История одной переписки

Глава 6 – Это разрешение?

Курок моей воли спущен. Пуля ещё не вылетела, но уже движется, медленно раздирая меня изнутри.

Откатившись на кресле от стола, перевожу взгляд на полку с её фото. Кольцо жжёт палец. Я снимаю его. Кладу на ладонь. Давай… Сработай как-нибудь.

Это тоже компульсия? Нет. Это остатки её колдовства. Считается, что сумасшедший я. На самом деле – она. Гораздо более сумасшедшая. Попавшие в её поле испытывали индуктивный психоз^[1]. Всё наше окружение. В той или иной степени. Из неё бы получился непревзойдённый лидер секты. Если бы она захотела…

Мои пальцы играют с кольцом. Бред? Но её штучки действительно всегда срабатывали. Одни говорили – ведьма, другие – харизма…

Они ошибались. Это что-то третье. Женечка играла…

Невинно, как ребёнок. Искренне заботясь о своих куклах. Плакала от их боли, радовалась их радостям. Которые сама же им и создавала. Целовала их так, словно они способны что-то почувствовать. И куклы начинали чувствовать. Всем хотелось в куклы. «Поиграй с нами, Женечка, наполни нас смыслом!» Я был самой главной куклой. Её любимая игра: как будто кукла она, а я как будто – кукловод. Звучит ужасно. На деле – это было самое лучшее, что со мной происходило.

Я не уверен, что она понимала границы реальности происходящего. Мне всегда было страшно за неё. Сумасшедшие иногда очень уязвимы.

Открываю социальные сети. Клавиатура, как магнит, притягивает мои пальцы, но я держусь. Когда становится совсем невыносимо, делаю глоток виски и беру сигарету. Я не могу ей написать. Я не помню ничего. Помню только то, что теперь не имею на это право. И мне нужно разрешение от неё. Моя девочка в сети. Это разрешение? Звонок Крис – это разрешение?

В строке настроения играет музыка. Это наша песня. Это разрешение? Включаю у себя.

«Забери меня, забери меня отсюда»…

Внутри щемит и рвётся. Я нужен тебе? Этот текст – разрешение? Или тот самый пресловутый индуктивный?…

Мои пальцы медленно вращают телефон на прозрачном столе. В Новосибе час ночи.

Почему ты не спишь, Женечка? Почему твой муж не уводит тебя от монитора в постель? Почему ты не идёшь к нему? Ко мне приходила…

В тысячный раз открываю личную информацию:

Евгения…

Новосибирск…

28 лет…

Замужем за…

Дочь Ася, 3 года…

Двадцать восемь. Моей маленькой девочке уже двадцать восемь. Вглядываюсь в фото. Почти не изменилась. Быть может, чуть ярче черты лица и мягче взгляд.

Третий стакан явно был лишним, потому что мои пальцы ведут себя слишком вольно.

«Добавить в друзья». Нажимаю. Как в замедленном кино. Смотрю на экран. На её фото. Вижу её глаза. Они живые. Они видят эту надпись сейчас. И я вижу, как она ведёт бровью и закусывает губу. Наши сердца стучат одинаково быстро. Мы оба не дышим. Нам обоим страшно. Тебе – принять, мне – что ты не примешь.

Давай… Давай!

Мои пальцы сжимают кольцо, расплющивая его.

Мы смотрим друг другу в глаза. Секунды идут. Один, два, три, четыре, пять…

Сделай это!

«Евгения подтвердила, что Вы её друг».

Одним глотком допиваю виски. Мне нужно подышать.

Глава 7 – Танцы на углях

В Новосибирске 2.20. Она в сети.

Ты искушаешь меня, моя девочка?

Сколько сотен раз я писал ей в своём воображении? Сколько раз мои пальцы набирали что-то на клавиатуре и тут же стирали? Этого я не считал. Но набирая сообщение сейчас, медленно, по буквам, я на полном серьёзе пытаюсь понять, реально ли то, что происходит. Или я окончательно двинулся?

Сегодня не стоит. Я пьян. Всего-то три бокала, но голову кружит. Мысли путаются.

Такой тонкий момент…

Мой строгий ошейник снят, и чашка стоит. Но трогать еду нельзя. Можно только приблизиться и почувствовать запах. Мне. Голодающему годами. Меня трясёт? Неудивительно… Любая слишком яркая демонстрация моей потребности в ней – и я уверен, что мой строгий ошейник тут же вернётся на место. Только уже без перспективы когда-либо быть снятым. И я глубоко дышу.

Это как ментальная охота… Она должна подпустить близко.

Или игра в поддавки… Сначала её шаг, потом – мой.

Или как танцы на углях… Контакт с жаром должен быть короче, чем время, необходимое для ожога.

Поиграем, Женечка? Ты же любишь играть… Ты всегда любила рассматривать моё лицо. Водить по нему пальчиками, как будто тактильно фотографируя. Ставлю аватар. Вспомни это… На моей аватарке оставлено место, где должна быть ты. Твоё подсознание считает это? Уверен.

Глубокий вдох. Адреналин. Как будто прыжок со скалы…

Олег: Доброй ночи, Женечка.

Сообщение тут же меняет цвет – прочитано.

В моей голове таймер. Время на ответ – это информация. Чувствую, как её ломает. Но она ответит. Теперь я уверен. Женечка – вежливая девочка. Хотя и очень жестокая. Её жестокость – не садизм. Непреодолимое чувство правильности. Тот самый перфекционизм.

Евгения: Доброй, Олег.

Минута.

Что дальше? Хищник внутри меня слишком голодный, чтобы быть аккуратным.

Би 2 – «Молитва». Отправляю. Сразу же ругаю себя. Но поздно. Хотя, может и…

Олег: Ты хотела знать, как у меня дела?

Пауза. Набирает… стирает… набирает…

Евгения: Крис!..

Олег: Не ругай её. Она мне этого не сказала.

Евгения: Откуда ты узнал????

Олег: Ответ «догадался» тебя не устроит?

Евгения: Олег…

Не рычи, детка.

Олег: Я расскажу тебе завтра… как у меня дела. У тебя уже очень поздно. Спокойной ночи, Женечка. Это тебе… Колыбельная.

Скидываю ещё одну нашу песню. Би 2 – «Её глаза». Вижу в ленте – она слушает. Слушает…

Мои губы улыбаются. За много лет это просто улыбка. Без всяких примесей. Отталкиваюсь от стола и откатываюсь подальше от бука. Сегодня больше нельзя!

Один-ноль, детка! Вот ты и втянута в первый круг. В лучших традициях наших с тобой манипуляций. Растерялась? Это хорошо. Отвыкла…

И мне плевать, что я оставляю невымытый стакан и пепельницу на столе, стул посреди комнаты. Не могу поверить, что всё это случилось сейчас. Огонь зажигалки неровно пляшет, пытаясь поймать кончик сигареты. Мои руки дрожат.

Перевариваю произошедшее. Всё идеально. Всё вышло идеально.

Пепел летит на пол. Мне смешно, что это могло загонять меня ещё пару часов назад. Это всё можно убрать потом.

Я не болен. Это без неё я инвалид.

Глава 8 – Это только буквы на экране

– Не в фокусе… – качает головой Эрнесто.

Работа сегодня не ладится. Сосредоточиться сложно. Перестраиваю линзы заново. В четвёртый уже раз.

– Сейчас?

– Лучше.

Лаборатория оптики при университете. Здесь я временно. Спасительные спонтанные путешествия не позволяют найти постоянную работу. Работать необходимости нет, но нужно чем-то заполнять свой день, чтобы совсем не потечь крышей. Когда-то я был хорошим фотографом. Теперь мне не хочется ни на кого смотреть через объектив. Работа здесь – доступ к эксклюзивной оптике. Это мне интересно. Устраивает и график. Три дня в неделю.

– Олег, зайдите на кафедру, как освободитесь.

Договор заканчивается через две недели. Университет хочет продлить. Ещё пару дней назад планировал согласиться. Сейчас – нет. Всё изменилось.

– У меня тоже не в фокусе… – игриво улыбается мне новенькая лаборантка.

Подхожу к её системе. Час назад всё было нормально. Справа от клавиатуры, прямо под окулярами микроскопа, кружка горячего чая. Пар осел на линзах. Покрытие убито. Вдыхаю поглубже. Не люблю новеньких. Особенно женщин. Особенно молодых. Они несовместимы с техникой. Достаю из шкафа методичку с инструкциями и правилами техники безопасности. Кладу сверху на кружку, блокируя пар.

– Изучите, когда появится время для работы.

Смотрит так шокированно, словно я этой методичкой дал ей по лицу.

– Суров… – смеётся Эрнесто, разглядывая новенькую, крутящую в руках методичку.

– «Из жалости я должен быть суровым!» – вздыхаю безнадёжно.

Открытая парящая кружка осталась на своём месте. Чёрт с ней. Всё равно менять теперь линзы.

– Пообедаем? – зовёт Эрнесто.

Киваю. Полдень. Мы иногда общаемся. Год назад Эрнесто потерял жену. Он пережил свою трагедию легче, чем я свою. Снимаю халат, вешаю в шкаф. Новенькая обиженно поглядывает на меня.

– Как Вас зовут?

– Амина.

– Амина, это очень дорогая, сложная техника. Методичку штудировать. Чай пить там. Маникюр, макияж, причёска – не ближе десяти метров от микроскопов. Волосы убрать. Пыль протирать каждый час. Вернусь – поменяю линзы. Всё понятно?

– Да, – почти плачет.

Женщины…

В Новосибирске полночь. Минус восемь. Дожди.

Дорога домой сегодня особенно живописная. Хочется запечатлеть это, чтобы поделиться с ней.

Полночь.

Ты ждёшь меня, моя девочка?

Ты ждёшь меня… Злишься. Тебе страшно. Я всё чувствую. Но ты ждёшь.

Практически с порога кислорода становится мало. Ставлю на плиту турку. Сигарета… Глубокий вдох… Немного отпускает. Вообще-то, я не курю в доме. Открываю окна. Забираю ноутбук на кухню. Бросаю взгляд на часы, что показывают Новосибирск. 12.30.

В сети?

В сети… В настроении – Пикник.

Включаю у себя.

Ты скучаешь по мне?

Ты скучаешь по мне.

Затягиваюсь поглубже. Мои губы улыбаются, выпуская дым. От адреналина трясёт. Остро.

А теперь – аккуратно по этим углям босиком…

Олег: «Один лишь шаг до высоты, ничуть не дальше до греха, не потому ли в этот миг ты настороженно тиха…» Хорошая песня… Скучаешь?

Аватарка поменялась. Спрятала глаза… Косу заплела… Строгая!

Я всё про тебя понимаю, Женечка. Все твои демонстрации. Только поздно уже косу плести… Я не выпущу тебя.

Евгения: И тебе добрый вечер.

Олег: Как у тебя дела? Почему ночами не спишь?

Евгения: По-разному, Олег.

По-разному? Что может тревожить тебя?

Взгляд бродит по личной страничке. Там мало информации…

Замужем…

Дочь Ася, 3 года…

Олег: Как твоя дочь?

Евгения: Олег. Мы оба знаем, что это не то, что может интересовать тебя. К чему этот вопрос?

Ошибка. Этот вопрос – промах. Хотя она и не права. Сотни раз я крутил в голове её материнство.

Олег: Она – часть тебя теперь. Мне интересно, как у тебя дела. Мой вопрос расстроил тебя? Извини…

Евгения: Проехали. Ты обещал объясниться.

Олег: Нет. Я обещал рассказать, как мои дела.

Евгения: Мой аккаунт взломан?

Олег: Не в курсе. Если и взломан – не мной.

Евгения: И ты не читал мои переписки?

Ты разговариваешь с кем-то обо мне? Ты вспоминаешь меня? Интересно, ты сейчас осознаёшь, что делаешь своими вопросами? Это же карт-бланш. Где твои мозги, детка? Я рад, что они спят…

Олег: Нет.

Евгения: Откуда тогда?..

Олег: Я. Так. Почувствовал.

Евгения: Это правда?

Олег: Я когда-нибудь обманывал?

Евгения: Никогда.

Олег: Я ошибся?

Пауза.

Олег: Ты тоже никогда не обманывала меня раньше.

Евгения: Ты не ошибся. Но это не значит НИЧЕГО!

Врёшь мне? Нет. Обманываешь себя.

Слишком горячий разговор. Слишком острый.

Олег: Ты не в настроении?..

Евгения: Извини за наезд.

Олег: Напишу тебе завтра.

Евгения: Олег! Это всё – плохая идея.

Олег: Ты боишься?

Евгения: …

Олег: Чего ты боишься, моя девочка?..

«.. моя девочка?…»

Стираю. Нельзя.

Олег: Чего ты боишься? Это только буквы на экране. Я непреодолимо далеко от тебя. В другой жизни.

Евгения: И ты просто хочешь поговорить о том, как дела?

Мне нельзя отвечать на этот вопрос. И я не отвечаю.

Олег: Не сегодня. Завтра. Сегодня я хочу послушать с тобой музыку. У меня к тебе просьба. Подари мне что-нибудь очень честное сейчас. Обещаю никак не использовать это.

Евгения: Я вижу тебя насквозь. Земфира – «Так и оставим».

Олег: Спасибо за боль. Сладких снов, Женечка…

Глава 9 – Дети

Прокручиваю каждое слово, смысл, фразу, паузу… Каждый знак.

«…это не то, что может интересовать тебя…»

Слышу её интонацию. Ей это больно, я знаю. Ничего не могу поделать с этим. Я бы хотел…

Сколько раз ни прокручивал пять лет наших отношений, всё время приходил к мысли, что причина в этом. Не прямая. Но истинная.

Нет, мы никогда не расставались именно из-за этого. Хотя за эти пять лет не один раз разбегались. Даже пытались строить отношения с другими людьми. Но каждый раз мы сохраняли общение. Дружеское. И каждый раз нас срывало обратно друг к другу через некоторое время.

Тема про детей поднималась несколько раз. Вскользь, прямо, нечаянно, намеренно… Внутри меня начинался звон в такие моменты. Я не позволял ей рассуждать, всегда давил такой разговор в самом начале. Категорично. Мне хотелось стереть эту тему. Я стирал.

Это было моей ошибкой. Осознаю! Нужно было как-то договариваться. Мне казалось, что мы договаривались. Теперь понимаю, что говорил только я. Женя внимательно слушала. Сначала пыталась спорить. Потом перестала. Мне показалось, что она согласилась, приняла. Она говорила, что приняла и никогда не станет больше поднимать этот вопрос.

Не стояло за этим принятия. Стояло совсем другое её решение. Я не понял тогда. Дурак…

В этот раз невозможно игнорировать этот вопрос. Ребёнок уже есть. Всё. И это её мягкое место. Если нечаянно ударю туда… Я и так разбил ей там всё! Мне больно от этого. Очень.

Всё так же не приемлю их. Почти ничего не изменилось во мне. Кроме одного. Хочу найти формат, в котором мы сможем существовать в её жизни одновременно. Я готов пересматривать свои границы. Работать с этим. Чтобы что-то исправить, мне надо понять, как всё это выглядит с той стороны. Как она видит это. Но напрямую же не спросишь.

Беру сигареты. Иду в сад и ложусь на гамак. Сквозь ветки просвечивает крупная луна. Здесь рано темнеет. Медленно падают листья. Пахнет сухой травой. Вспоминаю…

– Привет… – щёки горят, глаза блестят, и грудь слишком часто вздымается.

Изучаю её лицо. Волнуется. Редкость. Сильно волнуется. Закрывает глаза… Вжимается в меня…

– Что такое, моя девочка?…

Обнимаю, веду руками по спине вверх, поднимаю лицо.

– Что с тобой?

Она тоже внимательно изучает моё лицо.

– У меня задержка.

– Что? – зависаю, не сразу понимая смысл.

– Ты слышал. Неделя.

– Успокойся, ты не беременна.

Внутри всё застывает. Она вглядывается внимательнее.

– Я не пила в этом месяце таблетки.

– Мы предохранялись.

– Но…

– Мы не косячили, успокойся, ты не беременна.

– Мы никогда не косячим. Меня тошнит.

– Это новые витамины.

– Ты не можешь знать наверняка! – срывается её голос.

В нём страх. Это – камень в мой огород. Моя женщина не должна бояться.

– Не бойся. Мы всё решим.

– В каком смысле?

– Если так случится, что ты забеременеешь, мы будем это как-то решать. Всегда есть варианты. Но как бы то ни было, я всегда буду рядом.

– Если так случится, Олег, я буду рожать, – её руки отталкивают меня, – без вариантов. Будешь ты рядом, или нет.

– Разве я сказал что-то другое?

На самом деле, может и сказал. Но, глядя в её глаза, уже передумал. И она пытливо изучает моё лицо.

– Ты же не выносишь детей.

Знаю, что она хочет сейчас услышать. Но врать ни ей, ни себе не стану.

– Да. И мы будем делать всё, от нас зависящее, чтобы их не случилось. Но. Если ты беременна, то только ты сама будешь решать, как с этим быть дальше. Я поддержу любое решение.

– Да ты меня еле выносишь на одной территории! – фыркает она, успокаиваясь. – Мы… будем жить отдельно… если?…

– Мы будем с тобой вместе, это не обсуждается. При любых обстоятельствах. Как будем жить? Не представляю. Честно. Не бойся. Пожалуйста. Уверен, что ты не беременна.

– Допустим, – расслабляется она. – А в принципе… Тебе же уже тридцать. Когда-нибудь же ты планируешь?

– Нет.

– Почему?…

– Я не хочу. Мне всегда будет достаточно одной тебя.

Меня скручивает от необходимости объясняться.

– Женечка, если случится – окей. Но я прошу тебя: намеренно – не надо. Я не хочу. Заботиться буду, да. Принять и полюбить… Я не смогу. Нам всем будет очень тяжело.

– Ты никогда не сможешь полюбить нашего ребёнка?

Мне тяжело смотреть на её разочарование. Но это правда.

– Никакого нашего ребёнка нет! – начинаю я раздражаться. – И если мы не будем косячить, то и не будет. А мы не будем.

– А если я захочу?

– Ну, какие тебе дети? Это такая ответственность. Ты с собой-то не справляешься. Посмотри, как ты живёшь! Ты же спишь, дай бог, по пять часов в сутки. Ешь от случая к случаю. Ночуешь, где попало. Твоя жизнь в одном рюкзаке помещается! Ты же переезжаешь всё время! Все твои друзья, тусовки, сумасшедшие проекты… Куда ты денешь ребёнка? С ним понесёшься?

– С ним.

– Глупости… Давай закроем эту тему.

Она не была беременна тогда, просто стресс и новые витамины.

– Ты поедешь с нами к Александре? – запрыгивает она на диван.

– Лучше скинусь на подарок в двойном размере. Думаю, это будет полезнее.

– Поехали, – уговаривает она. – Бейбика посмотрим!

Меня передёргивает. Хмурюсь. Знает же, что мне неприятно это.

– Ясно… Как хочешь…

– Спасибо, – киваю я. – Мне правда не хочется.

– Это так неприятно?

– Это не имеет для меня смысла.

– Он же совсем крошечный живой комочек! Никто не заставляет брать его на руки. Чем он может тебя раздражать?

– Чем он может меня привлекать? Он же совсем крошечный живой комочек.

– Я поняла, ладно…

Её это расстраивало. В начале. Таких моментов было много. Но была ещё и пара знаковых. Теперь я это понимаю. В самом конце наших отношений. Она проспала тогда свою предзащиту, а я вернулся. Случайно. Нужно было кое-что забрать.

Смотрю… Сладко сопит в подушку. Будильник в руке. Мой взгляд останавливается на тумбочке у кровати. Противозачаточные. Она всегда пьёт их утром строго по часам. На часах – полдень. Вчера мы…

– Женечка, – бужу её.

– Олег… Иди ко мне… – мурлыкает она, не открывая глаз. – Хочу тебя…

– Детка, таблетки.

– Да чёрт с ними…

– Женя! – мой голос гораздо жёстче, чем я планировал. Ловлю себя, но уже поздно. Блять… Я не хотел так.

Она открывает глаза.

– Что, Олег? – её тоже превращается в лёд.

– Таблетки.

– Я выпила.

– Точно?

– Поверь мне, – ухмыляется цинично. – У меня нет никакого желания рожать от тебя. У нас с тобой никогда не будет детей. Я обещаю.

– Ты больше не хочешь детей?

– Это не твоё дело.

– Женечка… Извини меня. Я не хотел.

– Всё ты хотел. Не лицемерь. Тебе не идёт.

Отворачивается. Делает вид, что спит.

Прости меня, моя девочка. Что тут скажешь? Надо как-то решать это…

Оставляю поцелуй на плече. Ухожу.

Тогда ещё что-то можно было решить. Надо было хватать её, обещать всё, что ей было там нужно. Врать! Нагло и уверенно. Потом бы разобрались. Но, к моему несчастью, я не умею так. И, к её несчастью, она сразу чувствует ложь.

В какой-то момент от нас ушло счастье. Нет, я не стал меньше любить её или уделять меньше внимания. Это никуда не делось. Но она стала словно проницаема. Её перестало это трогать. Как вежливый робот. Мы не ссорились. Всё было ровно. Слишком. Не думаю, что её чувства остыли. Редкие прикосновения были наполнены особой нежностью, как никогда раньше. Они разрывали меня на клочки. Это явно было что-то другое.

Секс… Я смотрел в её глаза и видел просьбу «не трогать». Не трогал. Так уж у нас вышло, что с самого начала мы спали отдельно. Каждый в своей комнате. Я не мог засыпать рядом с ней. С кем угодно не мог. С ней – особенно. Надо было переломать это в самом начале, но она слишком заботилась обо мне, чтобы позволить мучиться днём от бессонных ночей. И мы негласно договорились так: я дожидался, пока она уснёт, и уходил к себе. Мне не хотелось. Это было вынужденно. Но это тоже было ошибкой.

В те дни мы с ней совсем перестали пересекаться. Она поздно приходила. Ложилась одна. Рано уходила. С ней что-то происходило. Я наблюдал, боясь и желая, чтобы она скорее созрела и озвучила это. Любую проблему можно решить, если понять. Я так любил её, что мог решить любую проблему. Абсолютно. Любовь даёт мужчине огромные силы.

Но она ничего не озвучила. Приехал домой – её нет. Её вещей тоже. Записка: «Мне нужно побыть одной». Вот так, без всяких объяснений. Телефон отключён. Никто не в курсе, где она.

Что происходило со мной – не описать. Это было жестоко. Запрещал себе думать и прогнозировать. Чтобы просто тупо выжить. Не мог спать и работал круглосуточно. До полного изнеможения. Падал, вырубался, просыпался. И снова на несколько суток. Тогда все вместе мы занимались своим event, дела шли отлично, мы полностью заняли этот сектор в городе и успешно развивались. Работы было много…

«Она вернётся, я всё решу!» – моя мантра. Она тоже позволяла мне выжить в те дни.

И Женя вернулась. Не ко мне. Но на работу.

– Привет…

– За что?..

– Прости…

Она заплакала. Это порвало меня. Я не понимал – не прикасаться или успокаивать. Просто смотрел, как моя любимая женщина плачет. Что с этим делать?

Я налил нам чай. Мы смотрели на кружки и молчали.

– Мы не вместе, Жень?

– Я не знаю… Дай мне время.

– Что-то случилось, о чём я не знаю?

– Нет, Олег. Я потеряла смысл…

Вот и всё! Разве это решишь?

– Я люблю тебя. Очень.

– Я знаю…

– Женечка…

– Не надо, умоляю… Не говори мне этого.

Ушла.

Отчаяние? Подходящее слово.

И, как последний довод, я выбрал кольцо для неё.

Почему я не сделал этого раньше? Никогда не придавал этим формальностям значение. И никогда шальная и совсем молоденькая Женька не ассоциировалась у меня с такой тяжеловесной штукой, как брак. Но это не значит, что я относился к ней несерьёзно. С самого начала я решил, что она – моя женщина, и это навсегда. И спокойно допускал мысль, что когда-нибудь… Когда ей захочется… Я пропустил этот момент? Куда я тогда смотрел? Я же всё время смотрел только на неё.

Я сделал всё красиво. Цветы, ужин, кольцо с бриллиантом.

– Ты выйдешь за меня?

А она снова заплакала тогда.

Ну что я делал не так?! Мне было очень страшно в тот момент. Наверное, это был мой первый аффект. Ничего не произошло тогда критичного. Зацеловал её всю, залюбил, зашептал, затрахал до изнеможения. Как она отвечала мне тогда! Мы не могли насытиться друг другом. Я расслабился.

А она прощалась…

Наутро:

– Прости. Мне бы очень хотелось. Но я не могу.

– Почему?…

– Просто в этом нет смысла, Олег. В этом нет никакого смысла.

– Ты уходишь от меня?

– Мне нужно подумать. Не трогай меня пока.

Да сколько ж можно думать?! О чём тут думать?! Я так люблю тебя…

Неделя, две… Я считал часы. Моя одежда висела на мне и пришлось сменить гардероб полностью. Меня лихорадило. Это и близко не было похоже на наши предыдущие расставания. После которых наши глаза всё так же сильно любили друг друга, а каждый разговор был наполнен скрытым смыслом. Там всё было по-другому. Капризы, принципы, игры… Теперь – нет. Беспомощность и отчаяние.

В один момент сорвало – позвонил ночью.

– Женечка… не смей, слышишь? Не смей оставлять меня. Я не смогу без тебя! Я не хочу жить без тебя. Я не буду жить без тебя!

– Ты не имеешь права так говорить! – и снова слёзы. – Не смей так мне говорить!

И снова потянулись дни.

Звонок.

– Олег, нам нужно поговорить…

Это была точка. Я слышал это в её голосе. В моей голове зазвенело.

– Приезжай, Жень.