В этих учреждениях, основанных только на жалости, – требуется какая-то особая одежда «кающихся», особое «кающееся» выражение лица, особое отношение к смотрительницам, надзирательницам, – отношение, полное сознания своей гнусности, своей мерзости, своей гадости, «глубины своего падения», – полное презрение к самой себе.

Каждым словом, каждым взглядом, каждым куском хлеба девушку спрашивают:

– Сознаешь ли ты, какая ты тварь?

И они должны каждым словом, каждым взглядом ежеминутно говорить:

– Сознаю, какая я тварь!

Покаяние, доходящее до втаптывания в грязь. Почему, например, московский городской работный дом^[5] не приносит никаких результатов, кроме скверных и вредных?

Быть может, именно потому, что все это учреждение построено только на жалости.

Там обращаются с людьми отвратительно.

– Вас только из жалости здесь держат. Там людей кормят помоями.

5. Московский городской работный дом – государственное заведение, предоставлявшее кров и заработок нищим и бездомным, а также принуждавшее к труду бродяг и тунеядцев. Дом был учрежден в 1837 г. при Московском комитете по разбору дел о просящих милостыню, помещался в Юсуповском дворце в Большом Харитоньевском переулке. В очерке «Московский работный дом», посвященном итогам деятельности такого «благого городского учреждения», Дорошевич писал: «Зачеркните везде слова „московский городской работный дом“, напишите заглавие: – Сахалинская каторжная тюрьма. И если на Сахалине прочтут, – скажут: – Немножко сгущены краски. Слегка преувеличено, но в общем, верно» («Русское слово», 1902, 27 октября, No 296).