И та ж в душе моей любовь! Том 2. Стихи и проза

Если в чудо сердце верит,

Если ждут его всерьёз —

В Новый год откройте двери,

На пороге – Дед Мороз!

Всё он знает, всё о помнит

И туда, где ждут – спешит:

Все желания исполнит,

Все мечты осуществит!

© Жорж Дмитриев, 2017

ISBN 978-5-4490-1308-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Аист спит на одной лапке

 
Не бросай меня, не надо,
Если любишь – потерпи.
Аист кружится высоко
Возле дома моего
Значит, скоро аистята
Клацать клювиками начнут.
 
 
Мнится мне, что наши дети,
Покорив простор науки,
Завели свою семью, и у дома,
Где теперь живут они,
Аист спит на одной лапке,
Сторожит покой семьи…
 
 
Не бросай меня, не надо,
Если любишь – потерпи.
И на шумном юбилее
Нашей свадьбы Золотой,
Внуки нам стихи расскажут
Как во время сенокоса
 
 
Много-много аистят
Не боятся тракториста
И в низине, у воды,
Поле ровное обходят, —
Соревнуются в поимке
Ошалелых лягушат.
 
 
Не бросай меня, не надо,
Если любишь – потерпи.
 

Бегущая строка

 
Когда бегущая строка
Не помещается в страницу,
Знай, это только от того,
Что они ищут путь к тебе короткий.
Терпением до тебя дойти
Слова в строке не обладают —
Они домчаться скороходом
До слуха твоего желают.
И знать хотят наверняка,
Что в твою душу западают,
И могут почерк твоего ответа
Срочно передать тому,
Кто их к тебе направил!
 

Беспечно-неизменная фригидность

 
Уселась кошка на руках у
Мраморной скульптуры
Девы юной.
Мурлычет,
Лижет каменную грудь и,
Согревая своим мехом,
Ждёт от неё взаимных ласк.
А дева сердца не имеет и
Полированные её плечи
Едва закрыты тонкой шалью.
Она не чувствует тепло и
Легких колкостей когтей
В подушках мягоньких
Кошачьих лапок.
Ничто не может оживить
Ни взгляд её
И не застывшую улыбку…
Так ты не ведаешь
Участие моё, мою заботу
И сердце в камень остудив,
Ты даришь мне свою
Беспечно-неизменную фригидность.
 

Душу свою об себя сломав

 
Говорил себе, что занят не тем,
Что нет смысла в наборе слов,
Чистотой которых хотел дышать —
Драил пОтом, жёг слезами и
Скоблил их ножами —
Блеск желая придать,
Как когда-то полы мыла мать.
 
 
Что теперь, говорить, разве что
Канарейкой пропеть с чужого листа,
Нотой чужой напиться и огорчиться —
Душу свою об себя сломав.
 
 
Если в пробелах и запятых
Нет и капельки чувств,
Вздохов и расставаний,
То для чего мысли во мне выцветали,
Встречу готовя с пустоты созерцанием,
 
 
Щёки цитат из седых словарей
Воздухом свежим не раздувая?
 

Нежность мечтаний

 
Делаю что-то не так —
Извините!
Первый, ведь, раз я живу на земле.
Где-то влюблялся в кого-то случайно,
Что-то где-то ломал, где-то строил не то —
В том я не вижу большого греха:
Раз я пришёл мять траву на рассвете,
Петь по утрам с петухами восход —
Значит нашёл я призвание в этом,
Значит тебя не случайно нашёл.
Стрелки часов будут мчаться куда-то
В даль времён унося
Память той встречи желанной,
Мне без которой прожить не дано.
Если вернусь через сотню столетий,
Я навещу тот берёзовый рай,
Где обниму с хрустом нежным колени,
В взгляде твоём ночь желаний прочтя…
 

Явление двойной звезды

Я в тайну масок все-таки проник…

Зачем скрываться под чужим лицом,

Когда свое, воистину, прекрасно?

Как доброго лица не прозевать,

Как честных угадать наверняка мне?

Они решили маски надевать,

Чтоб не разбить свое лицо о камни.

Маски В. Высоцкий

 
Твоё лицо мне не знакомо,
Но видя поступь плавного движения
И слыша речь – википедию смысла,
В догадках не теряюсь – я уверен:
Передо мной явление двойной звезды,
Что поочерёдно лик свой предъявляет —
Алголь (Глаз Дьявола) в созвездии Персея.
Когда одна в тени,
Другая плавится от Солнца.
Так в настроении твоём сменяются
Печаль и радость.
Улыбкой одаряя всех,
Меня ты в сумрак ночи прогоняешь
И хладным словом просьбу отвергаешь.
А я молю всего лишь об одном:
Дай образ твой запечатлеть,
Чтоб в памяти своей иметь
Кристально чистый диамант,
Который не сравним с другими…
Но в голосе твоём нет больше ласки,
В глазах твоих нашла приют прохлада —
В мерцании двух звёзд,
Под маской отчуждения одной,
Нет места для любви другой:
Может мне без тебя,
Без любви твоей,
Станет лучше?
Я не боюсь распада двойных звёзд,
Где чувства спрятаны под маской.
Любовь открытой быть должна
И крепче там, где нету маскарада!
 

Души сонет выискиваю я…

 
Ловлю твой запах
В каждой новой строчке,
Чтоб страсть перехлестнула за края и,
Потеряв сомнения обиду,
Сверлю глазами край сорочки,
Чтоб насладиться плотью естества…
Ты там, я это точно знаю,
Ты вся там, в чём-то не моя,
Но я стремлюсь запомнить запах
Твоих стихов,
Духи Сонет выискиваю я…
Хочу тебя на кромке глади моря,
Вдавив косу в песчинки камыша,
Любить хочу, мечтаю отравиться
Дурманом слов, окутавшим меня.
Хочу и не прошу другого:
Сегодня, присно и всегда!
 

Ты говоришь

 
Ты говоришь:
«Излишки портят вкус,
Зачем писать витиевато,
Когда за словом
Смысла не понять и
Грана чувства не находишь?»
Молчальница,
Тебе ли не понять,
Что золото совсем не то,
Что немотой нас покоряет!
У Слова есть предел:
Оно одето лаконичности плащом,
Но под плащом есть шпага с ядом.
Удар её оправдан на дуэли,
В которой Честь отстаивает право,
Стремясь сразить измену Лжи!
Так Слово может приласкать,
А недомыслия беззлобность —
Невинного в темницу заточить.
Друг мой,
Коль послушание ты принял
Писать стихи,
То меру Слова должен понимать и
Растекаясь мыслей по древу,
Себя не восхвалять и чаще вспоминать
О тех дарах, что принесли Младенцу:
То ЗОЛОТО,
То СМИРНА (МИРРА),
То ЛАДАН.
В них Смысл Бытия ниспослан нам
И ты традиции святой в стихах не нарушай:
Дари читателю Слова, идущие от Сердца!
 

Чтоб души наши отогреть

Александру Лукину – Достойнейшему

 
Все падают к ногам,
К стопам твоим —
Великий Маг и
Чаровник от Слова!
Пусть дней,
Неторопливый шаг,
Приносит новые изыски и
Слово дивное поёт о
Красоте Вселенской,
Где ты нашёл ни кем
Не занятое место!
Я Музу попрошу помочь
Тебе пройти по жизни долго,
Чтоб Души наши отогреть
От стыни тёмной зимней ночи.
Твори Великий Маг
Благое, нужное всем дело и,
На обломках синих льдин,
На радость всем,
Тебе и
Мне —
Лучами яркими играет Солнце!
 

Не охладеют чувства, согревающие нас

Камин остыл.

Лишь память треплет шторы…

Рассыпаны поленья, как укоры,

На выцветшем рассохшемся крыльце.

В шкафу разлук опять сломалась дверца…

И тень чихнёт от пыли, как от перца,

Вдруг отразив из прошлого тебя.

И сердце вздрогнет, снова проходя

Сквозь взгляды, звуки, словосочетанья,

Сквозь будни, звезды и сквозь имя Таня…

Сквозь прошлое, где мы с тобой наивны,

Безудержны и звонки, словно ливни.

Питая влагой зреющие травы,

В своей отваге правы и неправы.

Насквозь промокли платье и рубашка…

Полы и стены, словно промокашка,

Впитали сок всех переспевших чувств…

Пока тепло в камине не угасло —

Дуй на огонь! И знай, что жизнь прекрасна.

Татьяна Сокольникова

Москва

 
Пока дрова не превратились в пепел,
Дай мне,
Сквозь прошлое,
Где твоё имя
Владело мною,
Как владеет Солнце светом,
Надеяться на то,
Что на сгоревших углях,
Не охладеют чувства, согревающие нас.
 

В сердце родился цветочек

Солнечный свет наливая в бокал,

День восхищенно в окошко махал

Веткой цветущей сирени.

Прыгали радостно тени

С пола ко мне на колени.

Я отхлебнула глоточек —

В сердце родился цветочек.

Яркая прелесть цветущего дня

Пусть вдохновляет меня.

Теплые губы его разбужу.

Нежно улыбку на них посажу.

Близкий такой, но – таинственный.

Много есть дней, он – единственный.

Завтра уже обещают грозу.

Дождь захлестнёт на лету стрекозу,

Грустно роняя свои лепестки,

 

Лягут ромашки ему на виски.

Много чего еще будет…

Сердце любовь не забудет…

Татьяна Сокольникова

Москва

 
Тёплые губы твои разбужу —
Буду любить их
Пока я живу!
 

Парней усатых хоровод!

 
Как хочется пройти по залам Лувра,
Запечатлеть себя среди картин, но…
Но рядом только куры – дуры,
Да чёрный кот, не ловящий мышей…
Ах, как же хочется умыться,
Накинуть новое пальто и туфли,
Что купил когда-то
Заезжий парень мне в Сельпо…
То были годы молодые и
Я была так хороша!!!
Давно уж волосы седые,
Своих осталось – зуба два.
Вы, девки, времени не тратьте,
Мышей пусть ловит рыжий кот,
Достаньте лучшую помаду,
Раскройте шире груди молодые
И туфелькой украсьте ноженьки литые,
Билет купите – выпрыгните у моря —
За вами следом будет виться
Парней усатых хоровод!
 

Клокот аорты – как цунами разлив!

До сих пор как сумели быть розно мы?

Я навстречу пойду, не спеша,

Только щёки зардеются розами

И забьётся, как птица, душа!

Нина Беланова

 
«Слава Богу, мы дожили,
А казалось – умру без тебя…».
Милая, вдумайся только,
Сколько даёт нам любовь!
Трепетность переживаний
И нежность объятий твоих!
Клокот аорты – как цунами разлив!
А ожидания и расставания —
В них столько страдания,
Страсти и обожания!
Как нам без этого жить?
 

Ты меня опоила

 
Ты меня опоила
Отваром бедовой травы и
К себе приковала
Страстью пылкой любви.
 
 
Вот и мечется сердце
Между мной и тобой,
Только цепь неразлучно
Рядом держит уста.
Сколько может так длиться,
Ты в себе разберись —
Вода мельницу крутит,
Не даёт нам уснуть.
 
 
Реку чувств перекрою,
Заморожу всё льдом,
Но и там, подо льдом,
Ты меня согреваешь
 
 
Отваром хмельным…
 

Как любить могут пальцы слепого отца
Рембрандт Харменс ван Рейн. Возвращение блудного сына. 1668—1669. Эрмитаж, Санкт-Петербург

 
Я любил тебя, как любить может Бог,
Отстрадавшее тело сына.
Я любил тебя так, как любит
Раскалённый песок пустыни
Майский дождь и его прохладу.
Я любил тебя так, как любить может дочь,
Потерявшая рано мать,
Дав дочурке своей имя мамы.
Я люблю тебя так, как любил Соломон
Красоту Суламифь, подарив ей всё царство.
Я люблю тебя так, как любить может шмель,
Ароматы цветущего сада.
Я люблю тебя так, как любить может Ночь
Шлейф цветного Заката, что стучится к ней
В дверь в час вечерний с уходом светила.
Я люблю тебя так, как любить может Бог
Избрав тех, кто страдает за Веру.
Я люблю тебя так, как любить могут
Пальцы слепого отца,
Изучая черты, дорого лица,
С покаянием вернувшимся
Блудного сына!
 

Я буду ждать

 
Я буду ждать, спокойно и смиренно,
Тот миг, когда озябнув вновь,
Вы с дрожью в голосе, облокотясь на стену,
Произнесете что-то про любовь.
 
 
Вы будете хранимы моим сердцем и
Боль души едва ль коснётся Вас.
Вам будет, где согреться в стужу,
Вам есть, куда уткнуться лбом.
 
 
Покуда вы живёте в моём сердце,
С его биеньем и его теплом,
Поверьте – я иного не желаю,
И благодарной тенью остаюсь.
 

Я наслаждение пью

 
Я наслаждение пью
Из Ваших строк, но
Сердце разрывает ревность
К недостижимой Вашей красоте —
С годами спорить невозможно?!
…Картина Вашей Красоты
Блистать должна
В мужской надёжной раме!
 

И сделала с собою равным

 
Уснуть мне хочется сейчас,
Не думая о Вас,
Но мысли тонкая струя
Мне говорит: «Проснись.
Отринь, не свойственное ей,
Отбрось всё наносное и
Пристальнее посмотри
На отражение себя в её
Общении с тобою:
В походке, по земле скользящей,
В улыбке – на твою улыбку,
На ту надежду, что нашла в тебе,
На ту мечту, что для тебя
Собой являла, и при этом
Быть тебе собой она тебе
Нисколько не мешала».
И вспомнив трудные места,
Осмыслив тайные хода,
Куда увлечь желает слабость,
Ты понял, что она исправила тебя,
И сделала с собою равным.
Вернись к ней сам и
Попроси прощения,
За то, что был ты с ней не прав,
Обидой часто наделял
Её стремление быть рядом.
Любовь рассудком не узнать,
Её понять лишь можно сердцем!
 

Нельзя у страсти только прихлебнуть

 
И мне Тебя с годами не избыть,
Не вымолить светиться вполнакала.
И никогда уже не научить
Пить чопорно и чинно из бокала.
 
 
Жить с этим, Эля, мне невыносимо
Нельзя у страсти только «прихлебнуть»,
Поняв в себе рождение большого:
Что есть во мне одна лишь Ты —
 
 
«Смешливая, беспечная девчонка!»
 

Твой образ бестелесный

 
Мне кажется, тебя на свете нет.
Нет женщины, которую люблю.
Я как художник, что писал портрет,
Портрет не той, которую любил.
Как музыкант, не ту я ноту взял
В честь женщины, которую люблю и
Как поэт, не дописал сонет для той,
Которую сто лет люблю.
Как часовщик, что ход часов сверял
По чёткости её шагов —
Шагов той женщины, которую любил,
Как юноша, что воспылал к прекрасной даме,
К той, у которой есть семья и дети…
Я не могу в себе твой образ бестелесный,
Как кандалы тяжёлые носить и… не любить,
И… не любить,
Той женщины, которой нет на свете!
 

Рыбой бьюсь на берегу

 
Не хочу теперь на волю,
Жить хочу в твоей любви.
Понимай сама, как знаешь,
Без тебя я не могу.
Не могу читать глазами,
То, что видеть не могу —
Ты прости, но я губами
Рыбой бьюсь на берегу —
Алых губ твоих касание
Возвращает жизнь мою!
 

Сольвейг

 
Для меня не имеет значение:
С кем ты раньше была
В этот зимний морозный вечер.
Я же раньше был тоже с другой
И она мне тогда говорила:
«Что оставишь меня ты одной»,
Что любовь, как январской метелью,
Лисьим рыжим хвостом прошмыгнёт,
Не согреет мехами густыми и
В весеннюю светлую пору,
Когда сад весь в угаре цветном,
Соловей не споёт нам «Сольвейг».
Так она говорила, оттого,
Что сама не любила,
Оттого, что другому себя берегла…
Вот и ты,
Чувств своих от меня не скрывая,
Пригубила вино из бокала и
Не знаешь, что делать с собой —
Оттого, что метель завывая,
Нас ошпарила лисьим хвостом.
 
 
Сольвейг – воплощение
извечной мужской мечты
о женской верности,
которая не зависит от времени.
 

Может быть, и…

 
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и…
Слишком я люблю на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую вод!
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышу и жив.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле…
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Плохо тем, кто на больничной койке
Не услышит детское, родное:
«Деда, милый, погоди, не у – хо – ди!…»
Я держусь и в эти сени,
Где не слышно запаха сирени,
Где нет шума стайки воробьёв,
Где держать из сил последних
Не смогу я руку внука дорого, —
Я пока – туда не тороплюсь.
Не спешу расстаться с книгой,
С музыкой, картиной и с тобой —
С женщиной, любимою моей.
С теми, кто меня душой обогатил,
С песней этой, что сложил Есенин и
Струной, разорванной Высоцким,
Танцами Нуриева и Павловой, и
Со всем, чем жить я так хотел.
Потому и сыновьям желаю,
Жизнь любить, как я её любил!
 

Messenger

Чёрная роза

Сокольниковой Татьяне

(в ответ на присланную наклейку)

 
Messenger мне принёс кусочек хрупкого сердечка
И кругом голова пошла, от мысли:
Что же с ним мне делать?
Для меня и закат лишь предвестник рассвета,
А здесь пульсом в висок – обнажённое сердце!…
Да, любимы мне белые Розы и Каллы,
Лотос крахмально чистый, в том пруду,
Где два лебедя парой плывут.
Люб мне Ландыш душистый и нежный,
Шапки крупных, как выпавший снег, Хризантем.
Я в восторге от срезанных утром с росой,
Высоких и стройных, смело под нож положивших,
Тонкостью талий в размер обручальных колец —
Гладиолусов, что впервые в букете сплотились,
Красоту свою нам всецело отдав!
Но мне дороги скромные Мальвы,
В палисаде растущие низком, родном…
Как они бесподобны и невинны в своей белизне,
Из глубокой души излучая согласие в жизни,
Донося до нас мир и покой!…
А сегодня, простите меня, я в ответ посылаю Вам
Чёрную Розу в бокале, золотого как небо Аи —
В её скромности столько красы!
Потому, что люблю!
 

Не мой удел вас огорчать!

 
Мне зайчик солнечный в ладошку
Беспечно спрыгнет с высоты.
Искусно вышьет на дорожке
Ворона крестиком следы.
Ушастый зайка быстроходный
Под ёлку спрячется сейчас и
Будет долго грызть морковку,
Что на крылечко положила
Зверюшкам малым Бабушка Яга!
И будет долго мне казаться,
Хоть не со мной, но рядом ты,
Что я целую твои плечи,
А обнимает их другой…
И добрых слов не забывая,
Я посылаю всем привет,
Тем, кто тебя обнять стремится, —
Не мой удел Вас огорчать!
 

Ведь это ваши ожидания

 
Ты «ожидания» мои не облачаешь
В «обещания» свои и
Неучастие ко мне
Стремишься просьбой оградить:
«Не обижайтесь, мол,
Ведь это ваши «ожидания»,
А не мои вам «обещания».
И если оправдать я не могу
Всего лишь: «ожидания»,
То грош цена такому «обожанию»!
Иное «совершенство»
Пусть сна вам не даёт…
Я умиления прошу и
Безрассудного желания
Одной лишь мною обладать,
И восхищение своё
Моими стройными ногами,
Чтоб побуждало вас
Ниц пасть и целовать
Колени острые мои
Испепелёнными губами!
И вот тогда, с вершины
Сладострастия, я снизойду
Царицей ночи и любви,
Сторицею воздам
За упоительную власть
Божественного тела и
Золото украденного счастья
Готова буду с вами разделить
За чувства нежные ко мне и
За любовь, похожую на муки…
 

Губы твои для них – дар!

 
Голос твой всюду слышится,
Эхо его поймав,
Руки к тебе протягиваю —
Не расплети их жар!
 
 
Мысли гоню печальные,
Скрыть не дадут обман,
Годы мои незримые —
Губы твои для них – дар!
 
 
Ты подойди ко мне близко и
Загляни в омут глаз,
Где на воде качается
Лилий нарядных бал!
 
 
Где за Луной в сиянии
Вижу я образ твой и
У рассвета раннего
Страстно поёт соловей!
 

Принесу вам глинтвейн!

 
Странно как-то,
Непостижимо и просто,
Что мелодия жизни
По нотам слагается:
Вот в аллегро звучит,
Здесь в анданте срывается.
Где-то в форте взлетит,
С сединой и годами она
В пьяно спускается.
И по струнам души
Звучно переливается —
От тебя до меня
Километрами дат и
Часами разлук
Она в ритме стаккато
Нервно бьётся в висок
И скрипичным ключом
Чувства наши скрепляет.
…Наиграйте – Шопена,
Принесу Вам глинтвейн!
 

Прекрасных черт

 
Я напишу тебе портрет
На фоне идеала.
Не кистью. Нет.
Прекрасных черт
Прекрасный след
Отдать холсту – кистями!
О, нет!
Нет! Нет!
Я напишу его.
Словами!
Пусть – недоделанный поэт.
Зато живу тобою.
Вами!
И…
Очень,
Очень жаль —
Не с Вами!?
 

Крестит веткой тополь

 
Крестит веткой тополь
Трудный путь к тебе,
Коромыслом по небу
Проплывает месяц —
Толи ищет что-то,
Толи ждёт кого.
 
 
Губы мои помнят
Имя лишь твоё,
От чего же ноет
Сердце ретиво —
Не судьба знать слышать
Доброе словцо…
 
 
Я сегодня буду,
Буду ждать тебя и
Просить не стану
Большего, чем есть,
Лишь бы нам с тобою
Месяцу помочь…
 

Эману Эльке, поэтессе

 
Не запрещай мне, Эля, говорить
Словами, что придуманы не мною.
Я в них хочу формат перегрузить,
Тех лет, что прожиты без Слова!
Оно меня само нашло, —
Так на исходе дня луч Солнца
На холсте небес
Выводит Зори колдовские
И ночи тьма
Его благоволит за краски золотые.
Благодарю Всех тех,
Кто поэтическое Слово
В ранг Дара
Крестным Знаменем рукоположил,
Явив нам Чудеса общения,
Дав радость сопричастным быть к
Души прекрасным откровениям и
Музой трепетно живой в лице твоём,
Перед недостойным мной,
В Стихах представил!
 

Стало уютно

 
В Петербурге туман
И сырость
Жёлтым фонарём
Висит под окном…
Я сегодня в стихах
Её встретил и
Тотчас влюбился,
И холод ушёл в туман…
Стало уютно
И я улыбнулся —
Себе и Тебе…
И понял:
Без Тебя —
Уже не смогу…
 

Карантин возраста

 
Мои губы целуют
Отражение губ твоих и
Нет сил удержать свой порыв
От манящей зеркальности их.
Мои руки ловят тень рук твоих и
Не могут поймать
Тонкой талии нить
В облегающем платье с цветами.
Мои мысли вбегают
По ступенькам наверх
К той двери, за которой
Улыбка живёт
И искринка в глазах согревает.
Мои строки летят
К книжной полке твоей,
Что висит на стене над диваном и
Стихам рядом хочется быть,
Им так хочется жить,
Чтобы ты их читала!
Жаль, что годы летят и
Седины висков
В отражении мчащихся будней,
Мне всё чаще твердят,
Чтоб для сердца важней
Стала проза…
 

Оно

 
Оно нахлынуло нежданно,
Стеснив дыхание моё;
Оно беззлобно мне сказало,
Что время страсти отошло;
Оно останется вне рамок
Суждений модных, скоротечных;
Оно напомнило о том,
Чему все возрасты подвластны;
Оно сказало: будь упрям и
И чувств своих не бойся;
Оно рассудит нас само и
К алтарю во Храм введёт;
Оно за трепетом ресниц,
Слезу твою от счастья скроет;
Оно деянием моим
Дом радостью наполнит;
Оно в пути для нас с тобой
Звездою станет путеводной…
Оно – Благоволение Твоё —
Я с ним живу отныне!
 

Обмираю сердцем и грущу

 
Взглядом я тебя не потревожу,
Поцелуем губ не обожгу.
 
 
Не тебе шептать всю ночь на ушко:
Я тебя, желанная, люблю!
 
 
Так зачем же я ищу повсюду
Встреч с тобою вечером в сети?
 
 
Так зачем, стихи твои читая,
Обмираю сердцем и грущу?
 

Теперь в груди его тесно

 
Художник написал портрет,
Который в миг один в
Мадонну превратился!
Покинув рамку золотую,
Она художнику с улыбкой в
Ладонях сердце принесла и
В его Душу положила.
Теперь в груди его тесно:
Там трепетать за гранью века
Сердцам отныне суждено…
Любовь не может долго жить
Без превращения такого!
Светите, Ангел во плоти!
Дарите Счастье Неземное!
 

Верна себе

 
Я знаю, ты верна себе
И твёрдо знаешь, что святое —
Семья, детишки и жена.
Живи судьбину не кляня,
Отдай тепло в мои ладони,
Я подарю тебе заботу
И не позволю ждать субботу
И за улыбкой прятать боль.
Живи святою Магдаленой
И светлым таинством Его…
В круговороте этих дней,
Не дам тебе нести расплату
За то, что кто-то и когда-то
Забыл о нежности твоей.
 

Ты неисправим!

 
Вы достойны всех сокровищ книжных,
Что хранят прекрасные Слова,
Тех, кто посвятил Вам строки,
Очень часто, сердце не щадя!!!
 
 
Я мечтаю от Тебя услышать
Только то, что даст мне смысл
Словом твои чистым наслаждаться и
В ответ услышать: Ты неисправим!