Дракон в моей постели. Книга 1

Глава 2. В воздухе

– Ты что, преследуешь меня? – прошипела я, когда он сел рядом.

– Я лечу домой, – пожал он плечами.

Девять часов в воздухе и все это время рядом. С мужчиной, которого я хочу до головокружения. И никакой возможности пересесть.

Разумеется, сон как рукой сняло.

– Может, хотя бы познакомимся? – спросил он.

– Нет, – рявкнула я.

Детский сад, конечно, но я не могла иначе. Только сев в такси, я сразу же попыталась забыть этого мужчину. А теперь он сидит рядом и что дальше? Станет мне показывать фотографии своего счастливого семейства?

– Это все из-за того, что я женат?

Какая проницательность!

– Именно. Почему ты не носишь кольцо?

– А ты?

– Я носила. Теперь оно в канализации. Мой муж тоже носил. И кольцо его никак не остановило.

– Вот поэтому и я не ношу. Я могу сам сказать женщине, что женат, чтобы она не строила никаких планов.

– Отлично. Я поняла.

– Мне очень жаль, что твой муж тебе изменил. Он, должно быть, круглый дурак.

– О, вот только не начинай расписывать, какая я классная, а он меня не оценил. Ты меня даже не знаешь. Просто давай спокойно долетим до Штатов. Там меня ждет еще один рейс, до Флориды, так что это долгий путь, который придется проделать в одиночестве. Так что, пожалуйста. Хватит.

Он нахмурился.

– Флорида?

– Да, а что такое? – не понимала я.

– Ты летишь во Флориду на следующее утро? И в Нью-Йорке должна остановиться в отеле «Хилтон», переночевать, а следующим утром улететь?

У меня плохие предчувствия. Очень плохие.

– Черт, – выдохнула я. – Откуда ты это знаешь?

Он кисло улыбнулся.

– Кажется, вчера вечером у тебя была назначена онлайн-конференция с Алексом Кейном…

Я медленно повернулась к нему всем телом.

– Нет, – прошептала я, оглядывая его с ног до головы. – Только не это.

– Ага, – отозвался мужчина. – Именно это. Ирэн Воловиц, главный сценарист? Приятно познакомиться. Алекс Кейн, король драконов.

Я закрыла лицо руками и сползла вниз.

Когда только стало известно, что кастинг прошел успешно, Кэролл сразу же началась восторгаться выбором продюсеров. Ах, этот, Алекс! Вздыхала Кэролл. Какой замечательный выбор. Какие глаза. Какой ровный нос. А эти гу-у-у-убы… Кэролл говорила, что фильм уже обречен на успех, если на главную роль дракона согласился сам Кейн.

Она удивилась, когда оказалось, что я ни сном, ни духом ни про какого Кейна не знаю. Хотела мне фотки показать, но я отказалась. Тогда я как раз договаривалась с его агентом, что объясню Алексу основные черты характера персонажа, которого ему предстояло сыграть. Я сказала Кэролл, что хочу увидеть его впервые вживую, тогда я сразу пойму – он тот самый, кто нужен или нет.

И теперь я его видела перед собой. О да, он был тот самый. Это был персонаж моего сценария, тот идеальный мужчина, которого я описывала все это время, вникала в его характер, продумывала его биографию. Я сроднилась с этим выдуманным парнем так, как даже с мужем не была близка. Он занимал все мои мысли. Когда что-то случалось, первым делом я думала, что бы король драконов сказал на это, как бы он отреагировал на это.

Этот вымышленный король драконов вышел таким горячим, что он, черт возьми, даже возбуждал меня!

А теперь тот, кто будет играть мужчину, от которого я давно без ума, должен сыграть его для всего мира. И это, черт возьми, идеальный выбор. Кэролл была права. Пошлю отделу по кастингу коробку шоколада.

Одни только фанатки Алекса Кейна сделают фильму кассовые сборы. Кэролл была среди них. Она говорила, что его признали самым красивым мужчиной в прошлом году. Эй, хотелось вопить мне, наградите этого красавчика этой премией пожизненно! Ему никто и в подметки не годился.

В самолете было светло. И теперь, сквозь пальцы, которыми закрывала лицо, я смогла хорошо разглядеть его. Так, как не удалось в темноте бара и уж тем более в шкафу.

У него были темно-каштановые волосы, не длинные до плеч и не короткие под ежик. Там было, куда запустить пальцы. Нос был ровным, профиль – королевским, такой можно на монетах чеканить. Хотя его тело скрывала бесформенный батник, плечи угадывались и так, они действительно были широкими, рельефными, как и грудь под футболкой. А на ощупь, как я помнила, они были твердыми. А его объятия крепкими.

А потом мой взгляд опустился на его руки, лежащие на подлокотнике. На его длинные пальцы.

Я вспомнила, как облизывала их. И то, что он вытворял этими пальцами после. Внутри меня.

Алекс проследил за моим взглядом и расхохотался. А я натянула на глаза маску для сна и отвернулась к иллюминатору.

Боже, мне этого никогда не забыть.

И что самое ужасное – теперь это точно никогда не повторится.

Он дал мне выспаться. Усталость взяла свое, и я все-таки уснула, но лучше не вспоминать, какие сны мне виделись. И в них Кейн не ограничился пальцами.

Я зашевелилась и едва не застонала во весь голос, проснулась и сразу вспомнила, что сплю в самолете, а мужчина из моих снов реален и сидит рядом. Тогда я и услышала этот вопрос:

– Ты, правда, не знала, кто я такой?

Я повернулась к нему, но тут же быстро отвернулась обратно к иллюминатору.

– Не смотри на меня так.

Этот взгляд. Кэролл могла говорить об этом взгляде часами.

– Как не смотреть? – удивился он.

Ну да, ему не понять. Это его обычное выражение лица.

– Нет, я не знала, кто ты, – сказала я со вздохом. – Иначе я бы никогда…

– Почему это? – тут же отреагировал он.

Я закусила губу, чтобы не расхохотаться. Я все еще сидела к нему в пол оборота и смотрела на облака в иллюминаторе.

– Ну как почему? Кто ты, а кто я?

– Мы люди. Не вижу разницы.

– Ага, конечно. Как ты оказался в Москве? Когда мы договаривались с Эдвардом, он не говорил об этом ни слова.

Агент Кейна, у которого я едва выбила те два часа на разговор с Алексом, когда договаривался со мной о встречи, как-то запинался при нашем разговоре. Я-то думала, что он путается в часовых поясах. А оно вон как. Алекс был не за океаном, как я думала. Он был куда ближе ко мне, в Москве.

– Это я просил Эдварда не говорить никому. Я сорвался на выставку моего друга художника. Роберта Маккамона. Слышала?

Я покачала головой.

– Нет, последние полгода я жила в мире Шести Королей.

– Ты основной сценарист, да? – спросил он. – Хорошая работа.

– Спасибо. Почему ты не отменил нашу конференцию, если знал, что не сможешь появиться?

– Прости, что заставил тебя ждать.

Это не ответ на вопрос «почему», но кто мы друг другу, чтобы рассказывать такие детали.

Я краем глаза взглянула на его ровный – «королевский» профиль, как я отмечала в описании персонажа. Чертовски верно выбрали мужчину. У Алекса именно такой профиль.

Если бы я проболтала с ним те два часа, на которые мы условились заранее, к моменту, когда бы я пришла домой, там уже не визжала бы Ленка. И очень может быть, что сейчас в соседнем кресле сидел бы мой муж…

Я прямо подскочила в кресле.

– Ты ведь не должен был лететь сейчас! Это не твое место!

Он улыбнулся.

– Нет, я решил обменять билет и приехал в аэропорт, погуглив рейсы. Мне сказали, что все места проданы, но потом сообщили, что один пассажир не явился. С ним связались и он сказал, что не летит. Для обычных пассажиров не идут на такие уступки, но я пустил в ход все свое обаяние и вот я здесь. У меня была бронь на рейс через сутки. В общем-то, именно из-за меня ты и должна была остановиться в «Хилтоне», дождаться, пока я прилечу из Москвы. Нас должны были забрать оттуда вместе позже и уже доставить до Флориды. А что? – у него на лице мелькнуло понимание. – Это место твоего мужа?

– Ага.

– И почему он не полетел? Из-за измены?

– Конечно! По-твоему, это пустяк? – сразу вскинулась я.

– Что ты. Просто интересно.

– Из-за этого. А еще… Потому что я сожгла его паспорт, – ответила я мрачно.

Алекс присвистнул. Посмотрел на меня с уважением.

Нагнулся ближе.

– Знаешь, почему я сделал это вчера с тобой?

Я снова вспыхнула.

– Даже знать не хочу!

Он отодвинулся.

– Ладно, – пожал он плечами. – Как скажешь.

Я вернулась к облакам в иллюминаторе. Все могло сложиться иначе. Совершенно все. Я могла сидеть здесь вместе с мужем. Строить планы о новой жизни. А вместо этого сижу с чужим мужчиной, и умираю от желания, которым не суждено сбыться.

Ох уж этот потрясающий любовник из шкафа… Я вас умоляю, вы бы его видели. Где я, а где он. У нас все равно бы ничего не вышло. Ни при каких условиях.

И тем не менее, вчера он пошел со мной, прошептало уязвленное самолюбие. Тем не менее, он кончил себе в штаны, а могу поспорить, с ним это со школы не происходило. А все от моих прикосновений и движений.

– Ладно, – проворчала я, поворачиваясь к нему. – И почему ты сделал это?

Он улыбнулся. Нашкодивший мальчишка. Наверное, заботится о своем лице и смазывает чем-то щетину, некстати подумала я. На моем лице не осталось раздражения после всех тех горячих поцелуев.

Так, нельзя им любоваться. Хватит.

– Ты бы себя видела, – сказал Алекс. – Ворвалась в холл, волосы развеваются, в глазах молнии. Я подумал, что ты прямо там с кем-то порвала. Все ждал, что сейчас явится твой мистер, а ты тот первый бокал с шампанским в него и запустишь, а потом и бутылку об его голову разобьешь. Но нет, никто за тобой не гнался. Ты проглотила это шампанское, и глазом не моргнув, как воду, а потом поглядела на зал и на этих горячих парней, – он нагнулся ниже. – Я боялся, что кто-нибудь из них сейчас перехватит твой взгляд и доберется до тебя раньше меня.

– Лучше бы так и было.

– Да ну? – в его глазах сверкали знакомые искры.

Черт, а при дневном свете этот взгляд выдержать вообще невозможно.

– Когда ты успела переодеться? – он оглядел мои джинсы и свободный свитер.

Не думала, что заметит.

– У меня с собой вообще-то целый чемодан одежды.

В который влезла вся моя прошлая жизнь, если быть честной, но об этом говорить я не буду.

– А ты? – спросила я, и посмотрела на его потертые джинсы.

Он был в брюках, я точно помню. Сейчас в джинсах, футболке и толстовке с кепкой. Стандартный набор для образа – звезда инкогнито.

– После того, как ты сбежала, я вернулся в отель и принял душ.

Я чуть не застонала, представив его в душе одного. Черт. Мне бы тоже в душ не помешало, и мы могли бы принять его вместе. Так, Ира! Спокойно!

Алекс внимательно посмотрел на меня стальными глазами. Ну чего он так на меня смотрит, куда мне деться-то. Еще и щеку подпер одной рукой. Изучает.

– Со мной, кстати, такого с колледжа не бывало, – многозначительно заметил он.

– Со мной тоже давно, – вздохнула я раньше, чем сообразила, что говорю.

Алекс моментально улыбнулся.

– Вы с мужем не ладили?

– Не хочу говорить об этом.

Он меня не слышал.

– Так вот откуда этот голодный взгляд, – продолжал он.

– То есть у меня на лице было написано, что я пришла с кем-то переспать?

– Ага. Но я не мог позволить, чтобы тобой кто-нибудь другой воспользовался. Тебе бы это не помогло.

– Да с чего это ты взял? – взорвалась я. – Я хотела, чтобы кто-нибудь воспользовался. И до сих пор хочу!

– Тебе все еще больно и обидно. Но месть не поможет тебе чувствовать себя лучше.

– Знаешь что? Ты актер, а не психолог. Так что оставь меня в покое.

Он выпрямился.

– Как скажешь.

Потянулся к наушникам, включил музыку. Стали разносить еду. Мы ели молча. Он слушал музыку. Потом я достала ноутбук и стала разбирать реплики короля драконов, которые Алексу предстоит произнести, когда начнутся съемки.

Любовная сцена требовала доработки. Мне прислали сценарий с пометкой, что эти фразы не раскрывают актерского потенциала. Черт возьми, кто же знал, что мне придется переписывать постельную сцену, сидя рядом с ним. Я слышала в голове, как он произносит эти слова. Видела наяву, как касается актрисы. Переворачивает ее на спину и берет сверху.

Черт! Я захлопнула крышку ноутбука.

И встретилась с его заинтересованными серыми глазами. Наушники лежали на коленях.

– А я эту сцену еще не видел, – сказал он. – Интересно, ты будешь еще в Штатах, когда мы будем ее снимать?

Глава 3. Невероятные приключения под одеялом

– Ты хорошо говоришь по-английски. Как так вышло?

Я посмотрела на часы. Лететь еще пять часов.

– Ну, – вздохнула я. – Я не всегда жила в Москве. Мои родители развелись, когда мне было десять. И тогда папа забрал меня с собой в Канаду.

– Ага, – кивнул Алекс довольно, – вот откуда этот акцент. Не мог никак определить. А зачем ты вернулась в Москву?

– Я приехала к маме, когда мне было пятнадцать. А в шестнадцать влюбилась и осталась в России, не захотела возвращаться.

– Он и стал тебе мужем?

– Нет. С мужем я после познакомилась.

– Как давно вы женаты?

– Совершенно не важно.

– Ясно. Подашь на развод как приедешь?

– Это тоже не твое дело, Алекс. Я ведь тебе таких вопросов не задаю.

– А ты попробуй.

– Что?

– Задавай, – он улыбнулся. – Спроси меня, о чем хочешь.

– Вот прямо о чем хочу?

– Ага. Я отвечу. Знаешь, есть такая американская игра – правда или желание? Если это будет какой-то очень сложный для меня вопрос, то я выберу желание, и ты придумаешь что-нибудь безобидное.

Ха. Он плохо меня знает. Безобидное. Как придумать безобидное желание, когда у меня между ног все сводит от одного его взгляда? Тут и думать много не надо. Тут бы, наоборот, рот на замке держать надо, а не в игры такие опасные играть.

– Ладно, – вздохнула я, собираясь с мыслями. – Любой вопрос… Так…

В голове промелькнули все и все разной степени интимности. От «тебе понравилось?» до «Когда повторим?». Разумеется, хотелось спросить, изменял ли он своей жене до этого. Но учитывая, что он со мной творил и если после этого совесть у него была чиста, то задавать этот вопрос бессмысленно. Для него это не измена.

Спросить – может ли он изменить жене? Эдакий заброс на будущее. Ну тот же вариант. Но он ответит, что нет, он верен, потому что бла-бла-бла, а то, что было между нами, это не измена вовсе. Ведь что было? Ничего. Я его даже не касалась. Случайный оргазм у него какой-то вышел.

– Эй, это просто игра, – напомнил Алекс. – У тебя такое лицо, как будто это допросе ФБР.

Я шумно выдохнула.

– Нет, не буду играть. У меня все вопросы вокруг одного вертятся. Не могу.

– Задавай!

– Не буду.

– Тогда я спрошу первый – как давно у тебя не было секса?

– Чего?!

– Будешь отвечать или выбираешь желание?

– Вообще-то это я должна была спрашивать!

– Но ты же не спрашиваешь. Наверное, тебе нужно время.

– Нет, не нужно. Я уже знаю вопрос – что для тебя считается по-настоящему изменить жене?

Алекс скривился.

– Да ну, Ирэн. Что это за вопрос. Ты могла о чем угодно спросить.

– Ты хотел вопрос? Ты его получил.

– Изменить жене – это полюбить другую женщину также сильно, как я любил ее когда-то.

Я застыла.

– Это… как? Ты ее не любишь уже?

Он оставался невозмутимым. Чертов актер.

– Мой черед, и мой вопрос ты уже слышала.

– Что? Я не буду отвечать.

– Значит, ты выбираешь желание?

– Э-э-э…

В серых глазах плясали искорки, вот у кого желание точно не будет скучным, так это у него. Явно. Черт. Мне адски хотелось, чтобы он еще раз коснулся меня. Я сидела рядом, ощущала аромат его мужских духов. Слышала его голос с хрипотцой. Как только женщины выдерживают его фильмы без дубляжа. Это же невероятный, глубокий, страстный голос.

А хотя, чего молчать. Да, давно. Да, не было. Но он по мне и так это видел. Я была голодна как зверь, вырвавшийся из спячки.

Я и теперь была такой. Неудовлетворение засело прочно, а то, кем я могла бы удовлетвориться, сидел рядом и задавал провокационные вопросы. Окей, мистер.

– Полгода.

Он выглядел шокированным.

– Твой муж не спал с тобой полгода?!

– Эй, тише! Люди смотрят!

Он наклонился ближе и прошипел:

– Полгода?!

– Много, знаю. Я писала сценарий. Работала. Прошла все курсы сценаристов, какие были в Москве. Училась дистанционно по программам из Штатов. Язык это одно, но мне и того, что было не хватало. Меня учила Кэролл, учила сленгу и идиомам, я-то все равно знала канадский английский.

– Поэтому мир фэнтези, да?

– Ага. Я очень хочу написать сценарий о реальности, это моя мечта. Никаких драконов, мечей и магии. Но для этого нужно знать американскую реальность изнутри. Вот почему я так вцепилась в возможность побывать на съемках. Они не предлагали мне этого поначалу, я настояла. Сказала, что могла бы помочь актерам. И вдруг понадобится что-то доработать на месте.

– Они обычно нанимают целый штат сценаристов для фильмов. Тебе повезло, – сказал Алекс.

– Я знаю, – снисходительно улыбнулась я. – Их и сейчас много, я общалась с каждым, объясняла, как работать с материалом. В общем, это все занимало уйму времени. И вспомни, разницу в часовых поясах. Я пропадала дома не только днем, но и ночью. Сняла офис неподалеку и ездили туда работать. Потому что когда все спят, последнее, что тебе хочется – это работать.

– Ты застала его с поличным?

Я скривилась.

– Алекс, давай только не надо его выгораживать. Ты, может быть, и придумал себе правила, по которым живешь, но у меня они другие. И если мой муж трахает, стоя на четвереньках, мою подругу, то мне плевать, что он не любит ее при этом также сильно, как меня когда-то. Это измена. Точка.

– Тихо, люди смотрят, – повторил он с улыбкой.

– Мой черед задавать вопрос, – сказала я.

– Смотрю, кто-то втянулся.

– Вы с женой заключили какой-то договор, да? Это противозаконно, наверное, не давать тебе спать с другими женщинами. Ты только посмотри, как они на тебя смотрят. Взять даже стюардессу. И если это остановить невозможно, то пусть твой муж хотя бы не трахается с поклонницами по-настоящему?

Он сощурил глаза.

– Будь я твоим мужем, ты бы пошла на это?

– Никогда!

Он улыбнулся, даже несмотря на то, что я продолжала:

– Но, как видишь, я категорична и моногамна, и мои правила не годятся для мира шоу-бизнесса. Там же, наверное, постоянно приходится с кем-то спать.

– Тебе пришлось с кем-то спать, чтобы твой сценарий выбрали?

Я мрачно усмехнулась, вспоминая тот адски непростой период.

– Нет, но… если бы это помогло мне избежать кое-каких сложностей, я была бы не против.

– О да. И тогда тебе не пришлось бы терпеть полгода.

– Я не терпела полгода. Я и думать забыла о сексе.

– Но твой муж! Понимаю, ты много работала и вся твоя голова была занята этим, но он что делал? Он мог бы помочь тебе расслабиться, хоть однажды.

Ваня, конечно, пытался, но знаете, мы были в разных весовых категориях. Не в том смысле, что во мне было на пару десятков килограмм больше, нет. Скорее в том, что я была ведущей. А он был ведомым. У меня был вагон амбиций, у него – почти никаких. Очень скоро стало понятно, что как я сказала, так и будет. Нет секса – значит, не будет, пока я не решу, что пора. А мне действительно было не до него. Я задвинула и секс, и мужа куда подальше в угоду карьеры, и может быть, сама была виновата в том, что произошло. Он просто набросился на первую попавшуюся.

– Со мной такое бывает, – продолжал Алекс. – Когда я готовлюсь к роли или вживаюсь в роль, это требует колоссальных эмоциональных усилий. Я отлично понимаю твое состояние.

– Спасибо.

– Но моя жена…

– О нет! Нет! Я не хочу знать, что делает твоя жена, чтобы у вас двоих был секс. Я рада, что у вас с ней все хорошо. Игра окончена.

– Как же она окончена, если я даже не ответил на твой вопрос?

– Разве? – растерялась я.

– Да. Ты спросила, разрешает ли моя жена трахать других женщин языком, ртом, пальцами, вибраторами, – он загибал пальцы, а я нервно сглатывала каждый раз. – Чем угодно, только не членом. Таким был вопрос?

Я кивнула. Какие картинки у меня стояли перед глазами, сами догадаетесь? Мою роль в этих сценах тоже описывать не надо?

– Так вот нет, как и все женщины, моя жена категорически против измен. И я тоже. Никаких договоров мы не заключали, потому что ничто не может быть крепче взаимной любви.

Я застонала и снова натянула маску для сна на лицо. Проклятье, проклятье, проклятье, вот только не хватало слушать его объяснения в любви другой женщине.

– Вот только… – сказал он и замолчал, выдерживая паузу. Я перестала дышать. Он не говорил.

Я стянула маску и посмотрела на него. Он улыбался.

– Вот только… между нами этой любви давно нет, – тихо добавил он, глядя мне в глаза.

Он положил мне руку на бедро. Погладил. Я опешила, честное слово. И самое ужасное, что даже не нашла в себе сил скинуть его руку. Я ждала продолжение, а сама уже крошилась и разбивалась на сотни осколков, предвкушая и представляя, как это будет.

Лететь оставалось еще четыре часа.

– Я вообще-то известная личность, – сказал он. – Вся моя жизнь тоже у всех на ладони. Куда я ни пойду, обычно, за мной следуют поклонники. В Москве, конечно, такого не было, хотя кое-где было. Например, возле отеля, где я остановился, но я не о том. Я к этому привык. Но эти люди, которые зовут себя фанатами, это прекрасные люди, все они, спасибо им большое, что они выбрали меня, а не других актеров. Они голосуют за меня деньгами, когда выходят мои фильмы и…

– Алекс, – прошептала я почти беззвучно. Пока он говорил, он двигал рукой вдоль моего бедра, почти бессознательно. Но меня эти движения обжигали так же, как если бы он двигал по мне угольком из костра. – Нельзя ли ближе к теме перейти?

– Я и пытаюсь. Я вел к тому, что этим людям все обо мне известно. И в таком случае, тот факт, что я женат, многое упрощает в общении с ними. Когда меня спрашивают, какая женщина самая красивая в мире, я всегда знаю, что ответить. Когда мне нужно заявиться на красную дорожку, мне всегда есть с кем идти. Когда…

– У вас фиктивный брак?

– Нет. Это был брак по любви, но… Жизнь меняется, люди меняются. Мы изменились. Мы заключили договор, в этом ты права, но пообещали друг другу не выставлять того, что творится между нами на публику. Пока нас обоих это устраивает. Мы придерживаемся брака, потому что это удобно. Для нас обоих.

– Но в том шкафу не было папарацци. Зачем ты сказал, что женат?

– Должен был проверить тебя, прости. Я знаю множество фанаток, которые случайно оказывались рядом, пытались меня поцеловать и потом увести куда-то с вечеринки. Ты прекрасно говоришь по-английски. Ты влетела туда и сразу же заняла место рядом со мной. Это было подозрительно.

– Но я…

– Знаю, что у тебя ничего такого и не было в мыслях. Теперь я это уже знаю. Тогда не знал.

– Но ты все равно пошел со мной.

– Ну… – он лучезарно улыбнулся. – Я ведь тоже не железный.

Я вспомнила ощущение жара у него в паху. И мне самой стало невыносимо жарко. Я направила на себя струю кондиционера, стараясь привести мысли в порядок, но они скакали вокруг одного и того же. Как бы мне теперь затащить его в постель и действительно ли это легче, чем было еще несколько часов назад?

– Ладно, – протянула я. – То есть… Хм. Я ведь все еще могу сдать тебя американским папарацци. Я никого не знаю в стране, и мне нужно как-то удержаться. А таблоиды заплатили бы мне хорошую сумму за такие подробности. Это привлекло бы внимание к фильму и моей работе, хотя меня бы, наверное, уволили за такое. И… всё бы для меня на том и закончилось, – сказала я мрачно.

Он все еще улыбался.

– Ага, верно мыслишь. Но тебе, кажется, нужна карьера. Ты наверняка захочешь продать еще один сценарий, после этого, несомненно, успешного. И у тебя есть планы на будущее, которые ты бы не хотела разрушить одним грандиозным скандалом. Который сегодня помнят, а завтра о нем уже забудут. Так ведь?

– Да, – ответила я неуверенно. – Конечно, так. И что это все значит… для… ну вот для этого все, что было в шкафу?

– Только то, что теперь мой черед задавать вопрос.

Одну руку он все еще держал на моем бедре. Я ловила на себе удивленный взгляд стюардессы, той самой, которая приносила ему чай с голливудской улыбкой в тридцать два зуба.

– Подожди минутку. Если ты так боишься сплетен, разве того, что ты сейчас делаешь, недостаточно?

Я показала глазами на его руку.

Он кивнул с серьезным видом.

– Более чем достаточно.

– Но ты руку все равно не убираешь.

– Я уже говорил, что не железный.

– Это что значит, скажи мне, пожалуйста? Потому что я уже напридумывала себе…

Он притянул меня к себе, обняв за плечи. Не сдержался, провел языком по мочке уха. И прошептал тихо:

– Мне тоже было мало.

Боже, что со мной было после этих слов. Вы не представляете. Сердце так забилось, а в ушах так зашумело, что я кажется, могла кончить прямо там только от того удовольствия, которое испытала после этих слов.

– Не забывай дышать, – прошептал Алекс и отстранился.

Тело заныло. Я подалась за ним, но потом остановилась. Это стоило неимоверных усилий.

Итак. Он меня хочет.

Фанфары, салют и всем, кто дошел до этих строк, шаманского за мой счет.

– Могу я задавать свой вопрос? – спросил Алекс.

Я кивнула. Я дышала так, словно пробежала марафон.

Как ему удается быть таким собранным и отстраненным, ведь… я до боли скосила глаза вправо. Ага! У кого-то опять стоит. Стоит на меня! Он хочет меня! А-а-а-а!

– Тебе не холодно?

– Чего?!

Он смотрел на меня, как удав на кролика.

– Может быть, ты хочешь взять плед, приглушить свет и поспать немного?

Я моргнула.

Переварила. Изучила местность. Если укрыться пледом, приглушить свет над нашими сидениями, закрыть шторкой иллюминатор, то да, никто почти ничего не увидит. Почти ничего. Но им хватит даже малейшего намека, чтобы понять, что происходит.

– Ты уверен? – прошептала я.

Он кивнул.

– Да, что-то я замерзла, – отозвалась я чересчур громко. И вдобавок зевнула.

Я потянулась к иллюминатору, пока Алекс укладывал подушки так, чтобы было удобно. Моя голова оказалась на его плече и до самого подбородка он укрыл меня пледом. При этом его левая рука оказалась под моей грудью, на животе и угадайте чего касались пальцы?

Я пыталась усмирить дыхание, но куда там.

Поэтому попыталась себя успокоить. А для этого задала свой вопрос.

– И часто ты такое проделываешь с женщинами в самолете?

Вы знаете, помогло. На меня как будто ушат холодной воды вылили. То есть не знаю, что я там придумала после его слов – хотя знаю, на моем месте каждая придумала бы примерно тоже самое, – но после этих слов я четко поняла, что брак хоть и не всамделишный, но я в его руках была не первая женщина, с которой он вот так расслаблялся.

Задевало ли меня это?

Пока он не расстегнул пуговицу на моих джинсах, задевало. А потом все мои мысли сосредоточились на том, чтобы не застонать в полный голос. Он провел пальцами сверху вниз, и я выгнулась, раздвинув ноги шире.

К черту все! Конечно, у него были женщины. И еще буду, наверняка. Но сейчас он хочет меня. У нас все равно ничего не выйдет, но мне и этого хватит, чтобы вспоминать всю свою жизнь!

О да. Даже левой рукой он справлялся умело.

– Я амбидекстер, – прошептал он мне на правое ухо.

Это, черт возьми, что значит? Говорить и спрашивать я не могла.

Он перебирал и поглаживал, аккуратно и медленно, чтобы не выдать себя резким движением. Он поглаживал меня одними только подушечками пальцев, и я все шире расставляла ноги. Я хотела его, боже, как я бесстыдно его хотела. Если бы он задрал мои ноги и отымел меня прямо там на глазах у всего салона, я и тогда была бы не против.

– Как я хочу сделать это губами… Языком. Чем там еще я могу это сделать по твоему воображаемому договору?

– Вибратором, – простонала я.

Он коснулся особо чувствительной точки, и меня прошила дрожь. Я вдруг сообразила, как будет удобней, сбросила обувь и села по-турецки, предоставив ему полную свободу действий.

Он застонал мне в шею, когда я полностью перед ним раскрылась.

– Вот бы это увидеть… Не могу больше.

Он запустил под одеяло правую руку, и обе его руки встретились во мне. Я закусила губу, поддаваясь его пальцам. Амбидекстеры это люди, которые умело управляют обеими руками, вот оно что!

Я двигала бедрами ему навстречу, пока он проникал в меня. Я чувствовала все его десять пальцев, каждый знал свое место, каждый доставлял удовольствие.

Левая рука легла на живот, пальцы щекотали сверху, а правой он заработал так быстро, как только мог. Одеяло на миг заходило ходуном, и тогда я сжалась, впилась в его предплечье зубами, сдерживая рвущийся наружу крик. Меня била такая крупная дрожь, а спазмы удовольствия были настолько сильными, что я все равно тихо-тихо, но застонала.

После откинулась на его левое плечо, заменившее мне подушку.

– Спасибо, – прошептала я.

Хотелось поцеловать его, но на людях это сделать было нельзя.

Удивительно, да? Учитывая, что он сейчас вытворял со мной под одеялом.

Алекс высвободил правую руку –  поглядел на часы.

– Еще три часа, – сказал он с тяжелым вздохом.

– Так долго? Знаешь, у меня очень неудобное сидение.

– Неужели? –  не понял он.

– Да, не хочешь поменяться местами?

Ему потребовалось несколько секунд. Его глаза расширились.

– Да ладно, – прошептал он. –  И ты пойдешь на это?

– Если сидеть боком к салону, то никто ничего не видит.

– Все равно это очень опасно.

– Знаю. Но еще это очень приятно.

Он заерзал в кресле.

– Да, у меня очень удобное кресло. Ты уверена, что твое хуже?

– О да, – бодро поддержала его я. –  Сжалься надо мной, нам лететь еще три часа.

– Тогда давай поменяемся местами, – сказал он с пораженческим вздохом и поднялся со своего места.

Я успела привести одежду в порядок под одеялом. Одеяло я оставила на своем кресле.

Я села в кресло Алекса, которое, разумеется, было точно таким же, как и мое. Он с ворчанием устраивался в моем кресле, при этом он был накрыт пледом. Я глядела на него во все глаза. Несколько раз рефлекторно облизывала губы. Этому мужчине будет опасно оставаться со мной наедине где-нибудь, честно. Я не дам ему спуску.

Наконец, Алекс устроился.

Я не стала обнимать его, как он меня. Длины моих рук не хватило бы на его широкую спину. Он обнял меня, а я запустила обе руки под одеяло.

И поняла, что Алекса проделал невероятную работу. Во-первых, сам приспустил штаны, и мне не пришлось возиться с застежками. А во-вторых, ха! Ему действительно не понравилось кончать в трусы. Он даже надел презерватив. Который, похоже, оказался у него в карманах джинсов. Ни откуда больше ему взяться было не откуда.

Вот это опыт у человека. Провернуть такое быстро и почти бесшумно.

Он гладил мою спину. Я медленно подбиралась к члену, исследуя пальцами тело, как шрифт Брайля. Интересно, как он выглядит вживую.

Волос почти нет. Яйца, что называется, каменные, у кого-то тоже давно не было секса, а мне заливает, что это ненормально. Хотя вряд ли он выдержал бы полгода.

Я обхватила одной рукой основание, а второй провела по всей длине. Не знаю, удастся ли один раз ощутить его в себе, почувствовать его как следует. Имеем, что имеем. И имеем с огоньком!

Кому бы я еще решилась делать минет под одеялом в самолете? Да никому! А с ним хотелось делать сумасшедшие вещи, хотелось отдаваться и любить. Это было так естественно.