Магазин с дверью в другой мир

Глава 10

– Думаешь, я такой же?

– Нет, но…

– Нет? Должен тебе сказать, что я ощущаю только те твои чувства, которые ты направляешь именно на меня. Если бы ты сейчас сердилась только на Шантара, меня бы не задело.

Я промолчала, не зная, что ему на это ответить. Конечно, он был прав.

Пауза затянулась.

Я залюбовалась на его задумчивое лицо с устремлённым вдаль взглядом. Да уж, внешность этот демон подобрал эффектную, аж оторопь берёт.

Он вдруг улыбнулся.

– Вот так намного-намного лучше. Ты испытываешь восхищение. Это очень приятно. Честно сказать, до сего дня мне не приходилось ощущать эхо чужого удовольствия так ярко и отчётливо. Более того, я и сам такого не чувствовал никогда. В ордене мы учились обрезать и сознательно выжигать эмоции. Мы стремились к абсолютному хладнокровию. И я достиг в этом успеха. Поэтому твои чувства рождают что-то совершенно непривычное. Да уж, я даже не предполагал, что будет именно так, когда использовал твою кровь…

– А если бы предполагал?

– То уж точно не стал бы этого делать. Ведь до этого момента ты испытывала ко мне в основном неприятные эмоции, и порой это было невыносимо. Например, ужас, когда я затягивал тебя в шкатулку, хлестнул по мне так, что практически оглушил.

– Бедняга…

– Ты не должна мне сочувствовать. Наоборот, для тебя это величайшее благо. Ведь из-за этого я помогу тебе достичь того, что ты желаешь, – закрыть дверь между мирами.

Я опешила. Вот так внезапный поворот!

– В каком смысле? – осторожно уточнила я.

Эргилий прилёг на траву и повернулся ко мне лицом, упёршись локтем в землю. И снова я залюбовалась его движениями – изящными и настораживающими одновременно. Он был красив и опасен, как хищник или ядовитая змея, гипнотизирующая жертву перед атакой. Мимолётная улыбка показала мне, что ему приятны мои чувства.

– Меня заточили из-за того, что я захватил магический мир и собирался прорваться в другие миры. В целом меня по-прежнему привлекает этот путь. Но теперь план придётся поменять. Ведь если я начну завоёвывать твой мир или даже Мистбург в то время, пока ты вынуждена там находиться, тебе будет очень плохо. А значит, твои эмоции хлестнут по мне. Поэтому после освобождения я планирую дождаться пробуждения твоих способностей, а потом помогу провести ритуал закрытия двери – буду вливать в тебя силы, пока переход не закроется. Ты останешься в своём мире, а я здесь. И твои эмоции больше не будут доставлять мне неудобств.

– Правда?! Так это же шикарно! – Я невероятно обрадовалась. Сегодняшний день дал мне понять, что в покое меня не оставят.

– Да, вот так… – Судя по всему, он впитывал мою радость и она доставляла ему удовольствие. – Теперь ты перестала меня ненавидеть?

– Перестала?! Да я готова тебя обнять! Правда, это, скорее всего, ни к чему не приведёт, мы ведь оба сейчас призраки.

– Давай попробуем! – Эргилий внезапно подобрался и вдруг оказался прямо передо мной.

Он встал напротив меня на колени и, улыбаясь, предложил:

– Прикасайся!

Это его моя радость опьянила? Или он просто понял, что разговоры о демонах заставляют меня ощущать отрицательные чувства, а вот его внешний вид, напротив, дарит удовольствие? Что ж, я не против прикоснуться. Когда ещё удастся потрогать такого мужчину? Правда, утром воспоминаний об этом не останется… ну и что? Сейчас-то что мешает кайфовать? Особенно после таких потрясающих новостей?

Я протянула руку и провела по его щеке, задев уголок губ.

Эргилий вздрогнул всем телом и с изумлением уставился на меня.

Я тоже опешила. Под моими пальцами была настоящая тёплая и упругая человеческая кожа. Точнее, она принадлежала демону, но на ощупь ничем не отличалась от нормальной.

– Я чувствую тебя, – сообщила я очевидное.

Он, помедлив, кивнул и хрипловато, будто через силу, попросил:

– Продолжай…

Меня упрашивать было не нужно.

Я подалась вперёд и сделала то, что давно хотела, – потрогала косу. Она была гладкой и тугой. Надо думать, будучи распущенными, эти волосы становятся шелковистыми…

Конечно, на косе останавливаться было грех.

– Откуда у тебя шрамы? – спросила я, заворожённо водя пальцами по его плечам и предплечьям. Потом перешла на грудь.

Он застыл, как прекрасная статуя, прислушиваясь к своим ощущениям.

Когда я случайно слегка царапнула его ногтями, он снова вздрогнул и резко выдохнул, уставившись на меня.

– Что… ты… спросила? – хрипло уточнил он, вообще, кажется, не понимая, о чём речь. Я тоже уже плоховато это понимала: процесс невероятно меня увлёк, а мужчина, которого я беззастенчиво лапала, был так привлекателен и смотрел так… так… горячо и остро, что никаких сил удержаться не было.

Интересно, как он ощущал моё возбуждение? Оно волной жара поднималось изнутри, а осознание, что я во сне, добавляло этому какую-то сладкую вседозволенность.

Видимо, ощущение было ему не просто в новинку, оно шокировало его. Он будто плавился под моими руками, нежился, как огромный кот, невольно подставляясь под пальцы, которые только и делали, что водили по шрамам. Это даже не было лаской в полном смысле слова.

Правда, не удержавшись, я прочертила дорожку от груди до твёрдого живота, с удовольствием ощущая, как перекатываются под пальцами мышцы.

От прикосновения к животу он вновь резко и звучно выдохнул, издав протяжный звук вроде «а-аххх». В этот момент его глаза стали, как угли – невероятно жгучими и пронизывающими. Этот взгляд буквально прошил меня огнём, заставив… опомниться.

Я вдруг испугалась, осознав, что доигралась. Увлеклась и довела его до края! И себя практически довела…

Но как было остановиться, если он реагировал так остро? Если так откликался на ласки, да что там – жадно впитывал их! Ещё ни один парень или мужчина никогда так на меня не реагировал.

Как он подался вперёд, я толком и не заметила – демон был очень быстр.

Через мгновение я обнаружила, что практически лежу на спине на этом пригорке, а он навис прямо надо мной и упирается сильными руками в землю над моими плечами.

Я поняла, что он себя не контролирует. Из-за непривычных ощущений, до невозможности, как видно, обострённых нашей связью, его отлаженный механизм самоконтроля просто вышел из строя.

Я не успела додумать – ещё один резкий выпад, и его губы накрыли мои. В первую секунду я невольно застонала от ослепительной яркости ощущений, а потом так же мощно испугалась, в тот же миг поняв, что вот сейчас окончательно заставила его слететь с катушек.

Этот страх отрезвил. Резко обрушилось как-то вдруг отошедшее на десятый план понимание, что я в шкатулке с жутким древним демоном, шкатулка заперта в ужасной коробке, а всё то, что передо мной, – просто иллюзия, ведь моё тело спит в кровати крепким сном.

Я сжалась, а Эргилий отстранился. Но не так быстро, как должен был, учитывая то, что страх хлестнул и по нему тоже. Не знаю, насколько сильно, но тем не менее.

Безумие растаяло в его глазах.

Он совсем по-звериному встряхнулся, а в следующий миг уже снова сидел рядом со мной и смотрел… нет, не вдаль, а в землю.

– Что это было? – кашлянув, уточнила я.

– Ты спрашивала – откуда шрамы? – Он продолжил разговор так, словно никакого перерыва не было. Объяснению произошедшего не было уделено ни одного слова! – Их нанесение было частью церемоний по укрощению боли, которые я проходил в своём ордене.

Не дав мне как следует осмыслить услышанное (а ведь я ещё и от недавнего срыва не отошла!), Эргилий внезапно сменил тему и уточнил:

– Ты навестишь меня здесь завтра? Именно здесь, на этом пригорке, а не в железном ящике возле шкатулки?

– У меня что, есть выбор? – отмерла я, невольно заинтересовавшись. – С каких пор?

– Есть. Ты можешь отказаться. Ловушка и так уже почти взломана. Завтра я с ней закончу. Если ты придёшь, то это случится чуть раньше. Если не придёшь, то чуть позже. Хотя не думаю, что мне потребуется много усилий. Всё, что здесь сейчас случилось, каким-то образом наполнило меня силой под завязку. Её с лихвой хватит на рывок. Поэтому ты можешь отказаться.

– А сразу после освобождения ты будешь притягивать меня сюда во снах?

– Нет. Зачем? Эта тюрьма рассыплется. Какое-то время я буду слабеньким призраком, потом постепенно в течение нескольких дней восстановлю силу и смогу заново воссоздать своё тело. Так что теперь ты свободна по ночам. А завтра есть последний шанс посидеть на этом пригорке перед моим освобождением. Придёшь? Я не хочу больше тащить тебя силой. Это ужасно неприятно.

– Приду, – внезапно решила я.

А потом мир начал таять…

Я проснулась и попыталась припомнить, что мне снилось. Ничего не вышло. Осталось какое-то смутное волнение, что-то будто тревожило, выедало изнутри, но причину я найти не могла.

Впрочем, это переживание быстро растаяло, как только я вышла на кухню и застала там маму с папой, которые как раз завтракали.

– Рано ты сегодня! – заметила мама. До меня дошло, что я встала значительно раньше, чем вчера и позавчера.

– Сегодня на обед ничего не планируй! – Папа выглядел каким-то подозрительно жизнерадостным и смотрел на меня не просто так, а со значением.

– Чего?! – не выдержав, буркнула я. – И почему на обед ничего не планировать? У меня работа, вообще-то! Как раз в это время может покупатель прийти! Да и вообще я не фанат семейных обедов.

Они переглянулись.

– Ладно, расскажи ей, – махнула рукой мама. – А то ведь в самом деле сюрприз – не лучшая идея. Вчерашняя ситуация это подтвердила. Мы ведь зайти хотели к тебе на работу. Василий говорил? А ты уехала с поручением.

– Угу. Давайте уж, выкладывайте, что за сюрпризы.

– Ну сначала мы хотим тебе сказать, что страшно рады за вас с Вадимом. Очень здорово, что у тебя появился такой приличный мальчик, – огорошил папа. – Мы-то, признаться, беспокоились, что ты можешь начать встречаться с каким-нибудь… хм… ну ты поняла.

– Не поняла! – Я аж прислонилась к косяку. – Вы откуда про Вадима знаете? Я вам о нём точно не рассказывала. Неужто кто-то из моих подруг постарался?

– Нет. Ты знаешь, что отец Вадима работает в администрации, да и вообще очень влиятельный человек? – радостно уточнил отец.

Я отрицательно мотнула головой. Вадим об этом не упоминал. Да и зачем? Мне вообще нет дела до его папаши, честно сказать.

– Так вот знай! И он в составе одной из проверяющих комиссий приехал к нам в учебное заведение. Мне поручили их встретить и проводить до места. Он когда мой бейдж на груди увидел с фамилией, именем и отчеством, так оживился сразу и уточнил, не являюсь ли я отцом некой Глафиры Вилковской. А узнав, что ты моя дочь, обрадовался и сообщил, что вы с его сыном встречаетесь.

– Откуда он знает? – опешила я. – Вадим ему что, всё рассказывает?

– Или так, или есть вариант, что он тайком следит за личной жизнью сына во избежание сюрпризов. Всё-таки люди его уровня привыкли всё контролировать, – папу этот факт, казалось, вообще не царапал, в отличие от меня.

– Ну… допустим, хоть это и странно. А обед при чём? Только не говори, что он пригласил нас с вами в кафе, чтобы со мной познакомиться!

– Так и есть! – Мой кислый вид несколько сбавил папин энтузиазм. – Ты против?

– Ещё бы! Мы с Вадимом только-только познакомились, вообще-то! На пару свиданий всего сходили! Я даже не определилась, нравится ли он мне! А теперь какое-то давление возникает с вашей стороны.

Папа с мамой снова переглянулись. Их замешательство мне очень не понравилось.

– Пап, только не говори, что он тебе в качестве особого расположения как-то помог! Ты ведь ничего ему не должен, так?!

– Ну… он был очень рад, всё время держал меня при себе и нахваливал начальству, настойчиво рекомендуя обратить на меня внимание. Намекал, что сам за этим проследит… В общем, меня повысили…

– Так вроде тебя прежняя должность устраивала, разве нет? Ты каждый день по сто раз повторял, что работаешь на любимой работе. Да и вообще мне совершенно неясно, он-то чего завёлся? Мы ж обычная семья. Ладно бы статус у нас какой-то был или богатства несметные…

– Да он… понимаешь, сказал, что сын раньше время от времени встречался с разными подозрительными девицами, о серьёзных отношениях даже не думал. А тут по-настоящему влюбился, это даже видно. Впервые такое произошло. И избранница оказалась неожиданно приличной девушкой, дочерью профессора. Вот он и радуется. Сыну он, видимо, предоставляет возможность самому всё решать, свои умозаключения не навязывает, поэтому и рад, что тот в хорошую девочку по уши втрескался… Он так расписывал, будто у вас серьёзно всё… Вот я и согласился невзначай тебя познакомиться привести…

– Ну отлично, – вздохнула я. – Не завидую тебе. Теперь выкручиваться придётся. Лично я не собираюсь врать и изображать великую любовь или что-то в этом роде. Мне вообще не нравится, что моя личная жизнь взята кем-то под контроль. Не думаю, что буду встречаться с Вадимом на таких условиях. Он симпатичный, но не более того.

Внезапно я поняла, что мой восторг от этого парня полностью угас. Когда это случилось? Может, процесс начался после поцелуя, а окончательно завершился сейчас, после новости про чрезмерно заботливого папочку?

– И что делать? – растерянно спросила мама. – Неудобно как-то получилось.

– В следующий раз перед принятием решений, касающихся моей личной жизни, поговорите со мной, – посоветовала я. – А вообще, можете ему рассказать о моей крайней возбудимости и опасном лунатизме. Может, его это отпугнёт.

Они выжидательно уставились на меня, как будто намекая, что я должна предложить всё-таки сходить и пообедать.

– Даже не просите. Не пойду. Какой смысл? С Вадимом я, скорее всего, на днях расстанусь, так что отношения с его отцом у вас всё равно испортятся. Или вы решили всё-таки резко сменить политику воспитания и стать деспотичными родителями? Надо было тогда раньше начинать. А то все эти бесконечные разговоры о том, что свобода выбора важнее всего и что я должна сама брать ответственность за свою жизнь, – к чему они?

Родители явно смутились.

– Понятное дело, никто не собирается тебя заставлять встречаться с парнем, который тебе несимпатичен. Его отец сам виноват, что ввёл меня в заблуждение. Придётся объясняться, – вздохнул папа. – А потом новую работу искать, возможно.

Я вспомнила слова Василия Петровича по поводу того, что он всегда относился к моим родителям по-особенному и незаметно делал так, чтобы у них жизнь устраивалась наилучшим образом.

Именно поэтому, надо думать, мама с папой работали там, где им жутко нравилось, и получали весьма приличную зарплату.

– Не придётся тебе новую работу искать, я гарантирую, – заверила я. – К сегодняшнему вечеру всё уже наладится, обещаю.

– Мне бы твой оптимизм…

Они остались доедать завтрак и обдумывать, как всё это сообщить отцу Вадима, а я вернулась в свою комнату, взяла смартфон и сделала первый звонок.

– Да, малышка, – ещё до первого гудка отозвался Василий Петрович.

– У родителей возникли кое-какие проблемы, – сразу заявила я. – Есть угроза, что папу могут уволить…

Я быстро в двух словах изложила ему ситуацию.

– Понял. Ни о чём не волнуйся, я займусь. Но в таком случае приходи в магазин попозже сегодня, так как мне потребуется время.

– Так я могу и без вас в Мистбурге поторчать. После встречи с демонами что ещё может такого произойти, с чем я не справлюсь? По-моему, именно эта встреча и была самым острым возможным моментом, так ведь?

– Ну да. Поступай как знаешь. Ключ у тебя есть. Но дверь держи открытой. Если что-то тебя будет беспокоить, сразу выходи и дожидайся меня.

– Конечно! Вы же знаете, что я понапрасну не рискую.

– Знаю. Поэтому почти не волнуюсь.

Он отключился, а я, чуть подумав, набрала другой номер.

– Глаша, привет! – радостно сказал Вадим. – Не ожидал твоего звонка! Я как раз тебе сообщение пишу, хотел доброго утра пожелать.

Глава 11

– Вадим, а откуда твой папа знает мои имя и фамилию?

– Он что, с тобой беседовал?! – Голос Вадима стал гневным. Злился он, понятное дело, не на меня. – Ну я ему устрою!

– Нет, он со мной не беседовал пока. Он в составе комиссии приехал в академию, где работает мой папа. Увидев его фамилию, он спросил обо мне. Они разговорились и твой отец очень радостно сказал моему папе, что у нас с тобой любовь, а потом сделал так, что папу повысили в должности.

– А, вон оно что! – Вадим явно расслабился и даже, судя по голосу, улыбнулся. – Ну так всё к лучшему, да?

– Нет, – отрезала я. – Мне не нравится вся эта ситуация. Во-первых, у нас не любовь. Мы с тобой только на пару свиданий сходили. Во-вторых, мой папа ему теперь оказался как бы должен. А что будет, если завтра мы с тобой расстанемся? Твой отец от разочарования может сказать всего пару слов, и папу выставят прочь с любимой работы. В-третьих, вот уж чего я не терплю, так это вмешательства посторонних в мою личную жизнь. Это что за контроль сверху, а? Он ещё и подговорил родителей пообедать в кафе вместе, подтянуть туда меня и невзначай с ним познакомить!

Я говорила тихо, но зло.

– Эй, малыш, ты чего? – опешил Вадик. – Нет никакого повода для огорчений! Начнём с того, что я не позволю папе вмешиваться в нашу личную жизнь. Он меня никогда ни к чему не принуждает, поверь! Кроме того…

– Тебя не принуждает, да! А других?! – перебила я.

Он слегка сбился и ответил не сразу. Эта пауза была очень говорящей.

– Ну… я не позволю ему тебя тронуть. Хочешь, он и не покажется тебе вовсе? А насчёт своего папы не волнуйся… – Я ожидала, что он скажет что-то вроде: «Я запрещу отцу снимать его с должности, что бы между нами ни произошло», но он сказал совсем другое: – Ему ничего не грозит, ведь у нас с тобой действительно любовь. Я не то что тебя бросать не собираюсь, но даже хотел перейти на следующий этап и предложить тебе официально встречаться. Честно сказать, я и в самом деле влюбился. Со мной такого ещё не было…

– Ну здорово. Только почему ты сказал, что любовь не у тебя, а у нас с тобой? Почему меня не спрашиваешь, взаимны ли эти чувства, а? Что за решение за нас двоих? Тебе не пришло в голову, что я ещё даже близко не готова к переходу на следующий уровень? Я ещё только присматриваюсь к тебе, пытаюсь узнать получше и понять, насколько мне хочется продолжать общение. С какого перепуга вдруг мои чувства вообще в расчёт не берутся настолько, что даже и обсуждать ничего не нужно? Вы с папой решили, что раз ты влюбился, значит, всё решено?

Меня буквально распирало от гнева.

– Малыш, ты…

– Тихо. Я ещё не всё сказала. Почему-то в наше с тобой общение оказались замешаны родители. Это неприемлемо. И неприемлемо то, что о моих чувствах никто в этой схеме не спросил. А я вовсе не разделяю твою любовь, Вадим. Ты нравился мне, да. Но это всё. И я, кстати, не верю, что ты влюбился по-настоящему. Мы даже не узнали друг друга. Ты влюбился в какую-то придуманную тобой девушку. И чувства ей тоже придумал, выгодные для себя. Меня это не устраивает.

Я отключилась. Разумеется, он тут же мне перезвонил (безуспешно), а потом принялся засыпать сообщениями.

Из дома я вышла раньше родителей. Но когда заглянула сказать, что ухожу, увидела, что папа говорит по телефону. Прислушавшись, поняла, что собеседником был Василий Петрович. Ну отлично. Не знаю, что он ему сказал (а может, как-то успел намагичить на расстоянии), но папа уже не выглядел таким обеспокоенным. Мама тоже попрощалась вполне нормально.

Войдя в магазин, я заперла за собой дверь. Покупателям тут пока делать нечего, а у оборотня свой ключ (хотя он, помнится, и через стены спокойно тут ходит).

Книги я так и не заказала, поэтому захватила пару своих, из дома. Есть у меня любимые произведения, которые хочется перечитывать раз за разом.

В моём магазинчике (а я теперь привыкала к мысли, что он полностью мой и только мой!) всё было стабильно: уютно светили шары, манило удобное место для отдыха и деловито намекало на мой новый статус красивое директорское кресло возле прилавка. Цербер тоже по-прежнему занимал свою лежанку, с которой, похоже, сросся.

Зато на улице обнаружились кое-какие изменения.

Перед витриной теперь никто не стоял. Видимо, Шантар распорядился, чтобы жители не вели себя, как люди перед клеткой с редкой зверюшкой. Но жители нашли другой способ держать меня в поле зрения.

Напротив, через улицу, предприимчивые хозяева кафе, мигом сориентировавшись в ситуации, выставили на улицу столики и стулья. Так вот там не было ни одного свободного места! Магики чем-то перекусывали, что-то пили (чаще всего чашки и приборы сами подлетали ко рту без помощи рук) и при этом не забывали коситься в мою сторону.

Что ж, всё равно так значительно лучше.

Внезапно я, присмотревшись, заметила, что в том самом кафе над столиками висят точно такие же шарообразные лампы, как у меня в магазине. Это можно было бы принять за совпадение, если бы не обнаружились и другие сходства. Я вдруг поняла, что тамошние кресла тоже напоминают уменьшенные копии моего кресла из ротанга, а вместо настила под уличными столиками точно такой же ковёр, как у меня. Или, скорее, его имитация, учитывая, что он выглядел очень чистым, несмотря на то, что на него все вставали ногами. Хотя у них тут какие-то вроде очищающие заклинания в ходу, как говорил Василий Петрович. Так что удивляться нечему.

Сменилось и название кафе. Раньше оно называлось: «Туманный островок», а сейчас на вывеске было написано: «Другой мир».

Кстати, написанное я отлично понимала, хоть и отдавала себе отчёт, что там другой язык. Проблем с общением с иномирцами у меня тоже не возникало. Да и Василий Петрович, рассказывая про своё обустройство в нашем мире, ни о каких проблемах не упоминал. Очевидно, хранителю перехода это знание выдавалось вместе с посвящением в «должность». Что ж, логично.

Первая часть дня прошла шикарно: я читала любимые книжки с перерывом на чай-кофе-еду, общалась с Цербером и активно его гладила, почёсывая живот и за ушами. Василий Петрович подзадержался, но у меня вопросов к нему не возникало, так что я не волновалась по поводу этой задержки. Пусть лучше родителям качественно поможет.

Телефон я оставила с той стороны двери, но положила прямо перед переходом, чтобы услышать звонок. Правда, перед этим везде заблокировала Вадима. А то будет зря названивать и гонять меня туда-сюда. А вот звонок от Василия Петровича или родителей я пропустить не хотела. С Вадимом тоже, наверное, поговорю, но позже. Пока мне нужно было остыть. А уж потом спокойно объяснюсь с ним.

И снова я как-то автоматически отметила, что мысль о Вадиме теперь не вызывает внутри совершенно никакого отклика. Симпатия к нему полностью испарилась. Причём дело было не только в ситуации с отцом. Если бы оно было только в этом, то я злилась бы или обижалась, но всё равно рассматривала вариант дать ему ещё один шанс. А сейчас мне было на него плевать. Хотелось только, чтобы он и его отец больше не имели возможности портить нам жизнь. Странно. Ведь даже после того не особенно приятного для меня поцелуя всё равно оставалась и симпатия, и надежда на новую встречу.

Может, это магия на меня так влияет? Всё равно же постепенно внутри всё меняется, идёт какая-то перестройка.

В какой-то момент (я как раз размышляла о своих исчезнувших чувствах, отвлёкшись от книги) перед витриной остановился ребёнок.

На вид ему было по меркам моего мира лет десять или одиннадцать. Сколько же на самом деле – я не представляла.

Малыш был худеньким и выглядел очень неопрятным. А ещё у него имелся собачий хвост грязно-белого цвета со свалявшейся сосульками шерстью.

Одет он был в серую, покрытую въевшимися застарелыми пятнами одежду, будто бы сделанную из старой вытертой мешковины. И курточка, и штанишки выглядели так, словно их пошили на скорую руку из того, что подвернулось. Светлые неровно подстриженные волосы малыша тоже были встрёпаны. Интересно, их хоть разок расчёсывали?

– Привет, – застенчиво сказал он, встретившись со мной взглядом.

Только в этот момент я поняла, что забыла включить полог тишины. Магики мне не докучали, поэтому и отгораживаться не требовалось. Можно было включить его сейчас, однако я поняла, что просто не могу отгородиться от мальчишки. Поэтому кивнула в ответ на приветствие.

– Ты из другого мира пришла, да? Все об этом говорят, я слышал.

– Ну… да.

– Здорово. И как у вас там? Хорошо, наверное?

– Для меня привычно. Но магии нет.

– Как это? Разве можно жить без магии? – искренне удивился он, присаживаясь прямо на мостовую. – Как же вы темноту разгоняете? Или еду готовите? Или по воздуху летаете? Или…

– Тихо, тихо, – засмеялась я. – Мы научились всё это делать без магии. У нас есть разные… штучки. Просто они устроены по-другому. Только я не смогу объяснить как.

– Понимаю, – серьёзно кивнул малыш. – Я тоже не могу объяснить, как что работает. Работает и всё.

– Точно! – обрадовалась я. – А ты почему такой худой и грязный?

– Потому что бродяжничаю, – не по-детски серьёзно объяснил малыш (хотя, может, ему было больше лет, чем мне). – Нет, дом есть, но он у нас общий на всех. Мы там только ночуем. А грязный, потому что магия для более важных дел нужна и нельзя её на выведение пятен переводить. Мы её в общие накопители сцеживаем, а потом их используем для обогрева и освещения дома. Остаток лучше придержать. Вдруг кто-нибудь погонится, надо иметь возможность оторваться или отвлечь как-то. Если вся магия израсходована, а новая ещё не появилась, то шансов уйти нет.

– Ого! – удивилась я. – А что, власти о вас не заботятся, что ли?

– А зачем им? Нет, для чистокровок приюты есть, они у каждой расы имеются. А в нас-то всего намешано. И собственные способности почти на нуле. Если бы магии много было, так и полукровку бы все к себе захотели взять, – он мечтательно закатил глаза. Видимо, неоднократно представлял, что у него много магии будет, и он сразу станет для всех ценным и нужным. – Вообще, полукровки иногда сильнее чистокровок рождаются. Но тут уж как повезёт.

Честно сказать, мне стало безумно жаль паренька. Хотя, может, он врал, чтобы вызвать эту жалость. Надо будет поинтересоваться у Василия Петровича насчёт таких, как этот малыш.

– У тебя еда есть? – вдруг спросил полукровка. – А то кушать очень хочется.

– Еда? – Я чуть замялась. У меня было печенье и шоколад, но чтобы их ему передать, требовалось открыть дверь. И хоть мне уже дважды говорили, что дверь на защиту не влияет, всё равно было как-то боязно. – А тебе не вредна будет пища из моего мира?

– Не знаю. Но если понюхаю, то узнаю. Я запахи хорошо чую. Это у меня от оборотней. Их отравить невозможно.

– Ладно, попробуем. Только я высовываться не буду на всякий случай.

Я ушла ненадолго в наш мир, взяла там коробку из-под каких-то бумаг и сложила в неё всё, что было к чаю (до этого имелся ещё и контейнер с котлетами, взятыми из дома, но я их съела уже).

Потом вернулась и направилась к двери.

– Погоди! – Цербер вскочил и встал передо мной. А я и забыла, что он тут не просто так – у него миссия имеется!

– Ой, какой у тебя охранник страшный! – заметил мальчишка, глядя не на пса, а в воздух над псом, словно там было что-то огромное. – Как ты с ним не боишься в одном помещении находиться?

Я невольно хихикнула. Понятное дело, что у Цербера призрачный облик о-го-го какой, но для меня он был щенком. И вёл себя, как щенок, только говорящий и разумный.

– Положи коробку на пол и потяни дверь на себя, – скомандовал Цербер. – А я её подтолкну носом.

Так мы и сделали.

Всё прошло гладко. Схватив коробку с едой, паренёк принюхался и радостно сообщил:

– Съедобно! – А потом принялся жадно поглощать её содержимое. На то, чтобы разделаться с печеньем и шоколадом, у него ушла пара минут.

– Шпашибо! – сказал он с набитым ртом. Брызнули крошки. – Ой!

– Не за что.

– А может, ты мне дашь один маленький артефактик, а? В городе говорят, что в этом магазине раньше мощные накопители энергии продавали. Ничего не осталось? Если вдруг завалялся один, ненужный, то для меня это будет просто… ну… ух, как здорово! Можно будет в убежище больше света и тепла сделать! И свою магию туда всю подчистую почти не сливать. Пустым знаешь как страшно ходить!

Я задумалась. Тут имелись какие-то фигурки, но вот можно ли было их отдавать? Нет, ничего такого делать точно не стоит, не посоветовавшись с Василием Петровичем.

– У меня ещё не пробудилась магия, поэтому не могу тебе сказать, есть ли тут что-то ценное. Давай я уточню это у знающего челове… эээ… оборотня. Если вдруг найдётся накопитель-другой, то приберегу его для тебя.

Малыш активно закивал и явно ужасно обрадовался. Наверное, он и этого от меня не ожидал.

Мне вдруг пришло в голову, что если я при всех отдам мелкому хвостатику артефакты, то остальные решат, что магазин открылся.

– Слышишь, парень…

– Меня Тольди зовут, – вставил он.

– А я Глаша. Слышишь, Тольди, а ты не знаешь, когда вот эти вот магики, которые любят следить за моей витриной, расходятся? – Я кивнула на любопытные лица горожан в уличном кафе, которые с огромным интересом наблюдали за нашим общением. – Дело в том, что если и найдутся какие-то накопители, то лучше их передать тебе так, чтобы другие не увидели. Иначе опять набегут, магазин облепят…

– Как же, знаю. Вчера вот вечером ушли. После того как ты исчезла отсюда, они ещё какое-то время подождали, а потом уж разошлись. Я наблюдал. Вчера ещё хотел к тебе подойти, да не подобраться было.

– Ясно. Давай тогда так. Сегодня я всё разузнаю, а вечером если что-то найдётся, то передам тебе. Но не при этих наблюдателях. Сначала я сделаю вид, что ухожу, выжду какое-то время и вернусь. И ты приходи.

– Хорошо! – невероятно обрадовался хвостатый Тольди.

До крайности воодушевлённый, он распрощался со мной и убежал. В этот момент один из мужчин, сидящих за столиками в кафе напротив, внезапно решил повторить успех малыша и тоже поболтать со мной о том о сём. Он поймал мой взгляд, улыбнулся, изящно встал и направился к витрине. Я, нахмурившись, оглядела его прилизанные будто бы гелем волосы, поблёскивающий костюм из чёрной бархатистой ткани, расстегнутую на груди рубаху, под которой виднелся медальон со здоровенным красным камнем, и… стукнула молотком тишины.

Не глядя больше на улицу, я устроилась в кресле и принялась читать книгу. Цербер тоненько хихикал на своей лежанке, ехидно комментируя глупый растерянный вид прилизанного красавца, над которым смеялись оставшиеся за столами магики.

Больше до вечера меня никто не беспокоил. Разве что один раз из водянистого портала выбрался какой-то демон (ради такого я завесу тишины ненадолго сняла), который представился посланцем Шантара. Он уточнил, всё ли в порядке и не нужно ли мне чего-нибудь. Получив ответ, что ничего не требуется, он попрощался и вновь нырнул в портал.