину. Поэтому они так часто побеждают. Но не сегодня.

– Как всесильно твоё знание. Воистину так! – согласился Абгар.

– Пусть оставят здесь, – приказал Сурена слуге. Тот быстро засеменил к воинам Афрата и стал что-то им объяснять, кивая то на Варгонта, то на тело предыдущего незадачливого просителя, чья кровь широкой лужей растекалась вокруг тела, приближаясь к коленям. Сотник тупо посмотрел на чёрное пятно, которое уже стало покрываться тонким слоем мелкой пыли, и нахмурил брови. Когда слуга визиря замолчал, всадник вздохнул и опустил голову на грудь. Ему вручили всё тот же кинжал, и он предпочёл остаться в живых, хотя его лицо выражало явное недовольство.

– Да будет славен Сурена, победитель римлян, – с трудом выдавил из себя катафрактарий и наклонил плечи вперёд. Это должно было означать поклон. Остальные всадники поклонились гораздо ниже и поспешили ускакать.

– Абгар, сегодня вечером жду тебя здесь. Гарема нет, поэтому веселиться не с кем. Кое-что надо обсудить. Завтра утром собирай своих людей. Времени на ловлю римских скорпионов нет. Сами придут, когда захотят пить. Нам ещё надо взять Карры, – Сурена, кажется, начал постепенно смиряться с потерей Красса, а вместе с ним и мирного договора с Римом. На его лице впервые появилась улыбка. – Сафар! – позвал он слугу. – Скачи к Афрату, Табибу и Хазрату. Пусть придут после заката!

– Да, господин, – низко поклонился маленький худенький всадник и сразу побежал к лошади.

– Сохр! – окликнул визирь другого слугу. – Скачи к Кхабжу. Пусть везёт гарем в Карры. Там и повеселимся от души.

Раздав приказания, он откинулся спиной на шкуру и попытался закрыть глаза. Однако мысли о будущем не отпускали его. Сурене хотелось немного отвлечься от мыслей о прошлом и будущем, но глаза упрямо не закрывались. Перед ним снова и снова проплывали события последних дней, так и не дав расслабиться до самого вечера.

Глава Недолгая осада города Карры

Комендант Капоний Метелл приказал закрыть ворота, но жители города стали возмущаться.

– Мы здесь давно живём, – кричали они, – а ты – всего год!

– Сурена придёт и всех нас убьёт. Лучше сдаться ему на милость, – слышалось со всех сторон.

– Это – глупость! Милости никому не будет, – пытался возразить комендант.

– Мы не хотим воевать с Суреной!

– Уходите из города и оставьте нас! Мы торгуем, а не воюем!

Он вытер лоб и поправил шлем. А ведь ещё утром ничто не предвещало беды! Всё было спокойно до тех пор, пока в северные ворота на парфянской лошади не влетел центурион Марк Октавий, которому чудом удалось спастись в битве под Синнаками. Новость о смерти Красса и разгроме римлян мгновенно облетела город, и теперь он гудел, как растревоженный улей.

– Усилить караулы! – приказал Капоний Метелл и ушёл на стену. Парфяне могли появиться в любой момент. Римляне ждали почти до самого вечера. Все нервничали. И только когда солнце коснулось горизонта, на дороге показались первые парфянские всадники. Подъехав к запертым воротам, они развернулись и поскакали обратно.

– Что будем делать? – спрашивали центурионы.

– Защищаться. Что ещё?

– Но они могут осадить город, и тогда мы умрём через неделю. Воды нет, да и еды – тоже.

– Не смогут, – уверенно ответил Капоний Метелл. – У них много пленных. Им надо возвращаться к себе.

Однако простые воины не были такими проницательными и осторожными, как он, поэтому они думали по-другому.

– Надо уходить ночью. Или сразу сдаваться, – говорили они.

– Куда уходить?

– К Евфрату, как Кассий Лонгин.

– Не дойдём. Догонят.

– Да, это точно.

– Сколько их?

– Да тысяч десять было. Но какая разница. Здесь все против нас. Они сами ворота откроют.

– Да, это точно…

Римляне качали головами, но никаких действий пока не предпринимали. Ночь прошла спокойно. А когда наступило утро, перед ними открылась ужасная и пугающая картина. Перед воротами города сидел всего один человек, и от его неподвижного, спокойного ожидания веяло безысходностью и обречённостью.

– Комендант, там – грек… который был с Крассом, – влетел в палатку начальник смены.

– Какой грек? Купец, что ли?! – подскочил Капоний.

– Наверное.

– Сейчас, иду, – он быстро застегнул ремень, проверил меч и надел шлем. Поднявшись на стену, Капоний увидел внизу Андромаха. Тот сидел рядом с лошадью и время от времени поправлял на голове повязку, которая прикрывала голову от палящего солнца.

– Вон он! – показал караульный.

– Что тебе надо, сын гиены?! – крикнул Капоний. Андромах медленно поднял голову, приложил ладонь ко лбу и прищурился.

– Комендант, это ты? – сиплым голосом спросил он.

– Да!

– У меня есть предложение, – со вздохом продолжил грек.

– Римляне не слушают никаких предложений от врагов и предателей! – всё так же яростно прокричал Капоний.

– Да, да, я знаю, – отмахнулся рукой Андромах, как будто эти слова были для него назойливой мухой. – Но ты всё-таки послушай! Может, кто-нибудь поумней, там, рядом, тебе посоветует, – этот купец был неожиданно смел и спокоен. Капоний видел, что на стенах уже собралось много горожан, которые хорошо знали грека, и это ему не нравилось. Андромах вытер лоб и продолжил: – Я здесь один. Пока один. Потому что я не хочу смерти моих друзей. Я не хочу, чтобы этот город, в котором я прожил столько лет, разрушили из-за твоей глупости, – он снова поправил сползающую повязку. – Сурена предложил мне стать комендантом города, – от этих слов Капоний чуть не рванулся вниз, чтобы убить его на месте, но вовремя сдержался. – У тебя есть два пути. Первый, ты уходишь со своими легионерами куда хочешь, и люди продолжают жить, как раньше. И второй – вас убьют, город разграбят, а всех жителей продадут в рабство. Так что, выбирай, – закончил грек и замолчал. Все, кто стоял в этот момент рядом с комендантом, слышали эти слова, и в воздухе повисла напряжённая тишина. Андромах улыбнулся.

– Римляне не сдаются! – крикнул Капоний Метелл, но кто-то настойчиво потянул его за локоть назад.

– Комендант, – это был начальник утренней смены, – люди в городе вышли на улицы. Идут открывать ворота. Может, нам всё-таки принять предложение?

– Ты что, забыл Красса?! – заорал Капоний. – Он тоже послушался этих сладких речей, и его сразу убили.

– Но у Красса было шесть легионов, почти тридцать тысяч человек, а у нас всего одна когорта и обоз. Это – пятьсот человек. Что мы сможем сделать? Помощи ждать неоткуда. Красса больше нет, – офицер замолчал. Капоний понимал его, но он был старый воин и знал, что спокойно уйти из города им не дадут.

– Прости, Фабриций, но уходить надо было раньше. С Гаем Кассием. Я отказался. Теперь остаётся только подороже продать свою жизнь. Я не могу сдаться. Будем сражаться до последнего гастата, – он посмотрел в глаза начальнику смены и понял, что тот не нарушит приказ.

– Хорошо, – наконец, ответил центурион. – Я передам приказ остальным, – он опустил голову и быстрым шагом направился вниз по лестнице.

Андромах, так и не получив ответа от римлян, вернулся к Сурене. Тот печально покачал головой и сказал:

– Подождём до полудня. Сами откроют.

Обстановка в городе тем временем накалялась. Дойдя до северных ворот, толпа взбунтовавшихся горожан стала закидывать легионеров камнями. То же самое через какое-то время произошло и у других ворот.

– Мы не сможем сражаться на стенах и внизу, – доложил ему начальник очередной смены.

– Ну и что ты предлагаешь? Сдаться?! Как галлам? Бренна¹ тогда сказал: «Горе побеждённым!» Только здесь откупаться нечем. Нас убьют, как жертвенных баранов. Понял? Так что будем драться.

– Комендант! – к ним подскакал всадник. – Северные ворота открыты! Скоро парфяне будут здесь!

– Отходим к западным воротам. В лагерь! – приказал Капоний и вскочил на коня. С этого момента начался ад. Парфяне ворвались в город и стали убивать всех подряд. В основном это были обезумевшие от ужаса мирные жители. К вечеру всё было кончено.

Глава Кровавая расправа

Город грабили два дня. К середине третьего почти всё, что можно было вывезти на лошадях и верблюдах, было вывезено, а большая часть населения убита. После обильной добычи в виде пленных римлян, парфяне не горели желанием возиться с простыми жителями, которые стоили на рынке рабов намного дешевле, чем крепкие легионеры. А ремесленников в этом торговом городе было мало.

Андромах бегал по улицам вместе с двумя помощниками, стараясь найти Зульфию. Однако её нигде не было. Он плакал и кричал, но это не помогало. Служанка как сквозь землю провалилась. И в этот момент его внезапно осенила страшная догадка! Андромах, тяжело дыша, кинулся к амбару. Откинув настил и спустившись вниз, он увидел, что кувшин пуст и мешочки с золотыми монетами пропали.

– А-а! – застонал он ещё сильнее от мысли, что потерял не только любовницу и служанку, но ещё и все деньги. – Быстрее! – он схватил двух новых слуг за руки. – Быстрее в лагерь парфян! Она может быть там. Она точно там! Они её схватили. Бегите! – и сам заковылял в сторону восточных ворот, куда в это время сгоняли немногочисленных пленных. Но Зульфии там не было.

– Сурена уходит! – крикнул запыхавшемуся купцу один из слуг визиря. – Ждёт тебя. Иди к нему. Быстрее!

Когда Андромах добрался до навеса, под которым сидел визирь, он уже с трудом передвигал ноги.

– Благодарю тебя… – смог выдавить он из себя и рухнул на колени.

– Мы уходим в Ашшур, – сказал Сурена, – а этот город оставляем тебе. Я держу своё слово.

– Благодарю тебя, – повторил Андромах и покачал головой, стараясь проглотить слюну. Сурена сделал знак, чтобы тому дали воду. Грек с жадностью сделал несколько глотков, но подавился и закашлялся. Визирь презрительно скривил губы.

– Никогда не торопись пить. Водой надо наслаждаться! – поучительно произнёс он. – Теперь этот город принадлежит царю Ороду. Будешь платить десять талантов золота и двадцать серебра² в год. Для такого купца, как ты, это – немного. Позаботься о том, чтобы здесь как можно быстрее поселились другие люди.

– Я сделаю всё. Благодарю тебя, великий Сурена, пролепетал Андромах. – Я уже послал людей в Ихны, Зевгму и Наттинах.

– Быстрый ты, однако. Помощники не нужны? – с коварным прищуром спросил он, кивнув в сторону римлян, которых в этот момент проводили мимо. – Вон, комендант есть. Нужен тебе? Будет воду носить, лошадей чистить, – Сурена громко расхохотался, и вместе с ним захихикали стоявшие вокруг приближённые.

– Это – слишком большой дар для такого маленького человека, как я, – с жалкой улыбкой попытался отказаться Андромах. – Я благодарю тебя за твою милость.

– Эй, Сатх, – позвал Сурена слугу. – Веди сюда этого павлина! – он ткнул рукой в сторону Капония, в кровоподтёках и синяках, оборванной тунике и без обуви.

– Нет, нет. Ты меня не так понял, – засуетился Андромах. – Я, я, не… не то хотел сказать.

– Что? – удивился Сурена. – Тебе не нужен римский раб?

– Такой раб никогда не будет работать хорошо, – осмелев, ответил Андромах.

– Тогда его надо убить! – расхохотался Сурена.

– Нет, он мне вообще не нужен. Благодарю тебя, – снова взмолился Андромах, однако тот его не услышал. И несчастный купец понял, что совершил ошибку. Однако было уже поздно.

– Значит, ты отказываешься от моего подарка? – со скрытой угрозой в голосе спросил визирь.

– Нет, не отказываюсь, – опомнился он, поняв, что лучше будет избавиться от римлянина в будущем без свидетелей, чем нажить себе неприятностей сейчас.

– Отказываешься, я же вижу, – покачал головой Сурена.

– Нет, не отказываюсь, но лучше убить такого раба, чем кормить зря, – опять, не подумав, сказал Андромах и сразу поплатился за это.

– Ну так вот и убей! – в глазах у визиря загорелись огоньки радости в предвкушения забавы. Он сделал знак.

– Я… я… не воин, – пролепетал ломающимся голосом грек, а слуга тем временем достал кинжал и вложил его в дрожащую руку. Перепуганный грек поднял клинок перед глазами, и на его лице застыл ужас. Капоний Метелл стоял в двух шагах со связанными руками и тупо смотрел в пустоту одним глазом. Второго видно не было – он скрылся под разрубленной бровью, которая нависла над щекой и прилипла к ней вместе с запёкшейся кровью.

– Наверное, лучше дать меч римлянину. А? Как ты думаешь? Может, он захочет убить такого малодушного хозяина, как ты, и стать свободным? – зло усмехнулся визирь и кивнул воину, который стоял рядом с Капонием Метеллом. Тот молча вложил меч в связанные руки коменданта и сделал два шага назад. Андромах взвизгнул, увидев оружие в руках своего врага, и отскочил в сторону. Слуги визиря со смехом схватили его и вернули назад.

– Нет, нет, не надо, о, великий Сурена! – завизжал диким голосом грек. Все вокруг рассмеялись. Визирь поморщился.

– Ну что, теперь сможешь убить его? – спросил он.

– Да, да! – выдавил из себя Андромах. Капоний Метелл поднял голову и плюнул в сторону Сурены. Потом бросил меч под ноги и плюнул уже на него.

– Ну? – визирь поднял брови вверх и протянул руку вперёд. Лёгким движением пальцев он показал Андромаху, что тот может приступать к делу. Одержимый ужасом и животным страхом купец с неожиданной для его тучного тела прытью кинулся вперёд и стал тыкать мечом в грудь и живот римлянина. Удары были неточными и неглубокими и только причиняли боль Капонию, который продолжал стоять, истекая кровью. Сурена брезгливо поморщился. Андромах нанёс не меньше двадцати ударов, после чего без сил опустил руки и остановился, задыхаясь от напряжения. В глазах у него потемнело, и всё вокруг поплыло. Комендант города продолжал стоять, с ненавистью и презрением глядя на него единственным глазом. Андромах услышал, как Сурена что-то сказал стражнику у него за спиной. Бедняге показалось, что это был приказ убить его. Раздался короткий свист меча, и Андромах отчаянно заморгал глазами, не понимая, что происходит. Лицо римлянина, которое находилось от него на расстоянии вытянутой руки, стало медленно меняться: глаз дёрнулся и застыл под бровью, как косточка оливы, губы опустились вниз, ухо коснулось плеча, и голова, неуклюже завалившись набок, с глухим звуком упала прямо в пыль. Андромах стоял так близко, что кровь из шеи хлынула ему в лицо. Он сначала даже подумал, что это была его собственная кровь – горячая и до тошноты липкая. Но когда на него вдруг навалилось обезглавленное тело Капония, он вдруг пришёл в себя и заорал нечеловеческим голосом:

– А-а-а!!!

– Хорошо кричит! Если доживёт до утра, выкрутится, – Сурена расхохотался. Страх грека был настоящим, и это было приятно. Один из воинов взял голову коменданта за волосы и поднял над землёй, вопросительно посмотрев на визиря.

– Вот, купец, – сказал Сурена, – видишь, что значит воевать, а не торговать. Оставь ему, – сказал он кочевнику. – Насадишь на кол и поставишь у ворот. Чтобы все помнили, что стало с римлянами. Через два лунных месяца сюда придёт тысяча всадников. Они будут охранять город. Жди их и учись торговать пеплом! – закончил визирь.

К вечеру парфян уже не было. Андромах в одной рубашке лежал на глиняной лавке, поливая голову тёплой водой из корыта для верблюдов. Это было всё, что осталось у него в этом городе. Он никак не мог смириться с потерей золота, но теперь у него была власть. И Андромах уже знал, как воспользоваться ею, чтобы вернуть всё, что потерял.