Повелитель. Часть вторая. Тяжкое бремя власти

Первая глава
Охота

Яркое, полуденное солнце отсвечивало бесчисленными серебряными бликами на грязновато-белом полотне мартовского снега. Изрядно испещрённом не глубокими следами мышей, куропаток, лисиц и длинноухих зайчат, вместе с зелёной, хвойной мишурой, толстых, вековых елей. По соседству с коими, в тихом безветрии, нашли себе уютное пристанище молоденькие, стройные берёзки. Терпеливо ожидавшие всю зиму, прихода весеннего тепла. Лёгкий морозец не сильно покусывал гладковыбритые щёки пожилого деревенского мужика, одетого в старый, местами штопаный зипун. Лисья шапка, надвинутая до самых бровей на его голову, не мешала ему, однако, зорко вглядываться вдаль. Туда, где под одной из елей спрятался высокий снежный бугор. Под которым, до сих пор, безмятежно дремал, замеченный им ещё с осени, огромный бурый медведь. С длинной осиновой жердью наперевес, мужчина осторожно подкрадывался к ней всё ближе и ближе. Опасаясь, что мохнатый хищник заподозрит раньше времени присутствие своего самого главного врага, человека. Наконец, приблизившись, он с силой вогнал шест в берлогу, с ожесточением став им вращать в разные стороны. Пытаясь, таким образом, разбудить её хозяина ото сна. И вскоре, ему это удалось. Тишину леса разорвало дикое рычание побеспокоенного зверя. Мужчина, бросив шест, тут же рванул в сторону, спрятавшись за ель. А из берлоги, обрушив, толстый снежный покров, закрывавший доселе вход, встав на задние лапы, наружу выскочил обезумевший великан. Солнечный свет резко ударил ему в глаза, на короткое время, ослепив животное. И в тот же миг, перед ним возник силуэт другого человека. Моложе возрастом, с непокрытой кудрявой, русой головой. Державшего в руках перед собой, словно пику, толстую рогатину. Концы коей были увенчаны остро заточенными, железными клинками. Медведь, ничего не подозревая, рванул вперёд, тут же напоровшись всем телом на выставленное перед ним препятствие. Дикий, оглушительный рёв снова всколыхнул лес. Из глубины чащи в испуге метнулись косули, а с вековых елей в небо тучей взметнулись птицы. Косолапый, из последних сил, лапами ухватился за шест перед собой, рогатины которого угодили ему в сердце и, взглянув последний раз на своего убийцу, закрыв глаза, глухо повалился на бок. Разукрасив кровью рядом с собой снег в багрово-красный оттенок. Молодой человек, с силой выдернул рогатину из груди животного, и без злобы посмотрев на его труп, тихо вымолвил;

– Ну, вот и всё!

А за тем, повысив голос, прокричал;

– Данил, ты где?

– Я здесь, Князь!

Отозвался пожилой мужчина, выходя из укрытия.

– Ох и смел же ты батюшка!

– Да, чего там! Зверь, как зверь. Ты меня только раззадорил. Говорил, огромнейший.

Недовольно проворчал юноша, обращаясь к охотнику. Тот, тем временем, вернулся к берлоге и, наклонив голову, громко крикнул;

– Батюшка! По-моему там медвежата верещат.

– Так ты погляди!

Отозвался молодой человек.

Охотник нырнул в пещеру и вскоре показался оттуда с детёнышем мёртвого животного в руках.

– Так и есть! Годовалые! Двое!

Подняв одного за шёрстку, широко улыбаясь, пробасил он.

– Вяжи, да неси их в бивак. Одного воеводе подарим, другого себе заберу, жене в подарок. Всё! Шуруй, да вертайся с подмогой, за зверем. Я пока тут погожу. А то, не ровен час, лисы, али волки порвут нашу добычу.

Усаживаясь под ель, скомандовал юноша мужику. И тот, проваливаясь по колени в рыхлый снег, бойко отрапортовал;

– Ага! Я мигом!

Спустя некоторое время к месту охоты, на широких, деревянных лыжах, уже спешила группа мужчин с луками за спинами и топорами в руках. Подойдя ближе, они окружили мёртвого зверя и наперебой стали расхваливать добычу.

– Хорош мохнатый!

Завил один из них.

– Только дай мне слово, брат, что перестанешь рисковать собой в одиночку? Ты же обещал мне?

С укоризненной в голосе, добавил он.

– Ну ладно, не злись, воевода. Боле не буду.

Поднимаясь из-под ели, проворчал Князь, оправдываясь;

– Здесь и опасности то не было. Так небольшая встряска для организма.

И посмотрев вновь на тушу зверя, закончил разговор;

– Всё! Вешайте его на жердину и волоките к шатрам. А то скоро смеркаться начнёт!

Мужчины тут же, связали лапы животного и, срубив толстую берёзовую слегу, продели её меж ног добычи. После чего, не без усилия подняв тушу, поволокли её вслед за Князем. Который, вместе с воеводой, уже скрылся среди деревьев из виду.

– Что с тобой происходит, брат?

Не спеша, скользя на лыжах по рыхлому снегу, поинтересовался Огонис у Нормана, ехавшему поблизости.

– Ты всё больше становишься раздражительным.

– Если б ты знал, мой друг, как я устал от постоянных людских жалоб друг на друга, волокитных тяжб и тому подобного. С утра, до вечера, только и слышу « Княжа, мой сосед украл телёнка», или «купец требует мзду за межу, которая ему не принадлежит». Создал комиссию для этого дела из выборных людей. Так они серебром стали брать за выгодное решение. Ты слышал, небось, что двоих горожан из Челузской комиссии, в прошлом месяце, я повесил на воротищах?

Не поворачивая головы к воеводе, на ходу рассказывал Князь.

– Земля слухом полнится!

Подтвердил Огонис.

– То, то, и оно! Скоро сам себе доверять перестану. Я и к тебе, вишь, если откровенно, приехал по навету.

Глубоко вздохнув, признался Норман.

– Да я уж понял!

Поддакнул воевода. И поинтересовался;

– Небось, купчишки воду мутят?

– Ты угадал. Но пойми меня правильно, брат. Я вынужден всё проверять. Иначе не заслужить мне людского доверия. Потому и зол бываю чересчур. Вот уже третий год миру быть на Рустонской земле. Былые обиды мало, помалу, стихают. Народ полагает, что мир установился надолго. Но мы то, знаем, что не сегодня, завтра быть войне. Потому и терплю всё.

Оправдывался Князь. И воевода понимал, что он оправдывается, прежде всего, перед собой. Однако, терпеливо слушал, не перебивая, и уж тем более, не возражая Князю. А тот, словно чувствуя это, изливал перед Огонисом наболевшее за это время.

– Устал я брат! Кругом, одни враги! Грешно желать, но скорей бы война. Она всё расставит по своим местам. Всё прояснит. А то, живу как в тумане. Знаю, что замышляется недоброе, а когда, где? Вот в чём вопрос. Я, брат, лишь теперь понял, что труднее всего? Труднее всего, это пережить ожидание.

Норман замолчал, заметив вдалеке, мерцающие костры бивака. И остановившись, задумчиво проговорил;

– Знаешь, брат? Кто-то, внутри меня говорит, что это начало великого пути, но мне, почему-то кажется, что это начало моего конца.

Огонис, не поняв друга, внимательно посмотрел на него и вымолвил;

– Ты имеешь в виду охоту?

Князь, словно очнувшись, дёрнул плечами. После чего, взглянув в небо утвердительно кивнув головой, вяло буркнул;

– И она тоже!

Вторая глава
Навстречу славе

В чистом, безоблачном небе, под лучами тёплого, игривого солнца, широко расправив огромные крылья, осматривая свои владения на многие, и многие мили вокруг себя, гордо парил орёл. И только заснеженные горные хребты могли поспорить с его немыслимой высотой полёта. С которой он по-хозяйски осматривал свои охотничьи владения. И вот, далеко внизу, на открытом плато, наконец-то показался силуэт горного козла. Задрав высоко голову с длинными извилистыми рогами, тот, остановившись на время, чутко прислушивался к чему-то. Не замечая того, что взгляд крылатого охотника уже оценивает расстояние до него. И он, через мгновение, неминуемо станет долгожданной добычей. Орёл, последний раз взмахнув широкими крыльями, набрал ещё большую высоту и камнем ринулся вниз. Но в тот же миг, жертва, испугавшись посторонних звуков, дёрнувшись в испуге, быстро скрылась из его вида за круглым выступом скалы. Орёл, недовольно расправив крылья, взметнул обратно в небо. С любопытством посмотрев вниз. И сразу понял, кто посмел спугнуть его добычу. Под отвесным плато, где некоторое время назад стояла его жертва, на горной, каменистой дороге ведущей от величественного синего моря к бескрайним степным просторам, там, где ныне уже бушевала зелёная трава, местами утоптанная копытами многочисленных диких табунов лошадей, бизонов, да своенравных тарков, из-за крутого склона, показался небольшой отряд вооружённых всадников. Но вот, выехал ещё один, за ним ещё один, за тем ещё, и ещё, и ещё. Вскоре передовой отряд уже скрылся за очередным крутым поворотом дороги, а под скалами, откуда испуганно сбежал горный козёл, всё появлялись и появлялись воины. Между всадниками всё чаще стали громыхать по камням тяжело нагруженные телеги. Наполняя грохотом от края до края эти, прежде тихие, места. И крылатый охотник, последний раз взглянув вниз, понял, что добычи здесь ныне ему уже не видать. Взмахнув досадно на прощание огромными крыльями, он быстро исчез между высоких заснеженных вершин. Оставляя внизу бесчисленное множество вооружённых воинов направлявшихся через горные каменистые перевалы к бескрайним просторам степей. А на отвесных скалах место наблюдателей тут же заняли кровожадные белоголовые грифы. Зорко наблюдая за передвижением ещё живой, но такой аппетитной, добычей. Но вот одна из них, вдруг, остановилась. Подняв лысую, безобразную голову вверх она недобро посмотрела на жадных до падали птиц. И видавшие виды, огромные грифы, внезапно испугавшись этого взгляда, вновь взметнули ввысь. Ища себе более уютное место для наблюдения. А здоровый, звериного вида воин, обнажив кривые клыкастые зубы в злой усмешке, посмотрев им вслед глухо и злобно промычал;

– Не здесь ждёте пира! Не над теми летаете! Хотите поживиться, спешите в Рустонию!

После чего, больно ударив пятками под собой огромного, чёрного, лоснящегося в полуденном свете солнца, рогатого тарка, двинулся дальше. Верховный Сулла всех Нирунов Бараз, этой весной направил всё своё войско к границам Рустонии. Двести тысяч хорошо вооружённых воинов вместе с Великим правителем юга день за днём преодолевали опасные перевалы и холодные, быстрые горные речушки, чтобы соединиться в бескрайней степи с стотысячным войском его вассалов, которым по-прежнему управлял помилованный им Гарум. После чего, уже смертоносной лавиной обрушится на города Рустонского Князя. Который, как ему докладывали надёжные соглядатаи, крепчал день ото дня. Медлить больше было нельзя. Потому, Бараз ныне и торопил своих верноподданных к берегам широкой, полноводной Ланы. Навстречу, как ему казалось, несметным богатствам и безбрежной славе.

Третья глава
Вызов

Норман, улыбаясь, наблюдал в стороне, с какой заботой Лира возится с медвежонком, привезённым ей в виде подарка из Тирсуса. Последние дни она была им увлечена настолько, что иногда переставала даже замечать присутствие любимого мужа. Но Князь не сетовал на это. Видя, с каким энтузиазмом она занимается им. Наоборот, всячески помогал жене в уходе за этим капризным маленьким существом. Соорудив из глиняного рожка ему своеобразную соску. Из которой, Лира постоянно кормила того, будто ребёнка с рук, козьим молоком. Отчасти Князю это даже нравилось и самому. На улицах Челуза ещё местами лежал снег, а ночью, вообще, было стыло и морозно как зимой. Несмотря на то, что давно наступила весна. Поэтому большой вольер для маленького питомца соорудили прямо в просторной гостиной Княжеского замка. Где и любили теперь проводить всё своё свободное время, и Княжна, и Князь. Здесь и нашёл их Колиций, объявив о прибытии нарочного с важным пакетом от Князя Лертака из Элера. Норман, взяв пергамент из рук начальника охраны, не торопясь развернул его и быстро пробежался глазами по написанному размашистым почерком тексту. В тот же миг с его лица исчезла недавняя улыбка и в ответ на слова жены;

– как там поживает батюшка?

Он, задумавшись на миг, ответил;

– Ныне весь в делах. Война на пороге.

– Как война?

Не поняла его слова Лира. Повернув голову к мужу.

– Нируны двумя армиями идут на Рустонию. Воинство столь великое, что вся степь пришла в движение.

– Что же теперь будет?

Наивно спросила его вновь Княжна.

– Воевать будем, любовь моя! Что же ещё! Нам брошен вызов!

Снова улыбнувшись, вымолвил обыденно Князь. И извиняясь, добавил;

– Прости, милая, но я вынужден идти.

– Да, конечно! Иди дорогой. Если буду нужна тебе, я по-прежнему здесь.

Проворковала Лира. И Норман, кивнув головой, развернулся, и вышел из гостиной. За ним, закрыв дверь, поспешил Колиций.

– Пиши послание Князю Целинуса. Пусть поторопится в Ларсус. Собираем армию у его стен.

Не оборачиваясь, отдавал приказы Норман.

– С нарочными, так же, отправь указы собирать войско Огонису и Зинала. Князю Лертаку напиши письмо с просьбой приехать как можно быстрее в Ларсус. А сейчас, позови ко мне старого Мелана и Тора. Они ныне нужны мне как никогда. Я буду у себя в кабинете.

– Слушаюсь, мой господин!

Коротко отозвался начальник охраны и исчез в коридорах замка.

Через некоторое время в светлом кабинете Князя собрались те, за кем и посылал Норман. На кожаном диване, удобно расположившись, сидел старый Мелан. За широким, дубовым столом, лицом к нему, уселся хозяин кабинета, и лишь воевода Тор, с нетерпением ожидал начала разговора оставшись стоять у окна. Подписав последние указы, Князь, наконец-то поднял взгляд на Мелана, после чего, посмотрел на Тора и только потом неторопливо начал;

– Как вы уже поняли, друзья, Нируны проснулись. Бараз, двумя армиями направляется к Лане. Мне думается, что одной он пойдёт на Элер, а другой, к переправе выше по течению Ланы, ближе к Челузу. Перед большим советом, хотелось бы от вас услышать дельных соображений по этому поводу. Что скажете, воеводы?

На некоторое время в просторном кабинете Рустонского Князя возникло неопределённое молчание, которое, по своему обыкновению, нарушил старый воин, Мелан;

– Это хорошо, что Бараз разделил армию. Сам того не подозревая он очень помог нам. Потому, как, такую огромную армию как у него, нам не собрать. А в раздельности у нас есть два преимущества. Первое, мы дома. Второе, малым войском можно напасть внезапно. А это, мы умеем. К обороне в этом случае нельзя переходить. Ибо тогда, не удастся избежать огромных потерь среди нашего войска.

– Здесь ты прав, друг!

Поддержал его Князь, поднимаясь из-за стола.

– Оборона нам не нужна. Необходимо его встретить на пути к Лане. Этого он точно не будет ожидать. Но как?

– А очень просто!

Вмешался в общую беседу, молчаливо слушавший до сей поры, воевода Тор.

– Нужно создать в их армии панику. Нужно перехватить инициативу. Напугать противника так, чтобы он перестал думать о наступлении, а сам перешёл к обороне.

Норман и Мелан, заинтересованно посмотрели на воеводу, ожидая продолжения заманчивого предложения. И Тор, понимая это, продолжил;

– Необходимо ввести в заблуждение врага. Этого можно достичь, напав на него ночью. Но, не просто ввязавшись в кровопролитный бой. А больно кусая его до тех пор, пока враг не ослабнет, истекая кровью. Лучше всего это получится в степи. Где открытое пространство и далеко видать всё. Особенно огни. Предлагаю перед атакой, каждому всаднику зажигать факелы. Представляете себе картину, во тьме, тысячи огней несущих смерть. У Нирунов естественным образом возникнет впечатление об огромной армии противника. И никакие приказы и угрозы их воевод не вернут их воинам былой смелости.

Тор замолчал. А Мелан, погладив седую бороду, отпущенную им недавно, довольно проурчал;

– Над этим стоит поразмыслить.

И посмотрев внимательно на задумчивого Князя, спросил;

– Как думаешь Княже?

Норман, усмехнувшись, качнул головой и тихо проговорил;

– А что, это может статься! Этим, я думаю, если кой что здесь подкорректировать, мы сможем достойно ответить на вызов брошенный нам!

После чего подошёл к дивану, где сидел Мелан и дождавшись, пока тот встанет, вымолвил;

– А ныне, прошу тебя вновь, мой учитель и мой друг, остаться в Челузе. Ибо оставить мне его больше не на кого. Только тогда будут мои руки свободны, а сердце спокойно, когда буду знать, что мой дом крепко защищён.

На что Мелан, ответил степенно и достойно;

– Езжай Князь не боясь за него! Пока я жив, не предам тебя!

С тем старые друзья обнялись. После чего, Норман, обернувшись к Тору, произнёс:

– А ты воевода, верный мой друг, собирай войско. Я уже завтра отправляюсь в Ларсус, где вскоре жду и тебя с ним.

Четвёртая глава
Свадьба

Рано утром, простившись с Лирой, Норман, с сотней воинов охраны, грохоча подковами лошадей по деревянному настилу моста ведущего к берегу широкой Ланы, верхом на высоком, белом скакуне выехал за ворота Челуза. И лишь ноги лошадей коснулись земли, рысью направил их к Ларсусу, где снова собирал Рустонскую армию, теперь уже для похода против Нирунов. А спустя четыре дня непрерывной скачки был у его стен. По новым правилам, введённым Князем, звонкими фанфарами труб встретили его приближение караульные на башнях крепости, издали узнав Княжеский прапор на пиках скачущих воинов. И лишь открылись ворота, оттесняя любопытных прохожих, отряд въехал в город, направившись далее по утоптанной, заснеженной улице в замок правителя крепости, воеводы Зинала. Миновав железные ворота крепостных стен замка, они остановились у его парадного крыльца, где Нормана и поджидал в распахнутом зипуне, поверх льняной расписной рубахи, воевода Ларсуса. Бодро спрыгнув с коня, товарищи первым делом крепко обнялись. После чего Зинала, протянув руку в сторону замка, пробасил;

– Прошу брат, к столу! Я лишь вчера вечером получил пергамент. Так что толком не подготовился к твоему приезду. Но, кое-что сделал.

– Веди, коли приглашаешь! С дороги телёнка готов целиком проглотить. Так что не жди, что откажусь от угощения. И прикажи накормить мою охрану. Мои соколики голодны не менее своего Князя.

Поднимаясь по ступеням высокого крыльца, зычно ответил Норман. Но лишь ступил он в открытые настежь двери старинного замка, как внезапно ему бросилось в глаза милое личико молодой красавицы с длинной русой косой, уложенной на хрупкое её плечико. Девушка явно не ожидала этого и, засмущавшись, низко поклонилась Князю. Который, остановившись рядом с ней, тут же поинтересовался у старого друга;

– А это, что за сокровище у тебя, брат?

– Да вот, всё хочу тебя, Княжа, познакомить со своей избранницей. Да ни как не получается. То война, то ещё что.

Явно застеснявшись, поведал ему свою тайну Зинала. И Норман, обрадованно улыбнувшись, вымолвил;

– Ну, это ты зря! Для этого случая даже войну можно отложить. Правильно ты решил, брат. Хватит холостяком озорничать. Так как зовут твою невесту?

– Лада!

Тихо промычал воевода. И Князь, выкрикнув на улицу, громко позвал;

– А ну, Колиций, зови за стол воеводы моих молодцов. Ныне у него особенный день. Нам нынче некогда откладывать все дела на завтра. Так что гулять будем за молодых сегодня.

И повернувшись к Зинала, нахмурив брови, спросил;

– Али ты супротив?

Но тот и не думал артачиться. С готовностью, улыбнувшись, он, как и прежде, громко пробасил;

– Я только за!

– А ты, красавица? Да ты подними голову. Чай с тобой разговариваю.

Повернувшись к, стоявшей всё ещё в поклоне, девушке, дружелюбно поинтересовался Норман. И та, откровенно боясь встречи с суровым, как ей показалось, взглядом Князя, чуть слышно прошептала;

–Я согласна!

– Ну и славно! Вот это по-нашему! Так тому и быть!

Радостно завопил громко Рустонский Князь.

– Где твои отец и мать?

– Она сирота!

Ответил за Ладу Зинала. И Норман, слегка замешкавшись, тут же нашёл что сказать;

– Это не меняет дела.

И выкрикнул воинам, стоявшим позади;

– Найдутся среди нас деловые сваты?

– Найдём таковых!

Хором прокричали в ответ воины. На что Князь, снова улыбнувшись, довольно пробасил;

– Ну вот! Значит все на свадьбу! Ныне гуляем у моего брата. Воевать будем завтра!

Тут же среди воинства нашлись развесёлые сваты, а на кухне и в прачечных хозяина замка подыскали не особенно сговорчивых свах. Двое суток шумно пировали Князь с сотоварищами под звуки дудок и бубнов, с удалыми песнями и танцами. За здоровье и счастье молодых было выпито, за это время, немало хмельного мёда и съедено ещё больше вкусных угощений. Свадьбу своего воеводы праздновали не менее шумно и горожане. Для которых, по этому поводу, на улицы и площади Ларсуса слуги Зинала выкатили более ста бочек браги. А на закуски всем желающим бесплатно раздавали солёную рыбу и копчёную говядину. К концу второго дня, хмельной от большого количества выпитого мёда, из-за длинного дубового стола накрытого расписными скатертями и плотно заставленного угощением, поднялся Князь. В зале немного приутихли, и Норман, хриплым голосом, объявил присутствующим;

– Всё други! Пора и честь знать! Давайте дадим молодым наконец-то отдохнуть. Да и самим не мешало бы это сделать. Потому как завтра нас всех ждут не менее важные дела.

На этом пир был закончен. Молодые ушли в свою опочивальню. После чего и гости, посидев какое-то время, стали медленно покидать свадебное застолье.